Поттерпул

~ МЕСТЬ УДАЛАСЬ ~

* * *

Когда на следующие утро Дурсли обнаружили под своими дверями "подарок", одетый в красно-черное трико, они, мягко говоря, удивились. Вернее не так. ОНИ ОХ*ЕЛИ от увиденного. Да и сопроводительное письмо, подписанное каким-то парнем с очень большим количеством инициалов, как бы намекало, что малец — их родственник, которого надо холить и лелеять, а иначе он их всех на Шаурму Сколковскую порежет унижать, морить голодом, заваливать работой и прочее, и прочее.

Семейство Дурслей было вполне адекватными людьми и на резонный вопрос "А нахрена?" получило не внятный ответ, а лишь удаленно активированным Империусом в рыло. Сам же мальчик по имени Уэйд Гарри мирно вертел глазками, силясь что-то высказать, но, в основном, у него получался зачетный ор, от которого стены тряслись, а стекла лопались. Гарри обещал вырасти замечательным мальчиком.

Но было одно "но". Красное трико. Все попытки Петунии и Вернона снять с младенца его одежку оканчивались провалом. Ткань не рвалась, не резалась, и вообще существовала на парне словно вторая кожа. Она даже фекалии сквозь себя пропускала, оставаясь при этом девственно чистой.

Одним словом, все было замечательно в доме Дурслей. Дети росли и радовались приближающейся смерти. Но младенчество — дело неинтересное. Поэтому

ИМЕНЕМ МАРИАННЫ СЬЮ И ДОКТОРА КТО. ВО ИМЯ ПИНГВИНЬЕГО ХРОНОВОРОТА И ГРАВИЦАПЫ ВРЕМЕНИ. ВРЕМЯ ПРОМОТАЙСЯ НА ПОЛТОРА ГОДА ВПЕРЕД.

Детский мозг не приспособлен для ведения слишком активной мыслительной деятельности. Но Гарри был уже большим мальчиком, умным. Он знал, из чего на кухне можно сварить напалм и как обездвижить противника ударом в нервный центр. Поэтому малютка Гарри развивался быстрее сверстников. Намного быстрее. Свое первое слово он сказал уже через три месяца после того, как оделся в маленький костюм Дэдпула.

Что самое характерное, это было:

— Сучий потрох...

За что Гарри немедленно был бит ремнем и поставлен в угол. Но это как-то не помогло. В дальнейшем все фразы маленького Уэйда состояли из матерных конструкций различной степени этажности. И все они были обращены к какому-то непонятному автору...

— Слышь ты, писатель недоделанный, гандон ты штопаный, табуретка ты девственная. Верни все, как было. Мне нужны обратно мои яйца, член и чувство собственного достоинства!!!

...Хрен тебе, Уэйд. Не буду этого делать. Сам выкручивайся. Это моя месть.

— Сукин сын.

А ты чего хотел, Уилсон? Дождь из чимичанги? Хотя стоп... а это мысль.

... Внезапно налетела буря... свинцовые тучи затянули небеса, и через секунду воздух наполнился свистом падающих с неба чимичанг. Что может быть безумнее?

— Я.

Согласен. Ты стоишь их всех... Эх... Ладно. Думаю, стоит начать упарываться по серьезному.

*Щелчок пальцев*

— МЫ вернулись!!!

— Да, но мы все еще в теле ребенка.

— О, я уже соскучился по вам. Без вас все вокруг такое... нормальное. Логичное.

Без этих двоих теряется весь аромат витающего в воздухе привкуса безумия... Но раз уж я вернул твое раздвоение личности, то пора приниматься за дело всерьез... Все до этого, так, небольшое вступление к основному блюду.

— Чую, будет весело...

— И, возможно, не нам...

Возможно... я по прежнему не знаю сюжета, все, что происходит вокруг, рождается в моей голове по ходу дела и даже ваши голоса звучат как настоящие. Чувствую себя психом.... Но не суть. Что ж... актеры на местах, а маятник безумия начинает свой ход...

