Хроновыворот

В следующую секунду я сорвалась с места и побежала. Страх охватил меня целиком, превратившись в настоящую панику. Я вдруг поняла, какая именно деталь в его облике не давала мне покоя, и это немедленно внушило мне настоящий ужас. Его шрам! Он был другой формы! Из-под свисавших на лоб волос был отчетливо виден темно-розовый завиток, как будто форма шрама была причудливо изогнутой, а не четкой молниеобразной.

Я вылетела к лестнице с бешено колотящимся сердцем, с трясущимися руками и полным хаосом в голове. Сильный восходящий поток всё так же продолжал вовсю дуть снизу вверх, и я подставила ему свое лицо, чтобы хоть чуть-чуть отойти от пережитого ужаса.

Разумеется, я в тот же самый момент начала убеждать себя, что мне показалось. Я сама накрутила себя, нервы не выдержали, и вот... Но рассудительность, меж тем, подсказывала, что довольно глупо списывать подобные события на обычную помраченность сознания. Происходило что-то странное, и необходимо было выяснить — что именно, причем, чем скорее, тем лучше. Взглянув на собственные ладони, я поняла, что забыла на столе свой учебник, и тут же в голову пришло, что я в таком случае, должна была бы вечером обнаружить его на месте, но отчего-то не обнаружила. Это могло означать, что мне придется возвратиться и забрать его, хотя, как мне сейчас казалось, никакая сила не заставит меня вернуться в эту жуткую гостиную. По крайней мере, до тех пор, пока не пройдет открученное по хроновороту время.

Впрочем, с чего это вдруг меня так озаботила потеря какого-то учебника? Может быть, его просто кто-то банально переложил ...например, кто-то с изогнутым шрамом, хи-хи... бросил в камин, в котором нет огня... и никогда не было...

Мне надо бы перестать думать о пустяках и заняться гораздо более важными вопросами!

записано в 4:10 п.п.

Сейчас передо мной уже со всей очевидностью стоит понимание, которое я всячески гнала от себя в первые часы. Что-то пошло не так. И это само по себе еще не повод для паники, но сам факт того, что у меня возникли проблемы с перемещением в прошлое, служит веской причиной пересмотреть ту уверенность, которая была у меня до отправления. По-видимому, опасность превышения пятичасового лимита была не такой уж преувеличенной.

Однако по порядку.

После некоторого раздумья я, тогда еще не полностью отдававшая себе отчет в том, что происходит, приняла решение отказаться от своей первоначальной затеи дождаться сову, в виду ее очевидной невыполнимости, и решила просто как-нибудь скоротать время до срока возвращения, по возможности избегая сталкиваться с обитателями Хогвартса, проявлявшими ко мне странную недружелюбность, во избежание более серьезных последствий. Вовремя не пришедшая книга теперь не казалась мне такой уж важной потерей. Я решила покинуть замок и переждать снаружи, чтобы затем вернуться в Зал трофеев к нужному сроку.

В действительности, обязана признать, что после сцены в гостиной я находилась в не лучшем расположении духа, и мое желание отправиться на свежий воздух более диктовалось эмоциональными причинами, нежели логическими. Почему-то окружающая обстановка казалась мне всё более угнетающей, и даже стремительный поток ледяного воздуха снизу не освежал мои мысли, но, напротив, отчего-то лишал их остатков всякой ясности.

Я отправилась по лестнице вниз, чтобы добраться до первого этажа, и резкий сквозняк в этот раз едва не продувал меня до костей, учитывая, что я и до этого изрядно замерзла, не получив своевременно порции так нужного тепла из камина... нет огня...

Лестницы сверху донизу оставались пустыми, а в огромном колодце гуляло что-то похожее на эхо, перепевавшее завывания сквозняка на все возможные лады. Я недоумевала, где же весь народ, но, одновременно с этим, испытывала некоторое облегчение от того, что ни с кем пока не столкнулась. На втором этаже...

