| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В её заявлении прозвучало что-то, что заставило Люка насторожиться. Он прислушался к Силе.
— Мара, — воскликнул он, — любовь моя, я, конечно, верю, что собирание паразитов на этом странном пляже расслабляет, но…
— Ерунда. Этот песок стерилен, как изолированная колба в лаборатории. Ходить босиком здесь совершенно безопасно. И тебе же нравится чувствовать его, разве нет?
— Как скажешь. Но с сего момента я запрещаю говорить о политике, джедаях, войне, йуужань-вонгах и прочих бестолковостях. Мы сюда пришли отдыхать, так что забудь обо всём этом… хотя бы на пару дней.
Она сощурила глаза.
— Ты единственный, кто думает, что вся вселенная разверзнется, если ты не придёшь и не будешь поддерживать её вращение.
— Не я тут беременный.
— Попробуй сказать что-нибудь подобное снова, и я заставлю тебя захотеть им стать, — довольно резко высказалась Мара. — Кстати, если мы решим повторить, придёт твоя очередь быть беременным.
— Так и быть, мы сыграем в сабакк — так и решим, чья будет очередь, — парировал Люк, стараясь сохранить на лице как можно более невозмутимое выражение. Не получилось. Тогда он поцеловал супругу и был награждён не менее страстным поцелуем в ответ.
Они продолжили свою прогулку вдоль побережья, мимо рощи хаотично насаженных ползучих вьюнков слии, опирающихся на переплетённые корни и увенчанных шапками гигантских прозрачных листьев. Волны начали накатывать на песок, чего не делали раньше: это означало лишь, что Люк и Мара подошли к изгибу "острова".
В действительности островом тут и не пахло: то был скорее аккуратно ухоженный парк, дрейфующий в "море" полимерных ячеек, наполненных инертным газом. Построенные богатыми торговцами для развлечений во времена Старой Республики, десятки таких "островов" бороздили западное искусственное море Корусканта. Император не одобрил подобную фривольность, и большинство "островов" были на десятилетия заперты в доках и заброшены. Тем не менее, многие из них оказалось нетрудно восстановить, и во времена зарождения Новой Республики несколько предприимчивых бизнесменов закупили партию "островов" и сделали на них бизнес. Одним из таких дельцов, что не удивительно, оказался Лэндо Калриссиан, давний друг Люка Скайуокера. Он предложил Люку пользоваться "островом" в любое время, когда тот пожелает. Прошло немало лет, прежде чем Люк воспользовался этим щедрым предложением.
И он был рад, что решился на это — Маре тут нравилось. Но и она, безусловно, была права. При всём том, что происходило вокруг, трудно было не думать об этом как о пустой трате времени.
Но некоторым чувствам нельзя было доверять. Все признаки у Мары были налицо, её живот сильно округлился, и она страдала от физического дискомфорта, как страдает любая женщина в её положении. Ничто в её обучении контрабандиста, киллера или рыцаря-джедая не подготовило её к такой ситуации, и, несмотря на очевидную любовь к своему ещё не родившемуся сыну, физическая усталость многотонной грудой давила на неё. Её высказывания относительно Джейны можно было бы с тем же успехом применить и к ней самой.
И, конечно, было много других проблем и беспокойств, и их "карманный рай" вряд ли подходил для того, чтобы забыть о них, но, по крайней мере, здесь они могли несколько раз глубоко вдохнуть и притвориться, что они на далёкой, необитаемой планете, где можно спрятаться от беспорядка, разросшегося по всей галактике со времён битв с Империей.
Нет, забудь об этом. Империя пыталась уничтожить лишь нашу свободу, продвигала к власти тёмную сторону Силы. Нынешняя угроза может привести к вымиранию всего населения галактики.
Меж тем уже опускался вечер, а Люк всё брёл со своей женой по берегу, притворяясь, что не думает ни о чём, кроме них двоих и заката. Пусть и понимал прекрасно, что его притворство лежит перед супругой как на ладони.
