— Брешешь! — округлились глаза малолетнего вора. — Мастера — они все старые!
— А это видишь? — показал на свисающий с плеча плетеный черный шнурок младшего мастера Лек. Старшие обычно носили белый или полупрозрачный.
— Ни фига себе! — почесал в затылке свободной рукой мальчишка. — Простите меня, недотепу, уважаемый! Недоглядел.
— В следующий раз смотри, не то влетишь. Не все такие добрые, как я, можешь и без руки остаться.
Лек отпустил воришку, и тот мгновенно растворился в толпе, напоследок со страхом посмотрев на молодого горца. Юноша фыркнул про себя, вспомнив ходившие про наставников боевого братства империи легенды. Придумают же! Как-то раз он пересказал учителю несколько случайно слышанных баек, и тот даже позволил себе иронично улыбнуться, что потрясло рассказчика до глубин души. Никогда до тех пор Лек не видел, чтобы мастер Тарвон улыбался.
— Купите сыр, молодой господин! — завопил кто-то у него над самым ухом. — Самый лучший сыр в Тарсидаре!
Раздраженно отмахнувшись от настырного торговца, Лек двинулся дальше. Одна улица сменялась другой, юноша только качал головой, с интересом рассматривая особняки и дома обеспеченных горожан. Они селились ближе к центру, отдав окраины бедноте и людям среднего достатка. Хотя по понятиям Лека самый бедный из здешних жителей на его родине показался бы богачом. Все вокруг были одеты в добротные, шерстяные костюмы хорошего пошива. Порой довольно поношенные, но все еще крепкие. Ни единого нищего в рванье в пределах видимости не наблюдалось. Неужели ему рассказали правду, и в метрополии действительно нет попрошаек? На многих прохожих он видел разноцветные плащи и узорчатые пояса, не напоминающие собой, конечно, шитые золотом и серебром пояса аристократов. За такую наглость ведь можно было и палок получить. Аристократов, впрочем, тоже встречалось немало. Улицы патрулировались отрядами городской стражи в синих плащах с символами наместника провинции, герцога ар Давада, на рукавах. При виде малейшего беспорядка они без промедления вмешивались, уводя нарушителей спокойствия с собой. Ничего хорошего тем ожидать уже не приходилось.
Молодой горец, посмотрев как стражники тащили какого-то отчаянно упирающегося верзилу, подивился про себя неслаженности действий воинов. Перебить их можно было очень быстро и почти не напрягаясь. Впрочем, это не его дело. Раз герцог ар Давад предпочитает держать на службе таких неумех, то у него, наверное, есть на то свои причины. Лек вышел на главную площадь Тарсидара и только языком поцокал при виде великолепия ратуши и дворца наместника. Потом не спеша двинулся в обход, ни ратуша, ни дворец его не интересовали, оставаться в этом городе юноша не собирался. Завидев его шитый золотом потертый пояс, встречные аристократы раскланивались с молодым горцем, не скрывая порой ироничных ухмылок, от которых ему хотелось схватиться за рукояти мечей. Некоторые, правда, замечали висящий на плече горца черный шнурок, и ирония мгновенно исчезала с их лиц. Чему удивляться, не было более верного способа самоубийства, чем нарваться на дуэль с горным мастером.
