2 Летняя практика

А стоило бы. Иногда и некоторых.

— Мы с твоим директором пришли к компромиссу, — Тёрн проигнорировал мои мысли с истинно королевским высокомерием.

— К какому?

— К разгромному. Он выиграл по очкам.

Я вздохнула. Если бы Тёрн хотел убить директора, он мог бы это сделать. Элваров и создавали, как расу убийц. Но бескровно победить... Вряд ли.

— Ты недооцениваешь мои навыки дипломата.

— И намного я их недооцениваю?

Чему тут удивляться? Тёрн по чужим головам бродит как по своей, телепат высшего уровня, как-никак. Не убьет, так заговорит до смерти.

— Не очень-то тебя заговоришь...

— И не надо. Так до чего вы договорились?

— Ты едешь туда на практику. Но каждые двадцать дней приезжаешь ко мне на три дня. Или я приезжаю к тебе на то же время.

— Мне это не нравится. Слишком мало мы видимся...

Почему-то получилось жалобно. А я вовсе так не хотела говорить.

— Это правило действует только на практику. Каникулы ты можешь проводить, где пожелаешь — то есть у меня.

— Замечательно! А когда начинается отсчет двадцати дней?

— С завтрашнего дня. Что ты планируешь на сегодня?

Я замялась. У боевых магов есть старая традиция. Никто из нас не знает, когда и где умрет. Работа такая, гоняться за нечистью и нежитью. Те тоже гоняются за нами — и в результате несколькими боевыми магами становится меньше. В среднем, каждый год гибнет до десяти — двадцати боевых магов. Кто-то и на практике. Поэтому каждый раз, перед тем, как отправиться на практику, все ребята с факультета самоубийц собираются на вечеринку в какой-нибудь таверне (обычно выбирается та, где наиболее скупой и противный хозяин). И напиваются, как хрюшки. Первый тост — за тех, кого с нами больше нет. Второй — за то, чтобы мы снова встретились. Третий — за Универ и нашу счастливую звезду. А если учесть, что Менделеев здесь не рождался и минимальное количество градусов в водке — семьдесят, остальные тосты вспоминаются как сквозь вату. Обычно о них наутро рассказывает хозяин трактира, когда выколачивает с несчастных УМов деньги за моральный и материальный ущерб. Но мы особо не сопротивляемся. Это тоже традиция. Заранее выбирается самый алкоголеустойчивый УМ, ему вручаются все собранные деньги — и он остается ночевать в трактире. А наутро оплачивает ущерб, помогает исправлять то, что можно исправить — и, в качестве моральной компенсации, дарит трактирщику какое-нибудь бытовое заклинание. От насекомых. Или — чтобы в погребе продукты сорок дней не портились. Или магические светильники. Поэтому факультет самоубийц и до сих пор пускают во все трактиры... А я тихо подозреваю, что среди трактирщиков существует еще и тотализатор. Сломают — не сломают, побьют — не побьют, заплатят — не заплатят, магией — или деньгами... Ох, опять я отвлеклась...

— Понятно. Мне к вам можно?

— Спрашиваешь...

— Вдруг кому-то будет неловко...

— Не могу себе представить такую ситуацию.

— Когда кому-то из самоубийц будет неловко?

— Ну не дано нам это...

— И не только это. Еще в список попадают сочувствие, совесть...

— Сейчас еще и одному элвару попадет. Без всякого списка. Ясно?

Элвару все было ясно.

— Так ты меня приглашаешь на вечеринку?

— Конечно. Лорри?

— Иди уж, поганка. Я сама соберу все твои вещи.

— Там все собрано, — поправила я. — я просто хотела, чтобы ты посмотрела и обновила аптечку. А шмотки я уже все упихала в рюкзак.

— И там наверняка нет самого необходимого!

— Например, трех пар теплых панталон, — поддакнул элвар.

Но Лори такими мелочами было не смутить. Аристократия-с.

— Молодой человек, вы знаете, что сидеть на мокром и холодном песке — вредно для здоровья? Наверное, нет. Но вы не волнуйтесь, я обязательно прочту вам кратенькую лекцию...

