Кот под кринолином

А вот происходящее с женой — это и азарт, и предвкушение, и интрига, наконец!

— Вы прекрасно сегодня выглядите, Ваше Величество, — сообщил я ей самым светским тоном, на который был способен.

Жена вздрогнула, словно мои слова отвлекли ее от глубокой задумчивости. Взглянула на меня в упор и пару секунд рассматривала, словно только что увидела. В темно-синих глазах мелькнуло и исчезло какое-то непонятное, незнакомое выражение. Четко очерченная бровь изогнулась и краешек полных губ дрогнул в саркастической усмешке:

— Вы тоже, Ваше Величество.

И она продолжила лениво тормошить ложкой свою овсянку, а лицо снова стало привычным, скучно-серьезным, как всегда в моем присутствии.

Но усмешка мне не показалась, это точно! И ехидство в голосе было. И ответ... Обычно после моих небрежных комплиментов жена краснела и бледнела одновременно, потом заикаясь лепетала: "Благодарю вас, Ваше Величество!". Конечно, если успевала что-то произнести до того, как я от нее отвернусь.

Нет, с королевой явно происходит что-то необычное.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — теперь моя очередь ехидно усмехнуться. — Вам не кажется, что следует отказаться от традиции есть овсянку по утрам? Все же вы хищница, в отличие от вашего всеми уважаемого покойного отца, так любившего это блюдо.

— Вы так заботливы, Ваше Величество.

Не понял? Судя по голосу, такое ощущение, что мне хотели ответить какой-то скрытой гадостью, но в последний момент передумали.

— Что же касается вашего предложения насчет овсянки, милорд, то я считаю, что это хорошая традиция. Доктора рекомендуют есть овсянку на завтрак для улучшения пищеварения, — и все это произнесено менторски-спокойным тоном, похожим на тон моих преподавателей.

Мда... А преподавателей было немало, ведь меня чуть ли не с рождения готовили занять королевский престол после смерти дядюшки.

Сначала я как-то не задумывался, почему все сыновья Гиерена Пятнадцатого мрут, как зайцы при виде волка. А потом задумался и тут же решил об этом больше не думать. В конце концов, желающих занять королевский трон и без меня хватало, иначе не было бы небольшой такой, почти внутрисемейной резни ровно десять лет назад. Это было мое первое боевое крещение, первая война, которую я мог бы победить просто одним своим существованием, но умудрился еще и поучаствовать в нескольких боях.

Львам полезно иногда размять лапы, а уж молодым львам тем более.

Королевская кровь дарит многоликим три звериных образа, тогда как даже герцоги имеют по два. Но ближайших потомков первых королей почти не осталось, только прямая ветвь, оборвавшаяся по мужской линии на несчастном Гиерене. А тут такая удача! Отцовские капли соединившись с материнскими достигли необходимого количества и на свет появился я, Ривриен трехликий, истинный наследник, надежда и опора всего Объединенного Королевства. И, ясное дело, после восшествия на престол мне тут же вручили дочь покойного Гиерена, потому что концентрацию королевской крови надо было увеличивать, причем как в буквальном, так и в переносном смысле. Сразу после свадьбы мне строго настрого было велено озаботиться наследниками именно от Айриш, желательно в как можно большем количестве.

Вообще родня слишком активно первое время стремилась мне что-то "велеть", за что я слегка ее проредил. Надо заметить, урок был усвоен буквально на втором десятке.

И плевать, что мне тогда было всего девятнадцать. Смертные приговоры я наловчился подписывать очень быстро, рука не дрожала. Но я помню, где я вырос, чей лик у меня первый и основной, так что герцогство Лионское по-прежнему процветает.

— А я слышал, что мясо с кровью тоже очень полезно. Может стоит ввести и его в ваше утреннее меню? Говорят, кровь способствует пробуждению инстинкта продолжения рода.

