Дарт Плэгас (-67) Джеймс Лучено

ЧАСТЬ I: ПРИГЛАШЕНИЕ ВО ТЬМУ

67-65 лет до битвы при Явине Глава 1

За сорок семь стандартных лет до начала губительного правления императора Палпатина Бол’демник был всего лишь слаборазвитой планетой в секторе Аурил, что во Внешнем кольце. Обитали на ней рептилоиды, которые жаловали чужаков не больше, чем друг друга. Десятки лет спустя планете суждено было сыграть свою роль в галактических событиях и обрести свою долю дурной славы, но в те определяющие годы, которые предшествовали неотвратимому упадку Республики и ее погружению в пучину хаоса, Бол’демник представлял интерес разве что для ксенобиологов и картографов. Даже Дарт Плэгас, питавший слабость к захолустным мирам, вряд ли узнал бы об этом месте, если бы его учитель, Тенебрус, не обнаружил на планете нечто особенное. — Дарт Бейн гордился бы нашими трудами, — сказал владыка ситов своему ученику в кристаллической пещере, ради которой они и проделали долгий путь среди звезд. Бит Тенебрус был одного с Плэгасом роста и казался почти столь же тощим. На взгляд человека, желтушная кожа придавала ему такой же больной и изможденный вид, какой был у мертвенно-бледного мууна, но на самом деле оба пребывали в отменном здравии. Хотя говорили они на общегалактическом, каждый прекрасно владел языком другого. — В свои ранние годы, — проговорил Плэгас через маску респиратора. — Когда он еще занимался ремеслом своих предков. За лицевым щитком собственной маски Тенебрус неодобрительно поджал губы. Дыхательный аппарат казался абсурдно маленьким на его огромной голове, а из-за выпуклого щитка его лишенные век глаза выглядели как две дыры, близко посаженные на сморщенном лице. — В свои годы становления, — поправил учитель. Плэгас стерпел мягкий укор. Он был учеником Тенебруса столько лет, сколько человек обыкновенно жил на свете, но Тенебрус все равно неизменно находил причину упрекнуть его. — Самый лучший способ для нас замкнуть круг — это скопировать действия сит’ари[1] в годы его становления, — продолжил Тенебрус. — Мы вплетаем себя в ткань, которую он создал. Плэгас держал свои мысли при себе. Владыка ситов, взявший весьма подходящее[2]имя Дарт Бейн, реформировал орден, ограничив число ситов и перейдя к скрытным операциям, но до того, как принять учение темной стороны, он был горняком и добывал кортозис на Апатросе. За тысячу лет, прошедших со времени его смерти, Бейн превратился в божество; приписываемые ему способности стали легендой. И в самом деле, подумал Плэгас, где еще его ученикам замкнуть круг, как не в полном уединении, в глубине нагорья, окружающего лазурные просторы Северного моря Бол’демника? Комбинезоны защищали двух ситов от палящего жара и ядовитой атмосферы. Пещера была утыкана десятками огромных кристаллов, похожих на блестящие копья, которыми фокусник пронзает ящик с секретом во время циркового номера. Недавнее землетрясение сместило пласты породы, и богатая минералами вода ушла из лабиринта пещер, но очаг магмы, миллионы лет кипятивший подземную реку, по-прежнему нагревал влажный воздух до такой температуры, которую не выдержали бы даже Плэгас с Тенебрусом. Рядом с ними стоял коренастый треддроид, которому было поручено контролировать работу проходчика, бравшего образцы со дна глубокой шахты, где пролегала кортозисная жила. Сказочная руда — так ее иногда называли: и потому, что она встречалась очень редко, но в особенности из-за ее свойства снижать эффективность джедайского светового меча. По этой причине Орден джедаев приложил немало усилий, чтобы ограничить добычу и переработку данной руды. Кортозис не то чтобы отравлял Ордену жизнь, но так или иначе раздражал, бросал вызов репутации их страшного и непобедимого оружия. Именно благодаря Тенебрусу ситы узнали о богатых залежах на Бол’демнике раньше