Беглец

Зрители разразилась восторженным ревом. Свободный наемник Хабор состоял в дружине конунга, и участвовал в поединках лишь для того, чтобы народ потешить да себя показать. Дрогг пристально изучал приветствовавшего толпу варвара, силясь выявить сильные и слабые стороны противника до начала боя. Хабор обладал на редкость выдающейся статью: ростом три полных аршина, широкоплечий, жилистый, с мощной грудью и бычьей шеей. Согласно древнему обычаю берсерков Сарминхейма доблестный хускарл пренебрег доспехами и вышел сражаться полностью нагим. Лишь его голову венчал неотъемлемый для истинных варваров рогатый шлем. Из оружия этот ражий детина имел только простую палицу-ослоп, коей очень удобно крушить черепа врагов.

— Дрогг-охотник из лесов Венгельда — в ответ на приветственные крики Дрогг поднял вверх копье. В Сарминхейме орков недолюбливали, но Дрогга толпа все же считала за своего. К тому же орк уже успел прославиться, выиграв несколько боев.

— Рахтар-ассасин — страж древних гробниц, — коренастый карлик в скрывавшей лицо тряпичной маске взмахнул кривыми саблями-шамширами.

— Хауг-Нищтар — кровожадный ящер из лесов Тарлии — покрытая сизо-зеленой чешуей тварь не использовала ни оружия, ни брони. За спиной Хауг-Ништар раскручивал длинный хвост, оканчивавшийся угрожающего вида шипастым шаром.

— Безымянный ленрах из Этролдской пустыни — несмотря на внешнюю дикость, человек-лев все-таки не забыл облачиться в толстую стеганку. Пока что несколько воинов удерживали полульва на цепях, дабы он не накинулся на соперников до начала схватки.

— Садрийский рыцарь Роберт Харевельд — услышав свое имя, закованный в латно-бригантинный доспех воин отсалютовал полутораручным бастардом. Голову рыцаря скрывал кадкообразный шлем-топфхельм, тем не менее, Дрогг без труда догадался, что под этими доспехами скрывается приснопамятный корл, одаривший его недружелюбным взглядом в темнице.

— И последний участник нашего состязания, победитель прошлогодних боев, легендарный Тробар Тяжелый Молот, — вопреки собственному прозвищу гном поигрывал в руках не молотом, а излюбленной среди многих его сородичей обоюдоострой секирой-бродэксом.

— Ваше величество, покорнейше прошу дать начало этой знаменательной битве, — медоточиво пропел глашатай. Конунг, по-видимому находившийся в особой ложе, не соизволил заговорить. Как обычно схватка началась ударом гонга.

Противники тотчас подобрались, напряглись, встали в боевые стойки и начали медленно сходиться. Вряд ли среди доживших до сего дня гладиаторов присутствовали глупцы, наивно полагавшие, что заключительный поединок обойдется без сюрпризов. Заскрежетали решетки, выпуская на ристалище самых разномастных тварей.

Уже имевший опыт подобных схваток Дрогг, осторожно переступая с ноги на ногу, озирался по сторонам и пытался оценить положение.

Совершенно иначе действовал доблестный Хабор. Размахивая своим здоровенным ослопом, с громогласным боевым кличем варвар бросился на закованного в панцирь многонога. Пара ударов и тварь осела на песок бесформенной грудой раздавленной плоти вперемешку с обломками рогового панциря. Впрочем, сам Хабор проворонил молниеносную атаку ленраха. Неистовый человек-лев поначалу сцепившийся с корлом быстро понял, что латную броню пробить не так-то просто, и, совершив виртуозной прыжок через голову "садрийского рыцаря", обрушился на варвара. Неказистая дубина Хабора в этом случае послужила никудышной защитой. В доли мгновения ленрах под негодующий гул зрителей разорвал хускарла на части и, не мешкая, ринулся на следующего противника.

Дрогг тем временем схватился с исполинским скорпионом. Орк ловко всадил копье промеж жвал твари. Выпад правой клешни бестии Дрогг отразил тесаком, а левую — отбил ногой. Удалось орку увернуться и от рухнувшего сверху ядовитого жала.

