— Что с дэйей Деллавита? — напряженно осведомился Аркадио Смеарх, бросив на Чьяко быстрый взгляд. — Она... в порядке? Дэйя Майя, прошу понять, что вопрос вызван не праздным любопытством.
Майя замерла и на несколько секунд перестала подавать признаки жизни, потом так же внезапно ожила вновь.
— Прошу прощения, я испытываю определенную перегрузку из-за управления многими проекциями одновременно. Я проконсультировалась с ректором Университета, и та не возражает против передачи информации — при условии, что сведения не пойдут дальше здесь находящихся. Дэй Ментеллано, под вашу ответственность?
— Вы все слышали, — Чьяко обвел расширенный кабинет тяжелым взглядом, и один за другим люди подтвердили кивками. — Прошу, дэйя, продолжайте.
— Судя по записям присутствующего дрона, вака Деллавита принимала активное участие в противодействии катастрофе. Мы полагаем, что именно она остановила волну смертей, прошедшую по планете. Однако с прискорбием должна сообщить, что в конечном итоге девочка впала в кому. В настоящий момент ее тело не подает признаков жизни, как и тела прочих пострадавших.
По залу прошла волна вздохов и шепотков. Чьяко почувствовал, что по спине бегут мурашки. Не везет семье Деллавита в последнее время. Сначала глава, теперь вот младшая дочь...
— Однако, — невозмутимо продолжила Майя, — у нас есть основания полагать, не подлежащие сейчас оглашению, что Фуоко Деллавита по-прежнему жива. Более того, на вашем месте я бы молилась Ваххарону, или в каких там богов вы верите, чтобы мы оказались правы. Видите ли, мы думаем, что если от какого-то конкретного человека сейчас и зависит существование вашей цивилизации, то это она.
02.29.1232 (Палла). Неопознанная местность. Локальное время неизвестно
— Они не люди, дэйя. И никогда ими не являлись.
— Почему? — спросила Фуоко, зябко охватывая себя руками поверх наброшенной рваной шали и поглубже забиваясь в бревенчатый угол, стараясь укрыться от мелкого, но пакостного сквознячка. Ее била дрожь. Судя по буйной растительности, стояло лето, но с момента, когда она вдруг оказалась повелительницей воинского отряда, девушка непрестанно чувствовала холод. Парик, обнаружившийся на ее голове в момент пробуждения в деревне, она давно выбросила, о чем страшно жалела: возможно, он помог бы бритой наголо голове хоть немного согреться.
— Всё очевидно, — Юно Юнару отошел от окна небольшой избушки, на которую они натолкнулись спустя примерно час ходьбы от унылой деревни. Точнее, шли гвардейцы — странные солдаты в набедренных повязках — и Юно, а саму Фуоко несли в жутко неудобных носилках с сиденьем без спинки, наспех связанных из каких-то жердей и досок. — Смотрите сами — необычайная слаженность движений, понимание друг друга с полуслова, а иногда и вообще без звука, почти полная бесстрастность, физическая неутомимость, быстрая регенерация тканей...
— Но вы ведь сами говорите, что мы в какой-то игре. Может, у нее правила такие.
— Полностью исключить нельзя, — Юно слегка приподнял бровь. — Однако мы с вами живем по совсем иным законам. Не знаю, как вы, дэйя, а я очень даже устаю. Наши же доблестные гвардейцы, скорее, смахивают на часть декораций.
Фуоко бросила косой взгляд на дверь, возле которой с каменной физиономией стоял один из упомянутых гвардейцев — тот самый, что первый заговорил с ней в деревушке после побоища. Декорация? Возможно. Во всяком случае, попытки установить с ним продуктивное общение провалились полностью. Полтора десятка фраз на чудовищно искаженном эсперанто, смысл лишь половины которых Фуоко поняла — не самый богатый лексикон для разумного существа. С другой стороны, если не считать Джиона, в Барне ее охранники тоже предпочитали помалкивать в тряпочку. Не за то, типа, платят. Да и сам Юно в своем полупрозрачном балахоне поверх набедренной повязки и с огненным мечом в хрустальных ножнах тоже не слишком походил на обычного человека. Нет, рано для выводов. Нужно осмотреться и понять, что к чему.