джедаев, которые, по соглашению с Сенатом Республики, имели первоочередное право на все открытые месторождения, равно как и на адеганские кристаллы и чувствительных к Силе детей всех разумных видов. Однако Тенебрус и многие поколения его предшественников имели доступ к данным, добытым широкой сетью информаторов, о которых ни Сенат, ни джедаи даже не подозревали. В их числе были и геологоразведчики, и оружейники. — Судя по показаниям, которые поступают в данную минуту, — объявил треддроид, — восемьдесят два процента руды годятся для очистки и изготовления кортозисных щитов военного класса. Плэгас поднял взгляд на Тенебруса, который удовлетворенно кивнул: — Цифра соответствует той, которую мне называли. — Кто называл, учитель? — Не важно, — ответил Тенебрус. В раскаленном туннеле всюду были разбросаны сломанные буры, пустые газовые баллоны и забитые дыхательные маски, брошенные изыскателями, которые пробили шахту несколько месяцев назад. Из широкой горловины доносились ритмичные удары отбойных молотков дроида-проходчика. Плэгас не сомневался, что для слуховых органов Тенебруса они звучали как музыка. — Что вы планируете делать с этими запасами? — Узнаешь в свое время, Дарт Плэгас. — Тенебрус повернулся к треддроиду: — Дай команду проходчику оценить свойства вторичной жилы. Плэгас бросил взгляд на экран, встроенный в плоскую голову дроида. Там отображалась карта продвижения проходчика с графическим анализом пробных шурфов, достигавших верха очага магмы. — Проходчик проводит анализ, — сообщил треддроид. Под монотонные звуки работы гидравлических отбойников, эхом разносившиеся в кристаллической пещере, Тенебрус начал обходить шахту, но замер, когда звуки бурения вдруг стихли. — Почему он остановился? — спросил учитель, опередив Плэгаса. Дроид не замедлил ответить: — Эм-Два сообщил мне, что наткнулся на скопление газа непосредственно под новым штреком. — Дроид помолчал и добавил: — С прискорбием вынужден доложить, что этот газ представляет собой чрезвычайно горючий вариант летана. Эм-Два полагает, что тепло, выделяемое его гидравлическими отбойными молотками, вызовет взрыв значительной силы. — В отчете геологоразведчиков о летане ничего не говорилось, — с подозрением сказал Тенебрус. Дроид повернулся к нему: — Мне об этом ничего не известно, сэр. Но Эм-Два твердо уверен в своей оценке. Более того, моя собственная программа подтверждает тот факт, что большие скопления летана нередко находят вблизи кортозисных жил. — Спроси у проходчика, можно ли обойти скопление, — приказал Плэгас. — Именно такую стратегию рекомендует Эм-Два, сэр. Передать ему приказ? Плэгас покосился на Тенебруса. Тот кивнул. — Пусть действует, — сказал Плэгас. Когда удары молотка возобновились, он устремил взгляд на монитор и стал следить за продвижением проходчика. — Прикажи ему остановиться, — велел он спустя несколько секунд. — Почему ты вмешиваешься? — спросил Тенебрус, сердито шагнув вперед. Плэгас показал на дисплей: — Судя по карте, в том месте, где он бурит, еще большее скопление летана. — Вы правы, сэр, — чуть ли не с испугом подтвердил дроид. — Я прикажу проходчику прекратить работу. Однако бурение продолжалось. — Дроид! — рявкнул Плэгас. — Проходчик подтвердил получение приказа? — Нет, сэр. Эм-Два не отвечает. Тенебрус выпрямился, едва не стукнувшись головой о массивный кристалл: — Он в зоне связи? — Да, сэр. — Проведи диагностику связи. — Уже провел, сэр. Все системы в норме. Проходчик не может… — Он умолк и начал снова: — Судя по всему, проходчик преднамеренно отказывается отвечать. — Выключи его, — приказал Тенебрус. — Немедленно. Удары молотка замедлились и, в конце концов, прекратились. Но ненадолго. — Эм-Два отменил мою команду. — Невозможно, — рявкнул Тенебрус. — Судя по всему, возможно, сэр. Весьма вероятно, что