Снова пошли улица за улицей, бесчисленные лавки и торговые ряды. Глаза разбегались, хотелось попробовать и того, и этого, но Лек сдерживал себя, прекрасно помня, что его кошелек далеко не бездонный. Отец не поскупился, выделив младшему сыну на обустройство немалую сумму, и даже дал банковский сертификат, полученный в одном из банков Хансалана после продажи крупной партии серебряной руды, но юноша иллюзий не питал. Понимал, что других денег до того, как устроится на службу и начнет получать жалованье, у него не появится. Надо рассчитывать только на имеющееся в наличии. Учителя у него были хорошими и доходчиво разъяснили, как легко и быстро остаются без гроша в кармане молодые люди из колоний, попав в метрополию. Особенно, если поддаются соблазнам и начинают швыряться деньгами налево и направо. Лека с детства приучили к бережливости, и он не собирался походить на жадную до новых нарядов девицу во время приезда торговца в замок. Потому отмахивался ото всех, пытающихся что-нибудь всучить ему. Кошелек после случая с воришкой юноша запрятал за пазуху и шел в полутрансе, отмечая и запоминая каждую мелочь вокруг, как учил его мастер Тарвон. Южная окраина постепенно приближалась, дома становились обшарпаннее, но нищих вокруг все так же не было. Да и откровенно голодных людей Лек тоже не заметил. Странно это, если честно. Но не стоит судить поспешно, слишком мало материала для анализа, он слишком мало знает. Пока. Надо на все посмотреть самому, а только потом делать какие-либо выводы. Этому его научил второй учитель, которого по недомыслию называли учителем манер. Хотя старый мудрец, каким-то образом прижившийся в небольшом замке бывшего вождя горного племени, обучал своих учеников не только манерам. Высокого лорда, занятого добыванием денег, это не интересовало, оболтусы малолетние делом заняты, и ладно. А старик обучил Лека с братьями основным трем языкам элианской империи, этикету, риторике, логике, математике, чтению и письму. Причем, сумел подать материал так, что юные горцы слушали его раскрыв рты. Рассказал об устройстве самой большой страны мира, ее истории и обычаях. Правда, самым лучшим учеником старика оказался именно младший, старшим братьям вскоре надоела учеба, и они стали относиться к урокам мэтра спустя рукава. Но Лек, в отличие от них, не пропустил ни одного. Правда, во многое так и не смог поверить, слишком невероятными казались рассказы мэтра Менхема, они казались волшебными сказками, а не реальной жизнью. Взять хотя бы историю об императоре. Это как же возможно, что его величество не знают в лицо? Что никто и никогда его не видел? Что он не живет в своем дворце, а ходит по дорогам империи и помогает всем в его помощи нуждающимся? Чушь какая-то. Бред полный. Не может такого быть. Не ведут вожди себя так. Но старый мэтр научил юношу еще одному — сомневаться. В том числе, и в самом себе. В своих выводах и своей правоте. Потому он не отбросил все и сразу, решив для начала узнать побольше.
Выяснив у прохожих где находится трактир папаши Дорфита, Лек вскоре нашел его. Оглядел снаружи и одобрительно кивнул, здание крепкое и опрятное, видно, что владелец — человек хозяйственный. Только после этого он толкнул высокую дверь и вошел. Окинул взглядом обеденный зал и снова кивнул. Не слишком богато, бросающейся в глаза роскоши нет, зато опрятно. Столы чистые, пол еще влажный, совсем недавно мыли. Людей в зале почти не было, только пара торговцев в углу потягивали эль из высоких деревянных кружек.
— Доброго дня! — вышел из-за деревянной стойки добродушного вида седой толстяк. — Молодому господину угодно выпить или пообедать?
— Меня к вам стражник из порта послал, — улыбнулся Лек. — Назвался стариной Мертом. Сказал, что у вас кормят хорошо и комнату на несколько дней снять можно.
Трактирщик отметил, что юноша говорит с легким акцентом, выдающим, что лаарский, главный из языков империи, для него не родной. Потом только понял, что к нему забрел редкий гость с колониального Манхена. Да еще и младший лорд одного из тамошних великих домов! Правда, чаще всего младших лордов именовали светлыми. Так повелось с древности, а почему — никто не помнил. Но когда папаша Дорфит увидел свисающий с левого плеча молодого горца черный шнурок, ему перехватило дыхание. Далеко не всегда ведь он являлся трактирщиком, нет, далеко не всегда. Были времена, когда лейтенант второго гвардейского полка Белых Леопардов сражался спиной к спине с такими же ребятами, носящими на плечах черные шнурки. И как они дерутся, тоже знал. Потому хорошо понял, кто зашел к нему в трактир.
— Приветствую уважаемого младшего мастера в моем скромном доме! — по всем канонам этикета боевого братства поклонился он. — Буду рад помочь всем, чем смогу.
— Благодарю, — столь же церемонно поклонился удивленный Лек, никак не ожидавший встретить в трактире ветерана братства. — Вы оказываете мне честь, брат.
— Мелли, подготовь зеленую комнату на третьем этаже, у нас гость, — бросил служанке папаша Дорфит, та поклонилась и опрометью бросилась вверх по лестнице.
— Но мы ведь еще не договорились... — удивленно посмотрел на трактирщика юноша.
— С вас я лишнего не возьму, — заверил его тот. — Мне однажды такой же, как вы, младший мастер жизнь спас. Думаю, полтархема в день за комнату и трехразовое питание недорого.
Более того. Лек едва не подавился, это было почти задаром, меньше чем на два тархема он никак не рассчитывал. Но одновременно ощущал себя неловко, ведь не он спасал жизнь этому человеку. Имеет ли он право пользоваться его благодарностью?
