Ол-ин. Третья часть. Ритуал.

— Хаосе, — охотно подсказал он, свысока оглядывая суетящихся людей.

— Да-да, — закивала я. — Мы с вами нигде не встречались?

— Здесь? — рассмеялся он, довольно потирая заросший светлой щетиной подбородок.

— Нет... просто показалось, — я опомнилась и завертела головой, изображая спешку. — Ну, мне уже пора. Хорошего полета.

— И вам.

Как и при полете сюда, я решительно выбрала сон в капсуле, что избавляло меня от ненужный угрызений совести, поэтому пробуждение уже в космопорте Тризы выдалось весьма приятным. Подхватив свои немногочисленные вещи я влилась в общий поток прибывших. Таможенный досмотр и паспортный контроль вышли более утомительным, чем в Ицхари, где шанцу досматривали отдельно. Но я чувствовала себя настолько отдохнувшей, что готова была отстоять длиннющую очередь. Примостившись в самом конце, я меланхолично рассматривала людей и немногочисленных шанцу. Немногочисленных, потому что шанцу не летали отдыхать на другие планеты, а те, что все-таки выбирались из родных мест, являлись искателями чего-то большего, способные жить без опеки и поддержки духов.

Получив заветную отметку о прибытии, я сразу же отправилась оформлять документы, которые бы позволили мне на законных основаниях работать и жить здесь. Если меня больше нет, как Ивоны Теренс, то мне ничего не остается, как взять свое шанцурийское имя. Кроме того, я переоформила банковский счет и обзавелась новой картой, уже здешнего формата, чтобы и дальше транжирить накопленные проценты, пока не вернусь на работу. Завершив с этим, я отправилась на выход. Встречающие рассеялись по всему залу, но в этом беспорядке особенно выделялась группа мужчин. Вокруг них образовалась зона отчуждения, в несколько метром по окружности, и люди, проходя мимо, обтекали их будто по нарисованной черте. Я отошла к крошечной платформе, где располагалась кофейня и взяла чашку кофе, сев у декоративного заборчика. Достала из сумки купленную в порту Ицхари пудру и принялась разглядывать в зеркальце заинтересовавшую меня группу, не забывая при этом прикладывать чистую пуховку к лицу. Не знаю, но что-то в них было не так. То, что их обходят стороной я еще могла списать на банальное чувство самосохранения, ибо их вид внушал, по крайней мере, опасение за собственную жизнь. Но мне никак не удавалось решить для себя, чем же они привлекли мое внимание, и почему я, не задумываясь, нарушила бы их зону отчуждения. Захлопнув пудреницу, развернулась к помещению лицом и взяла в руки чашку с остывшим кофе. Да так и застыла, наблюдая, как к ним подходит давешний знакомец. Моргнула и потерла рукой лоб. Вечно мне мерещится всякое. Одним глотком допив горький кофе, подхватила чемодан и устремилась к выходу, более не обращая ни на кого внимания. Выйдя, запихнула сумку в первый свободный люфтер и ввела адрес клуба.

Спустя десяток минут, я стояла на крыльце из черного мрамора и улыбалась ярким воспоминаниям. Мне еще не до конца верилось, что я вернулась обратно. Все это казалось ярким, но нереальным сном. Я успела соскучиться по молчаливо пафосной столице, туманным осенним дням и назойливой технологичности нашей планеты. Толкнув тяжелую входную дверь, оказалась в полумраке рецепшена, где за стойкой сидел местный бухгалтер. Опустив тонкую оправу очков на самый кончик носа, он хитро оглядел меня с ног до головы.

— Вернулась?

— Ага.

— К шефу зайди, отметься.

Прежде чем идти к Истону, я поднялась на жилой этаж и оставила сумки в одной из свободных комнат. С минуту тупо созерцала стандартную обстановку и наконец пришла к выводу, что поездка на Шанцури во всей своей неоднозначности поменяла мое восприятие, сделав меня взрослее и серьезней.

