Черный, без сахара

— Ох, простите, ваши брюки..., — она взмахнула рукой.

Тарас только отмахнулся, блеснув еще одной белозубой улыбкой.

— Ничего, отстираются, — пожал он плечами. — А вы-то тут при чем? Я же сам на асфальт сел.

Надя неуверенно кивнула, но закусила губу и вздохнула.

— Ну, все-таки, вы мое колесо меняли, — объяснила она свое беспокойство.

Забрав назад пачку салфеток, которые протянул Тарас, она посмотрела на него.

— Сколько с меня? — неуверенная, что сама даст достаточно, уточнила Надя.

Чем вызвала очередной смех у Тараса.

— Господи, забудьте, — он отмахнулся и пошел к своей машине. — "Спасибо" от такой красивой девушки — будет вполне достаточно, — Тарас подмигнул ей.

Надежда легко покраснела, испытывая в душе удовольствие. Мелочь, а приятно, все-таки.

— Спасибо, — с легким смехом проговорила она, чувствуя себя уже совершенно свободно. — Вы меня просто спасли. Повезло мне, хоть я и не особо везучая по жизни. А тут — прям как ответ на невысказанное желание.

Тарас криво улыбнулся, и сев в свою машину, которую припарковал на противоположной обочине, пожал плечами.

— Я рад, что моя помощь оказалась кстати, — небрежно отмахнулся он и кивнул на прощание.

Надя и сама кивнула, забралась в "тойоту" и, заведя мотор, счастливая, поехала к ближайшей заправке, уже мечтая об ужине дома под кондиционером.

Тарас минуту посмотрел вслед удаляющейся машине, а потом хмыкнул и покачал головой.

Смешная девушка, эта Надя.

Хотя, нет, забавная, пожалуй, точнее.

И красивая, сложно было этот факт не отметить, хоть и шарахалась она от него все время. Так боялась, что не заметила, как ее блузка расстегнулась немного больше положенного.

А Тарас заметил. И не мог не полюбоваться открывшимся ему видом на очень заманчивую ложбинку между полными грудями Нади. Имел же он право получить хоть такую, невинную, в общем-то награду, за замену колеса и испачканные джинсы?

Еще раз, по-доброму, хмыкнув, Тарас посмотрел на часы. И настроение сразу упало ниже среднего.

По этой трассе до дома было еще минут сорок ходу, но он совершенно не жалел, что выбрал именно эту дорогу.

Да и потом, не так уж хотелось домой.

Вытащив телефон, Тарас нажал номер, и раздраженно постукивая по рулю, ждал, пока ему ответят.

— А-лл-о, — немного невнятно ответила Анька. Пьяная? Или опять где-то траву достала? — Слу-у-шаю, — жена хихикнула в трубку, а на заднем фоне прозвучал какой-то грубый смех и раздался звук шлепка.

Тарас ехидно скривился.

— Я буду дома через сорок минут, — сквозь зубы сообщил он. — Застану хоть кого-то, ...считай, сама напросилась, — бросил Тарас, заводя машину.

— Ой, Та-ра-сик, — весело протянула Анька, — а мы тут веселимся...

— Анна, не нарывайся, у меня паскудное настроение, — холодно предупредил Тарас и отбросил телефон на соседнее кресло.

Прикинув, что здесь вряд ли караулит ГАИ, он разогнал машину немного выше дозволенной отметки, в надежде снять злость, которая вскипала даже от такого кратковременного общения.

Когда Тарас толкнул входную дверь, в квартире было тихо. Только на кухне, позвякивая чашкой о блюдце, пила кофе его "благоверная". Да кондиционеры работали на полную мощность. Только запах все равно остался.

Не собираясь с ней здороваться, Тарас скинул туфли, и направился в свою спальню

— А как же: "здравствуй, как дела?", — то ли не поняв, что он не настроен общаться, то ли наплевав на желания мужа, Анька, пошатываясь, поплелась за ним.

Тарас обернулся и смерил ее непонимающим, холодным, взглядом, мимоходом замечая припухшие, помятые черты, взъерошенные волосы, и криво запахнутый халатик, натянутый, явно на голое тело.