Боковым зрением Дрогг видел как корл старательно рубил бастардом лапы громадного паука. Растерзавший Хабора ленрах схлестнулся с Тробаром. Прошлогодний чемпион ударом секиры наискось развалил грудь твари. Иное создание, получив подобную рану, сию же секунду пало бы замертво, однако ленрах лишь еще яростнее взревел и вновь кинулся на врага. У свирепого полульва получилось сбить гнома с ног. Когти ленраха прошлись по лицу Тробара. Бродэкс выскользнул из руки дверга, и победитель прошлогодних боев принялся орясить бестию кулаками. Слившись в единый ком, гном и ленрах катались по ристалищу, и никто из них не мог взять верх.

Хауг-Ништар взмахом хвоста-палицы размозжил череп своего не слишком умного сородича-крокодила, но сам угодил в щупальца гигантского сухопутного спрута и с обреченным шипением сгинул в недрах его пасти.

Рахтар-ассасин оказался прижат к стене чешуйчатым носорогом и йети позади Дрогга. Не находя слабых мест в броне скорпиона, орк вынужденно отступал. Он заметил, как сбросивший в пылу схватки топфхельм корл расправился с пауком и взялся за спрута. Дверг Тробар с разорванным горлом и выпущенными кишками, все же сумел повалить ленраха на живот и, ухватившись за челюсти твари, резким движением порвал полульву пасть, после чего сам рухнул замертво. Прыткий ассасин несколькими короткими взмахами отрубил йети верхние лапы и голову. Толпа гудела от восторга, наслаждаясь кровавым зрелищем.

Уворачиваясь от клешней скорпиона, Дрогг пятился. Внезапно за его спиной совсем близко раздался торопливый шепот:

— Если хоцесь жить, нам придется объединиться, — ассасин подкрался незаметно, но бить орка в спину не стал.

— Что ты предлагаешь? — мимоходом уклоняясь от клешни скорпиона, спросил Дрогг.

— Просто слусай меня, — ответил ассасин, — Сейцас мы должны уйти в стороны, цтобы твари ударили друг по другу.

Не дожидаясь дополнительных указаний, Дрогг отпрянул к стене. Ассасин прыснул в середину арены, а носорог и скорпион действительно сшиблись. Тяжелая, увенчанная рогом голова смяла хитиновый панцирь пустынной твари. В свою очередь, жало скорпиона вонзилось в спину чешуйчатой бестии. Воспользовавшись выгодным положением, Дрогг вогнал копье глубоко в шею рогатому чудищу, а Рахтар-ассасин, запрыгнув на спину скорпиона, обрубил тому хвост и всадил шамширы под раскуроченный панцирь, вдобавок еще и несколько раз провернув клинки.

Тем временем корл уже заканчивал дело со спрутом, обрубая одно щупальце за другим. Но вдруг тварь с глухим утробным бульканьем выплеснула на полукровку клубящееся черное облако. "Садрийский рыцарь" дико завизжал, отшвырнул меч и бросился наутек под сардонический хохот зрителей. Когда корл покинул пределы сгустка антрацитовой мглы, его опрометчиво лишенная шлема голова будто бы растекалась, обращаясь кровавой дымящейся жижей. Ассасин милосердно добил умирающего ударом в горло.

Дрогг легко развалил тесаком голову напрыгнувшего на него пепельно-серого волка-переростка. Теперь на ристалище остались только он, ассасин и лишенный половины шупалец, но все еще представляющий опасность спрут.

Смертельное марево, расплавившее голову корла, рассеял незнамо откуда поднявшийся ветер. Верно, в бой вмешался кто-то из годи — жрецов, входящих в свиту конунга.

Орк и ассасин с двух сторон неспешно приближались к твари. Рахтар прыгнул на бестию, размахнувшись клинками, срубил концы двух щупалец и тотчас же порскнул прочь, ибо спрут вновь испустил клуб чернильного тумана, хоть и уступавший по размерам предыдущему. Предусмотрительно обойдя аспидную завесу, страж древних гробниц опять атаковал чудище и также, нанеся пару стремительных ударов, отпрянул.

Не требовалось большого ума, дабы понять, что Рахтар отвлекает монстра на себя. Пока ассасин егозил окрест бестии, орк вырвал рогатину из туши поверженного носорога.