На втором этаже мне показалось в арке справа от меня, уходившей в короткий коридор, расходящийся широкой галереей вокруг лестничного колодца, что... Вернее сказать, мне просто почудилось... какое-то движение. Которое мне не понравилось. Не знаю уж отчего. В этот момент лестница совершила плавный поворот, делая для меня на время невозможным дальнейший спуск. Необходимо было подождать на площадке, пока лестница ни примет нужное положение. Но напряженное нервное состояние, в котором я тогда находилась... и сейчас находишься... заставило меня пойти... нет, правильно будет сказать — побежать влево в противоположную арку.

Второй этаж я знаю довольно хорошо, поэтому и решила сделать небольшой крюк, чтобы выйти к узкой винтовой лестнице, по которой обычно на обед в Большой зал спускаются учителя, работающие в главной башне замка. Я свернула в знакомый коридор между двух классов и быстрой походкой отправилась по нему, проходя мимо галереи картин, на которые мне совершенно не было желания кинуть даже взгляд. Почему-то казалось, что я увижу там совсем не то, что обычно привыкла видеть. Хотя, даже если бы я захотела, вряд ли бы смогла что-то хорошо разглядеть, лампы как назло горели слишком слабо, освещая лишь центральную часть широкого коридора, а стены были почти полностью погружены во мрак. Мне пришлось бы подойти совсем близко и, возможно, вытереть тот слой пыли, который их покрывал. Пыль! Ее было даже слишком много. Подошвы ботинок выбивали легкие пылевые облачка из ковровой дорожки под ногами.

"Куда смотрит Филч? И эльфы?"

Впрочем, отчего-то мне казалось, что тут нет Филча. И, быть может, эльфов тоже нет. А, если и есть, то какие-то совсем не такие.

Где — "тут"? Я не знала. Не могла сказать. Ведь это же был Хогвартс! Ну да, Хогвартс, шесть часов назад. Но совершенно точно это был не тот Хогвартс. Не тот, который я знала. Как такое могло быть? Я пыталась размышлять на эту тему, но в голове крутились мысли только о том, как мне поскорее добраться до Большого зала и — выхода. Не совсем, правда, было понятно, куда именно будет этот выход, но в тот момент я об этом не задумывалась.

За всеми этими раздумьями знакомый коридор показался мне длиннее, чем обычно. Словно бы я топала по нему минут пять, не меньше. Дойдя до поворота, я свернула направо, мне нужно было пройти еще один отрезок коридора до лестницы. Здесь было еще темнее, и стало как-то совсем не по себе. Я пошла еще быстрее, уже не пытаясь размышлять, просто следя, как ноги отмеряют футы серого от пыли ковра. Этот проход показался мне бесконечно долгим, и я вздохнула с облегчением, когда дошла до конца.

Чтобы обнаружить, что... там был еще один коридор. Я потерла вспотевший лоб. Возможно, я ошиблась. Возможно, мне нужно пройти еще один отрезок коридора до лестницы. Да, наверняка, со всеми этими событиями немудрено было ошибиться. Я чуть-чуть поколебалась и отправилась дальше, теперь уже едва ли не бегом. Тьма вокруг сгущалась всё больше, а пыли, казалось, столько, что она скоро начнет буквально сыпаться на меня сверху. Когда я добралась до конца, и обнаружила там новый поворот, то, честно признаюсь, мной уже начала завладевать паника. Я подумала, что совершила ошибку, уйдя с главной лестницы. Нужно было просто подождать. Теперь же я понятия не имела, что делать дальше. Паника толкнула меня продолжить путь в отчаянной надежде, что у следующего поворота я обнаружу долгожданную лестницу. Должен же это проклятый коридор когда-нибудь кончиться!.. никогда...

Но он не кончился. За поворотом обнаружился новый коридор, свет в котором был совсем тусклым, едва горел, а посередине несколько светильников вообще потухли, погружая длинный участок в полный мрак, и только где-то далеко, в самом конце помаргивала одинокая лампа. Мне ни за что на свете не хотелось идти туда! Всё тело окатила волна холодного ужаса. Но вернуться обратно? Снова шагать по этим бесконечным поворотам? А если всё-таки это конечный отрезок, и я развернусь перед самым выходом? Однако я никак не могла решиться, заставить себя идти дальше, и просто стояла, вглядываясь в темноту перед собой.