М-да, несложно было догадаться, чем его жена занималась в отсутствие Тараса.

Пожав плечами, он захлопнул дверь перед носом Анны, размышляя над интересными перипетиями своей жизни.

Это ее разозлило.

— Эй! — очевидно, Аня выпила больше, чем стоило, и теперь не понимала, что пора бы остановиться. Она резко распахнула дверь и ворвалась в комнату вслед за ним. — Ты обращаешься со мной, как с тряпкой, как.., как... — она шумно глотала воздух, и махала руками в непонятной ему истеричной экспрессии, стараясь подобрать слова. — Я заслужила другого обращения!

Тарас подошел к стенному шкафу и достал чистые брюки, размышляя над тем, что оставаться тут ну, никак не хотелось. Потом обернулся, окинув жену еще одним безразличным взглядом.

"А ведь когда-то, он считал, что жизнь с ней — единственное, что ему надо", отстраненно подумал Тарас, "исполнение всех желаний".

Мысль об этом, помимо ироничной усмешки, напомнила ему о Надежде. Та, тоже, что-то говорила про мечты.

Тарас мог бы сказать той девушке, что мечтать не стоит. И желания загадывать не надо. Потому как его собственная жизнь могла послужить великолепным наглядным примером к фразе: "Бойтесь своих желаний. Ибо они могут исполниться".

Больше Тарас не был настолько глуп, чтобы мечтать. Он жил, наслаждаясь каждым днем, а на завтрашний — ничего не загадывал.

На кой черт, спрашивается?

Не вслушиваясь в бормотания жены, которые уже перешли в плаксивые жалобы, Тарас прошел в ванну и плеснул в лицо холодной воды. Вытерся полотенцем.

— Ты меня не слушаешь!

"Черт! И сюда поперлась за ним", раздраженно отметил он.

— Я заслуживаю уважения, и соответствующего отношения к себе.

— Я и отношусь к тебе так, как ты заслуживаешь... Анна, — слово "шлюха" не было сказано, но повисло в воздухе, заставляя зло сузиться красные и осоловевшие глаза супруги.

Тараса ее реакция волновала мало.

— Ты хоть бы поинтересовалась, как Женька, — поддел он ее, не уверенный, что Анька вообще, сейчас помнит о том, что имеет сына.

— А что с ним? — она удивленно моргнула. — Он же с мамой, что с ним случиться может?

— Господи, ну ты и суч... — Тарас оборвал себя, зная, что это пустая трата нервов. — Сбросила ребенка на мать, а сама? Когда ты к нему в последний раз ездила?

— Зачем? — она недоуменно пожала плечами. — Ты вон туда каждые выходные мотаешься, если не врешь, конечно, — Анна передернула плечами, желая, очевидно, показать свою незаинтересованность, но вместо этого, потеряв равновесие, врезалась в стену.

Тарас только вздохнул, наблюдая эту картину, вызывающую жалость.

А ведь когда-то, Аня была красивой девушкой, немного развязной, да, но веселой, душой компании.

Черт, да он был влюблен в нее еще класса с седьмого, даже тогда, когда она за его лучшим другом бегала. Даже, когда от того же и забеременела.

Теперь от любви не осталось ничего, ни горечи, ни сожаления.

— Я знаю, как своего сына воспитывать, — немного путаясь в буквах, сердито уставилась Аня на него. — Нечего мне указывать. Ты ему не отец!

Тарас хмыкнул.

— Иди отсюда, — он кивком головы указал ей на дверь. — Не то у меня настроение, чтоб на такую "красоту" любоваться, — дождавшись, пока, пошатываясь, жена выйдет, он наконец-то переоделся. И прикинул, что вполне может переночевать в квартире, которую купил пару месяцев назад.

Там, конечно, ни черта еще не было. Но даже бетон казался предпочтительней пьяной Анны, которая в таком состоянии кидалась то в крики, то в слезы.

Определившись, он вышел из комнаты.

— Ты куда? — громко крикнула жена, требуя ответа.

— Не твое дело, — не задерживаясь, бросил Тарас через плечо. — И можешь не ждать, я не вернусь сегодня.

