"Темный Дар"

Ох, и тяжело же пришлось мальчишке в стае обозленных отлучением от дома зверенышей... И он дрался, дрался так, что вскоре от него отступились и зауважали. Это потом, значительно позже, все они стали братьями и сестрами, и не было ближе людей. Умные и жестокие воспитатели специально не вмешивались в детские разборки, чтобы однозначно выявить потенциальных лидеров. И маленького еврея отнесли именно к таковым, заставив обучаться по специализированному офицерскому курсу. Вспоминать кошмар первых лет в школе не хотелось. Но он справился, хотя не раз молил Творца ночью, чтобы тот смилостивился и позволил ему стать обычным человеком. Не стал.

Учили будущих космодесантников жестко, и это, как ни странно, помогало справляться с истериками и нервными срывами у несчастных ребятишек. Их научили держать себя всегда и везде в жесткой узде; научили думать самостоятельно и никогда не полагаться на инструкции полностью; научили не признавать никаких авторитетов, если те не доказали своего права на уважение; научили драться без оружия и всем тем смертоносным множеством оружия, до которого когда-либо доходила извращенная человеческая фантазия. Их нанороботы в теле были специализированы для войны и куда более живучи, чем нанороботы обычных людей. В мозг курсантам вживили мощные биокомпы, имеющие в своей основной базе данных почти все интеллектуальные достижения человечества.

К восемнадцати годам каждый будущий космодесантник стал вещью в себе, идеально подготовленным мастером жизни и смерти. Но одновременно их сумели воспитать в уверенности, что именно они являются гарантом безопасности Земли и ее союзников. Их научили не обращать внимания на пренебрежение обычных людей, не воспринимая его всерьез. Но все равно это пренебрежение оказывалось шоком для любого молодого агреса, покинувшего стены школы. Ицхак до смерти не забудет опасливые и брезгливые взгляды братьев и сестер, направленные на него, когда он все-таки решился проведать семью. На него смотрели не как на родного брата, а как на опасное, вырвавшееся из клетки животное.

Больше молодому офицеру посещать дом родителей не хотелось, да и смысла не имело. После обучения в школе космодесанта ему казалось глупым и бессмысленным проводить все время в молитвах и разборе трактатов устаревшего тысячи лет назад Талмуда. Поэтому Ицхак с радостью принял назначение командиром гарнизона плутонианской исследовательской станции. Именно туда и прилетел адмирал Донован, командующий обороной Земли, чтобы поговорить с ним. Майор поежился от воспоминаний — разговорчик был еще тот. Он узнал столько нового о родном мире, и такого, что пребывал в полной прострации. Вся история последних столетий оказалась фальшивой, все, что он знал и во что верил. Кривая ухмылка скользнула по губам десантника, и попавшийся навстречу техник шарахнулся от этой ухмылки в сторону, что-то испуганно бормоча себе под нос.

— Садитесь, друг мой, — услышал он слова Горберга и понял, что они находятся в командном пункте энергетической лаборатории.

Никого еще не было, кроме двух биороботов, возящихся с какой-то сложной установкой. Ицхак молча сел. Ученый остался стоять у огромного экрана, на котором виднелась далекая спираль родной галактики.

— Адмирал Донован говорил с вами? — негромко спросил он.

— Да.

— Значит, вы знаете правду и не питаете иллюзий, как наш капитан?

— Не питаю, мар Горберг, — горько усмехнулся майор. — Совсем даже не питаю.

— Что ж, — вздохнул ученый. — Я рад этому, хоть и понимаю, как тяжело вам было осознать все это. Самому мне в свое время было еще хуже, я ведь не агрес. Но это все сантименты. Моя задача сейчас — дать вам вводную.

— Слушаю.

— Я все больше склоняюсь к тому, что мы можем провалиться в параллельное пространство. И оно, скорее всего, населено, драконы не зря буквально заставили меня вооружить корабль и взять вас с собой, хотя я и сам уже понимал необходимость этого.