К кабинету начальства я шла со смешанным чувством, понимая, что должна, наконец, разобраться, как связан этот человек с тем Истоном которого я знала и если это простое совпадение, то избавиться от наваждения как можно скорее. Постучав в дверь, я дождалась приглашения войти и потянула за ручку.

— Вы вернулись? — на его неподвижном лице нарисовалось нечто вроде изумления.

— Да, — а вместе со мной вернулись старые и новые проблемы, которые не заставят себя долго ждать.

— Как провели время?

— Хорошо.

Не могла же я выложить ему все, что со мной случилось, да и хорошего по сути ничего не произошло, а плохое пусть лучше останется на моей совести.

— Ну что ж, рад, что вы вернулись. Можете приступать к своим непосредственным обязанностям.

Я кивнула и собралась было уже уходить, как вспомнила ради чего сюда пришла.

— Простите, могу я у вас кое о чем спросить?

— Спрашивайте.

Мне пришлось собрать все мое мужество, чтобы задать мучающий меня вопрос.

— Вы, Истон Виверен?

* * *

От воды исходит пар, он пах чем-то тягуче-сладким. Лепестки цветов плавали на поверхности и липли к влажной коже. Я напоминала себе муху завязшую в свежевынутой соте — мне было так же хорошо как и ей, до того момента, как крылышки и лапки прочно застряли в дурманящей жидкости. Лениво приоткрыв левый глаз, некоторое время наблюдала за неспешной работой мастера по маникюру. За поход сюда нужно было благодарить Истона, ведь теперь одну из тайн мне открыли...

— Вы, Истон Виверен?

— Когда-то меня действительно так звали, но, похоже, под этим именем вы знаете другого человека?

— Как это случилось?

— На последнем курсе академии, я получил известие — умер мой отец. Неделю спустя семейный адвокат зачитал завещание, а также огромный список долгов и две закладные на наш дом. Тогда появился тот человек и предложил продать мне свое имя и жизнь.

— И вы согласились?

— Вы мне не поверите, но я никогда так не радовался, ведь жизнь такая жизнь была вовсе не по мне. Потомственный аристократ? Да, что мне с того титула? Конечно, я согласился.

— Вот значит как... — я ожидала совсем не такого.

Собравшись было уходить, я получила одно замечание.

— Ивона.

— Да?

— Кошмарно выглядишь.

— Да?

— Своим видом распугаешь всех клиентов. Будь добра, сделай что-нибудь с собой, — при том, что голос Истона был совершенно лишен эмоций, звучало сказанное крайне нелестно.

Я до сих пор чувствовала, что мои щеки пылают от стыда. Именно поэтому сейчас я отмокала в ванне с лепестками, с маской на лице и волосах, в одном из дорогих спа столицы, а не бежала со всех ног на встречу к Бесу. Иногда женщиной быть так приятно. Придя сюда, я в первую очередь попросила сделать что-нибудь с волосами, а потом поддалась на все эти приятные процедуры. После расслабляющей ванны, меня отправили на массаж. Вот об этом пункте траты неприличного количества денег, я не пожалела ни разу. У массажистки были просто божественные руки. Тело от ее манипуляций просто таяло, а душа была готова отлететь, куда не положено. Хотелось неприлично мурлыкать, но я старалась сдерживаться.

— Какая у вас интересная татуировка, — подала голос массажистка.

— Татуировка?

— Да, когда я нажимаю вот здесь, — она надавила на основание черепа на шее. — Проявляется узор, а потом постепенно исчезает.

У меня внутри все сжалось, но пришлось взять себя в руки.

— А да, новая технология.

Расслабиться, как следует, больше не получилось, я все думала, каким образом энергетические контуры начинают просвечиваться на физической оболочке. Скорее всего, конечно, массажистка воздействовала на какие-то особенно чувствительные точки, по крайней мере, в это хотелось верить.