— Как мы назовем его? — Мара внезапно нарушила молчание. Солнце уже исчезло за горизонтом, и теперь Корускант разрушал иллюзию первозданной природы. Далёкие берега ещё рдели алым огнём, а вечернее небо оставалось на горизонте тёмно-красным. Только в районе зенита оно походило на небеса большинства безлунных планет, но и в этом случае оно было украшено разноцветными огнями аэрокаров и звёздных кораблей, спешивших домой, из дома или в другой порт. Миллионы огоньков, у каждого своя жизнь, каждый вызывает свою вспышку в Силе, протекающей вокруг них, сквозь них.
Нет, здесь не было никаких иллюзий. Всё было естественно. И по-своему красиво, если только глаза были готовы воспринимать эту красоту.
— Я не знаю, — он вздохнул. — Не знаю даже, с чего начать.
— Эй, это же просто имя!
— Но каждый почему-то верит, что оно очень важно. С тех пор, как мы стали светскими людьми, ты не представляешь, как много предложений относительно имени я получил, и многие от очень странных личностей.
Мара резко остановилась, и в её лице просквозило удивление.
— Ты боишься, — констатировала она.
Он кивнул.
— Боюсь. Я считаю, что нельзя говорить "это просто имя", когда оно даётся таким людям, как мы. Посмотри на Энакина. Лея назвала его в честь нашего отца, человека, ставшего Дартом Вейдером, в знак признания того, что он поборол тёмную сторону Силы и умер хорошим человеком. Это как примирение, символ того, что шрамы войны можно залечить. Что мы можем прощать и продолжать жить. Но для Энакина это настоящая пытка. Когда он был маленьким, он всё время боялся, что пойдёт по той же тропе, что и его дед. Это просто имя, но притом тяжёлая ноша на его плечах. Пройдут годы, прежде чем мы узнаем обо всех последствиях этого решения.
— Люк, твоя сестра — политик, и рассуждает, как одна из них. Дать такое имя — это было хорошо для галактики, но не для её ребёнка.
— Точно, — с неохотой признал Люк. — И нравится мне это или нет, но из-за того, что мы такие, Мара, наш ребёнок унаследует часть нашего бремени. Я просто боюсь взвалить на его плечи лишнее. Предположим, я назову его Оби-Ваном как дань уважения моему первому учителю. Будет ли он считать, что я требую от него стать таким же великим воином? Иметь такую же репутацию? Будет ли он чувствовать, что его жизненный выбор уже сделан за него?
— Я вижу, ты много думал над этим вопросом.
— Видимо, так.
— Заметил, как быстро это вернуло нас к той теме, которую ты запретил обсуждать?
— Ой! Ты права.
— Люк, мы те, кто мы есть. — Мара осторожно коснулась его плеча. — Мы не можем отречься от этих проблем даже на необитаемом острове. — Она окунула ногу в волну, накатившую на берег. Люк прикрыл глаза, ловя лицом порывы свежего ветра.
— Возможно, ты и права.
— Ладно, выброси из головы, — бросила Мара, игриво пнув волну, так что вода забрызгала отворот его брюк. Но затем улыбка на её лице вновь разгладилась. — Есть одна вещь, о которой я обязана сообщить тебе прямо сейчас, — заявила она.
— И что же это?
— Я очень голодна. Очень-очень. И если я прямо сейчас не поем, то я засолю тебя в морской воде и схрумкаю с аппетитом.
— Ты будешь разочарована. Вода здесь пресная. Пойдём. Павильон недалеко, и нас там уже ждёт еда.
* * *
Люк и Мара обедали на улице за столом из полированного жёлтого селонианского мрамора, в то время как цветы вокруг них издавали некое подобие спокойной музыки и выделяли неповторимый аромат, дополняющий запахи от блюд. Люк ощущал себя избалованным ребёнком и потому испытывал чувство вины, но не выражал свои мысли открыто.
Идиллию нарушил протокольный дроид, появившийся в дверях павильона.
