— Рано, — ответил Траун. — По моим расчетам, мы имеем в запасе еще несколько минут. Скажите мне, капитан, вы имеете какое-либо представление об Искусстве?
— Э… м-м… весьма смутное, — Пеллаэон пытался сохранить самообладание, несколько растерянный внезапным поворотом темы разговора. — Я, на самом деле, никогда не имел достаточно времени, чтобы детально проработать этот вопрос.
— Вам придется найти время. — Траун обратил взгляд к части мониторов внутреннего круга справа от кресла. — Полотна Сана, — идентифицировал их адмирал. — Приблизительно между 1550 и 2200 годами предымперской эры. Обратите внимание на изменения стиля: здесь — первый контакт с Тенкорой. Там — он указал на левую стену — примеры древнего искусства паоннидов. Обратите внимание на явную связь с ранними работами Сана, а также с плоскими скульптурами Вааткри середины восемнадцатого столетия.
— Да, я вижу, — неуверенно произнес Пеллаэон. — Адмирал, следует ли нам…
Он не успел договорить. Пронзительный свист прорезал воздух.
— Мостик докладывает Гранд адмиралу! — орал лейтенант Тшель по селекторной связи. — Сэр, на нас напали!
Лицо Пеллаэона перекосила страдальческая гримаса. Траун же невозмутимо ответил:
— Это Траун. Переходим в красный режим. А теперь расскажите мне, что произошло, и если можно, на два тона ниже.
— Да, сэр! — Замигали приглушенные аварийные огни, и до слуха Пеллаэона донеслись квакающие звуки сигнала тревоги. — Сенсоры засекли приближение четырех боевых фрегатов Новой Республики, — доложил Тшель, пытаясь овладеть своим голосом. Частично ему это удалось. — Плюс по крайней мере три эскадрильи «крестокрылов». Они движутся симметричным клином, следуя курсом только что прибывшего разведотряда.
— Проклятье, — выдохнул Пеллаэон. Одиночный «звездный разрушитель» с неопытной командой против четырех боевых фрегатов и «крестокрылов» прикрытия… — Перевести двигатели на полную мощность! Приготовиться к гиперпространственному переходу! — отчеканил капитан по селекторной связи и направился к выходу.
— Приготовьте все к прыжку… для подстраховки. Лейтенант, — все еще ледяным голосом продолжил Траун, — успокойтесь. Прикажите экипажам истребителей занять места по расчету, активируйте дефлекторные щиты.
Пеллаэон остановился и развернулся.
— Адмирал?
Траун жестом заставил его замолчать.
— Подойдите сюда, капитан, — приказал Гранд адмирал. — Давайте сначала осмотримся, не возражаете?
Он коснулся панели управления, и картинная галерея мгновенно исчезла. Вместо этого апартаменты превратились в миниатюрное подобие командного мостика, с центром управления, аппаратной и картой вооружения на стенах. Открытое пространство превратилось в тактический голографический дисплей; в одном из углов светящаяся сфера указывала месторасположение нападавших. Ближайший к ней стенной дисплей отображал оперативную сводку за последние двенадцать минут.
— К счастью, разведотряд имел достаточный отрыв от преследователей, чтобы не принимать бой в одиночку, — прокомментировал Траун. — Так. Давайте уточним, с кем конкретно мы имеем дело. Мостик, прикажите трем ближайшим истребителям атаковать.
— Есть, сэр!
Через всю комнату пронеслись три синие точки, выдвинувшиеся с линии безопасности на вектор перехвата. Краем глаза Пеллаэон заметил, как Траун слегка подался вперед в своем кресле, когда фрегаты и сопровождающие их «крестокрылы» открыли ответный огонь. Одна из синих точек погасла.
— Отлично, — произнес Траун, откинувшись на спинку кресла. — Это будет просто. Лейтенант, отзовите оба оставшихся истребителя и прикажите линии четвертого сектора убраться с курса противника.
— Есть, сэр! — отозвался Тшель немного перепуганным голосом.
Капитан хорошо понимал его замешательство.
— Разве мы не должны, по крайней мере, поставить в известность остальной флот? — робко предположил Пеллаэон. В его голосе слышалась напряженность. — «Ибикус» мог бы быть здесь через двадцать минут, большинство других кораблей — менее чем через час.
— Самое последнее, что я хотел бы видеть сейчас здесь, это наш флот, капитан, — ответил Траун, посмотрев на Пеллаэона, и едва заметная улыбка коснулась его губ. — В конце концов, кое-кто из экипажей противника может спастись, а ни мне, ни вам не хотелось бы, чтобы повстанцы получили от нас какую бы то ни было информацию. Не так ли?
Он снова повернулся к дисплеям.
— Мостик, разверните, пожалуйста, «Химеру» на двадцать градусов относительно текущего курса, так чтобы она оказалась в плоскости угла атаки противника. Как только противник окажется в пределах внешнего периметра, четвертый сектор линии безопасности должен перегруппироваться и заглушить все передатчики противника.