— Я с вас больше не возьму, уважаемый младший мастер! — понял его сомнения папаша Дорфит. — Тот мастер у меня на руках от ран умер, а я поклялся, что с тех пор буду помогать каждому из вас чем только смогу. Это моя клятва!
— С благодарностью принимаю ваш дар, уважаемый брат! — низко поклонился Лек, вытянув вперед сложенные лодочкой руки. С чужой клятвой не спорят, это величайшее оскорбление, смываемое только кровью. Старый воин не заслужил такого оскорбления.
— Да чего там, — смутился трактирщик. — Пустяки. Пусть уважаемый младший мастер...
— Меня зовут Лек, — перебил его юноша. — Светлый лорд великого дома ар Сантен.
— Впервые в метрополии?
— Да, решил мир посмотреть. Дома делать нечего, многие наши соседи служат в гвардейских полках. Подумал, а почему бы и мне не послужить его величеству?
— Достойная цель, — степенно кивнул папаша Дормит. — Прошу присаживаться, сейчас обед будет готов. Вы свинину в сухом вине не пробовали? С венсенским соусом?
— Нет, — помотал головой Лек. — У нас свиней не держат, накладно.
— Вам понравится, уважаемый господин ар Сантен, — заверил его трактирщик. — Моя жена прекрасно готовит, я сам на ее стряпне вон какое пузо наел.
— Благодарю, — улыбнулся Лек и сел за ближайший стол, положив котомку рядом.
Мясо оказалось приготовленным столь вкусно, что юноша, хотя совсем недавно завтракал, очистил тарелку почти мгновенно. Да, жена папаши Дормита действительно мастерица, каких поискать еще. Такой вкуснотищи Лек ни разу не пробовал. Даже на праздниках Летней Ночи, когда горцы выставляли на стол все самое лучшее, он не ел ничего подобного. Мясо буквально таяло во рту. Мэтр рассказывал что-то о грандиозных пирах в замках аристократов метрополии, но ему не верили, не понимая, зачем нужно такое расточительство. Слабый темный эль, поданный в высокой деревянной кружке, был непривычным на вкус, но прекрасно утолил жажду. Поев, юноша уплатил трактирщику три тархема за шесть дней вперед и поднялся на третий этаж. Выделенная ему комната оказалась уютной, стены действительно были оклеены темно-зелеными обоями, понятно теперь почему ее называли зеленой. Поскольку весной ночами еще подмораживало, в камине горел огонь. В углу стояла большая, покрытая одеялами кровать, так и зовущая к себе уставшего путника. Но Лек спать не собирался, до вечера еще далеко и вполне можно успеть побродить по городу, благо посмотреть в торговой столице империи есть на что. Однако для начала он сложил свои небогатые пожитки в сундук, оставив при себе только кошелек и мечи. Потом сел на пол в позе лотоса и погрузился в медитацию. В этом состоянии осмысление увиденного давалось куда легче обычного. Для Лека медитация давно стала столь же необходимой, как и дыхание. Да и отдохнуть она позволяла куда лучше, чем сон. За какой-то час он полностью восстанавливался. Однако мастер Тарвон не советовал злоупотреблять этим методом и использовать только в самом крайнем случае. Встав, юноша быстро прокрутил базовые боевые формы для разминки, немного помахал мечами и размял ноги. На корабле тренироваться было негде и он соскучился по тренировкам. Надо завтра же найти место, где можно будет заняться собой по-настоящему. А то так недалеко и сноровку потерять, чего совсем не хотелось.