данный дроид выполняет хорошо скрытую подпрограмму. Плэгас посмотрел на Тенебруса: — Кто приобрел проходчика? — Сейчас не время для вопросов. Дроид вот-вот доберется до газа. Поспешно подойдя к краю круглой шахты, оба сита сняли перчатки и направили длинные кисти в кромешную тьму. С их пальцев сорвались голубые клубки электрических разрядов и понеслись ко дну шахты. Достигнув дна, сверкающие молнии устремились в боковой коридор, проделанный проходчиком. Треск разрядов доносился из глубины еще долго после того, как ситы выплеснули свою энергию. Затем удары отбойного молотка возобновились. — Все дело в руде, — сказал Тенебрус. — Она оказывает слишком сильное сопротивление. Плэгас знал, что нужно делать. — Я спущусь туда, — заявил он и уже собрался прыгнуть в шахту, когда Тенебрус остановил его порыв. — Это может подождать. Мы возвращаемся в грот. Поколебавшись, Плэгас кивнул: — Как скажете, учитель. Тенебрус повернулся к дроиду: — Продолжай попытки выключить проходчика. — Слушаюсь, сэр. Но для этого мне придется остаться здесь. — И что с того? — спросил бит, наклонив голову набок. — Если мои попытки не увенчаются успехом, взрыв приведет к моему уничтожению. Плэгас прекрасно его понял: — Ты был полезным дроидом. — Благодарю, сэр. Учитель нахмурился: — Не трать слова понапрасну. Он ринулся в обратную сторону столь стремительно, что едва не сшиб Плэгаса, который вынужден был использовать Силу, чтобы не отстать. Возвращаясь по наклонному пути в грот, где их ждал корабль, они пулей пронеслись по кристаллическому туннелю, через который ранее с трудом пробирались. Плэгас сознавал, что мощный взрыв неизбежен, но не понимал причины безумного рывка к поверхности. В прошлом Тенебрус редко выказывал признаки дискомфорта, а уж тем более страха — так какая же опасность заставила его броситься назад, забыв обо всем? И вообще, разве когда-то они бегали от опасности? Защищенные могуществом темной стороны, ситы едва ли могли бояться смерти, своей союзницы. Плэгас расширил поле восприятия, пытаясь узнать причину страха Тенебруса, но Сила молчала. В десяти метрах впереди бит поднырнул под шершавый сталактит, однако выпрямился слишком рано и задел камень плечом, разорвав ткань костюма. — Учитель, позвольте мне бежать впереди, — предложил Плэгас, поравнявшись с Тенебрусом. Он был лишь немногим проворнее бита, но лучше видел в темноте и ориентировался в пространстве, не говоря уже о том, что его чувства обостряла Сила. Тенебрус, чья гордость пострадала сильнее плеча, отмахнулся: — Знай свое место. Восстановив равновесие и хладнокровие, он помчался дальше. Но на развилке бит свернул не в тот туннель. — Сюда, учитель! — крикнул муун из другого коридора и остановился, пропуская Тенебруса. Ближе к поверхности туннели расширялись, переходя в пещеры размером с собор. Их стены были отполированы до блеска дождевыми потоками, которые затапливали подземелья в определенные периоды долгого года на Бол’демнике. В лужах стоячей воды носились слепые рыбы. Вверху нетопырки в панике взлетали с насестов под неровным потолком. Солнечный свет, пробивавшийся издалека, заставил ситов ускорить бег… И все-таки они на мгновение опоздали. Взрыв газа настиг их, когда они добрались до ярко освещенной пещеры в верхней части гребня. Из туннеля донесся пронзительный электронный вопль, и одновременно — как будто вся система пещер сделала глубокий вдох — сквозь отверстие в потолке, через которое проник их корабль, хлынул воздух. Снизу донесся приглушенный, но резонирующий грохот взрыва, за которым последовала огненная стена — опаляющий выдох лабиринта. Развернувшись к туннелю, который они только что покинули, и каким-то образом устояв на ногах, Тенебрус взмахом руки сотворил щит Силы, который сдержал пламя. В огненном вихре носились тысячи горящих