— Во имя всех пони, Ктулху и великого Нянкэта заканчивай с пафосом!!!

... Жизнь маленького Гарри протекала несколько отлично от других детей его возраста. Начать с того, что сам Уэйд Гарри был далеко не обычным мальчиком. Своевольным, своенравным, а еще безумным, странным, опасным и очень, ОЧЕНЬ живучим.

В самом раннем детстве Петуния, случайно пролившая на Гарри ведро кипятка... девятнадцать раз, с удивлением наблюдала, как ребенок с глазами, в которых плещется безумие, смотрел на нее, а его обваренная кожа стремительно восстанавливалась.

После такого милого и невинного теста последовали другие, куда более забавные.

Вернон Дурсль зачем-то принес своего маленького племянника в гараж, где решил заняться газовой сваркой. Ну, как заняться... Оставил включенной ацетиленовую горелку, а сам скрылся где-то в доме, предварительно заперев дверь. Только его маленькие, черные, как антрацитовые бусины, глаза зло глядели на горячо нелюбимого племянника сквозь смотровое окошко.

Маленький Гарри посмотрел по сторонам и пошел играть с новой игрушкой. Сунув в огонь одну руку, Гарри зачарованно смотел, как сгорает в огне маленькая ручонка, затянутая в бордовую перчатку.

По гаражу разносился сладковатый запах горелой плоти. Вернон Дурсль благополучно расстался со своим завтраком, обедом и будущим ужином, а маленький Гарри с улыбкой, достойной последней роли Хита Леджера, смотрел, как обгорелая культя мгновенно регенерирует неизлечимые для любого другого человека повреждения.

С тех пор в семье Дурслей стало принято проводить ежемесячные обряды с целью убийства своего племянника. Любезно вырытый строителями подвал дома по Тисовой 4 быстро обзавелся довольно широким арсеналом различных приспособлений для причинения боли другим людям. Тут было многое: дрели, щипцы, самодельный испанский сапог — живодерня, молоты, молотки, раскаленные гвозди, щипцы, емкости с кислотами различной степени едкости, полное собрание альбомов Джастина Бибера Но он же тогда еще даже не родился!! Да кого это волнует, колодки, иглы, и, конечно же, набор всевозможных плетей и электрошокеров, в общем, мечта любого извращенца.

Вернон Дурсль даже сменил направление деятельности своей фирмы, решив подстроить любимую работу под такое забавное хобби. Теперь фирма "Граннингс" была известна производством всевозможных экстравагантных предметов, предполагавших у покупателей наличие определенных садомазохистских наклонностей.

Изменения в образе жизни повлекли за собой и изменения внутренние. И так расшатанная и неустойчивая психика Дурслей после заклятия Империус, регулярно подливаемых зелий и общего безумия, что творилось с их племянником, претерпела ряд существенных изменений. Мистер Дурсль постройнел и превратился из жирного тупого борова в гору мышц, любящую одеваться в черную кожу и смотреть на расчленение племянника. Внешне же он оставался примерным гражданином: неплохо продвигал свою компанию по миру, исправно приносил домой зарплату и вел нормальный образ жизни.... для своих соседей.

Петунья Дурсль превратилась в стройную и подтянутую женщину с острым взглядом орлицы. Она не утратила своей страсти к чистоте. Вот только чистота приобрела для нее гипертрофированную форму. Ей нравилась белизна.... Абсолютная белизна. Петунья очень полюбила кислоты. Даже на шее стала носить пузырек с кислотой, говоря соседям, что это святая вода. Впрочем для нее это было верно.

Дадли Дурсль же рос тихим и психованным мальчиком. Миленький пухляш очень любил все бить и ломать. А еще он очень любил покушать. Настолько любил, что родители не всегда могли удовлетворить его требования... Холодильника просто не хватало.

В один из дней такого перманентного безумия Дурслям на глаза попался Гарри. И их и без того безумные мысли стали еще на шаг ближе к пределу.

О черт, Уэйд...

