Академия проклятий 6

— Вон я сказал! — повторно заорал Тесме.

У меня появилось желание сбежать вместе со всеми, но пришлось стоять, слыша, как торопливо покидают подземную аудиторию потрясенные событиями лаборанты. Дальше было веселее:

— Дара!

Воздух над нами замерцал, сама возрожденный дух смерти появилась спустя минуту, и выглядела не лучшим образом — боевая трансформация у нее жуткая.

— Не пугайся, просто в ином состоянии усиление защитных чар академии невозможно, — это было мне, а затем вопрос к магистру: — Я вас слушаю.

Неожиданно для нас обеих, Тесме сгорбился, как-то постарел разом и мы услышали невероятный, по сути, вопрос:

— Дара, сколько раз за прошедший месяц я... покидал Академию Проклятий?

Возрожденная закрыла глаза, вспыхнула красно-фиолетовым сиянием и зависла в воздухе. Через несколько долгих минут, безэмоционально произнесла:

— Восемь раз.

С глухим стоном Тесме закрыл лицо руками и произнес:

— Я помню только семь!

Мы в полнейшем изумлении смотрели на магистра, а Тесме развернул книгу, пододвинул ближе к нам и указал на запись, сделанную на полях. Запись, сделанную его рукой! Почерк Тесме не узнать было невозможно! И чернила... чернила были нечеткими, размытыми, то есть пометка была создана не ранее месяца.

— Во имя Бездны! — пробормотала Дара. — Я к господину!

Она исчезла. А мы остались, я и растерянный, раздавленный осознанием магистр Тесме.

— Я был уверен, что вижу эту книгу впервые, — пробормотал преподаватель. — И какое же это было открытие — руны! Древние! Я искал достойный сборник лет двадцать, с тех пор как на войне столкнулся с руническим символом... И сегодня ты приносишь мне это! Восторг, нетерпение, жажда новых знаний — непередаваемые ощущения. А потом я открываю раздел отглагольных и вдруг чувство накатило, что я их уже видел... — магистр судорожно вздохнул. — Сначала только ощущение, затем... У меня дурацкая привычка ногтем подчеркивать важные с моей точки зрения предложения...

Он придвинул книгу к себе, отлистал назад несколько страниц, и указал на едва заметные борозды. Перевожу взгляд с Тесме на книгу. Я этого не заметила, слишком была занята расшифровкой ритуала и поиском рун подходящих к сохранившейся в памяти схеме.

— Я не понимаю, — простонал Тесме, — и мне страшно осознавать, что я... Слишком много знаний, Дэя, слишком много возможностей... Мне страшно представить, что я мог иметь отношение к той... формуле катализатора.

Что ж я постаралась утешить, как могла:

— Не ваш стиль, магистр Тесме.

Преподаватель недоуменно посмотрел на меня. Пришлось пояснить:

— Формула проста, и в принципе, общедоступна, а вы всегда придерживались усложнения материала, в первую очередь для его защиты от неподготовленных или случайных личностей.

Тесме задумался, кивнул, и вновь вернулся к книге. Пролистывал он ее осторожно, с ожиданием чего-то плохого просматривая каждую страницу, а я подошла, и теперь стояла над его плечом, тоже разглядывая книгу.

— Итак, — судорожный вздох, — допустим я был похищен. Где, говоришь, офицер Найтес обнаружил данную книгу?

И я была вынуждена сообщить:

— Листар.

У Тесме заметно задрожали руки, и в ужасе глядя на меня, он переспросил:

— Остров морских ведьм?

Молча кивнула. Выражение лица магистра описать было бы сложно — ужас, неверие, осознание, откровенный страх. Страх и Вилиам Тесме ранее казались мне несовместимыми — а сейчас я вдруг поняла, что магистр действительно уже немолод.

Взревело адово пламя. И почти мгновенно вспыхнуло и ярко-синие. Да, появления лорда Эллохара я никак не ожидала. Зато магистр был явно рад видеть меня и первое, что я услышала, едва он спешно вышел из огня, было:

— Дэя, дорогая, Эа передает тебе пламенный привет.