Тёрн застонал и поднял руки вверх.

— Госпожа Ан-Астерра, я сдаюсь. Добровольно. Куда ж без панталон...

— Никуда, — величаво кивнула Лорри. — И вот вам явное доказательство.

В следующий миг Лорри спокойно проплыла прямо через онемевшего элвара.

— Лорри!

Элвар, с ног до ушей выпачканный в эктоплазме, представлял весьма печальную картину. Как это выглядело со стороны? Как будто высокий, очаровательный и элегантно одетый по последней элварионской моде мужчина попал под склизня размером с "Жигули". Весь скользкий, липкий и обтекающий этакими прозрачными соплями. Эктоплазма вообще напоминает именно слизь. Вырабатывать это вещество могут далеко не все привидения, но Лорри недавно научилась — и очень этим гордилась. Теперь ее было гораздо сложнее изгнать или развоплотить, а она могла пользоваться выделяемой эктоплазмой, как частью своего тела. Достаточно мне было нанести крохотное ее пятнышко в любой комнате, даже намертво защищенной от привидений — и Лорри могла видеть и слышать все, что там творилось. К сожалению, пользоваться этим талантом в интересах бедных УМов она отказалась наотрез. Невместно ей, аристократке невесть в каком поколении, подслушивать, как какой-то девчонке. Если она решит что-то узнать, ей и так все расскажут. Добровольно. Куда они денутся...

— Госпожа Ан-Астерра, прошу простить меня великодушно за излишнюю самонадеянность, — тем временем извинялся Тёрн в самых изысканных выражениях. Последний раз я от него такой словесный понос слышала на дипломатической встрече с послом Азермона. Но там сироп с ядом лили с двух сторон. — Даже моя молодость не может служить оправданием моего недостойного поведения. Я позволил себе недопустимые вольности. И вы были абсолютно правы...

— Опустив твое самомнение на десять пунктов, — продолжила я. А то у Лорри уже руки в кулаки сжались. С тех пор, как она стала штатным привидением Универа, она предпочитает исключительно деловой стиль общения. — Сейчас попробуем найти тебе какие-нибудь шмотки, а ты пока двигайся к купальне. Засохнет — ничем не отдерем. Лорри — дама устойчивая во всех отношениях.

— Да уж. Госпожа Ан-Астерра, ваш метод воспитания произвел на меня неизгладимое впечатление.

— Главное, чтобы это впечатление отстиралось, а погладить и потом можно будет. Иди купаться, хватит тут в дипломатии извращаться.

Тёрн послушался, а я отправилась к ребятам. Конкретно — к Эльтомаверрану. Этот симпатичный эльфёныш всего-то трехсот лет от роду два года назад поступил к нам на факультет самоубийц и был лучшей кандидатурой на конфискацию штанов. Исключительно из-за роста и телосложения. Я постучала и ввалилась внутрь.

— Привет. Запасные штаны найдутся?

— А тебе своих мало? — удивился эльфеныш. — Если замерзла, присоединяйся. Я тебя согрею.

Ловелас недобитый. Но — увы. Эльфы были весьма строги в деле воспитания молодежи, поэтому дома Эльтомаверран общался с девушками только по большим праздникам. Когда он попал в Универ, он буквально шарахался от женщин, краснел и заикался при каждой шуточке. Целых десять дней. Потом Эвин и Кан пристально посмотрели на парнишку, поговорили с парой подруг с факультета лекарей — и затащили эльфа на вечеринку. Что девчонки там ему подлили и как соблазняли — осталось неизвестным истории. Но в результате мы получили сексуальное стихийное бедствие факультета самоубийц. Элька (так мы уже на второй день сократили Эльтомаверрана) просто сорвался с цепи. Уже сейчас число его оставленных подруг было трехзначным. От смертной казни эльфа спасали две вещи — он никому не обещал жениться и прекрасно владел защитными заклинаниями. Хотя волшебники — народ пакостный. Чует мое сердце, подловят его девушки с того же факультета иных форм жизни — и сделают что-нибудь нехорошее. И я с наслаждением предвкушала, как он явится к Меренге на иноформку.