— Господин Скайуокер, к нам поступил запрос с аэрокара на приземление внутри охраняемой зоны.
— У тебя есть сигнал?
— Конечно, сэр.
— Переведи на голопроектор на нашем столе.
— Как пожелаете, сэр.
Голографический образ человеческой головы высветился над останками пищи. Лицо принадлежало мужчине, оно было вытянутым и обладало аристократическими чертами.
— Кент Хамнер, — проговорил Люк, ощущая стойкое покалывание в затылке, означавшее лишь одно: предчувствие беды. — Какими судьбами?
Полковник в отставке изобразил улыбку.
— Ничего важного. Просто решил навестить старого друга. Могу я подняться на борт?
Таковы были его слова. В выражении его лица проскальзывало, что он прибыл совсем с другими намерениями.
— Какие проблемы! Соединись с корабельным компьютером — он укажет, где тебе можно приземлиться. Надеюсь, ты любишь жареный нилог.
— О, одно из моих любимых блюд. Скоро увидимся.
Несколько мгновений спустя Хамнер появился в сопровождении дроида из бокового коридора, ведущего в павильон.
— Когда я гляжу на вас двоих, мне кажется, что я всё ещё молод, — с улыбкой заметил Хамнер, разглядывая обедающую парочку.
— Ты и сейчас не древний старец, — отозвалась Мара.
Хамнер галантно поклонился.
— Мара, выглядишь, как всегда, потрясающе. Мои поздравления с наступающим.
— Большое спасибо, Кент.
— Присаживайся, — пригласил его Люк. — Заказать тебе что-нибудь?
— Какой-нибудь холодный стимулирующий напиток. Удиви меня.
Люк отослал дроида за заказом, дав ему весьма неопределённые инструкции, после чего повернулся к Хамнеру, успевшему к тому времени расположиться на стуле.
— Ты пришёл не для того, чтобы просто поздравить нас, не так ли?
Хамнер понуро кивнул.
— Нет, я пришёл, чтобы предупредить вас. Борск Фей’лиа подготовил ордер на ваш арест. Он будет выписан приблизительно через шесть стандартных часов.
Глава 2
Где-то между Кореллианской торговой дугой и сектором Катол звёздный разрушитель "Вольный торговец" выпрыгнул из гиперпространства, переориентировал свой массивный клиновидный корпус и вновь перешёл на сверхсветовую. Посторонний наблюдатель имел бы всего минуту на то, чтобы поинтересоваться, что же это делает звёздный разрушитель, да ещё и окрашенный в ярко-алый цвет, в таком удалённом уголке космического пространства.
Глубоко в недрах разрушителя Энакин Соло даже не обратил внимания на смену курса: так он был поглощён своим занятием. Он крепко сжимал световой меч, направив луч в сторону пола и держа эфес на уровне лба. Двумя быстрыми движениями запястья он отразил пару выстрелов, выпущенных дистанционно управляемым тренажёром, что вращался вокруг него с бешеной скоростью; затем он резко переместил меч назад в идентичную позицию, чтобы поймать разряды от второго тренажёра, после чего распластался на полу, приняв на светящееся лезвие ещё несколько разрядов. Невероятный кульбит помог ему избежать попадания под согласованный шквальный огонь двух летающих сфер, и к тому времени, как его ноги вновь коснулись палубы, он успел провести сложную серию взмахов, парировав разряды и отправив их остывать на стенах.
Энакин вошёл в ритм, его голубые глаза заблестели, словно электронные дуги, а лучи выстрелов вылетали всё быстрее, всё чаще, всё мощнее. Через несколько минут такой свистопляски взлохмаченные волосы юноши стали прилипать к голове, а джедайскую робу можно было выжимать от пота, но ни один из лучей не оставил своей отметины на его теле.
Он только слегка разогрелся.
— Стоп! — скомандовал он. Сферы немедленно застопорились и притихли.