— Темных вам, лорд Эллохар, — смущенно ответила я, не отрывая взгляда от алого пламени.

Риан появился с задержкой и слов магистра не слышал, может оно и к лучшему, не хочу его расстраивать. Взгляд на меня, и приказ Эллохару:

— Проверь.

— Ты настаиваешь на стертой памяти? — ехидный тон Эллохара мне не нравился.

— Тесме лишен магии, но не знаний, манипулировать им не могли, это тебе не гном, — резковато ответил лорд директор. — Единственный вариант 'Рука смерти' двенадцатый уровень.

Неодобрительно покачав головой, директор школы Искусства Смерти неторопливо и как-то даже издевательски направился к магистру Тесме, который, почему-то смотрел не на него, а на Риана. Ему и сказал тихое:

— Спасибо.

— За что? — тон лорда Тьера казался ледяным.

— Вы ни на мгновение не усомнились в моей преданности, — глухо ответил Тесме, сглотнул и добавил: — Я сам в себе усомнился, а вы нет. Это очень много значит для меня, лорд директор.

— Вы достойны моего доверия, — с легким кивком произнес магистр, и уже Эллохару: — Время. Меня ждут.

Директор школы Искусства Смерти развел руками и спокойно сообщил:

— Не задерживаю.

Взгляд Риана на друга, несколько недовольный взгляд, затем на меня, вопросительный. Я улыбнулась в ответ и сказала:

— Уже убегаю на пару к леди Орис.

Вспыхнуло адово пламя.

Видимо действительно ждали, и действительно срочно. Интересно, что за информацию передал тот Бессмертный Риану? Очень хотелось бы узнать.

— Ну, всего кошмарного, — сказала я, направляясь к своей парте, чтобы забрать вещи и действительно уже должен был завершиться перерыв, а там лекция по Любовным Проклятиям.

Но стоило мне подхватить тетрадь и учебники, как прозвучало тихое:

— Останься.

Я так и замерла, просто не желая верить в то, что услышала. Но дальше я услышала еще и:

— Пожалуйста...

И просьба была не столько в словах — в голосе, в интонации, и даже в недосказанности. Я медленно обернулась. Эллохар стоял за спиной все так же сидящего Тесме, и смотрел на меня так...

— Я действительно опоздаю на лекцию, магистр Эллохар, — начала я.

А он продолжал смотреть на меня. Просьбы во взгляде больше не было, была тоска, и боль, и какое-то отчаяние. И вот знаю, что потом пожалею об этом, но если быть откровенной, Эллохар ни разу мне в просьбах не отказывал, так имею ли я право на отказ...

— Несколько минут у меня есть, — пробормотала я, и, обнимая стопку учебников с тетрадями, подошла ближе к преподавательскому столу, оставшись на уровне первой парты.

Не знаю, как отреагировал лорд, я не смотрела на него, я почему-то упорно разглядывала пол под ногами, пока неяркий свет не привлек мое внимание. Вскинув голову, увидела, как Эллохар сверкающей ладонью касается виска закрывшего глаза и напряженного Тесме. Вспомнила собственные ощущения от подобного, неприятный холодок прошелся по спине. Некоторое время в аудитории царила тишина, а Тесме все сильнее сжимал зубы, чтобы не застонать. Затем Эллохар произнес:

— Тьер оказался прав, вам стирали память. Один раз, достаточно грубо, стык реальности заметен. Очень грубо. Сейчас у нас два варианта — я могу оставить как есть, и неприятные ощущения прекратятся, могу восстановить утраченные воспоминания...

— Восстанавливайте, — прошипел Тесме.

Усмешка и с налетом превосходства:

— Мне импонирует ваше желание контролировать собственную память, но должен предупредить — процессу восстановления сопутствует невыносимая боль, это первое. И второе — на вашем месте я не стал бы стремиться к обретению данных конкретных воспоминаний. Ничего приятного в них нет, магистр, поверьте.

Но даже я знала, что Тесме скажет:

— Восстанавливайте!