Так в рационе Дурслей появился новый пункт неистощимого меню — "Мяско Гарри". Дадли сначала жаловался, что мясо Гарри слишком жесткое и соленое, но потом приноровился и стал уплетать за обе щеки. Сам же Кидпул наблюдал за всем этим с истинным спокойствием Ганнибала Лектора. Да и куда уже было падать? Дэдпул и был самым совершенным воплощением безумия. Поэтому-то он и стоял у плиты, поджаривая собственное мясо на сковородке, одновременно с этим наблюдая, как эти... существа... скатываются все глубже в пучины безумия.

Если долго вглядываться в Бездну, то Бездна начнет вглядываться в тебя...

Как будто нам с тобой делать нечего?

...Но один Гарри не мог удовлетворить запросов Дурслей. Душа требовала праздника, экзотики. И Вернон решился. Хотя что ему было решаться — все уже давно было решено. Давно и навеки. Дурсли уже переступили границы людских рамок и ограничений. Просто только сейчас они дошли до нужных кондиций.

В тот день Гарри-Уэйд был отправлен из дома на весь день под предлогом "восстановиться после долгой ночи". Но Уэйд все равно подозревал, что его родственники что-то задумали. И когда, прячась на крыше одного из домов, он увидел машину Дурсля, из которой тот вынес странно дергающийся ковер, то понял все мгновенно.

— Я, кажется, говорил, что автор сдает? Беру свои слова назад. Ты псих!

— Ты прошел наше испытание. Здравствуй собрат по безумию.

— А теперь время УБИВАТЬ.

Вспышка телепортации, и ребенок лет пяти стоит перед дверями в собственный дом, а глаза его цвета светящегося изумруда наполнены Безумным желанием убивать...

— Хотите знать, что такое безумие? Я вам покажу... — бормочет Кидпул, и на инстинкте хватает пустоту, на месте которой обычно висели мечи...

Но стоило ему огорчиться по этому поводу, как вдруг из воздуха с громки хлопком материализовались парные саи, как раз под детскую руку. С запиской.

"Я подумала, что тебе это понадобится, Дорогой..."

Гарри, дьявольски усмехнувшись, прокручивает в руках саи, привыкая к идеальной балансировке оружия, а потом исчезает.

Чтобы появится за дверью.

В коридоре вполне ожидаемо пусто.

Они в подвале...

— Раз, два три, четыре, пять, я иду всех убивать.

И маленький мальчик в кроваво-красном трико, с улыбкой бывалого маньяка психопата, скрывается в подвале...

* * *

Я знаю точно, наперед.

Сегодня кто-нибудь умрет.

Я знаю где, я знаю как.

Я не гадалка — я маньяк.

Маленький мальчик по имени Уэйд Гарри напевал это замечательное четверостишие, спускаясь в подвал собственного дома, где его замечательные и полностью психически здоровые родственники занимались поеданием себе подобных. Вернее не так. Собирались заняться.

Узкая лестница кончилась, и Уэйд остановился перед еще одной дверью, на сей раз металлической. Дверь была неплотно прикрыта, по-видимому ее пытались закрыть, но закрывавший буквально дрожал от нетерпения. И из-за нее доносились отчетливо различимые даже для обычного человеческого слуха звуки.

Уэйд, не Гарри, замер. Сейчас перед дверью стоял уже не пятилетний мальчик в глупом красном трико Оно не глупое!!!, а матерый наемник Уэйд Уилсон, который на своем веку поведал столько, что даже Фламелю не снилось в эротических кошмарах нецензурного содержания. Когда-то давно, когда Уэйд еще был обыкновенным человеком...

О боже, он начал рассказывать нашу историю...

Это ТУУУУПООО!

— Ну, серьезно, парень, зачем это?

...Не дистурбируйте (от англ. "Do not disturb", п/б) мне обстановку парни. Я, можно сказать, сюжет формирую, а вы тут...

...Но, впрочем, история наемника Уэйда нам не интересна. Важно одно. Несмотря на прогрессирующую маниакальную шизофрению, полное отсутствие морали и общий пофигизм на все происходящее в рамках целой Вселенной, Дэдпул сумел сохранить в себе некоторые принципы.