нетопырок, словно угольки, разносимые ветром. В нескольких метрах от него Плэгас, которого взрывом швырнуло на землю, поднял голову и увидел, как от куполообразного потолка начинают отваливаться огромные куски породы. Прямо под падающими камнями стоял их корабль. — Учитель! — крикнул он и, с трудом поднявшись, воздел руки, пытаясь удержать камни в воздухе. Тенебрус, который все еще стоял с воздетыми руками, повернулся, чтобы помочь Плэгасу. Из туннеля за его спиной вырвались последние языки пламени, заставив его отступить дальше в пещеру. Пещера продолжала содрогаться, раскачивая обезумевший потолок. Вокруг отверстия змеились трещины, и на пол пещеры валились пласты камня. Сверху донесся треск, и Плэгас увидел, как по потолку и стене пещеры расползается разлом, вдоль которого слой за слоем рушится порода. Однако теперь под местом обрушения оказался Тенебрус. И в этот миг Плэгас понял, какую опасность предвидел учитель. Свою смерть. Смерть от руки Плэгаса. Пока Тенебрус был занят, сдерживая камни, которые угрожали раздавить корабль, его ученик быстро развернулся, направив поднятые руки на пласты породы, летящие сверху на бита. Одним стремительным рывком он обрушил камни с такой силой, что Тенебрус оказался похоронен под грудой породы раньше, чем понял, откуда пришла угроза. Пока пыль рассеивалась, Плэгас стоял без движения, не обращая внимания на камни, молотившие по кораблю. Ему не было до них дела. Обрушив потолок на голову Тенебруса, он доказал, что бит стал медлителен и ни на что не годен. В противном случае учитель распознал бы истинный источник угрозы, и именно Плэгас лежал бы сейчас под завалами камней — с расколотым, как яичная скорлупа, черепом и грудью, проткнутой упавшим сталактитом. Полнясь воодушевлением, но разыгрывая сочувствие, он суетливо метнулся к Тенебрусу. — Учитель, — выдохнул он, стаскивая с себя и Тенебруса дыхательные маски. Бит из последних сил расшвыривал камни, но его единственное легкое было пробито, а в горле булькала кровь. Под изодранными рукавами комбинезона проступали эзотерические татуировки. — Остановись, ученик, — с трудом выдавил Тенебрус. — Тебе понадобятся все твои силы. — Я приведу помощь. Еще есть время… — Я умираю, Дарт Плэгас. Ни для чего другого времени нет. Страдальческий взгляд Тенебруса задержался на ученике. — Я сделал все, что смог, учитель, — произнес тот. Бит вновь перебил его: — Стать могущественным в Силе — это одно. Но счесть себя всемогущим — прямой путь к катастрофе. Помни, что даже в тонком мире, где мы обитаем, может случиться непредвиденное. — Он закашлялся и на мгновение притих. — Но лучше так, чем пасть от твоей руки. И Дарт Бейн тоже мечтал об этом, пришло Плэгасу на ум. — Кто доставил дроида-проходчика, учитель? — «Подтекст» — слабым голосом произнес Тенебрус. — Горнорудная корпорация… «Подтекст». Плэгас кивнул: — Я отомщу за вас. Бит чуть склонил свою огромную голову: — В самом деле отомстишь? — Конечно. Если Тенебруса и не убедили его слова, он не подал виду. Вместо этого бит сказал: — Ты исполнишь наказ, Плэгас. Ситы восторжествуют. Ты низвергнешь джедаев и спасешь обитателей Галактики от себя самих. «Наконец-то! — пронеслось в голове у Плэгаса. — Титул принадлежит мне!» — Однако я должен предостеречь тебя, — вновь подал голос Тенебрус и внезапно замолк. Плэгас буквально чувствовал, как высокоразвитый мозг бита заново прокручивает события последних минут, просчитывает шансы и приходит к единственно верному заключению. — Предостеречь от чего, учитель? В черных глазах Тенебруса вспыхнул желтый огонь, и его свободная рука стиснула воротник комбинезона ученика. — Ты! Плэгас оторвал тонкие пальцы бита от своей спецовки и осклабился: — Да, учитель. Ваша смерть случится по моей прихоти. Вы сами утверждали, что бессмертие и