Вот ведь, просто практически само вырвалось. Причем, похоже, я уже заранее ревную к причине случившихся перемен с моей женой, вот и злюсь. Раньше не замечал за собой ничего подобного... Ну, лишь иногда слегка попугивал крутящихся вокруг нее кавалеров. Просто так, чтобы не расслаблялись. А тут... Ревную? Собственную жену?

— В моем меню это блюдо присутствует в достаточном количестве, — чопорно парировала мой выпад королева. — Возможно, Ваше Величество, вам стоит... уделить внимание своему режиму питания. Пока что ваш инстинкт продолжает вовсе не королевский род.

Похоже это намек на то, что я редко посещаю супружеское ложе. Традиционный, но немного иначе оформленный. Может быть я зря паникую и жена просто наконец-то доросла до умения сарказмировать, вот и тешится?

— Но вы же не будете отрицать, что инстинкт есть и прекрасно работает? Значит у меня с режимом питания все прекрасно, — я посмотрел на жену, доскребывающую с тарелки свою овсянку. Потом перевел взгляд на пышногрудку, которая тут же уставилась в пол и покраснела. — Леди Мариша, вы тоже озабочены своим пищеварением?

— Простите, Ваше Величество? — испуганно пискнула девица и захлопала ресницами. Королева бросила в ее сторону недовольный взгляд. Но не ревнивый, как обычно, а осуждающий. Вообще складывалось ощущение, будто моя жена переживает о том, что ее новенькая не вызывает во мне активного интереса.

— Прощаю, — я покровительственно и, одновременно, очаровательно улыбнулся глупышке и тут же отметил, как расслабилась Айриш. Мне даже показалось, что она облегченно выдохнула!

Повернувшись к жене, я еще раз облизнулся на неизвестно откуда появившееся содержимое декольте, и сделал очередной выпад:

— Я понял ваш намек, миледи и обещаю исправиться. Сегодняшней ночью я, скорее всего, буду немного занят, но завтра обязательно навещу вас, чтобы озаботиться продолжением именно королевского рода.

Go home

Кот — 2

Айриш:

Леди Грезия, моя первая гувернантка, уже отхлестала бы меня линейкой по пальцам раза три. За несдержанность, неумение контролировать себя и глупость.

Ну в самом деле! Кто просил меня ехидничать в ответ на насмешки мужа?! Могла бы и промолчать. Я ведь не забыла, как краснела и терялась, заикалась и не находила слов в его присутствии... Но почему-то теперь все это кажется мне таким смешным и глупым.

Лев хорош роскошной, львиной красотой, но с некоторых пор она больше не застилает мне остальной мир. Особенно одного черного котенка.

Слава Древним Богам, эту ночь дорогой муж проведет, снимая пробу с новенькой. А я как раз успею объяснить Винсенту, что послезавтра ему придется поскучать в одиночестве.

Он такой, он поймет, он всегда меня понимает... И время с ним течет очень быстро, как в тот первый вечер.

Тогда между нами ничего не было и... было очень много чего. Мы сбежали в парк и гуляли там почти до рассвета. Просто гуляли, даже не держась за руки, и болтали о какой-то чепухе. Я уже забыла, что умею так смеяться, а еще мне безумно нравилось, что мои шутки тоже кажутся ему смешными.

Оказывается я так устала быть достойной, быть... королевой. Странно. Ведь я же так хотела, так старалась! Училась, причем не только наукам и этикету, тренировалась перед зеркалом до изнеможения, и так мечтала побыстрее повзрослеть, чтобы... чтобы ОН меня заметил.

А теперь вдруг мне стало очень легко, и выяснилось, что не нужно напрягаться для того, чтобы было хорошо и весело. Можно просто быть собой, ну и самую капельку все же королевой. Чьей-то королевой...

Тот разговор я помню от первого до последнего слова.

— Уже рассвет, смотри! Как незаметно время прошло.

Винсент:

— Уже рассвет, смотри! Как незаметно время прошло, — произнесла юная королева.