Спустя какое-то время пришла девушка и сняла маску с лица, нанеся на кожу какой-то густо пахнущий крем. Массаж продолжился и через несколько минут, я задремала. Будил меня уже парикмахер. Надев халат, я дошла до кресла и просыпалась под жужжание фена, с чашкой ароматного чая. Хорошо, что чай у меня был успокаивающий, а то бы я не так тихо оценила работу мастера. Коротко стриженые виски, и довольно длинные пряди сверху она укладывала крупными локонами на одну сторону, тем самым создавая объем. Не кошмар, просто довольно необычно потому, что я всю свою жизнь носила длинные волосы и даже в самых экстремальных ситуациях во время обучения не поддавалась желанию избавиться от них. А теперь?

— О, высшие, — простонала я, и закрыла лицо руками.

— Вам что-то не нравится?

— Нет, все нормально, — оставалось только привыкнуть к такой резкой перемене. Впрочем, мне ли не привыкать?

Я шла по улице, кутаясь в тонкое кашемировое пальто, и сетовала на собственную недальновидности, а вместе с этим и на непредсказуемую погоду. С реки дул промозглый ветер, делая пребывание на воздухе совсем неприятным. Там, где высились небоскребы, дыхание осени совсем не чувствовалось, а стоило покинуть центральную часть города, как становилось ясно, что лето давно покинуло это место.

Выходя из салона, я хотела сразу отправиться к Бесу, но все время оттягивала момент, пока не пришла к выводу, что боюсь потерять и его. В итоге на набережную я вышла в таком дурном настроении, что впору топиться. Ветер больше не вился в длинных прядях, я задумчиво провела рукой по волосам и неожиданно рассмеялась. Если буду бояться, никогда не смогу приблизится к той жизни, о которой всегда мечтала.

На Пред-Вайде было ветрено. Тяжелые свинцовые тучи стремительно двигались в сторону острова, предвещая скорую бурю. Я наклонилась и расстегнула пряжки туфель. Ступни коснулись приятно влажных досок террасы перед домом. Где-то вдалеке раскатисто прогремел гром, ветер усилился и растрепал волосы. Волны накатывали на берег, слизывая сухой песок, до которого не дотягивались прежде. Подойдя к стеклянной стене, коснулась гладкой поверхности. Кажется, здесь уже давно никого не было, дом стоял пустой и выглядел мертвым. Внутри гнетущее ощущение пустоты только усилилось: заправленная кровать, пустой шкаф, стерильная чистота ванной и пустой, обесточенный холодильник. Отсюда не просто ушли, в спешке покидав вещи, а методично уничтожили любое проявление пребывания хозяина в доме. Я подошла к кровати и, сдернув покрывало, улеглась поперек, лицом к прозрачной стене. За окном потемнело еще сильнее, громыхнуло так, что зазвенели стекла, и в следующее мгновение небо разразилось сильным ливнем. Его мерный шум проникал через звукоизоляцию и навевал сон. Как не парадоксально, но буря заставила меня расслабиться и не думать о причинах, заставивших Беса покинуть это место. Я опустила голову на сложенные руки, веки налились тяжестью и опустились.

Просыпалась я рывками, с трудом выпутываясь из навеянного непогодой сна. За окнами продолжала бушевать природа, ветер и дождь превратили окружающее пространство в серо-зеленый пенный коктейль. Вылезать из постели абсолютно не хотелось, но в Тризе меня ждала работа и масса нерешенных дел. Перемещение в пространстве теперь не было опасным, благодаря перстню я знала, как гасить остаточный след. И, тем не менее, я старалась не терять бдительности, полагаясь на одни лишь знания самати.

В столице уже успело стемнеть. Я торопливо шагала по улице, ведущей к клубу, и пыталась придумать способ найти Беса. Визуальный поиск ничего не дал, как я и думала, таким образом, к нему пробиться нереально, а другого его убежища я не знала. Я вообще поразительно мало знала о нем, ну кроме дурного и непредсказуемого характера. Собственно последствия его действия я и наблюдала, но при этом могла поклясться головой, Бес и это предусмотрел, а значит — рядом с ним сейчас опасно. Что ж доверимся в этот раз...