Он деактивировал световой меч и отложил его в сторону. Из шкафчика в стене он извлёк другой меч, надавил кнопку активации и сделал несколько глубоких вдохов, восстанавливая пульс. Он находился в тихом и скромном уголке корабля, в обычной кладовой, напичканной всевозможным хламом и приспособленной под тренировочный зал. Пёстрая тройка дроидов разглядывала его немигающими фоторецепторами. Даже невооружённым глазом было заметно, что дроиды собраны вручную из, казалось бы, несовместимых деталей, но в основе каждого из них лежал стандартный каркас рабочего робота. На первый взгляд они не представляли угрозы, но, присмотревшись, можно было обнаружить в их руках довольно опасные жезлы: острые на одном конце и загнутые крюком на другом. Жезлы были невероятно похожи на змей, и это впечатление усиливалось, стоило лишь обратить внимание, как колышутся их рукояти.
Энакин ещё раз выдохнул и кивнул дроидам.
— Начинайте первую фазу.
Дроиды пришли в движение. Перемещаясь грациозно и быстро, двое обошли его с флангов, а третий избрал прямое направление для удара. Энакин чуть промедлил, но затем парировал удар, резко нагнулся и выскользнул из-под дроида, атаковавшего справа. Двое других пошли в атаку: один жезл нацелился в его шею, другой внезапно стал гибким и, обвив клинок, попытался хлестануть сзади по голове юноши. Энакин сдвинулся вперёд на сантиметр и почувствовал, словно дуновение ветра обдуло его затылок.
Вот оно, подумал юноша. Я начинаю чувствовать дистанцию… минимальное расстояние, на которое надо сдвинуться, чтобы уйти из-под удара.
Парировав очередной удар, Энакин стремительно перешёл в контрнаступление. Дроид, неожиданно оказавшийся слишком близко к нему, попытался уйти из-под удара, но ему не хватило какой-то доли секунды, и он безжизненно застыл, когда меч Энакина чиркнул по его корпусу.
Меж тем первый поверженный дроид поднялся с пола, и теперь они вдвоём напарником пытались окружить юного джедая. Энакин держал их чуть дальше дистанции поражения и ни на секунду не выпускал каждого из них из виду. Вероятно, он мог бесконечно долго удерживать такую позицию. Однако так ему не суждено было добиться победы. Ему придётся отдать противнику инициативу и позволить сделать выпад.
Внезапно один из жезлов прыснул ему в лицо струей густой жидкости. Юноша изогнул тело, чтобы избежать попадания, и жидкость пролетела всего в сантиметре от его головы. В тот же миг ещё один дроид атаковал его с другого бока. Джедай попытался отразить удар, но жезл обвился вокруг его запястья, и юноша почувствовал острую боль явно электрической природы. Первый дроид меж тем очутился позади Энакина, целясь жезлом в голову…
Мгновение спустя раздался пронзительный визг, и бластерный разряд лишил атаковавшего дроида оружия — и самой руки в придачу.
— Стоп! — вскрикнул Энакин и был тут же отброшен в сторону, когда гибкий жезл высвободил его из своей хватки. Тем не менее, он мгновенно вскочил на ноги и занял боевую стойку.
Темноволосый мужчина с бластером стоял в дверном проёме. Он носил тёмную, слегка отливающую серебром бороду и зелёные одежды, прекрасно гармонирующие с цветом его глаз. Мужчина занёс бластер над головой, всем видом намекая на капитуляцию.
— Эй, зачем ты это сделал? — взорвался Энакин, пытаясь побороть внезапно вскипевшую в нём ярость. Он столько сил потратил, чтобы создать этого дроида!
— Всегда пожалуйста, — проронил Корран Хорн, пряча бластер в кобуру на поясе.
— Это же тренировочные дроиды, они не могли причинить мне вреда!
— О, правда? А это не тренировочные ли амфижезлы у них в руках? Если бы они хоть кончиком тебя задели, то…
— Ничего бы не произошло. Они запрограммированы прекращать бой, если жезл дотронется до моей кожи. И, кстати, это тренировочные амфижезлы, не настоящие.
Глаза Коррана расширились в изумлении.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