Что ж, всё оказалось намного легче, чем я думал. Мне, привыкшему работать с расчетливыми, эгоистичными, знающими себе цену и давно разочаровавшимися в мужчинах женщинами, было на удивление легко и в то же время безумно сложно подобрать ключик к сердцу этой девочки. Легко — оттого, что в отличие от остальных клиенток, она верила моим словам. Она просто хотела в них верить, в её глазах горели желание перемен и приключений, а обида на Его величество еще больше подталкивала к авантюрам. Сложно — оттого, что юная королева была как весенний ветер, такая же непредсказуемая и непостоянная.

— Действительно, рассвет, — я ненадолго оторвал взгляд от моей собеседницы и посмотрел на горизонт. Мы слишком заговорились. Придворные вскоре могут хватиться. — Когда ведешь разговор с тем, кто тебе не безразличен, время летит быстрее королевского скакуна на скачках.

Уж что-что, а нести высокопарную чушь, глядя честным взглядом глаза в глаза я научился уже давно.

— Скажите леди, вы уже встречали когда-нибудь рассвет?

Королева улыбнулась одними уголками губ:

— Вдвоем с кем-то — ни разу. Спасибо за этот новый опыт, Винсент. Я запомню этот рассвет, — бинго.

Сейчас я готов расцеловать короля, за то, что он так пренебрегал женой. Я то думал, что как минимум в брачную ночь у малышки было всё в клубнике и сливках, но, похоже, она знает о романтике лишь из книжек.

— Вам не за что благодарить меня, — вот уж точно, я выигрываю намного больше, чем ты думаешь. — Буду честен, я не смел даже надеяться, что вы изволите потратить на меня столько своего времени, иначе этот рассвет мы встречали бы не здесь, на этом обшарпанном балконе, где можно насладиться лишь малой толикой этого великолепного зрелища.

И опять ни слова лжи, о том, что рыбка клюнет на еще толком не закинутую удочку, даже мечтать нельзя было.

— Если бы я только знал... моя королева, что таково ваше желание, то непременно повел бы вас на восточную сторону. Там, за нишей, есть небольшая лестница — выход в одну из дозорных башен, ветер там сильный и довольно прохладно, но поверьте — нельзя не насладиться видом розового зарева, в котором медленно, но верно исчезают сияющие звезды.

И тут же я мысленно залепил себе подзатыльник! Увлекся, заговорился. Надеюсь, она не заметит, ведь придворным вроде как не желательно бродить в одиночестве по замку.

— А ты, оказывается, знаешь дворец лучше меня! — с веселым изумлением ответила королева. Тьфу, пронесло. Все-таки какая она еще девочка. Если бы не знал о первой брачной ночи, то решил бы, что еще и невинная.

— Надо же, как интересно. Что ж... В следующий раз, быть может... — и снова засмеялась. Легко и весело, без капли жеманства. И смех такой теплый, словно беличьей кисточкой по коже провели. Траш-ш, что за дурные мысли в голову лезут. Она — мой билет на свободу, ничего более.

— Ну, закоулки — возможно. Миледи не пристало бродить по пыльным старым коридорам, а вот для мелкого кота они в самый раз. Что ж, значит завтра? — наглость второе счастье. А первое — это когда знаешь, что за неё не огребёшь.

— А вашей напористости позавидует лев, ваша кошачья светлость! — королева чуть откинула голову, так, что уложенные локоны разметались по плечам золотистыми струйками. Такие резкие изменения от наивности до властности напрягали неимоверно. — Впрочем, мне нравится. Возможно, сударь кот, в этом мире возможно все... А теперь пора прощаться. Вы слышите, подданные уже вспомнили, что где-то тут у них была королева.

Вот это она правильно заметила, ведь эти курицы в разноцветных платьях настолько обнаглели, что целую ночь не вспоминали про свои прямые обязанности. Иногда мне кажется, что при нашем дворе фрейлин заводят не для королевы, а для короля. Но опять же, мне это на руку, мне ВСЁ это на руку.