— Думаю, крылатые знают куда больше, чем говорят, — задумчиво сказал Ицхак. — Что-то здесь не так.

— Полностью с вами согласен. Но что именно? Этого мы как раз и не знаем. А драконы всегда дают только намеки, считая, что каждый должен доходить до истины своим умом. Никогда, сволочи, прямо не отвечают на заданный вопрос!

Десантник вздохнул, а затем несколько невпопад спросил:

— Скажите, а неужели тогда, в двадцать втором веке, нельзя было сделать как-то по-другому? Не так подло, что ли...

— Боюсь, что нет, — тяжело вздохнул Горберг. — Вы ведь читали меморандум Старцева-Хокигавы? Должны понимать, к чему шло. У них просто не было времени предпринять что-либо иное.

— Наверное, вы правы, — вздохнул Ицхак. — Но от этого не менее противно и не менее больно.

— Согласен, майор. Но это произошло, и результат, черт меня дери, не такой уж и плохой! Предкам все удалось, и не нам их судить.

— Да, вернемся, пожалуй, к нашим баранам. Что мои люди должны делать?

— Пока ничего, — внимательно посмотрел на него ученый. — Но быть наготове и следить за всем происходящим. В случае непредвиденных обстоятельств предотвратить панику и взять командование кораблем в свои руки. У вас с собой удостоверение Совета Сообщества?

— Естественно. Такими вещами не разбрасываются.

— Если будет нужно, предъявите его недовольным.

— Ясно.

— В случае перехода в другое пространство активируйте вооружение и защитное поле корабля. Будьте готовы к отражению любой внешней агрессии.

— Я бы предпочел активировать все это до начала эксперимента, — упрямо набычился Ицхак. — А что, если нас атакуют сразу после выхода из гипера? Вы скажете, что такого не может быть?

— Может, — вздохнул ученый. — Очень даже может. Есть же причина пропажи кораблей драконов? Что ж, активируйте. Дайте мне ваш личный ключ.

Десантник протянул Горбергу универсальный компьютерный ключ, давно заменивший жителям Земли и документы, и визифоны, и банковский счет. Тот прикоснулся к нему своим ключом и что-то сказал на высшем дренском. В голове Ицхака прозвучал безразличный голос биокомпа:

"Наше право доступа к системам корабля изменено на приоритетное. Будут распоряжения?"

"Да, подними защитное поле не ниже уровня дельта-X и передай Лео просьбу запустить программы автозащиты, которые мы в него сгрузили".

Лео называли главный биокомп "Темного Дара" — это был субъект веселый и даже в чем-то ехидный. Капитану в свое время пришлось приложить немало усилий, чтобы подружиться с ним. Как и любой биокомп сравнимой мощности, Лео был личностью, и личностью незаурядной. Естественно, он являлся полноправным гражданином Сообщества и пользовался равными со всеми остальными разумными правами. В экспедицию Лео вызвался добровольцем, его очень заинтересовал проект Горберга. Однако дисциплину биокомп все же признавал, и новые права доступа Ицхака принял к сведению, хоть и поворчал для порядка. Но встревоженность старого ученого чувствовал и он, поэтому не особо возражал. Впрочем, о чем думал биокомп, знал только он сам, ни один человек не способен вникнуть в работу мозга, мышление которого идет одновременно более чем пятьюстами потоками.

Ицхак вздохнул, коротко поклонился Горбергу, который уже не видел его, включившись в подготовку тарх-ускорителей к запуску, и вышел. Он быстро, не обращая ни на кого внимания, добрался до выделенного его команде небольшого кубрика. Остальные четверо десантников с нетерпением дожидались командира, которого неожиданно увел старый ученый. Каждый понимал, что время неведения осталось позади. Что-то предстоит. Вот только что?