— А ведь верно же говорит...

— Мне изначально эта ситуация не нравилась. А теперь...

Лицо Гарри приобрело настолько хищное выражение, что окажись здесь дементор, он бы отложил эктоплазменных кирпичей и поспешил бы свалить отсюда к чертям.

— Они посмели тронуть ребенка... ДЭДПУЛ НЕ ТРОГАЕТ ДЕТЕЙ!!!

И Пул сорвался в ускорение.

Когда ученые из проекта Х взялись за разработку Оружия Х из Дэдпула, у них под рукой было много подопытных мутантов. И не только тривиальный Росомаха, были там и такие личности как малолетний Ртуть. После завершения эксперимента большая часть намешанных Х-генов отказались работать. Остались лишь аномально усилившийся ген Росомахи, телепортация Найткраулера, и мизер способностей Ртути. Но и этого мизера вполне хватает чтобы двигаться в десятки и сотни раз быстрее обычных людей.

Так и случилось в этот раз.

Движения Дурслей казались для Гарри-Дэдпула медленнее движения улитки. Окинув комнату быстрым взглядом, Дэдпул пришел к выводу, что все несколько хуже, чем он предполагал еще секундой ранее. В центре подвала стоял большой разделочный стол с прикрепленными к нему наручниками. И сейчас к этой доске была привязана девочка примерно того же, что и нынешнее биологическое тело Уэйда, возраста. Из-за густых каштановых кудрей трудно было рассмотреть лицо девочки, которая явно находилась в сознании, судя по тому, что она, хоть и медленно для Уэйда, но все же дергалась. Издавать сколько-нибудь громкие звуки ей мешал кляп, засунутый прямиком в рот.

Рядом с девочкой стоял Вернон Дурсль с полуспущенными штанами. Судя по его вставшему, как кол, члену, замещение его сознания закончилось полностью — раз уж его потянуло еще и на педофилию. На лице Вернона застыла мечтательно сосредоточенная улыбка. Ну-ну. Педофилов Дэдпул по вполне понятным причинам очень не любил.

Его дражайшая супруга и ближайшая кровная родственница Гарри с задумчивым видом выбирала нож для разделки мяса, по-видимому прикидывая какой величины понадобится лезвие, чтобы перерезать кости вместе с мышцами и сухожилиями.

К вящему облегчению Гарри-Пула, кузена в комнате не обнаружилось, а это значило, что он не причастен ко всему происходящему, что в какой-то степени радовало Уилсона по той простой причине, что уж очень он не любил изменять своим собственным принципам, да и вообще сам Дадли виноват не был, что семья ему попалась такая... нехорошая.

Закончив с осмотром, Уэйд перешел к действиям.

Подскочив к еще ничего не заметившему Вернону, двойным ударом он вонзил саи прямиком в коленные чашечки Вернона, после чего, провернув их в ране, вытащил. Использовав стол как опору, Гарри подпрыгнул прямо на уровень брюшной полости Вернона, где, вонзив саи с левой стороны необъятного брюха, единым, слитным движение разрезал его справа налево. Хоть саи и предназначены в основном для блокирования и колющих ударов, но если приложить силу, то и такой трюк становится возможным.

Кувырком спрыгнув со стола, Пул сделал сальто в воздухе и приземлился прямиком позади тети Петуньи.

Саи воткнулись в район икр. Прокрутив клинки в ране, Пул, использовав воткнутые в икры клинки как опоры, запрыгнул на шею Петуньи, где забрал из ее начавшей медленно раскрываться руки кухонный нож, после чего запрокинул голову Петуньи так, чтобы рот и пищевод образовывали вертикальную линию, с силой затолкал клинок по самую рукоять вовнутрь.

Спрыгнув с ее шеи, Гарри вынул саи из икр, после чего с чистой совестью вышел из ускорения.

— Красота в нашем стиле...

— Как прекрасен труп садиста со спущенными штанами...

А посмотреть было на что.