— Могу предложить на выбор — маленький пожар или большое наводнение кипятка, — строго ответила я мальчишке. Зазевайся — тут же окажешься в горизонтальном положении. Этот паршивец и не таких уламывал. Я сопротивлялась просто из принципа. Если кому-то легче дать, чем объяснить, то не дать — это уже дело чести. — Штаны с майкой одолжишь?

Эльф понял, что сегодня ничего не обломится и уже нормальным тоном, без "соблазнительного" мурлыканья спросил:

— Ёлк, а зачем тебе штаны?

— Элвару отдам, взаймы, — вздохнула я. — Он Лорри рассердил, теперь в купальне обтекает. Не отправлять же его домой в таком виде, международный скандал получим.

Элька мерзко захихикал.

— А представляешь, какая бы это была картина?

Как и все эльфы, Эльтомаверран в лучшем случае терпел элваров. С большим трудом.

— А представляешь, что потом ведун с нами сделает?

Это эльф тоже представлял. Хихиканье как рукой сняло. Элька отлично понимал, что Тёрн — свой парень и жаловаться не будет, но директор... Антел Герлей хоть и обожал шутки и розыгрыши, в том, что касалось международной политики, становился серьезным, как... как Папа Римский на проповеди о вреде сатанистов. Еще и недавняя война с элварами сыграла свою роль. Как минимум, нас с эльфом отправили бы на недельку — другую на практику — в прачечную Универа. А вы когда-нибудь работали под началом у домовых? Нет? Вам повезло. Это очень милые существа, но занудные и тщательные до крайности. Дырочка в два миллиметра шириной должна заштопываться три раза, причем так, чтобы никто не заметил, стирать каждую вещь положено шесть раз — разным мылом и разной водой, гладить утюгом, нагретым на углях исключительно до ста двадцати градусов Цельсия — не больше и не меньше. Шаг влево, шаг вправо — позор для всего рода домовых, прыжок на месте — последнее предупреждение. Элька нехотя слез с кровати и полез в шкаф.

— Так. Эти мне жалко, эти тоже, и эти... о! Бери вот эти! Мне их мама собственноручно вышила. И рубашку. Оцени мое благородство, к этому костюму еще и нижнее белье прилагается!

— Ты это нарочно? — уточнила я.

Взгляд голубых эльфийских глаз был невиннее, чем у кота, написавшего вам в тапки.

— Ни в коем случае! Просто это парадное одеяние. Сама понимаешь, правителю, да в простых тряпках, да по Универу, да по городу — это ж оскорбление...

— Короче, — оборвала я эльфа, который от восторга так дергал ушами, что напоминал полковую лошадь при звуках боевой трубы. — Если я увижу тебя, или твоих приятелей возле купальни — я вас всех запущу ракушки собирать. Что с меня причитается за шмотки?

— Коробка элварионских конфет, — тут же ответил Элька. — Тех, в горьком шоколаде.

— Все равно расплачиваться не мне, — пожала я плечами. — По рукам. Скажу Тёрну — он завтра занесет вместе с вещами.

Эльф слегка побледнел и нервно задергал левым ухом.

— Пол-коробки, — но вещи заносишь ты.

— Размечтался, — зловредно оскалилась я. — На то у правителя Элвариона телохранители есть. Думаю, ты с ними знаком.

— Четверть коробки, — пискнул эльф, дергая уже обоими ушами.

Я смилостивилась.

— Ну, ладно. Завтра утром получишь свои шмотки, как протрезвею. И гонорар.

— Договорились. Скрепим договор поцелуем?

— С этим — к Тёрну. Кому штаны, с того и поцелуй.

Предложение почему-то не вызвало у Эльки восторга. Я подмигнула — и удрала за дверь, прежде чем наглый эльф придумает что-то еще. Теперь в свою комнату — за мылом, щеткой и полотенцем.

* * *

Тёрн обнаружился в купальне, где он отмокал прямо в одежде.

— Составишь мне компанию?

— Извини, купаться в одежде мне не нравится, — честно призналась я.

— Мне тоже, но стирать я просто не умею. А эти привиденческие сопли присохнут — и вещь испорчена.