Но как отправить весточку паладарам? Она сосредоточилась. Нет, нота Кириса, ставшая за последние сезоны привычной, как воздух, не ощущалась. И левый глаз, незрячий в настоящем теле, здесь видел то же самое, что и правый. Ночной мир с его огненными хороводами и геометрическими вальсами спрятался и упорно не хотел появляться. Придется искать другие варианты. Лишь бы ее не приняли на Палле за мертвую! Кремируют тело, и пока-пока, пишите письма. И даже не хочется задумываться, что с ней станет здесь после такого трагичного события там. Бр-р... Во всех смыслах "брр".
Она еще плотнее закуталась в шаль, пытаясь устроиться поудобнее. После сидения на неудобных качающихся носилках спина затекла, поясница болела. Деревянная стена из неструганых бревен, перемежаемых клочьями пакли, оказалась не самой комфортной опорой, и усталость даже и не думала отступать.
На нетопленой печи у дальней стены избы кто-то завозился, на пол с шорохом осыпалась струйка мусора. Задумчиво потирающий подбородок Юно мгновенно повернулся, полуприсев, выдернул из ножен пылающий клинок и направил его на печь.
— Кто ты? Выходи! — скомандовал он.
Девушка напряглась. Остановившись у лесной избушки на отдых, ее новая гвардия первым делом перетряхнула и тесную избу, и небольшой сарайчик, крытый толстым слоем коры. Нигде не обнаружилось ни одной живой души. У стены сарая лежала аккуратная поленница, торчал из большой деревянной колоды железный колун с длинной деревянной рукоятью, на срубе колодца стояло новенькое деревянное ведро, в доме на печи и лавках валялась старая одежда, но обитатели, похоже, сбежали. Причем не факт, что сбежали сегодня: печь стояла холодная, с пустыми чугунками внутри, в колоснике лежал лишь тонкий слой мертвого пепла, и во всем доме не обнаруживалось ни единой крошки хлеба или иной пищи. Кто здесь жил и почему пропал? Непонятно. Игровой мир, декорации, неизвестные пока правила. Ну их всех нафиг. Голову у Фуоко забивали совсем иные мысли, и решать еще и загадку исчезнувших хозяев она отнюдь не собиралась. И вот теперь — шорохи.
На печной лежанке зашевелилась груда тряпья, и в тусклом свете от затянутого слюдой оконца блеснули глаза — вроде бы человеческие.
— Выходи! — повторил Юно. — Живо!
То, что скрывалось под тряпками, тихо пискнуло. Юно тихо зашипел сквозь зубы, вбросил меч в ножны, запрыгнул на приступок и одним движением, как опытный огородник выдергивает морковку из грядки, за загривок выволок из-под тряпья черноволосого мальчишку — лет шести или семи на вид, грязного, страшно худого и одетого в одни лишь оборванные выше колен штаны. Мальчишка забился, тихо попискивая и стараясь освободиться от железной хватки Юно.
— Вот так новость! — удивленно сказал бывший оябун "Адаути". — Откуда он взялся? Я же там лично все осмотрел... Эй, ты? — он встряхнул мальчишку. — Кто такой? Как зовут?
Тот на мгновение замер, потом что-то быстро протараторил. Изумленная Фуоко — первый абориген помимо ее солдат, продемонстрировавший владение речью! — разобрала только "мальбона" и "релиассе" — вероятно, искаженные malbone и release, "плохо" и "пустите". Так. Первая подвижка. Нужно хватать тигра за хвост, пока тот с испуга не сбежал куда подальше.
— Подождите, дэй Юно, — она спустила ноги со скамьи, чувствуя босыми пятками занозистые половицы, сбросила шаль, подошла к притихшему мальчику и опустилась перед ним на колени. Узкая юбка страшно мешалась, и у девушки опять мелькнула мысль — чем бы разрезать хотя бы до колена? — Отпустите его, пожалуйста.
— Сбежит ведь... — с сомнением откликнулся тот.
— Возможно. Но вы что с ним делать собираетесь? За шею привязать и за собой водить на веревочке? Так все равно ведь сбежит рано или поздно.
Юно еле слышно хмыкнул и ослабил хватку. Высвободившийся мальчишка припал к полу, словно перепуганный зверек, и уставился на Фуоко неподвижным взглядом.
— Saluton, bebo, — сказала девушка, стараясь говорить как можно спокойнее и отчетливее в надежде, что мальчик поймет хоть что-то. Скудный словарный запас ее задачу отнюдь не облегчал, и она прилежно вспоминала фразы, зазубренные из учебника эсперанто. — Mia nomo estas Фуоко. Ĉu vi komprenas min?
Мальчик промолчал, по-прежнему разглядывая ее остекленевшими глазами и неприятно напоминая сонных людей на площади. Похоже, отвечать он не собирался. Фуоко повторила фразы — результат не изменился.
— Блин... — вздохнула Фуоко. — Все-таки не понимает. Вот бы сейчас сюда книгу из той библиотеки!
— Из библиотеки? — переспросил ее товарищ по несчастью.
— А, я же не рассказывала. Я куда-то сюда уже попадала, во что-то типа библиотеки. Там куча полок с книгами, я одну вытащила, а она не открылась. Но на обложке она повторяла на искаженном эсперанто слова, которые я произносила. Если бы как следует поэкспериментировать, мы смогли бы выявить систему и научиться общаться с местными. Библиотека, библиотека... — задумчиво повторила она, глядя на мальчика. — Может, ты знаешь, как туда попасть, а?
— Библеокон! — неожиданно откликнулся тот. — Градан библеокон! Да кастелло! Да кастелло!
Фуоко схватила его за плечи.
— La biblioteko en la kastelo? — требовательно спросила она. — Jes?
— Градан библеокон ен да кастелло! — откликнулся тот. — Тьен! — Он указал куда-то в сторону стены.
— Класс! — Фуоко торжествующе взмахнула в воздухе сжатым кулаком, и мальчишка в испуге отпрянул. — Теперь мы знаем, куда идти.
— Э-э... дэйя, — терпеливым тоном откликнулся Юно, — вы не могли бы пояснить диалог? Насколько я знаю эсперанто, вы спросили про библиотеку в замке, а ребенок подтвердил... вроде бы, а также показал направление. Я верно понял?
— Ага, — Фуоко кивнула. — Сейчас попробую выяснить еще что-нибудь.
Следующие минут двадцать она, мучительно вспоминая слова и не менее мучительно пытаясь разобрать смысл ответов, потратила на вытягивание из мальчишки доступной информации. Юно помогал по мере возможности, но улов все равно оказался небогатым. Абориген отвечал скупо, его язык напоминал эсперанто лишь отдаленно, и реагировал он, как и книга в библиотеке, только после многократного искажения слов на разные лады. Удалось выяснить его имя (нечто, смахивающее на Стаси Домо, но Фуоко тут же сократила его просто до Стаси) да подтвердить примерное направление на неведомый объект под названием "большая библиотека".
— Все! — наконец сдалась девушка. — Не могу больше. Дэй Юно, как думаете, что дальше делать? Движемся по азимуту, напролом, никуда не сворачивая?
— Вот тут, дэйя, ничем не могу помочь, — мужчина покосился на гвардейца, с каменной физиономией стоящего у двери. — Пока что не столько мы идем, сколько нас волокут. Слушаются они вас, так что за вами и командование.
— Слушаются... — пробурчала Фуоко. — Выпендриваются больше. Ну, я попробую приказать...
— Не торопитесь, дэйя. Вы уже отдохнули? Лучше еще немного передохнуть — непонятно, что нас ждет впереди. Вы голодны?
Девушка прислушалась к себе.
— Не-а, — помотала она головой. — Совсем есть не хочется.
— Ну, по крайней мере, одно местное правило мы уловили: пища здесь не требуется. За ту декаду с небольшим, что я здесь провел, мне тоже ни разу не захотелось есть. Странно, вообще говоря: если здешняя среда позволяет человеку уставать, почему не дает испытывать голод? Взаимосвязанные ведь вещи...