— Ах ты, гад! — она возмущенно стукнула чашкой по столу, — Испортил мне весь вечер ради каких-то сорока минут!

Это замечание заставило его усмехнуться.

— А ты, Анечка, для разнообразия, посиди, подумай, книжку почитай, — насмешливо предложил он. — Не все же, с мужиками в постели кувыркаться за спиной у мужа, — Тарас пожал плечами, не обернувшись на град оскорблений, который посыпался в его сторону, взял ключи с тумбочки и хлопнул дверью. Лишив ее даже удовольствия покричать хоть на какого-то слушателя.

Глава 1

Звук казался совершенно неуместным и дьявольски неправильным. Было в нем что-то совершенно не логичное и раздражающее. Настолько, что Надя попыталась просто игнорировать тот, перевернувшись на другой бок и заткнув ухо подушкой.

Однако это движение вызвало в ее измученном теле такую волну боли, что громко застонав, она была вынуждена открыть глаза и еще пару секунд просто глотать воздух распахнутым ртом из-за чертовски неприятных ощущений в каждой, мало-мальски значимой мышце.

Захныкав, Надя попыталась вернуться в исходную позу, на чем свет стоит проклиная тренажерный зал, расположенный в здании их офиса двумя этажами ниже. И, разумеется, еще больше проклиная Владислава Анатольевича, раздражение на которого и заставило ее вчера переусердствовать в упражнениях на тренажерах. Вчера Надя просто пыталась расслабиться после всех поручений и заданий, которыми нагрузил ее директор, но, очевидно, та утомительная поездка на завод, которую ей пришлось совершить уже после своего "кросса" по хитроумным спортивным приспособлениям, только усилило напряжение и крепатуру мышц. И теперь, даже такое никчемное достижение, как попытка добраться ползком до другой стороны кровати, чтобы ответить на телефонный звонок, нарушивший ее сон — казалось чем-то, из разряда фантастики и мифов о двенадцати подвигах Геракла.

Хотя, честно сказать, сначала ей на ум пришел Гарри Поттер. Но негоже взрослой даме, начальнику отдела страхования и возмещения убытков крупной страховой компании, завидовать магическому дару одиннадцатилетнего мальчишки. Другое дело эпические герои-полубоги.

Пока она размышляла о том, как же с этим заданием справится, телефон умолк.

И Надя, с облегченным вздохом, блаженно закрыла глаза, благодаря небо, решившее эту проблему за нее.

Однако, как и обычно в ее жизни, облегчение не продлилось долго. Саркастичная песня, которую Надю угораздило поставить на звонок, заиграла опять. И казалось, что телефон издевался над ней, раз за разом прокручивая припев с животрепещущим вопросом "Ну кто тебе сказал, что жить легко?"

Действительно, ничего подобного ей не обещали.

А потому, собравшись, все-таки, с потрепанными силами, Надя добралась до тумбочки и, тихо ругая себя и свое раздражение, послужившее виной сегодняшним мукам, обхватила пальцами тонкий корпус своего "айфона".

Почему-то, при виде на дисплее мигающего имени своего начальника, возникло почти непреодолимое желание, бросить телефон в стену. У нее сегодня был выходной, между прочим, который этот самый Владислав Анатольевич с таким скрипом сам и одобрил.

Однако, заставив себя глубоко вздохнуть, Надежда нажала на прием. Жалко ей было пятьсот долларов, отданных за это средство связи. На что и рассчитывали Лена с Наташей, уговаривая подругу выбрать именно "айфон". Они рассчитывали, что стоимость аппарата поможет подруге лучше контролировать себя и свои порывы. И отучит от привычки кидать телефоны в стену, после особо раздражающего общения. Пока это срабатывало.

— У меня выходной, — без всякого приветствия, раздраженно бросила она в трубку.

— Доброе утро, Надежда, — Владислава ничуть не смутила ее неприветливость. — Я тешу себя мыслью, что только мне вы показываете "лучшие" свои стороны, а наши клиенты всегда получают от вас вежливое приветствие и... прощание, — директор весело хмыкнул в трубку.