одержимость целью — залог победы. Так оно и есть. Отправляйтесь в могилу с мыслью о том, что вы — последний из приверженцев старого порядка, хваленого Правила двух. И что новый порядок начнется с этой минуты и продлится тысячелетие — под моей властью. Тенебрус харкнул кровью: — Тогда я в последний раз назову тебя учеником. И я восхищен тем, как умело ты использовал элемент внезапности. Вероятно, я заблуждался, думая, что тебе не хватит сил и решимости. — Темная сторона вела меня, Тенебрус. Вы это чувствовали, но недостаточно верили в меня, и это затуманило ваши суждения. Бит одобрительно кивнул: — Чувствовал. Даже раньше, чем мы отправились на Бол’демник. — И все же мы явились сюда. — Потому что такова наша судьба. — Тенебрус замолк на мгновение, затем взволнованно продолжил: — Постой! Корабль… — Раздавлен. Как и вы. Гнев Тенебруса ужалил Плэгаса. — Ты рискнул всем, чтобы уничтожить меня! Рискнул будущим Ордена ситов! Мои инстинкты не ошиблись в тебе! Плэгас отстранился от учителя — внешне невозмутимо, но внутри у него клокотала ледяная ярость. — Я найду путь домой, Тенебрус. Как и вы. — Резким рубящим движением левой руки он переломил шею бита. Тенебрус был парализован, потерял сознание — но еще не умер. Плэгас не собирался спасать его — даже будь это возможно — но он был намерен проследить за тем, как поведут себя мидихлорианы бита в момент, когда жизнь покинет его. Джедаи считали эти клеточные органеллы симбионтами, но для Плэгаса мидихлорианы были помехой: они не давали контактировать с Силой напрямую. За годы экспериментов и медитаций Плэгас отточил свой навык предчувствовать поведение мидихлориан, но еще не научился ими манипулировать. Чтобы, например, продлить жизнь Тенебруса. Разглядывая бита в Силе, он чувствовал, как мидихлорианы начинают умирать — вместе с нейронами огромного мозга и мышечными клетками, которые поддерживали работоспособность сердца. Многие ошибочно считали мидихлорианы крошечными носителями Силы, тогда как в реальности они скорее служили промежуточным звеном, ретранслятором воли Силы. Плэгас считал свою давнюю тягу к этим органеллам такой же естественной, как и стремление Тенебруса подчинить себе судьбу. Но интеллект бита базировался на математических вычислениях, тогда как его учеником двигала жажда наживы. Будучи мууном, Плэгас воспринимал свою преданность Силе как инвестицию, которая, при должном усилии, может принести колоссальную отдачу. Верный традициям и психологии муунов, он десятилетиями преумножал богатство и при этом даже не думал посвятить Тенебруса в свои личные дела. Умирающие мидихлорианы учителя гасли, подобно лампочкам, которые одну за другой медленно отключали от источника энергии, и все же Плэгас по-прежнему чувствовал Тенебруса в Силе. Однажды он сумеет навязать мидихлорианам свою волю, сможет удержать их вместе. Но подобные размышления лучше отложить на потом. Сейчас Тенебрус и все то, что он прежде собой представлял, были вне досягаемости Плэгаса. Ему стало любопытно, происходит ли подобное с джедаями. Ведут ли себя мидихлорианы служителей Ордена так же, как у приверженцев темной стороны? Или их органеллы подвержены иным порывам и устремлениям? За свою долгую жизнь он встречал немало джедаев, но еще ни разу не пытался изучить их так, как сейчас Тенебруса, боясь, что невольно выдаст свою связь с темной стороной. Но когда-нибудь и это изменится. Плэгас наблюдал за тем, как жизнь покидает Тенебруса. В век Бейна ситам стоило опасаться попыток умирающего переселить свой разум в тело выжившего — но подобные техники давным-давно канули в прошлое. Учение ситов было подорвано, а метод переселения разума — утрачен. Последний сит, владевший этим знанием, был необъяснимым образом затянут на светлую сторону Силы и погиб, забрав секрет с собой в могилу… Глава 2