Ицхак остановился у порога и окинул взглядом кубрик. Прямо напротив него сидел, удобно развалившись в кресле, Курт Деннебау, типичная "белокурая бестия", один из немногих настоящих друзей, которым можно доверить жизнь. И не бояться за спину, пока Курт жив. Не только это отличало немца от большинства. Прилагались еще абсолютная память и три академические степени. Правда, присуждавшие их профессора, пребывавшие в восторге от работ конкурсанта, даже не подозревали, что присуждают их агресу.

Лена и Свамбо играли в трехмерные шахматы. Свамбо, огромный, больше двух метров ростом кениец с всегдашней широкой улыбкой повернулся к двери и радостно помахал рукой. Человек, чей мозг свободно конкурировал в скорости обработки информации с большими биокомпами, после нескольких сеансов прямой связи признавшими Свамбо за равного. Лена тоже увидела командира и несмело улыбнулась. Ицхак улыбнулся в ответ — милая, застенчивая, миниатюрная девушка родом из Санкт-Петербурга, кто бы и подумал, что она одна из лучших бойцов-рукопашников если не всей Земли, то уж Европы точно. Майор и сам не выстоял бы против нее больше двух-трех раундов. Да еще и паранорм не из последних. Переместиться на несколько километров без каких-либо приспособлений никогда не составляло для Лены труда, достаточно было пожелать.

У стены сидел Виктор Стороженко, которого никто, кроме как Вайтом, и не звал. Впрочем, сам себя он именовал "хитрым хохлом", но что сие словосочетание значило, не знал никто, кроме самого хитрого хохла. Всегда веселое, круглое, располагающее к себе лицо. Небольшие ехидные глазки неясного цвета, некоторые даже утверждали, что эти глазки постоянно меняют цвет, и никогда не поймешь, кем и чем Вайт сейчас является. Шапка жестких черных, почти негритянских волос довершала картину. Контрразведчик, аналитик и многое другое. Всем этим украинец был в их экспедиции. Именно как аналитика-интуитивиста его и ценили всегда — не было на Земле равных. Как этот человек ухитрялся по двум-трем параметрам восстанавливать цельную картину происходящего, не понимал никто, хотя после объяснений Вайта все становилось простым и понятным.

Ицхак снова оглядел друзей и внутренне усмехнулся — командование не поскупилось, лучших из лучших отдало Горбергу. Сам он тоже не был обычным — удачливость майора Шапиро вошла в поговорку на флоте, и никто, кроме нескольких адмиралов, не знал ее причин. Так уж случилось, что он единственным из людей Земли сумел одолеть разработанную драконами психопрактику. Освоение ее гуманоидами до сих пор считалось принципиально невозможным, все попытки заканчивались сумасшествием. В школе им просто рассказали о Пути Жизни и предупредили о последствиях изучения. Ицхак загорелся, попробовал и не сошел с ума, как все до него. Командование без промедления засекретило невероятный факт и занялось необычным курсантом вплотную.

Майор поежился, вспоминая, как его гоняли, сколько тестов заставили пройти. Но, несмотря на всю секретность, драконы каким-то образом проведали о случившемся, прислали корабль, и израильтянин оказался одним из немногих людей, приглашенных на Драгланд. Там он прошел полный курс управления сознанием у величайшего мастера Дарта Тарида, ареал-вождя Тар-Ареала. Теперь майор, как и немногие из драконов и рорхов, одолевшие Путь Жизни, мыслил восемью потоками. Для драконов это было естественно, но для человека... Однако и среди драконов мало кто вставал на Путь — слишком труден, да и закрывал для своего адепта все, чем жили обычные разумные. Никто не знал, даже командование, от которого Ицхак вынужден был скрыть это, что один из потоков мышления — общий для всех мастеров, и они могут общаться между собой независимо от расстояния. Но теперь израильтянин не понимал, почему остальные скрыли от него информацию об этой экспедиции. Почему он начал что-то понимать только сейчас? Странно...