Она нахмурилась, не совсем поняв, к чему он ведет.

— У вас есть хоть одна жалоба на меня? — ни капли, не уменьшив агрессии в тоне, Надя не удержалась и зевнула.

— Нет, что вы, Надежда, — Владислав рассмеялся. — Вы — единственный сотрудник, на которого у меня, действительно, нет ни одной жалобы, только благодарности от клиентов.

— Тогда, я наберусь храбрости, и повторю еще раз — сегодня у меня заслуженный отгул, который вы сами подписали, — Надя откинулась на подушку и прикусила губу, чтобы не застонать.

— Жаль вас разочаровывать, но придется выйти на работу, Надя, — в голосе Влада не слышалось ни капли сожаления.

Впрочем, она не поверила бы, даже если бы он пытался его изобразить.

Прищурив от злости глаза, Надя посмотрела на часы — начало девятого. Интересно, отчего это Влад решил сообщить ей об отмене собственного распоряжения за двадцать минут до начала рабочего дня?

— А если я откажусь? — раздумывая, спросила она.

— Не думаю, что вам стоит так поступать, Надя, — все с той же веселой усмешкой в голосе протянул Владислав. — Все мы заложники обстоятельств. Я вынужден срочно нестись на совещание директоров отделений в столицу, а, следовательно, вы — как самый лучший работник и мой заместитель, выходите на работу.

Хм, если Владислава Анатольевича вызвали в головной офис, у нее действительно не было выбора. Да и понять отмену отгула можно было при таких обстоятельствах. Но Надя так нуждалась в этом выходном!

Последние месяцы оказались настолько сложными, настолько выматывающим, что уже не было никаких сил.

— У меня были такие планы на этот день, — уже признавая свое поражение, обиженно протянула она в трубку.

— Сочувствую, — Влад хмыкнул, — у меня, между прочим, так же были планы на вчерашний обед, но вместо удовольствия общения со своей спутницей, я был вынужден оберегать вашу жизнь, да еще и, неблагодарно позабытый вами, выслушивать хвалебные речи другому мужчине, с горечью осознавая, что я, хоть и ваш директор, просто-напросто, забыт. Поверьте, моя спутница не оценила такого моего трепетного отношения к своим сотрудницам. Так что, не только ваши планы не сбылись.

Надя ошарашенно моргнула и, забыв о своей боли, неосмотрительно рывком уселась в кровати.

— Ах, ты ж...! — не смогла она удержаться от вскрика, вызванного болью в мышцах. — Я не могла про вас забыть, — уже приготовилась горячо спорить она.

Но тут, воскресив в памяти последовательность событий, осознала, что, в самом деле, забыла о "висящем" на связи Владе, бросившись благодарить Тараса, обеспокоенная его грязными руками и джинсами.

— Ох! Ох, Владислав Анатольевич, простите меня! — с максимальным уровнем раскаяния в голосе, на который только была способна, протянула Надя, ничуть не наигранно, между прочим. Ей действительно стало стыдно. — Господи, вы даже представить не можете, насколько я сожалею. И как безмерна моя благодарность вам, Влад, — как можно более трепетно попыталась произнести она.

— Ладно-ладно, я все равно не поверю, — отмахнулся начальник, но в его голосе проскользнули довольные нотки. — И лучшим извинением будет ваше появление здесь в течение часа, Надежда, — непререкаемо сообщил Владислав Анатольевич.

— Да, разумеется, — покорно согласилась она, лишенная иного выхода и статутом, и совестью. — О, и, Влад, не расстраивайтесь так из-за "беседы", — не смогла, все-таки, удержаться Надя, несмотря на все свое раскаянье. — Не думаю, что ваша спутница была настолько эрудирована, что вы потеряли такое уж большое удовольствие.

Влад секунду помолчал, хотя Надя могла поклясться, что слышит, как он сдерживает смех.

— Может быть именно поэтому, я и разговариваю с вами, Надежда Александровна, — наконец, высказался директор, с акцентом на слове "разговор", — а от своих спутниц надеюсь получить удовольствие иного рода?