Возможно, стоит попробовать развеять мрак. Я вынула палочку и прочитала люмос, ожидая, как шарик света сейчас сорвется с кончика моей палочки и помчится вперед. В последний момент я испугалась, что делаю это зря, в темноте могло скрываться что-то...

Впрочем, я не успела додумать эту мысль. Заклинание не получилось. Видимо, потому, что мои руки слишком сильно дрожали. Я схватилась за палочку изо всех сил и прочитала еще один люмос. Безрезультатно. Я попробовала снова. И снова. Никакого эффекта. Я сделала несколько глубоких вдохов и попробовала пару других, самых элементарных заклинаний, которые получались у меня еще до школы, сразу же, как только взяла в руки палочку. Без толку! В панике я стала выкрикивать всё подряд, пытаясь извлечь из своей палочки хоть что-то, даже подпрыгнула на месте от переполнявших меня эмоций, выбив из ковра целое облако пыли, заставившее меня закашляться.

В наступившей вслед за этим полнейшей тишине, царившей в пустом коридоре, раздавшийся сзади слабый кашель почти в унисон с моим собственным, заставил меня снова подпрыгнуть на месте, на этот раз от страха. Я резко обернулась, ожидая увидеть там кого угодно... Гарри, мертвенно-бледное лицо которого, скалится в безумной усмешке...

Передо мной стояла девочка. Просто девочка с волнистыми светлыми волосами и большими круглыми глазами с белыми ресницами. Которую я, кажется, даже знала. Кажется, она училась на курс младше меня. На ней были цвета Рейвенкло. Я не могла ничего вымолвить, потому что пережитый страх схватил меня за горло, словно рука в бархатной перчатке, но девочка, по-видимому, и не собиралась вести со мной беседы.

Она стояла у стены, там, где света было побольше, и указывала перед собой. Я пригляделась. На стене ничего не было, кроме слоя пыли. Тогда она начала что-то малевать на этом слое, и сперва я даже не поняла, что она именно пишет, а не просто малюет. Потому что она писала очень странным способом. Она поднесла к поверхности стены два указательных пальца и стала выписывать слово от центральной буквы в обе стороны, так, как никто другой просто не смог бы. Написала и отошла в сторону. Я решилась подойти ближе, в таком сумраке прочитать что-то было очень трудно. На густом слое пыли было аккуратно выведено "БЕГИ", и следом стоял большой восклицательный знак. Внутри меня словно что-то рухнуло с большой высоты, и воцарилась противная пустота, постепенно подступавшая к самому горлу. Я резко обернулась. Девочка удалялась в темноту коридора, в которую я так и побоялась зайти.

Страх сковал меня с такой силой, что я даже не смогла окликнуть ее, не смогла попытаться остановить, хотя в голове метались мысли о том, что не надо было бы ей идти туда, в эту темноту. Вместо этого я развернулась и помчалась обратно по извилинам коридора, изо всех сил боясь, что они так и не кончатся, что и тут вдруг не обнаружится выхода, а будут всё новые и новые повороты. Без конца.

Но конец, к счастью всё-таки наступил, я выскочила, после казавшегося бесконечным забега, обратно в главный лестничный колодец, навсегда зарекшись отходить куда-то в сторону от намеченного пути наружу. Мне повезло, лестница как раз стояла в нужном положении, и я понеслась по ней вниз к Большому залу, пытаясь справиться с бешено рвущимся дыханием. Физкультурные упражнения никогда не входили в число моих приоритетов.

Большой зал освещался только светом из высоких окон — серым и каким-то тусклым, отчего яркие краски висящих знамен и цветастого оформления выглядели сейчас какими-то выцветшими и блеклыми, как будто не обновлялись в течение многих лет... очень многих... Как ни странно, но еду со столов еще не убрали, хотя время обеда уже давно прошло. Кое-где за дальними столами сидело несколько студентов, и в этот раз они, к счастью, не обращали на меня никакого внимания. Эта обстановка несколько успокоила мои напряженные нервы и сильно разгулявшееся воображение. Обычно я не склонна преувеличивать опасность, но нынешние события кого угодно способны были ввергнуть в расстроенное состояние.

