Материки (общий файл)

— Это не я, это все директор! — Протестующе пискнула подруга, когда я ласково ей улыбнулась.

— Саня, я не поняла, — умилилась я, — в тебя что, вселился злобный дух-близнец директора?

— Ой, Ренка, вот только не начинай... — скривилась она — просто директор на обеде объявил ровно в семь ученикам выпускного курса собраться в главном зале.

Я приуныла. А ведь так хотелось поспать!

— А причину он, конечно, не пояснил. — Грустно предположила я.

Саина развела руками. Мол, чего не знаю — того не требуйте. А жаль. Если б директор собирал нас, к примеру, для пространной речи на тему "и вот вы заканчиваете свой последний год...", я бы могла с чистой совестью завалиться под одеяло, попросив подругу потом мне все вкратце рассказать, а так...

Я сбросила полотенце, ничуть не смущаясь Саньки, одела нижнее белье, шерстяную белую тунику до колен, с длинными рукавами, черные кожаные штаны и аналогичную жилетку-безрукавку. Дополнив официальный школьный наряд шерстяными носками и черными кожаными сапожками до колен, без каблука, сообщила подруге, что готова. Саина как-то странно хихикнула и кивком указала мне на зеркало. Я взглянула на свое отражение и ужаснулась. Пришлось потратить еще двадцать минут на расчесывание своих отросших до пятой точки волос. Я бы их срезала, но мать запретила...

До главного зала мы добрались вовремя, но только благодаря Саньке, которая пожалела меня и "прокатила по воздуху" за ручку.

Наверное, мне следует во всех подробностях описать особенности главного зала, только вот особенностей нет...

Всего лишь громадное помещение на тысячу существ, всего лишь с золотым полом и со скромными стенами из зеленого мрамора... купол так вообще — просто хрустальный. Мда... может "всего лишь" и "просто" я настолько привыкла к магии? Вот будь это великолепие настоящим, я бы это, пожалуй, оценила. А так... главный зал мог произвести достойный эффект лишь на простых людей, которым, кстати, доступ сюда был закрыт. Напрашивался вечный вопрос: "Зачем?!".

Несмотря на все пространство зала, учеников набилось до отказа и это всего лишь один курс! Саина, конкретненько так, прорубая нам путь одним локтем, а другим таща меня, продвигалась к трибуне, на которую уже ступил наш всеми уважаемый директор Ларсентий Калитосович Масафарович, который уже подготовился зачитывать нам речь. Все разом замерли и заткнулись, как по волшебству. Впрочем, почему как? У каждого препода свои любимые заклятия...

Мы с Санькой пристроились совсем рядом с трибуной, застыв вежливыми истуканчиками.

— Дорогие выпускники! — Ну, пошло, поехало... — В связи с вашей практикой, обещанной нами семь лет назад, — а вот это уже интересно, — мы решили послезавтра, во время выпускного бала, вручить вам ориентировки на ваши практики. К сожалению, нам не удалось устроить это испытание до ваших выпускных экзаменов по определенным причинам... — в которые, конечно, нас никто не торопится посвящать, — Завтра приедет делегация представителей четырех сторон света, чтобы помочь вам в начале вашего пути. Прошу привести ваши комнаты в достойный вид перед выпускным, прежде чем вы их покинете...

Директор еще что-то говорил про важность сдачи экзаменов, но я уже не слушала, многозначительно переглядываясь с Санькой. Нет, делегации юга, востока и запада я еще понимаю. Но кто пропустил к нам представителей Лунной Империи?! Рискуют, блин, ребята. И все из-за нас недоучек. Ей Богу, мне даже чуть совестно стало. Но я быстро вспомнила прогноз Саньки познакомиться с представителями Лунного материка поближе и успешно подавила совесть. Ведь прогноз был не особо лицеприятным.

Возвращались мы из зала в самом, что ни наесть задумчивом состоянии. Я специально попросила Саину пройтись пешком, дабы тщательно все обдумать и сейчас недовольная подруга шумно сопела мне в затылок. За все те двадцать минут, что мы добирались до своей комнаты, мы не обмолвились с ней ни словом. Наша спальня встретила нас угрюмым молчанием и темнотой. Не сговариваясь, мы зажгли камин в первый раз в жизни магическим образом и разошлись по письменным столам, зубрить конспекты, упорно составленные на протяжении месяца, аккурат для завтрашнего экзамена.

Однако грызть гранит науки ни у кого из нас небыло желания. Весь материал мы уже сто раз как повторили и заучили все ответы на мыслимые и не очень мыслимые вопросы. Поэтому уже через час мы сидели перед зеленоватым пламенем камина и пили впервые в жизни наколдованный чай.

— Саня... — тихо начала я.

— Да... — чуть ли не шепотом ответила подруга.

И тут меня прорвало.

— Что с нами будит? А если нас и в правду отправят на Лунный материк? А если еще хуже — нас разделят? Мы с тобой девять лет не расставались, не считая летних каникул, но мы знали, что вновь увидим друг друга вначале года! А тут, представь себе, расстаемся и... и одна из нас умирает!

— Типун тебе на язык! — Не выдержала Саина. Тут я заметила, что ее карие глаза наполнились слезами.

И мы как последние дуры разревелись. Ревели мы час. Потом меня посетила отчаянная идея.

— Сань... а давай погадаем напоследок?

Саина весьма зловеще ухмыльнулась.

— Ну, давай. На что вначале?

— А давай на суженного! — Прыснула я.

Это гадание было эстафетой переходящей от всех выпускниц академии.

Подруга тотчас достала откуда-то зеркальце, несколько античного вида свечей с непонятными мне рунами (с моей-то пятеркой по рунам!!!) и блюдечко с наливным яблочком. Мы на этот раз, по-настоящему зажгли свечи, потушили камин и начали...

Первой ворожить (волшебницы и ворожить! Хе-хе...) я предоставила Саньке. Та интригующе зыркнула на меня и начала:

— Ряженый мой суженый... — она чуть замялась и продолжила: — приходи контуженый...

Я запаниковала.

— Слышь, Сань, походу это из другой оперы... — почесала я тыковку, — ты, это, поосторожней, а то и впрямь на контуженого нарвешься...

Саина испуганно икнула.

— Суженый-ряженый, на воде заряженный... — забормотала подруга, — на огне поведенный, в воздухе разведенный, на земле распятый, покажись, конопатый!

— Э-э-э??? — Офигела я. Нет, я, конечно, знаю, что каждая заклинает, как хочет,... но почему именно конопатый?

Тем временем Санька твердо вцепилась в зеркало, которое уже заволокла огненная дымка. Подруга, видно, что-то там разглядела, так как ее ротик восхищенно отвис. Секунда — и вот она уже радостно смотрит на меня.

— Ну что? — Не утерпела любопытная я.

Саня таинственно на меня посмотрела и...

— Нельзя говорить, а то не сбудется. — Огорошила она меня.

Мое сиятельство скрипнуло зубами и отобрало зеркало.

— Итак... — я прокашлялась, пытаясь сдержать волнение. — Суженый моя ряженый, словно ель наряженный, дикий как метель-пурга, нежный, словно бирюза, словно пламя ты изменчивый, на волне обвенчанный... — Честно говоря, сама не знала, что несу, слова как-то сами приходили на язык. — Соедини половинки, как поле тростинки, найди меня, по свету идя, дождем крещенный, вьюгой замеченный, костром завлеченный, землей погребенный ...

Я неуверенно заткнулась. Это что ж за гадание такое? Вдвое длиннее, чем у Саньки и повязанное на гораздо больше, чем пять стихий...

Мое внимание привлекло зеркало. Я, кажется, даже дышать перестала. В зеркале появился темный водоворот, отражающийся у меня в зрачках. А из водоворота медленно выступила фигура. Он был невероятно красив. Не по-человечески. На нём были кожаные черные штаны путника и высокие сапоги, выше пояса он был обнажен. Узкая талия, широкие плечи и осанка танцора. Мускулист, но в одежде я бы это не заметила. Мой взгляд поднялся выше... и я охнула. Фиолетовые волнистые волосы спадали по правому плечу до талии. Лицо его оставалось в тени, но глаза... Горящей радугой они мерцали из тьмы, впиваясь в мое лицо. В радужке были все цвета этого мира, плавно переходящие из одного в другой. Он был совершенен... но зрачки у него были, как у дикой кошки, узкие и вертикальные... а еще за спиной...

Я вскрикнула и свалилась со стула. Мне почудились крылья? Ну все, пора копать себе могилку. Но самым раздражающим было то, что крылья, как и лицо, оставались в тени. Я не могла даже сказать, были ли они кожистые или покрытые перьями. Тем более, я не разглядела цвет. Вздохнув, я бросила мимолетный взгляд на Саину, сгорающую от нетерпения и невысказанных вопросов, но покорно молчавшую и, сбросив одежду, завалилась на кровать. Подруга все правильно поняла, убрала зеркало со свечами, потушила везде свет и уже через двадцать минут забылась блаженным сном.

А я опять не могла заснуть. Он меня видел. Я могу сказать с точностью во все сто процентов, что зеркало предоставило мне не портрет, а его самого. Но... Бог мой, неужели моим суженым был обязан оказаться нелюдь?! Веселая же у меня жизнь будет. Еще бы только узнать из какого рода мне достался цвет моих волос, проявивший себя и у этого... существа из зеркала тоже. Но что сказать, он действительно был бесподобен. Про такой тип мужчин сокурсницы обычно выражаются: "Увидишь на улице — изнасилуешь". Но я бы хотела посмотреть на ту дуру, которая отважится без его желания просто прикоснуться к нему. Убьет и скажет, что так и было. Вот уж не знаю. Но опять же, что-то было в его глазах, явно говорившее: "я — хищник".

Я поежилась и провалилась в сон. И совершенно естественно, что мне снился новообретенный "суженый".

Утром я была выжатая, как лимон. Под глазами залегли глубокие тени, лицо осунулось, а сама моя сгорбившаяся фигура по очертаниям походила на горгулью у нас на крыше. Сокурсники сочувствующе улыбались, думая что я всю ночь готовилась к сегодняшним экзаменам и только Санька как-то подозрительно на меня косилась. Ну... на то она и подруга.

В девять утра, позевывая в кулак, я вместе с табором (ну, с сокурсниками, то есть) стояла возле двери экзаменационной аудитории. Если кто не знает, поясняю — главный выпускной экзамен не банальная контрольная. А именно: если на контрольной ты тянешь билет, что-то потом там чиркаешь и ползешь отвечать, то на главном экзамене ты предстаешь во всей своей недоученной красе перед всеми твоими учителями, которые одиночно, или же попарно дают тебе задание. А задание они дают (если верить прошлому выпуску академии) только такое, которое ты обязательно не знаешь. Кое-кто поговаривал, что экзаменаторы пользуются телепатией, кое-кто, что они просто очень хорошо за нами следят во время уроков, а какой-то шут настаивал даже на том, что преподы в ночь перед главным экзаменом входят в наши сны... Лично мне более реалистичным показалось второе предположение.

Но все это уже не имеет значения, так как в эту самую секунду двери экзаменационной аудитории приветливо распахнулись, едва не двинув меня по носу. Нет, это не нос у меня такой длинный. Это длинные руки какого-то козла (потом я действительно превращу его в козла), который толкнул меня вперед отвечать. Я обреченно и в то же время с горящими праведным гневом глазами обернулась... и наткнулась на виноватую улыбку Саины. Ну, погоди у меня еще! Я быстро прошептала коротенькое, но донельзя действенное заклятие второго уровня магистрата, которому меня научил один знакомый мастер алхимии. Закончив вплетение слов в энергетические потоки магии я радостно оскалилась недоумевающей Саньке. Для пробы я сделала пару шагов вперед, Саня в тоже время одним прыжком не то что догнала меня, перегнала с точностью в то расстояние, на которое стояла раньше позади меня. Так что получилось зрелище (со стороны преподов, конечно), будто ретивая ученица (читай: Саина) не пожалела тратить свой магический резерв (и это перед экзаменом!) только чтобы пойти отвечать первой. Экзаменаторы умилились, а Санька злобно зыркнув на тихо хихикающую в кулак меня, уныло поплелась отвечать. Фокус назывался "дикая блоха". По крайней мере, на сем названии настаивал тот самый шкодливый алхимик, который, кстати, был очередным маминым хахалем.

Санька с гордо поднятым котелком прошествовала к скамье экзаменаторов, а веселые мы (каждый хотел отвечать далеко не первым), заняли специально подготовленные стулья в дальнем конце зала. Когда я говорю в дальнем конце — это значит воистину далеко, но хоть силуэт Саины могла видеть, уже хорошо.

Как я ни сопротивлялась, меня все же однокурсники (свиньи!) затолкнули на место следующего после Саньки. Мне оставалось лишь горестно вздохнуть и успокоить себя обещанием проклясть этих неблагодарных в самое ближайшее время. Сразу, как только резерв после экзамена восстановится.

Тем временем, силуэт моей подруги кивнул чьим-то словам, и в следующую минуту вокруг Саины начали плясать энергетические потоки четырех стихий. Не слабо. Умение объединять их мы начали проходить всего полгода назад и, честно скажу — у Саньки до этой секунды данное волшебство не получалось. Сдала первый вопрос с перепугу, ей Богу. Но стоп! Это не был первый вопрос, лишь его начало, я же увидела, как природная аура Саины начала преобразовывать вызванные ею четыре стихии в... нечто. Похоже, я первая поняла, что преподы приказали ей сделать. Двойника второй степени. Опять же, поясняю — существуют четыре ступени, или степени, как вам удобней, двойников. Чем ступень ниже — тем реалистичней и сильней выходит твой двойник. Четвертая степень — это простой клон, созданный с помощью зеркала и пойманных им нитей отражения. Такой двойник может говорить то, что ему скажут, передавать мысленно, что с ним происходит и все. На деле любой маг или опытный человек с легкостью отличит такого двойника от оригинала по стеклянным глазам, отсутствию крови и отсутствию приема пищи.

Третья степень — это существа четвертой ступени, но с вышеперечисленными дополнениями.

Вторая ступень — все равно, что третья, но с одним очень большим "но". У твоего клона появляются проблески воли и собственного разума. Такой клон в состоянии развиваться и даже вести собственную жизнь, правда, они живут не более пяти лет.

Первая ступень — это уже все, финиш. Ты фактически создаешь новую жизнь, нового человека, просто с твоим телом и чертами лица. Правда создать такое могли лишь уже давно почившие в реке Лете великие архимаги, либо маги нелюдей, но с ними никто связываться не хотел и не захочет.

Как я поняла, Санька успешно прошла первый вопрос. По тому, как она начала расплетать двойника, я поняла, что второе задание состояло из того, что бы уничтожить клон. Его она тоже прошла. Я мысленно похлопала подруге. Ей осталось сдать только еще три вопроса, и пятерка в зачете ей обеспечена.

Я увидела, как со скамьи экзаменаторов поднялся наш многоуважаемый некромант (хе). Затаив дыхание, заметила как от не услышанных мною слов, напряглась спина подруги.

— Давай же, Саня, не дрейфь... — тихо попросила я не знамо у кого и активировала магическое зрение, чтобы лучше видеть происходящее.

Мертвячок сел, предварительно протянув Саине мел. Ага, значит вызов.

Подруга начала аккуратно чертить на полу октограмму. Хм... значит не простой вызов. Саня с точностью до миллиметров вывела по контору рисунка замысловатые руны. После, выпрямившись, начала на распев читать заклинание вызова, с вплетенными словами защиты. В центре октограммы заклубился алый туман, и во всей своей красе перед нами предстал малый демон. Санька начала ему что-то с упорством тарана вдалбливать в его скудный умишко, но демон, лишь глумливо усмехнувшись, сделал красным хвостиком замысловатый жест и... выскользнул из октограммы. В зале поднялся истошный визг. Демон подло захихикал, имитируя благородное животное под названием "шакал" и наслал на аудиторию туман. Последнее, что я успела увидеть — это как повскакивали со своих мест преподы.