Рахтар продолжал совершать короткие наскоки на спрута, что помогло Дроггу незаметно подкрасться к твари и вонзить копье ей чуть ниже головы. Копье основательно завязло в осклизлом теле и орк, оставив оружие в туше монстра, отступил на безопасное расстояние. Все тело чудища содрогнулось в конвульсивном спазме, но, очевидно, полученная рана не явилась для страхолюда смертельной. Бестия развернулась и медленно поползла к орку, на прощание испустив в направлении ассасина еще немного агатового дыма. Впрочем, Рахтар споро ушел вбок, разминувшись с опасной субстанцией.

В сражении со спрутом Дрогг перенял тактику ассасина: резкий бросок с целью обрубить одно из многочисленных щупалец и быстрое отступление во избежание захвата осклизлыми конечностями или хуже того попадания в ядовитый дым, источаемый бестией.

— Ты видись, в дальнем конце арены ресетка, — ассасин снова неслышно подобрался к орку со спины, — мы мозем выбить ее и сбезать.

Действительно, в окружавшей ристалище стене виднелось несколько забранных толстыми прутьями полукруглых отверстий, ведших в городскую клоаку и предназначенных для оттока пролитой крови.

— Что же, разберись с решеткой, а я пока отвлеку тварь, — едва заметно пожал плечами Дрогг. Он не думал, что ассасину удастся совладать со стальной преградой, а если даже они сумеют выйти из города по подземным каналам, то их, вероятно, все равно схватят. Тем не менее, орку нечего было терять, и он согласился на предложение ассасина. Драться насмерть с Рахтаром ради эфемерного шанса обрести свободу ему не хотелось.

Дрогг продолжил схватку с чудищем, в то время как ассасин прошмыгнул к ближайшему ходу, находившемуся точно позади спрута. Паче чаяния Рахтару удалось устранить железный заслон почти мгновенно. Судя по всему, страж подземных гробниц использовал магию: короткая фраза и его клинок, раскалившись добела, словно нож — масло, перерезал толстенные прутья. Махнув орку рукой, ассасин исчез в черном зеве прохода под неодобрительный гам трибун. Дрогг бросился следом, едва избежав встречи с метнувшимися в его сторону щупальцами и выпущенным бестией антрацитовой миазмой. Лаз, в котором скрылся Рахтар, находился на уровне пояса орка, и чтобы, не снижая скорости, протиснуться в него Дроггу пришлось прыгнуть головой вперед. Когда верхняя часть его туловища уже оказалась в катакомбах, он услышал позади себя чавкающее урчание и проворно ушел в сторону, увернувшись от очередной порции ядовитого дыма, вырвавшейся из утробы спрута.

Вопреки чаяниям орка, Рахтар терпеливо дожидался замешкавшегося товарища неподалеку от лишенного решетки проема.

— Быстрее, я выведу тебя, — бросил ассасин и помчался вглубь клоаки, хлюпая сапогами по зловонной жиже.

Удаляясь, они слышали, как тревожно загудели рога и трубы, а ярлы и хускарлы взялись зычно выкрикивать команды, снаряжая преследование.

Рахтар вряд ли ранее путешествовал по сарминским подземельям, однако путь пустынный гном выбирал безошибочно. Конечно, несколько раз они все же угодили в тупики, но в итоге выбрались из катакомб гораздо раньше, чем на то рассчитывал Дрогг. Вдали показалась еще одна решетка, сквозь прутья которой пробивался бледно-стальной свет Лун.

— Второй раз цары мне не применить, — достигнув преграды, сообщил Рахтар, — так цто подсоби мне.

Они дружно ударили в стальное препятствие плечами. Каменная кладка, удерживавшая прутья, затрещала, но выдержала. Впрочем, спустя еще два мощных толчка решетка отлетела в сторону, и беглецы очутились у основания внешней стены города. Тут дальнейший путь им преграждал крепостной ров, — к вящему счастью, неглубокий, с отлогими склонами, — иного Сармине и не требовалось, ибо уже давно ни одно вражеское войско не покушалось на столицу Сарминхейма. Преодолеть подобную препону не составило большого труда.