Фуоко на всякий случай потыкала себя пальцем в живот (тот никак не отреагировал) и снова забилась на лавку в своем угле. Мальчишка Стаси сноровисто вскарабкался обратно на печь и закопался там в тряпки, так что лишь глаза остались видимыми, поблескивая в тусклых отблесках оконца. Девушка задумчиво потерла ладонью бритую наголо голову, и тут до нее вдруг дошло.
— Погодите! — встревоженно сказала она. — Как — декаду с небольшим? Мы же... Так, вас ведь убили... когда?
— Сейтот двадцать девятой декады. Год тысяча двести тридцать второй. Только, дэйя Деллавита, — Юно нахмурился, — откуда вы знаете, что меня убили? Я вам точно не рассказывал.
— Сейчас, сейчас... — нетерпеливо отмахнулась Фуоко. — Ну да, а я свалилась сюда в децинот, пять дней спустя — у нас как раз заканчивалась экскурсия по Санъяме на больших выходных. А ваше тело мы у Анъями забирали в оттот, за два дня до того. Пять дней прошло, а вы говорите, что больше декады здесь. Как так?
— Мое тело у Анъями? — оябун "Адаути" нахмурился еще сильнее. — Каким образом вы... Стоп. Так дело не пойдет. Дэйя, я чувствую, нам нужно обменяться историями. Пожалуйста, расскажите, каким образом вы оказались втянутыми в историю с Анъями? С каких пор паладары используют студентов Университета в спецоперациях?
— Ну... — Фуоко вдруг вспомнила тетку-паладаршу, опустившуюся перед ней на колени. — Долго рассказывать. Неудачно съездила на предыдущую экскурсию, меня похитили, потом спасали, я там познакомилась с Мэем из "Кобры", потом еще много чего случилось, меня даже гранатой убило... ну, потом расскажу, а потом я вернулась в Университет, и... как ее звали? Она тоже паладар, и имя почти как у меня... да, Суоко! Она попросила меня помочь...
Она даже не заметила, как Юно оказался рядом с ней. Мужчина схватил ее за плечи и изо всех стиснул свои пальцы.
— Суоко-атара? Что с ней? Как она...
— Мне больно! — Фуоко дернулась, морщась, и Юно поспешно отпустил ее.
— Простите, дэйя, — произнес он прежним спокойным тоном, отступая на шаг назад. — Не сдержался. Просто... она очень важна для меня... была. Я ее... предал. Как она?
— Кажется, она сильно грустила. Ну, я потому и согласилась помочь ваш труп забрать... ой, извините. Я ваше тело даже не видела, с нами дэй Саматта ездил, он тоже паладар. Но все равно, почему у нас пять дней прошло, а у вас — больше десяти?
— У меня есть лишь догадки, — Юно тяжело опустился на лавку и устало потер глаза. Он явно заставил себя сменить тему лишь очень большим усилием воли. — Но как бы вам объяснить... Видите ли, мир, в котором мы находимся, скорее всего, относится к классу игровых виртуальностей. Что-то типа большой такой компьютерной игры... но вы наверняка не помните мир до Первого Удара.
— Я знаю! — быстро кивнула Фуоко. — Нам Риса... Карина Мураций рассказала после того, как мы ваше тело забрали. Демиурги в таких мирах играли и... нашу Паллу тоже создали.
Юно одарил девушку острым взглядом.
— Карина-атара рассказывала о таких вещах персонально вам?
— Ну... — Фуоко почувствовала, что ее щеки теплеют при воспоминании о последних неприличных экспериментах Майи с их маленькой компанией. — Мне, Киру и еще двоим. Но вообще-то паладары собирались всему миру объявить. Не знаю только, объявили или нет.
— Интересно... Я вижу, дэйя, вы и в самом деле пользуетесь особым доверием Карины-атары. Мне самому Суоко-атара рассказала правду менее чем за год до появления паладаров. До того я много лет ухаживал за ней, полагая ее просто неизлечимо больным человеком. Ну что же, тем проще. Карина-атара рассказывала вам про основную несущую частоту?
— Я в популярной книжке по радиотехнике про нее читала. Но Карина не рассказывала. Там и без того... многое случилось.