"По моей просьбе, пытливый мальчик..." — раздался в его сознании шелестящий голос. Голос наставника, Дарта.

"И по моей", — во втором голосе Ицхак с невероятным изумлением узнал Горберга.

"Вы тоже?.." — только и сподобился выдавить он.

"Да, вы не первый мастер на Земле, — от ученого повеяло смехом. — Но я не считал возможным сообщать о себе до сих пор. У вас был слишком высок уровень лояльности к командованию, что, как сами понимаете, среди нас не приветствуется. Мы ждали, кем вы станете. Теперь видим, что второй среди людей мастер Пути Жизни родился. И это хорошо, я слишком долго был один".

Ицхак послал им осознание радости, хотя след обиды в этом осознании и присутствовал. Обиды за недоверие. В ответ получил сотни добрых улыбок. Майор понял, что последний рубеж перейден, мосты сожжены, и вскоре он окончательно перестанет быть человеком в обычном понимании этого слова. Теперь он понимал действия и мысли Горберга, как свои собственные, мало того, все знания старика стали ему доступны. Впрочем, к мастеру Пути возрастные понятия были мало применимы — он жил столько и в том облике, в каком хотел. Только когда был готов, уходил куда-то дальше. Дальше и выше. Вот только куда, Ицхак еще не понимал. И не удивлялся этому непониманию — если этого не понимал даже наставник, то ему уж точно не время. Многое, видимо, нужно испытать, чтобы пойти дальше, очень многое. Еще одно радовало — на Земле подрастали, бегали в детские садики и постигали огромный мир несколько десятков будущих адептов Пути Жизни. За ними приглядывали драконы, чтобы не пропустить нужного момента для инициации. Только поэтому Горберг и согласился, чтобы в экспедицию ушли оба ныне здравствующих мастера.

Ицхак тепло улыбнулся друзьям:

— Ну что, черти? Неймется?

— Дык, оно так... — лениво протянул Вайт. — Давай, командир, не тяни кота за яйца, ставь задачу.

Остальные всем своим видом выразили полную поддержку товарищу.

— Что ж, — сел Ицхак. — Мне есть, что рассказать. Для начала гляньте на это.

Он вынул из кармана медальон Совета, активировал и бросил на стол. Десантники озадаченно уставились на медальон.

— Значит, — зазвенел полудетский голосок Лены, — реальная власть на этом корабле принадлежит тебе, командир?

— И Горбергу. Мы равны по статусу.

— Отсюда следует... — не договорил Свамбо.

— Именно, — кивнул Ицхак. — Скорее всего, нам придется драться.

— С кем? — внимательно посмотрел на него Курт.

— Неизвестно. Есть большая вероятность выпадения в параллельную вселенную. Драконы ставили десятки похожих экспериментов, но ни один их разведчик не вернулся. Это именно они настояли на вооружении корабля. Сообщаю, что "Темный Дар" по огневой мощи равен боевому линкору Драгланда.

— Что?! — возглас был всеобщим.

Ицхак не удивился их реакции — стандартный крейсер драконов, не говоря уже о линкоре, без особых затрат энергии мог зажечь или погасить звезду. Оружие крылатых было настолько невероятно, что понять принципы его действия никто из ученых других рас не сумел. К тому же, никто не знал их истории, не знал, с кем они воевали — ведь без веской причины такое оружие создавать не станут. Сам израильтянин знал, конечно, но, став на Путь, перестал быть человеком, и не поделился своим знанием даже с высшим командованием. Рано людям такое знать — маленьким детям не сообщают рецепт изготовления взрывчатки из подручных средств.

Он снова посмотрел на друзей, ошарашенно глядящих на него.

— Рты закройте, — посоветовал майор. — Запомните, что эксперимент начнется с включенным защитным полем и вами, разгильдяями, на боевых постах с активированными орудиями. Лео предупрежден и согласен.