Выйдя на улицу, Лек оглянулся. Итак, он в городе метрополии. Не в первом, если честно, шхуна по дороге заходила в Гардар и Кевиандар, выгружая какие-то товары, но юноша не стал сходить, сухопутная дорога к столице оттуда куда длиннее, чем от города торговцев, как часто называли Тарсидар. Действительно, чем только здесь не торговали. Трудно было бы найти такую вещь. Не зря именно в тарсидарскую гавань спешили бесчисленные корабли со всего мира. Несколько оставшихся независимыми стран на других континентах со страхом и завистью взирали на гигантскую, невероятно богатую империю. Воевать с Элианом давно уже никто не решался. Однако в последние несколько сот лет начал постепенно набирать силу Карвен, страна религиозных фанатиков, поклоняющихся Единому. Но совсем не так, как принято было в империи. Потому карвенцы между собой называли элианцев грязными еретиками, но не решались, конечно, говорить о том громко. Самую лютую ненависть пяти карвенских первосвященников вызывало то, что в империи разрешена была магия. Процветала Академии Высшей и Прикладной Магии, широко распахивающие свои двери для талантливых юношей и девушек. Мало того, сам император и его эльдары являлись колдунами такой силы, что это вызывало дрожь. Не то в Карвене, там за одно подозрение в наличии магических способностей человека сжигали заживо. Достаточно было доноса соседа или вообще случайного прохожего, чтобы любого карвенца схватили и отправили в допросную тюрьму, откуда мало кто выходил живым и невредимым. Поколениями первосвященники мечтали захватить империю и установить на ее территории столь милые их сердцу порядки. Несколько раз даже пытались, но были сильно биты. Со времени последней войны прошло лет триста, и все это время Карвен предпочитал торговать с Элианом, не оставив, впрочем, фантазий о реванше. А пока святоши шаг за шагом теснили с насиженных мест орков, объявив краснолицых слугами Черного Дорхота, владыки Бездны. Последние пару сот лет те держали оборону по реке Харме, выстроив циклопические крепости и вооружив своих воинов огнестрельным оружием. Карвенцы атаковали беспрерывно, но выбить урук-хай из крепостей так и не смогли. Мастера-ремесленники древнего народа постоянно выдумывали что-нибудь необычное, у них всегда находилось, чем неприятно удивить врага. Имперские полки в последнее время тоже начали перевооружаться, новое оружие оказалось на удивление действенным. Орки охотно торговали огнестрельным оружием в обмен на продовольствие, в их суровых горах мало что могло вырасти. Согласно заключенному первым императором союзному договору они имели свободный доступ на территорию империи, но не слишком-то стремились к этому. К сожалению, из-за этого договора второй древний народ, эльфы, вообще перестали контактировать с людьми, скрывшись в недоступных эльваранских лесах, куда без разрешения хозяев не мог проникнуть никто. После десятков бесполезных попыток пробраться в заколдованный лес бессмертных оставили в покое.
Но был еще один враг. Великая степь. Кочевники. Огромные конные орды испокон веков кочевали по степи, ежегодно пробуя на зуб Южные Цитадели Элиана. В прежние времена случалось, что они доходили до Инара и Дир-Архата, оставляя за собой выжженную пустыню. Потом с севера подтягивались имперские полки и ценой немалых потерь отгоняли кочевников обратно в степь. В конце концов кому-то из императоров надоело постоянно восстанавливать разрушенное, и около трехсот лет назад маги-инженеры Академии возвели по приказу его величества тянущиеся на тысячи верст циклопические стены Южных Цитаделей, навсегда отделив великую степь от имперских земель. С тех пор кочевники ни разу не прорвались во внутренние области Элиана, хотя не оставляли попыток. Эльфийский лес они штурмовать даже не пытались, потеряв лет пятьсот назад несколько тысяч особо сумасшедших, рискнувших войти под сень древних деревьев. Обратно не вернулся никто. Наоборот, из леса вышли чудовища, перебить которых удалось с величайшим трудом и ценой невероятных потерь. Наверное, половина кочевых воинов полегла тогда. Однако уже лет через сто после того племена начали воевать между собой, слишком много расплодилось людей и слишком мало осталось свободных пастбищ. Многие императоры, особенно в молодости, пытались подгрести великую степь под себя, но ни у одного не получилось. Как только имперские войска выходили за пределы стен Южных Цитаделей, кочевники мгновенно забывали о распрях и совместно выступали против старого врага. В Стойбище Паука, единственном городе великой степи у подножья Паучьих гор, начинали грохотать барабаны шаманов, призывающих на помощь своих кровавых богов. Даже император не мог проникнуть в этот странный город, несмотря на всю свою невероятную магическую силу, что-то непонятное защищало Стойбище Паука. Что? Маги и ученые мужи Академии только руками разводили в недоумении. Никакой достоверной информации не было, одни догадки. Оставалось только положиться на удачу и лучших полководцев Элиана. Увы, ни разу элианцам не удалось продвинуться вглубь степи дальше, чем на пару сот верст. Рано или поздно их встречали бесчисленные тысячи конных воинов. И побеждали, как это ни удивительно. Двести пятьдесят лет назад совет мастеров-наставников боевого братства под руководством императора Ларгиана X-го принял решение оставить кочевников в покое, благо прорваться в империю они тоже не могли.