— Теперь надо найти лосадей, — через плечо бросил Рахтар, переваливаясь через край и выбираясь на ровную поверхность.

— Лучше пойдем в лес, — поднявшись, Дрогг указал на темневшую вдалеке, за полосой строений, насыпью и палисадом, стену деревьев.

— Нет. По лесу мы далеко не уйдем, — отрезал Рахтар, не теряя времени и углубляясь в сеть улочек. Орк недовольно дернул плечами, но не стал пререкаться с ассасином.

Они попали в Нижний Город — скопище неказистых деревянных построек с крышами, крытыми соломой и пластами торфа. Кривые узкие дорожки здесь лишь кое-где мостил деревянный брус. Проживало в Нижнем Городе всякое отребье — пропойцы, калеки и скрывавшиеся от правосудия преступники.

Беглецам повезло: долго искать лошадей не пришлось. Во тьме они наткнулись на троих юнцов, запрягавших двух кобыл. В другой части Садрии увидев надвигающихся на них вооруженных гнома и орка, люди непременно бы бросились прочь. В Сарминхейме же не принято было отступать даже при встрече с превосходящим по силе противником.

Заметив незваных гостей, парнишки выступили вперед, обнажив скрамасаксы. Одного из отроков, Рахтар оглушил, ударив эфесом сабли в висок. Своего противника орк двинул ногой в живот, а затем саданул согнувшемуся юнцу кулаком по шее и откинул носком сапога в сторону выпавший из его рук клинок. Третьему пареньку повезло меньше всего: неудачно прыгнув, он напоролся на шамшир ассасина, и Рахтару пришлось срубить ему голову, дабы избавить от лишних страданий.

Не мешкая, орк и пустынный гном вскочили в седла и галопом пустились к выходу из города. Кинув короткий взгляд на оставшуюся позади стену, орк увидел, как из крепостных ворот выплывает усыпанная десятками факельных огней кавалькада, сопровождаемая сворой прирученных волков. Разорвавшая ночное безмолвие разноголосица рогов и труб извещала окрестности о поднятой тревоге.

Нижний Город окружал земляной вал, по вершине которого тянулся высокий тын. Они неслись прямиком к ближайшим воротам. Орк являлся плохим наездником, ему не часто приходилось ездить верхом, и сейчас он с трудом удерживался в седле. Ассасин, похоже, сегодня едва ли не в первый раз сел на лошадь и скакал, неловко раскачиваясь, и, то и дело норовя грянуться наземь.

Наконец извилистые улочки Нижнего Города вывели их к воротам частокола. Тяжелые створы были закрыты и проход сторожили пятеро солдат. Ассасин бойко спрыгнул с лошади и, прежде чем стражники успели опомниться, прикончил двоих. Дрогг на скаку тесаком рассек лицо еще одному воину. После орк тоже спешился и подбежал к исполинскому засову. В то время как Рахтар сдерживал натиск двух оставшихся противников, Дрогг с надсадой отбросил тяжеленную балку и раздвинул деревянные полотнища. Покончив с проходом, он поспешил на помощь ассасину.

Орк атаковал стражника сбоку, от души рубанув тесаком под ребра. Рахтар в свой черед пронзил горло последнего неприятеля. Они снова оседлали коней и понеслись прочь, вырвавшись за пределы Сармины.

Горяча коней, они мчались по Дормирскому Тракту. Единственным шансом спастись для столь заметной пары, коей безусловно являлись орк и пустынный гном, служило скорейшее бегство из Сарминхейма.

Расстояние от Сармины до земель Кланового Союза составляло около десяти поприщ, сиречь чуть более недели беспрерывной скачки. Беглецы отлично понимали, что на тракте их ожидают многочисленные погони и засады. Имелся и другой путь в Дормир — пройти через южные леса Сарминхейма по границе с Ииэс-Миилом, рискуя угодить в плен к эльфам.

Дела обстояли хуже, нежели они изначально предполагали. Спустя несколько часов после того, как беглецам удалось вырваться из столицы, в предрассветных сумерках они наткнулись на перегораживавшую тракт засеку и поджидавших подле воинов, числом не менее двадцати.