— Е… есть, сэр. Сэр?..
— Вы не обязаны понимать, лейтенант, — холодно отрезал Траун, — просто выполняйте.
— Есть, сэр!
Пеллаэон затаил дыхание, наблюдая за поворотом «Химеры» на экране дисплея.
— Боюсь, адмирал, я тоже не понимаю. Разворот корабля прямо перед противником…
Траун снова остановил его поднятой рукой.
— Смотрите и учитесь, капитан, пока у вас есть такая возможность. Очень хорошо… мостик, остановить вращение и зафиксировать текущее положение. Снизить мощность, подаваемую на дефлекторные экраны стыковочных доков, перекинуть высвободившуюся мощность на остальные щиты. Эскадрильям перехватчиков: стартовать по готовности, удалиться на два километра от «Химеры» прямо по курсу, затем сформировать вокруг нее «клещи». Заградительный огонь должен соответствовать профилю атаки.
Получив подтверждение, Траун взглянул на Пеллаэона.
— Теперь понимаете, капитан?
Пеллаэон сжал губы.
— Боюсь, что нет, — признался он. — Я понимаю причину, по которой вы развернули «Химеру»: это создаст какое-то прикрытие истребителям, но все остальное — не что иное, как классический закрытый маневр Марга Саби. Они не попадутся в такую простую ловушку.
— Напротив, — холодно поправил Траун. — Они не только попадутся, но и будут полностью уничтожены. Смотрите, капитан. И учитесь.
Истребители, взлетев, быстро удалились от «Химеры» и затем, развернувшись настолько быстро, насколько позволяли особенности конструкции, брызнули во все стороны подобно каплям воды некоего экзотического фонтана. Противник успел разгадать маневр истребителей и изменил вектор атаки.
Пеллаэон моргнул от неожиданности:
— Во имя Империи, что они делают?
— Они пытаются применить единственную известную им защиту против маневра Марга Саби, — ответил Траун, и Пеллаэон безошибочно отметил удовлетворение в его голосе. — Или, если быть точным, единственную защиту, применить которую они способны в силу особенностей своей психологии.
Он кивнул в сторону светящейся сферы.
— Видите ли, капитан, силами противника командует Элом, и он просто не способен по-другому воспринять и ответить на неструктурированную атаку, внешне ничем не отличающуюся от хрестоматийного маневра Марга Саби.
Пеллаэон смотрел на нападавших, все еще продолжавших перестраивать свои силы в крайне бесполезную оборонительную диспозицию… и медленно достигал просветления. Он внезапно понял смысл всех действий Трауна.
— Тот истребитель, который атаковал противника несколько минут назад — — просиял он, — вы оказались способным по реакции противника определить, что перед нами Элом?
— Изучайте Искусство, капитан! — почти мечтательно протянул Траун. — Когда вы понимаете искусство какой-либо расы, вы понимаете особенности ее мышления.
Он выпрямился в кресле.
— Мостик, задайте боковое ускорение. Приготовьтесь присоединиться к атаке.
Часом позже все было кончено.
* * *
Дверь бесшумно закрылась за командующим эскадрильей, и Пеллаэон, глядя на все еще отображавшуюся на дисплее схему, с сожалением произнес:
— Боюсь, система Оброа-скай — это тупиковый путь. Наше «миротворчество» там встанет нам слишком дорого. Мы ничего не выиграем в плане экономии ресурсов.
— Пока, возможно, да, — согласился Траун. — Но только пока.
Пеллаэон хмуро смотрел на Трауна, который сидел за столом напротив и задумчиво вертел в руках прозрачную флэш-карту, периодически протирая ее большим и указательным пальцами и разглядывая сквозь нее звезды. Странная улыбка играла на губах Гранд адмирала.
— Адмирал? — осторожно спросил Пеллаэон. Траун повернул голову, его пылающие глаза, казалось, сверлили Пеллаэона насквозь.
— Это — вторая часть головоломки, капитан, — сказал он мягко, посмотрев на капитана сквозь флэш-карту. — Часть, которую я искал более года.
Траун резко развернулся и включил селектор.
— Мостик, говорит Гранд адмирал Траун. Сообщение «Ибикусу»: оповестите капитана Харбида, что мы временно оставляем флот. Ему следует продолжать тактические рейды по местным системам и снимать дампы информационных систем везде, где возможно. «Химере» — курс на планету по имени Миркр. Ее координаты есть в навигационном компьютере.
Дождавшись подтверждения мостика. Траун повернулся к Пеллаэону:
— Вы выглядите растерянным, капитан, из чего я делаю вывод, что вы не имеете никакого представления о планете Миркр.
Пеллаэон покачал головой, безуспешно пытаясь прочесть по лицу адмирала его мысли…
— А… я должен иметь?
— Скорее всего, нет. Большинство тех, кто имеет, это контрабандисты, преступные элементы и прочие отбросы Галактики.