Эллохар устало покачал головой, затем все так же с усмешкой:

— Когда насладитесь всей гаммой чувства вины, так и быть, я отвечу на призыв Дары и сотру вашу память заново. Сейчас возьмите тетрадь, и сожмите зубами.

— Я сдержусь, — прорычал магистр.

— Или вы сделаете, как я сказал, или я вас оставлю, — выдвинул ультиматум Эллохар.

Тесме схватил толстую тетрадь, ожесточенно прикусил ее зубами, сжал кулаки... и приготовился. Было видно, как дрожит от напряжения его тело, как стекают капли пота со лба. Эллохар усмехнулся, закрыл глаза, и сжал голову магистра. И почти сразу Тесме зарычал, так отчаянно, так жутко, дернулся. А потом начал вырываться с такой силой, что казалось, Эллохар его не удержит, но лорд, грустно улыбаясь, продолжал восстановление памяти... Минута за минутой... И я стояла застыв в странном оцепенении, боясь даже пошевелиться и искренне жалея, что не ушла.

И вдруг Тесме закричал, сквозь стиснутые зубы крик получился глухим, но от того еще более жутким, и он был последним... Эллохар разжал руки, и Тесме повалился на стол, сотрясаясь от словно разрывающих его рыданий. Он выплюнул тетрадь, а после сжал руками кулак и замычал — глухо, страшно, отчаянно...

— О, Бездна, — простонала я, едва сдерживая слезы.

Эллохар услышал, печально посмотрел на меня, затем положив руку на плечо мычащего от осознания чего-то ужасного Тесме, негромко, но убежденно произнес:

— Я последний кто вас осудит, магистр. Приз оказался слишком значим для лишенного магии, и на вашем месте так поступил бы практически каждый.

Не знаю, что имел ввиду Эллохар, но Тесме это не утешило.

— Как я мог? — простонал преподаватель. — Как я мог...

И я все поняла! Сагдарат — проклятие, о котором не пишут учебники, но о котором знал магистр! О, Бездна!

— Как я мог... — стон, полный отчаяния, Тесме, похоже, сам себя был простить не в силах.

Эллохар посмотрел на меня, вновь на магистра, тяжело вздохнул и небрежно постучал того по плечу. Когда раздавленный осознанием преподаватель обернулся, лорд чуть наклонился, и проникновенно-доверительно прошептал:

— Слушай, мужик, давай откровенно — раскаяние и самокопания не в духе темных, не позорь империю, это раз. Ну убил ты ведьму, ну да, косяк, и что теперь? Можешь упиваться осознанием собственной вины, можешь вернуться и отработать. У них с численностью напряг значительный, и сильному здоровому мужику всегда рады. Так что прекращай истерить, смотреть противно. Сделал гадость, будь мужиком, исправляй последствия.

После данной тирады Тесме так и застыл, потрясенно глядя на Эллохара, тот потрепал его по плечу и добавил:

— Все, намотал сопли на кулак и взял себя в руки. И давай то проклятие, что для косого разрабатывал, оформи мне на бумаге, сестричке покажу, спрошу профессионального ведьминского мнения. Через час зайду.

И лорд директор школы Искусства Смерти преспокойно направился ко мне и подтолкнул к выходу. И главное я пошла, даже без возражений, на них никаких сил просто не осталось.

* * *

Мы так и вышли — я впереди, Эллохар на шаг позади меня. Но едва магистр закрыл дверь в лабораторию, обогнал, вынудив остановиться, прикоснулся к подбородку, заставляя посмотреть на себя и едва наши взгляды встретились, тихо произнес:

— Спасибо.

Я, пожав плечами, отступила на шаг. Мы постояли так некоторое время, затем Эллохар вдруг спросил:

— Как ты сумела договориться с Эа?

— Вы хороший учитель, — не глядя на него, ответила я.

И снова неловкая, тяжелая, гнетущая тишина. И совсем неожиданное:

— Прости меня...

— За что? — прижимая книги сильнее, спросила я.

— За мое поведение в той таверне. За то, что испугал тебя. Прости, я не хотел.