Я совсем запыхалась после долгого бега и налила себе стакан тыквенного сока, чтобы слегка придти в себя. Стоило мне пригубить напиток, как я тотчас выплюнула обратно всё, что взяла в рот. Это, несомненно, был тыквенный сок, но вкус у него был такой, словно он простоял на этом столе неделю, не меньше — кисловатый и мерзкий. Что за дрянь! Я попробовала кусочек курицы, хлеб, что-то еще — всё было абсолютно несъедобным. Даже овощи и фрукты, выглядевшие вполне свежими, на вкус оказались настолько горькими, что я не смогла съесть ни одного кусочка. Я бросила взгляд на сидящих поодаль. Несколько из них медленно отправляли в рот стоящую на столах еду и старательно пережевывали. Меня едва не стошнило от этого зрелища. Все неприятные ощущения и жуткие предчувствия разом вернулись, и я кинулась в главные ворота Большого зала, прочь, поскорее на свежий воздух, потому что, несмотря на холод, отчего-то стало невыносимо душно, то ли дело было в спертом воздухе, то ли в моих вконец разгулявшихся нервах.

Почему-то до самого последнего момента я думала, что не смогу покинуть замок... они не выпустят тебя... Однако мне удалось вполне беспрепятственно это сделать, и я выбежала наружу под серое небо. Облака затягивали его ровным, однотонным слоем, поразительно напоминая далекий потолок. Для ноября погода была вполне типичной, но удивительное безветрие и это небо, казавшееся чересчур низким, создавали ощущение какой-то неправильности, как будто я находилась в огромном стеклянном аквариуме, наполненном холодным воздухом. Не знаю, как у меня возникло подобное нелепое сравнение.

Выбирая, куда направиться, я подумала, что вариантов у меня не так уж много, а для некоторого успокоения чувств хорошо бы, наверное, прогуляться к озеру. Я так и сделала, благо от главных ворот идти было всего ничего. Пока я шла по пологому склону, в голове теснились десятки самых разнообразных мыслей, я вдруг поняла, что совершенно не могу сосредоточиться. Окружающая обстановка была знакомой, но в ней было что-то неправильное, каждая деталь узнавалась без проблем, но, вместе с этим, в этой же детали словно жило вдобавок что-то еще, что не воспринималось сразу, но постоянно тревожило этой самой неправильностью, и от того, что ее невозможно было осознать, конкретизировать, становилось еще хуже. Вообще же, я думала, что на свежем воздухе мне станет легче, но легче не стало, почему-то продолжало оставаться чувство, что я всё еще внутри какого-то помещения, а воздух вовсе не был так уж свеж, как хотелось бы, хотя и холоден.

Неосознаваемые сразу, тревожащие детали начали выползать наружу, стоило только подойти поближе, присмотреться получше, и их немедленно снова хотелось забыть. Поверхность озера выглядела неестественно гладкой, что, в общем-то, не было бы удивительно в отсутствии даже самого слабого ветерка, но эта гладкость была чересчур. Даже при полном безветрии остается хоть слабая, но рябь, крошечное, но волнение, сейчас же создавалось ощущение, что передо мной идеально ровное стекло. Черное и слегка поблескивающее. Да, оно было черным, словно нефть и практически непрозрачным. Повинуясь какому-то дикому любопытству, я подобрала с берега довольно крупный камень, швырнула его в воду и немедленно пожалела, что сделала этот опрометчивый поступок. В тот же момент мне стала ясна причина неестественной гладкости водной поверхности. Камень издал громкое глухое бульканье и почти тут же исчез, поглощенный субстанцией, совершенно не напоминающей воду. Ни брызг, ни всплеска, ни расходящихся кругов. Только небольшое колыхание, почти тут же затухнувшее. Словно в озере и вправду было что-то вроде нефти. Что-то... довольно отвратительное по виду. Какая-то черная, густая... слизь... жидкость.