Клуб, как и полагалось жил своей суетливой жизнью, все готовились встречать первых посетителей. Поздоровавшись с охраной, я направилась в раздевалку, где была тут же облеплена танцовщицами. Всем было интересно мое внезапное возвращение и на мою бедную голову сыпались многочисленные вопросы. Отбивать меня пришлось Агнесс, которая, впрочем, тоже с удовольствием похрустела моими ребрами и отвесила дружеский подзатыльник, опять же за мое внезапное исчезновение. Только после этого мне было позволено переодеться и перевести дух.

— Больше не делай так, — тихо сказала Агнесс, когда в раздевалке не осталось никого кроме нас двоих.

— Я очень постараюсь, — отозвалась я, крепя на шею "намордник".

В раздевалку заглянул Истон, окинул нас довольным взглядом и кивнул.

— За работу!

Глава 2.

Теория свободного падения на практике.

Мы с Агнесс уже во второй заход носили коробки с разноцветными тряпочками для танцовщиц. Напарница постоянно хихикала, заглядывая внутрь коробок, и я предложила ознакомиться с содержимым, пока никого нет. В самый разгар веселья, когда Агнесс поверх куртки нацепила нечто блестящее и прозрачное, дверь распахнулась, и вошел хмурый Нуаро. Поздоровавшись со мной, он кивнул Агнесс и посоветовал не баловаться с инвентарем, если мы не хотим мозгового штурма от разозленных танцовщиц. Вообще подобные закупки делались каждый месяц, потому что, как выразился однажды хореограф — ежедневное небрежное разоблачение приводит к быстрому износу вещей, что же говорить про тонкое кружевное белье.

— Я собственно чего пришел. Ив, тебя сегодня снова на рецепшен ставят, будешь гостей принимать. Ты в зале, все как обычно.

— А что с новенькой администраторшей? — удивленно спросила Агнесс, выпутываясь из блестящей ткани.

Нуаро картинно закатил глаза и прижал тыльную сторону ладони ко лбу.

— О, высшие! Ее там кто-то по заднице хлопнул, а она устроила скандал, угрожала в суд подать, еле утихомирили.

Мы с напарницей переглянулись и демонстративно встали, обойдя мужчину с двух сторон.

— Я бы руку сломала, — как бы между прочим обронила Агнесс.

— Ага, суд — это как-то мелочно, совсем не по-нашему.

За нашими спинами Нуаро издал звук похожий сдавленный вздох. А мы, толкаясь и беззвучно смеясь, вышли из гримерки. До начала работы клуба еще оставалась пара часов, и мы, не сговариваясь, свернули в сторону кухни. В своем желании перехватить чего-нибудь вкусненького мы оказались не одиноки, в уголке, сгорбившись над чашкой кофе, сидел хореограф Эмиль.

— Что случилось на этот раз? — вяло поинтересовалась Агнесс, явно не горящая желанием общаться с мужчиной.

На ехидное замечание напарницы он отреагировал неожиданно резко, неприятно шаркнув по полу резко откинутым стулом.

— Женщина, нет в тебе ни капельки состраданья! — в темных глазах сверкнула обида и я поспешила отойти в сторону, чтобы не попасть под раздачу.

— Чего это он? — шепнула мне Агнесс.

— Эмиль, а что, в самом деле, стряслось? — участливо спросила я.

Он посмотрел на нас с высоты своего немаленького роста, сначала грозно, а потом, оценив степень нашей заинтересованности, стушевался и сел на неловко подобранный стул.

— Всю душу мне эта текучка вымотала! Только все в коллективе сладится, новенькие подтянутся до нужного уровня, а потом раз и у одной из этих куриц случается несчастная любовь, незапланированная беременность и еще тридцать три повода уйти. Поверьте мне, ни одна из них не воспринимает свою работу серьезно.

На излияния Эмиля мы покивали с очень серьезными лицами и, сделав себе по чашке чая, забились в дальний угол. Облокотившись на стол, я подперла рукой щеку и скучающе уставилась на дверь. С момента возвращения на Авгурию прошло уже три недели, и это было самое спокойной время за всю мою жизнь. Буйные, но в целом безобидные клиенты не в счет. В течение этих дней я ежедневно наведывалась на Пред-Вайде, иногда оставаясь там на ночь, но Бес туда видимо возвращаться не собирался.