Траун замолчал, отглотнув, как отмерив, из высокой кружки, судя по запаху, крепкого форвишского эля. Пеллаэон скривил нос, но заставил себя промолчать. Что бы ни собирался ему сообщить Гранд адмирал, он это сделает, как и когда сочтет нужным.
— Я обнаружил краткое упоминание об этой планете приблизительно семь лет назад, — продолжил Траун, ставя кружку на прежнее место у правого локтя. — Мое внимание привлек тот факт, что, хотя планета была известна по крайней мере три сотни лет, ни Старая Республика, ни Орден не обращали на нее никакого внимания. — Одна из его иссиня-черных бровей слегка приподнялась. — Какой бы вы сделали отсюда вывод, капитан?
Пеллаэон пожал плечами:
— Очевидно, эта пограничная планета расположена слишком далеко, чтобы представлять какой-либо интерес.
— Очень хорошо, капитан. Я так и предполагал. Все правильно, за исключением того, что это совершенно ошибочное предположение. Миркр расположена не далее, чем в ста пятидесяти световых годах отсюда, на самой границе с территорией, контролируемой восстанием, и уж подавно в пределах границ Старой Республики.
Траун снова принялся рассматривать флэш-карту, которую он все еще держал в левой руке.
— Нет, правильное объяснение гораздо интереснее, важнее и полезнее для нас.
Пеллаэон тоже, не отрываясь, уставился на флэш-карту.
— И это объяснение стало первой частью решения вашей головоломки?
Траун улыбнулся.
— Браво, капитан. Вы делаете успехи. Да. Миркр, а точнее, один из представителей ее фауны, — это первая часть головоломки. Вторая находится на планете по имени Вейланд, — он многозначительно поднял флэш-карту, — координаты которой я, наконец, знаю, благодаря оброанцам.
— Я поздравляю вас, адмирал, — неожиданно резко выпалил Пеллаэон, утомленный игрой, — могу я спросить, в чем же, собственно, состоит головоломка?
Траун улыбнулся, и от его улыбки по спине Пеллаэона пробежала мелкая дрожь.
— Единственное и наиболее общее решение головоломки, — вкрадчиво произнес Гранд адмирал, — заключается… в ответе на вопрос, как нам полностью и бесповоротно подавить восстание.
2
Люк?
Голос был тихий, но отчетливый. И Скайуокер оглянулся — вокруг лишь унылые желтовато-серые пески Татуина, знакомые, но странно искаженные.
Зато того, кто стоял перед ним, он узнал бы даже в толпе.
— Привет, Бен! — звук собственного голоса неприятно отдавался в ушах. — Сколько лет…
— Да уж, — невесело хмыкнул Кеноби. — И боюсь, что до следующего раза пройдет еще больше времени. Я пришел попрощаться.
Окружающие их барханы дрожали от марева. И вдруг Люк вспомнил: он спит! Спит в отведенных ему покоях Императорского дворца и видит во сне Бена Кеноби.
— Нет, я не сон, — сказал Оби-Ван. — Просто расстояние, разделяющее нас, преодолевать все труднее. Скоро для меня закроется и эта тропинка.
— Нет! — услышал Люк свой собственный голос. — Ты не можешь бросить нас, Бен! Ты нам нужен!
На лице старика промелькнула тень прежней улыбки.
— Я не нужен тебе, Люк. Ты — джедай, и с тобой Сила.
Бен оглянулся. Казалось, он видит что-то… кого-то, недоступного для Скайуокера. Старый рыцарь прислушивался, склонив голову к плечу, потом улыбнулся опять. Такой улыбки Люк у Кеноби не помнил — смущенная, почти детская.
— В любом случае, — добавил Кеноби негромко, — это уже не мне решать. Я и так чересчур задержался. Больше я не могу откладывать путешествие на другую сторону жизни.
В памяти ожило воспоминание: учитель Йода на смертном одре — как красиво звучит, когда прошло уже столько лет, а если вспомнить крохотную хижину на Дагоба, жесткую лежанку, рваное одеяло… Силен я… но не настолько силен…
— Учитель однажды сказал мне: ткань жизни сплетается вне зависимости от случайностей, — сказал Бен. — Ты тоже когда-нибудь пройдешь по этому пути, — и вновь его внимание утекло на что-то иное. — Великая сила с тобой, Люк, а настойчивость и дисциплина помогут тебе стать сильнее. Просто не давай себе расслабиться, — взгляд Бена стал жестче. — Императора нет, но темная сторона существует по-прежнему. Не забывай этого.
— Не забуду.
— Впереди у тебя большие опасности, Люк, — Бен опять улыбался. — Но ты обретешь новых друзей и союзников в самый неожиданный момент и там, где меньше всего ожидаешь.
— Новых союзников? — переспросил Люк. — Кто они?
Видение задрожало и начало расплываться.
— А теперь прощай, — прошелестел над барханами голос старого Бена, как будто Кеноби даже не расслышал вопроса. — Я любил тебя… как сына, как ученика и как друга. Мы встретимся снова, а до тех пор — да пребудет с тобой Великая Сила…