— Серьезно?

— Выбрасывать придется.

— Да я не о том. Ты и правда стирать не умеешь?

Тёрн посмотрел на меня, как сенбернар на таксу (сверху вниз и с невыразимым возмущением — и это ТОЖЕ СОБАКА!?).

— Ёлка, как ты думаешь, что входит в программу образования у элваров?

— Не знаю. И что?

— Все перечислять — дня не хватит. Но мне этот костюм проще прицельно мечом распустить на ленточки, чем постирать.

— Понятно.

Ну да. Элваров обычно учат кидать кинжалы по мишени. Со стиркой, глажкой, готовкой и уборкой у них сложнее. И как они, такие неприспособленные до сих пор не вымерзли в нестиранных штанах?

— Молча.

Мне очень хорошо вдруг представилось, как Тёрн, в кружевном переднике, стирает детские пеленки, подозрительно принюхиваясь к тазику и поводя аристократическим носом. Потом воображение переместило его на кухню, где он оторвал дверцу у холодильника, уронил себе на ногу сковородку и рассыпал муку, соль и сахар. А под конец вооружило шваброй наперевес и бросило в неравный бой с тараканами. В типичном костюме горничной, при передничке и чепчике.

— Ёлка!!!

Элвар вылетел из купальни, как подброшенный. Я поняла, что сейчас в воду запихнут уже меня — и пустила в ход тяжелую артиллерию.

— Посмотри, какой крутой костюмчик я тебе принесла. Знакомый эльф от сердца оторвал!

Я поспешно развернула сверток и встряхнула пиджак.

Элвар молча, без единого дурного слова, закатил глаза — и рухнул спиной вперед обратно в купальню.

* * *

Самым сложным оказалось оттереть эктоплазму с крыльев Его Величества. Этот важный орган был испачкан полностью. И косточки, и перепонки. Дело плохо. Засохнет — он и крыльев потом не свернет. Пришлось помогать. Я разделась до купальника, залезла в воду и стала скрести каждую перепонку своей купальной щеткой с мягкой щетинкой. Тёрн откровенно наслаждался процессом. Крылья — одна из самых недоступных частей элварского организма. Почему? А вы сами попробуйте. Крыльев нет — так хоть спину сами себе потрите как следует. Плохо получается? Пло-охо. А создатели элваров слегка недоработали. В сложенном состоянии крылья элваров не промоешь, а в развернутом — почти вся поверхность крыльев находится вне досягаемости их рук. Поэтому беднягам приходится просить родных об одолжении. А на пляжах в Элварионе можно увидеть, как клыкастики чешут и моют друг другу крылья. Это считается вполне обычной услугой, как у нас — одолжить соседу по пляжу крем для загара.

— Слева еще потри, пожалуйста. Да, вот там, и чуть-чуть повыше.

— Балдеешь! А я тут работай за троих!

— Почему за троих? — элвару лень было говорить поэтому он пользовался только телепатией.

— Потому что. Обычно просят потереть спинку. А у тебя это — треть работы. Еще ведь и крылья...

— Ты ведь мне друг?...

— Да. И поэтому я вынуждена пахать, как раб на плантации.

— Ёлочка, ты преувеличиваешь.

— Вовсе нет. Отрастил лопухи...

— Ты и сама знаешь — кто больше весит — у того больше площадь крыльев.

— Тогда самый крылатый птиц — это страус. Ладно, вылезай, хватит здесь сидеть.

— Ну еще чуть-чуть, — попробовал разжалобить меня элвар, но я плеснула в него холодной водой.

— Вылезай. Если я опоздаю на вечеринку, я тебе этого неделю не прощу.

— Не опоздаешь. Сейчас искупаемся еще разок — и пойдем.

— А ты не зайдешь домой переодеться?

— Эвхаар тершесс! Совсем забыл про это уродище, — элвар с омерзением посмотрел на эльфийский костюмчик.

— Выбора все равно нет. И попрошу при невинных девушках не выражаться!

— Это ты-то невинная!? Да ты натурально виноватая девушка, — огрызнулся элвар. — Принесла мне этот гламурный пододеяльник...