Смущенно смотрю на магистра, он ответил мне грустной улыбкой, а в глазах... звериная тоска. И вот что мне сейчас делать? Я ведь и повода никогда не давала, и откровенно призналась что люблю другого и... и я действительно ни в чем не виновата перед Эллохаром, но тяжело так, что дышать больно.

— Магистр Эллохар, — я судорожно вздохнула, не зная как тактичнее об этом сказать, — я на вас не сержусь, не обижаюсь и зла не держу. В конце концов, несмотря на любые слова, ваши поступки говорят о том, что вы были, есть и остаетесь другом лорду Тьеру, а это для меня искупает любые ваши деяния... — подумала, вспомнила, как он умеет цепляться к каждому слову и поспешно добавила, — в прошлом. И мне очень приятно, что вы сочли нужным попросить прощения за тот... инцидент, но сейчас мне действительно нужно идти...

И вот ищешь нужные слова, стараешься ничем не задеть и не причинить боль, а в результате тебя на полуслове прерывают невероятным:

— Пообедай со мной.

Я в некотором замешательстве смотрю на лорда Эллохара, он улыбнулся и добавил:

— Ничего предосудительного, Дэя. К тому же Тьер вряд ли освободится ранее полуночи, и...

— Магистр, — на этот раз я набралась наглости и решила все же высказаться, — речь шла о прошлых деяниях! Что касается настоящего и будущего — вынуждена напомнить, я невеста вашего лучшего друга, и намерена ею оставаться.

— Дэя... — его глаза почему-то сузились от ярости.

— Магистр Эллохар, — повторно перебила я собеседника, — я вас очень уважаю, — и почему-то добавила, — несмотря на неразборчивость связей и стремление повысить численность населения острова морских ведьм... — запнулась, понимая, что только что сказала, но все же уверенно завершила фразу: — И мне бы очень хотелось сохранить уважительные отношения с тем, кого ценит мой будущий супруг.

Эллохар промолчал. Я, воспользовавшись этим, бодро сказала:

— Всего вам кошмарного, — и обойдя магистра, почти побежала вверх по ворчливой лестнице.

Последняя, к слову, молчала, даже когда я нечаянно стукнулась о ступеньку. И я ни разу не обернулась, хотя имелось ощущение, что взгляд Эллохара прожигает спину. Все равно не оглянулась.

Но вот стоило мне выйти из подземелья в холл, как на пути материализовалась Дара. Судя по пустым коридорам и собственно первому этажу учебного корпуса, лекция уже началась, так что я ожидала очередного выговора, но вместо этого, возрожденная мрачно вопросила:

— И когда ты собираешься рассказать Тьеру о домогательствах этого?

Резко выдохнув, так как пробежка была стремительной и теперь имелась необходимость отдышаться, я честно созналась:

— Никогда.

Дара укоризненно головой покачала, затем прошептала:

— Он так на тебя смотрел, Дэя... нехороший взгляд.

Прислонившись спиной к двери, я простонала:— Дара, я не хочу говорить Риану и я не могу ему об этом сказать. Лорд Эллохар знает о моих чувствах, и я не скрывала, что у него нет и шанса на взаимность... и...

— Взаимность? — переспросила возрожденная, и насмешливо добавила: — Дэя, очнись, взаимность, как и совесть, во всей Темной Империи интересует исключительно моего господина, он же твой лорд директор. На этом — все. Лорды не особо интересуются взаимностью тех, кто привлек их внимание, особенно если речь идет о слабой чистокровной человечке, у которой нет сил дать достойный отпор. Выкрасть, запереть, сделать собственностью — так поступают темные лорды.

Мне вдруг вспомнился разговор между Эллохаром и Тьером-старшим, что ж, отец Риана так и поступил, и взаимность его в тот момент не интересовала.

— Я поговорю с ним сама, — вдруг предложила Дара, — покажу твой разговор с этим белобрысым ошметком Хаоса.

А я вспомнила слова Эллоахара, сказанные в пустыне Хаоса и уверенно сказала: