Тундра в крови

* * *

Из Берёзова получили по телеграфу приказ об организации в Обдорске ревкома. Началась работа по организации советской власти и строительству. [14]

ГЛАВА III

ТРЕВОГА

По-разному переживали изгнание Колчаковщины отдельные крестьянские группы в деревне. Основная масса деревни — беднота и середнячество до Колчаковщины не поняли и не успели уяснить задач советской власти. Колчак "образовал" нагайкой многих.

Разорённой деревне трудно было сразу встать на ноги.

Голод 21 г. сковал хозяйственное развитие деревни.

Развёрстка била по кулаку. Кулак мечтал о недавних прошлых днях Колчаковщины. Ему при Колчаке жилось вольготно.

Бедняк напирал на кулака, середняк колебался.

Остатки колчаковщины готовились нанести новый удар.

В городе тайно заседали Колчаковцы, в деревнях совещались кулаки — шла подготовка к восстанию.

Подготовкой к нему руководили Корков — член Омской организации эссеров и инструктор Обьтреста Кунов. Для вооружённой борьбы ещё Колчаковским командованием на Севере были оставлены кадры офицерства и унтерофицерии: Силин, агент Антанты полковник Сватош, Слинкин Фёдор, Данилов, Гутников, Мухортов, Азаркевич, полковник Иванов, Желтовский и другие.

* * *

В середине февраля 21 года инструктор Самаровского района т. Лопарев получил телеграмму: "Приезжай в Тобольск по чрезвычайному делу". По прибытии в Тобольск Лопарев тов. Семаковым был назначен командиром Тобольской армии.

В деревнях не спокойно, начавшееся восстание разросталось. По тракту от Тюмени во многих деревнях организовались повстанческие отряды. Они появились и на территории Тобольской губернии. Главная масса повстанцев двигалась из Петропаловского района. Дер. Боровое и Слинкино явились пунктами, где прежде всего развернулся мятеж.

Многих восстание застигло врасплох.

В село Карачино приехал Губпродкомиссар Инденбаум. Сидит, пьёт чаи. К Инденбауму явился рассыльный из Волисполкома и сообщил, что его просят прийти в Исполком и сделать доклад о продналоге. [15]

Только что зашёл в Исполком Инденбаум, как его схватили, набили, отвезли от села версты за 3 и там расстерзали.

О расправе с Инденбаумом в Тобольск сообщил почталион, который прибежал в штаб, весь истыканный повстанцами.

Небольшой отряд во главе Тростинского, Спикарского, Демьянова и других выехали в Карочино, но добрались только до деревни Шишкиной. В Шишкиной завязалась перестрелка.

Отряду пришлось отступить, так как не было патрон.

В числе отряда были комсомолки: Вихрева, Лосева, Монастырёва и другие, некоторые из них были захвачены повстанцами, но бежали. Вскоре восстание охватило с. Ашлык, Чёрное, Байкалово, Дубровное и целый ряд других деревень.

Всюду появились кулаки, попы, торговцы и офицеры. Поп Садовников — организатор батальона смерти.

Грязную роль выполняла Тобольская школа 2 ступени. Ученики школы с руководителем Лебединским и Смирновым сделали налёт на театр, забрали бутафорские ружья, а потом залезли в красноармейский клуб и том тоже забрали оружие. Налетчики были схвачены и отправлены в политбюро.

Одним из лозунгов у повстанцев в первое время был лозунг: "С нами бог и тов. Ленин". Именем Ленина повстанцы надеялись прикрыть свою контр-революционную цель и увлечь за собой бедняцко-середняцкие массы деревни. Добровольчество повстанцы скоро заменили мобилизацией. Сопротивляющихся избивали, расстреливали.

Командированные из Тобольска в место повстанческих вспышек отряды терпели поражения... В районе с. Дубровного появилась повстанческая банда до полуторых тысяч человек. Выехавший из Тобольска в Дубровное отряд Павлова рассеял повстанцев, расстрелял 9 человек зачинщиков. При переходе из Дубровного в дер. Птицы отрядом получено сообщение о занятии повстанцами с. Чёрного. В бою под Ашлыком тов. Павлов ранен пулей на вылет. Его вместе с другими ранеными доставили в Тобольск. [16]

В Тобольске в штабе полная растерянность. Выяснилось, что защищать Тобольск невозможно. У красноармейцев было по 2-3 патрона. Единственная надежда на получение оружия из Тюмени.

Восстание вокруг Тобольска смыкалось, движение по тракту невозможно, телеграфная связь с Тюменью и Обдорском прервана. Стал вопрос, что делать дальше? Созвали военный совет.

Выносится предложение — дать бой одному из сильных отрядов повстанцев с тем, чтобы воспользоваться его оружием, затем — быстрый налёт на другой и таким образом увеличить запасы.

Второе мнение: держаться до самого последнего момента и отступить на Север. Третье: отступить на Тару, соединиться с Омскими частями, подкрепить себя оружием и припасами и двигаться на Тобольск.

Решили — на Тару. Началась подготовка к отступлению. Тов. Демьянову было поручено ликвидировать типографию, Хрусталёву привести в боевую готовность воинские части, продовольственному комиссару Сорокину обеспечить отряды продовольствием.

25 февраля оставили Тобольск. Отступало немного — до 1000 человек, некоторые отступили совсем без патронов. Куда отступать? Все направления отрезаны, на что расчитывать? На заряжение патронов ручным способом? Это делали, но оказалось, что кустарные патроны очень непрактичны. Стоит 2 раза выстрелить самодельной пулей, и гильза уже не годится.

Отступили до Карагайских юрт, там ночевали и поехали до Загваздино. В Загваздино привели себя в порядок. Командир отряда тов. Демьянов отправился в Слободчики для связи с Церкуновым — командиром Тарских частей. Демьянов привёз 10 или 12 тысяч патрон и вооружил ими роту, отправленную в юрты Клямавские, выдав по 200 патрон на бойца.

Произошли первые серьёзные столкновения с бандитскими отрядами. Командование от Демьянова перешло к Цыркунову. Подкрепления стали более солидными и повели наступление на Тобольск.

Но Цыркунову, как казалось многим, было нежелательно пустить бандитов в Тарский уезд, и отряд получил назначение стать заслоном на границе Тарского уезда. У отряда же было настроение дальше двигаться на Тобольск. Есть основание утверждать, что если бы отряд пошёл прямо на Тобольск, то Тобольск быстро бы мог быть занятым, так как не встретились бы сильные банды. Многие доказывали это тов. Симакову. Сторонники немедленного наступления на Тобольск собирались даже на нелегальное собрание. [17]

Бардаков говорил: "Выступим!", по Симаков возражал. Он говорил, что нами руководит общий стратегический план, и мы должны подчиниться этому плану...

Лопарев вскоре выбыл в Тюмень.

У него мысль: пробраться на Тобольский Север и здесь убедить крестьянство не примыкать к восстанию, а если восстание началось, то агитацией не дать ему принять большие размеры.

В кабинете начальника Тюменской Губчека Лопареву зачитали радиотелеграмму, полученную через Архангельск из Обдорска. Она гласила: "Отступаем, сопротивляться дальше невозможно". Лопарев предложил командованию в Тюмени свою мысль о необходимости оказать помощь далёкому Тобольскому Северу. Предложение было принято.

18 марта тов. Лопарев и Никифоров на Тюменской пересыльной части навербовали 38 добровольцев, бежавших из польского плена и вернувшихся с фронта Врангеля в отпуск по болезни. Из них был создан Северный добровольный экспедиционный отряд под командованием т. Лопарева и его помощника т. Никифорова. На следующий день 19-го марта, получив 1 пулемёт "ШОША", винтовки и 10 тысяч патронов, отряд выступил из Тюмени на Туринск, имея целью, согласно приказа комбрига 115, ликвидировать восстание на Тобольском Севере...

ОЗВЕРЕЛЫЕ ПАЛАЧИ

Кулацкий террор принимал наивысшие пределы. В Тобольской тюрьме арестованные под поркой в предсмертной агонии грызли цементовый пол...

В кузницах по деревням кипела работа.Там бандиты ковали и ремонтировали окравленные пики. Многие сотни погибли от этих пик. В Тобольской тюрьме один из колхозников разорённого повстанцами колхоза задушил руками 3-х конвоиров-плачей, когда они пришли выводить его из каземата для расстрела. [18]

После этого колхозник был постепенно на смерть исколон пиками через окошечко тесной тюремной одиночки.

Тело молодой коммунарки Фирш сплошь исколото пиками. Не оставлено ни одного кусочка целого тела. Сердца многих из истёрзанных вытащены пиками.

Красноармейцев и лиц, сочувствующих советской власти, повстанцы садили на колья. Люди в муках на кольях замерзали.

Около села Байкалово красноармейцы, коммунисты и люди, сочувствующие советской власти, подвергались ужасным пыткам и истезаниям. Повстанцы пригоняли их целыми сотнями к прорубям шириною в 3-4 аршина и заставляли прыгать через проруби. Перепрыгнувшим обещали жизнь. Находились такие, которые перепрыгивали прорубь, но их возвращали обратно и заставляли прыгать до тех пор, пока человек не выбьется из сил и не упадёт в воду. Отказывающихся прыгать сталкивали в воду штыками. Река трупами загромождалась. Бандиты захлёбывающихся проталкивали под лёд пиками и шестами. Многие, видя безвыходность положения, бросались в воду сами. Так в одной из прорубей погибло более 40 человек. [19]

ГЛАВА IV.

НАБАТ ВРАГОВ

Обдорская буржуазия, будучи заранее осведомлённой о восстании, разрушила телеграфное сообщение. Обдорск органами советской власти был об"явлен на военном положении, организовался Тобсеввоенштаб под председательством тов. Протасова.

Начальником гарнизона назначается энергичный тов. Глазков И.И.

Связь Обдорска с центром осуществлялась через радио-станцию.

Революционным военным штабом был издан приказ, предупреждающий врагов советской власти. Приказ гласил: "За каждую пролитую каплю крови коммуниста будет расстрелено 5 чел. и за каждого убитого коммуниста и порчу телеграфной линии — 20 человек".

Из Обдорска отправили на фронт три сформированных отряда. Для несения гарнизонной службы в Обдорске остались только комсомольцы по 12-13 лет, старики да несколько человек ответственных работников.

17 марта в 12 час. дня Обдорская буржуазия делает восстание. Даётся сигнал через церковный набат дьяконом Поповым. В казарму прибегает завёрнутый в простыню, с винтовкой в руке, с рассечённой головой т. Протопопов, весь в крови, и кричит: "Восстание". Сразу сообщили начальнику гарнизона т. Глазкову, который прибежал в казарму, скомандовал: "В оружье!" — и побежал бегом с отрядом на улицу.

Товарищ Протопопов рассказал, что на него напал с топором служащий почтовой конторы Конев Иван, но Протопопову удалось вырвать у него топор, схватив в конторе свою винтовку и воспользовавшись моментом растерянности нападающих, вышибить окно [20] и выскочить на улицу.

Сообщают, что ранен в живот на вылет начальник гарнизона т. Глазков. Затем привозят раненного Колосова Михаила ножём в спину и в грудь, который при эвакуации в дороге умер. В ревкоме завкомхозом т. Королёва зарезал делопроизводитель комхоза Витязев. Позднее привозят с почты тяжело раненных ломом на посту добровольцев Омутова и Рочева Петра, 17 лет, которые через несколько часов умерли. Умер также и Начгар т. Глазков.

Попытка восставших овладеть арестным домом не удалось. Восстание было к вечеру этого же дня подавлено. Главную роль в подавлении восстания сыграли служащие радио-станции, которые за небольшим исключением были все партийцы. Они имели хорошее оружие и достаточное количество огнеприпасов, открыв со станции вдоль улицы огонь пачками, не давая бандитам сосредоточиться.

Предупреждение Тобсеввоенревштаба выполнено: за 6 человек убитых товарищей расстрелено больше 100 человек повстанцев, остальные скрылись.

Ночь прошла спокойно. На второй день 18 марта в 12 часов ночи снова раздался набат в каменной церкви. Отряд Севвоенштаба под командою Сергеенко направился цепью к церкви. Она оказалась закрытой. На колокольне бьют в набат и стреляют. Сломали двери и зашли в церковь, там нашли дьякона и его жену, запершихся в кладовой. Вывели их в церковную ограду и расстреляли...

СХВАТКИ С ПОВСТАНЦАМИ В ДЕРЕВНИ КАРЫМКАРАХ

Перед Обдорским восстанием, на митинге трудящихся был создан отряд из членов ВКП(б) и беспартийных товарищей. Ещё в начале февраля 21 г. отряд отправился на фронт по направлению к Тобольску. После долгих переходов до Берёзово, Малого Атлыма и других населенных пунктов отряд во главе начальника отряда тов. Сенькина добрался в деревню Карымкары. Здесь устроили остановку. У каждого бойца только по 10-20 штук патрон. Из за леса показались 10 всадников-бандитов, позади пешком и на подводах главные силы противника.

Приказ командира отряда: "Подпустить врага ближе и стрелять в упор". Завязался частый ружейный огонь. Бандиты "повернули лыжи" и скрылись за увалом. Казалось, что всё успокоилось, но цепи противника поставили в задачу окружить деревню. Выход из деревни для красных оказался отрезанным. В отряде иссекают последние патроны. Положение безвыходное. Люди падают, кони тоже, а [21] отстреливаться нечем. Отступать. Одни по глубокому снегу, без лыж отступили к правому берегу Оби, в лес. Другие решили прорвать огонь противника грудью. Многим удалось это сделать. Всё же потерпев поражение, отряд медленно отступил на Север...

ОТСТУПЛЕНИЕ. БОЙ В ДЕРЕВНЕ ОШВАРАХ

Поражения и победы Обдорск переживал один.

После ликвидации Обдорского восстания в Обдорск начинают прибывать отступающие санитарные обозы с раненными и отряды. Началась подготовка к эвакуации за Урал и на полуостров Ямал — к радио-станции Норо-Салэ.

31 марта отряд красноармейцев численностью в 20 штыков и санитарный отряд в количестве 14 человек выехал по направлению реки Щучьей, на полуостров Ямал. До Сангам-Папа — на лошадях, а дальше на оленях. Другие отряды направились на Урал. Масса лишений и поражений.

Отряд Сенькина после большого перехода остановился на сутки в дер. Ошвары отдыхать. Опасности как будто бы никакой не было. Всё же была послана разведка в составе 2-х человек, выяснить — нет ли преследования со стороны бандитов. Разведчиками оказались предатели. Вернувшийся один из них сообщил, что ничего не замечено, другой же совсем не вернулся.

Отряд спал. На рассвете внезапно началась стрельба. Избу, в которой находился первый взвод, обстреливали со всех сторон. Пули так и визжали, пробивая стену. Изба оказалась окружённой бандитами...

Первым был убит командир взвода т. Сергеенко. Началась паника. Отделенным командиром 1-го взвода тов. Галишниковым была подана команда: "За мной!" Выход двери обстреливался бандитами перекрестным огнём. Кто высовывался в двери, падал мёртвым. Из 45 человек бойцов только одного 1-го взвода живыми остались 17 человек. При попытке прорваться через бандитское окружение сражённый тремя пулями тов. Галишников пал смертью со словами: "Товарищи, грудью вперёд..." [22]

Погибли люди, место родины которых никому не было известно. В числе их погиб тов. Карионов Митрофан. Матрос Балтийского флота. В дни колчаковщины всё время сидел в Туринской тюрьме. По приходе советской власти принимал горячее участие в работе Туринского ревкома и в Обдорске. В отряде он находился вместе со своей женой Марией. При окружении бандитами избы тов. Карионов схватил бритву, перерезал горло своей жене, а потом и себе. Его последние слова: "Я не хочу, чтобы белая сволочь опять издевалась надо мной и моей женой..."