— До встречи, Винсент, — и она легко развернулась, плеснув мне по ногам розовой пеной кружев. Всё же характер у неё вполне правильный, кошачий. Еще секунда и вдали замолкли пронзительные завывания фрейлин, к утру потерявших свою королеву.

Ривриен:

Как я и ожидал, леди Мариша в постели была прилежной, тихой и покладистой. Как положишь — так и лежит, старается, тихо и предано мне в глаза смотрит. Короче, толку никакого, кроме приятных глазу округлостей, на которые я могу и через платье любоваться, например, на светских приемах. Так что с утра я поцеловал бывшую невинность, обещав принять активное участие в устройстве ее дальнейшей личной жизни. Не знаю, что она там себе напридумывала, а я лишь перебирал в голове молодых и неженатых, достойных вручения невесты прямо из-под короля. С золотой королевской пробой, пока что — единственной. Правда, через месяц-другой, с таким вот покладисто-старательным характером на малышке пробу ставить будет негде, ведь дольше чем на одну ночь она, как любовница, никого не заинтересует. Так что замуж, детка, срочно замуж.

Сегодня был черный понедельник, как я называл в шутку день сбора Малого Королевского Собрания. Шестнадцать герцогов должны были собраться в зале Совета сразу после обеда и, вплоть до ужина, делать вид, что их деятельность приносит пользу Объединенному Королевству. Самое главное, я просто обязан был находиться на каждом таком Собрании, потому что в мое отсутствие они могли напринимать гору тупейших законов. Чтобы понять это мне хватило одного раза, восемь лет назад, когда я вдруг свалился в кровать с фивской лихорадкой. Люди от нее сгорают за два-три дня, даже одноликие могут не оправиться сразу. Мне же понадобился для выздоровления всего один день, но этим днем, по странному стечению обстоятельств, оказался именно понедельник. И во вторник секретарь герцога Баннимедойского положил мне на стол сразу двадцать новых законов. Двадцать, ляжку восточного скакуна им в зубы! Как будто специально готовились, как будто знали, что меня в этот день не будет... И напринимали такого... такого... что у меня вся грива дыбом встала! И в голове задымилось, потому что разум начал искать выход, ведь большинство законов почти полностью противоречили намеченному мною плану развития Королевства.

Да я потом три года выход искал из той задницы, куда меня один день лихорадки загнал, но выводов зато сделал целый торговый караван. И больше никогда, ни за что, как бы мне не хотелось увильнуть и провести этот день иначе... Единственное, что я себе позволял, это входить в зал Совета последним, строго за минуту до начала Собрания и уходить первым, сразу после объявления об его завершении. Пусть наши с женой родственники рвут шерсть на голове сколько им влезет и обдумывают, как хитро провести мимо меня очередную законодательную глупость.

Да, у меня есть только право королевского Вето, равный со всеми шанс предложить на обсуждение свои законы и возможность участвовать в голосовании, опять же наравне со всеми. Юнцом я пользовался этими тремя дарами не очень умело, но за десять лет даже глупец наловчится, а я никогда дураком не был. "Опыт — сын ошибок трудных..."

Винсент:

Тонкие кружева белого тюля колыхались от пока еще теплых, но уже достаточно сильных порывов ветра. В воздухе разливался терпкий запах озона и влажности, хотелось свернуться клубком где-нибудь в отдаленном и теплом уголке, прикрыв нос пушистым хвостом — начиналась гроза. Но окна, ведущие в заветную комнату, увы, до сих пор были закрыты — тяжелые бархатные шторы за стеклом казались коваными воротами и внушали трепет своей неприступностью. Время встречи уже давно прошло, и это, так же как и будущая гроза, не добавляло спокойствия. Конечно, женщинам свойственно опаздывать, но королева отличалась удивительной пунктуальностью, и такая задержка невольно заставляла волноваться... почему-то именно за королеву.