Грани отражения

Поэтому он ловил себя на мысли, что эта смешливая девушка задела какие-то странные чувства, о существовании которых он до сих пор не подозревал. Он слышал, как она сегодня она смеялась, но после чего-то, случившегося буквально час назад, её не было слышно. И это заставило Эрика заметить, что его напрягает эта тишина, заставляет испытывать отсутствие чего-то важного, вносящего оживление в его мир. Поэтому он впервые в жизни поддался порыву и предложил ей остаться, а позже — зайти к нему. Что-то действительно задело так сильно, что она молча приняла его предложение, хотя в другое время обязательно прокомментировала бы это и отказалась.

В выдавшуюся свободной минуту Лия вышла на лужайку рядом с госпиталем. Наступали последние дни лета, но погода капризничала и редко радовала солнечными днями. Таким, как например, сегодня.

Обычно Лия совершала небольшую прогулку по аллее вдоль главного корпуса, но в этот раз она решила пересечь лужайку перед ним. Впереди нее идущего мужчину она не узнала, вероятно, это был один из посетителей или пациентов, решивший воспользоваться теплым и ясным днем для прогулки. Лия шла не быстро, но скоро догнала его и почти обошла, когда он обратился к ней.

— Гуляете?

'Нам что, просто судьба сталкиваться почти везде? ', — подумала Лия и отозвалась:

— Да, так же как и Вы.

— Вы любите свою работу так, что посвящаете ей почти все свое время?— Он чуть повернул голову в её сторону. Лия озадаченно вскинула брови:

— Да, я люблю свою работу, но...

— Никогда почти не гуляете, у Вас нет молодого человека, Вы любите ночные дежурства, и Вас всё это устраивает.

Лия почувствовала некоторое раздражение:

— Да, всё именно так.

Маргулис наконец повернулся к ней и устремил на нее невидящий взгляд. Лия мысленно поежилась и отвернулась. Одно дело выдерживать эту игру взгляда в полумраке палаты, другое — при свете дня смотреть в неподвижные глаза, которым слепота придавала какой-то странный отблеск металла.

— Прошу меня простить, — начала она.

— Хорошего дня, — Маргулис продолжал смотреть в её сторону. Лия замялась, испытывая неудобство и не зная — как поступить. Маргулис, видимо понял это и, оказавшись рядом со скамьей, опустился на нее.

Она пошла дальше.

Он задержался здесь, — подумал Эрик. Возможно, всё это и необычно, но его ждет работа. Дела не любят, когда им уделяют мало должного внимания. Почти, как женщины.

В полумраке палаты он ощущал себя так же, как и на самом ярком свету — погруженным в море звуков, рисующих вокруг него картины окружающего мира. Так, какая для него разница — светит ли солнце или царит непроглядная тьма?

* * *

— Подготовьте документы для пациента из третьей палаты на выписку, — сказал дежурный врач Лии, — Обследование завершено.

Лия послушно забрала пухлую папку и вышла из кабинета. Проходя мимо третьей палаты, она поймала себя на том, что действительно идет на носочках, но вместо того, чтобы обругать себя, вдруг задумалась, что ей будет не хватать в какой-то мере полумрака и странного ощущения спокойствия, когда этот человек выпишется.

'Все это глупости, — оборвала себя Лия, — я действительно переработала. Надо сегодня пойти домой и пораньше лечь спать. Иначе я начну горевать о каждом выписывающемся пациенте'.

Лечащий врач предупредил Эрика, что уже завтра он может покинуть госпиталь, поскольку обследование завершено, и его здоровье не нуждается в медицинских вмешательствах. Эрик поблагодарил врача и вернулся в палату.

Что же, день обещал быть вполне сносным, тем более что вечером она будет дома пораньше, — решила Лия. Только закончить процедуры, передать списки сестре-хозяйке и можно отправляться домой.

Лия всегда побаивалась темноты, сколько себя помнила. Поэтому, единственный уголок, который её нервировал на отделении — это зона отдыха, сплошь заставленная цветами и комнатными пальмами. В вечернее время это был достаточно темный угол, который сейчас Лия стремилась пройти как можно скорей.

— Вы опять спешите?

На этот раз первым желанием Лии было — не останавливаться, а лучше даже — прибавить шаг. Но здравый смысл возобладал, и она, чуть притормозив, кивнула:

— Да, слишком много пациентов.

— Уделите мне минуту?

Ян шагнул навстречу ей из света, и Лия сообразила, что если не отойдет назад — окажется стоящей вплотную к нему, а если отойдет — попадет в 'сумеречную зону' темноты. Кажется, выбирать было не из чего, поэтому она незаметно сделала шаг назад, создав небольшое, но безопасное пространство между ними.

— Я очень спешу, — извиняющим тоном сказала Лия, — Не задерживайте меня.

Дорнот некоторое время молчал, глядя на нее, а затем произнес:

— Такая необычная девушка в обыденном мире. Вы восхищаете меня.

Лия подумала, что с удовольствием сбежала бы прямо сейчас, но пройти мимо, не минуя доктора, не представлялось возможным. Поэтому она стала срочно искать выход из создавшегося положения. Но, кажется, Ян уже имел собственное решение на этот случай, приготовленное заранее — он преодолел зону отчуждения одним шагом. Лия пожалела мысленно о своем маленьком росте, когда он почти прижал её к стене.

'Сейчас я закричу, если он попробует предпринять что-то', — подумала Лия с неопределенным чувством раздражения. Удивительно, но ничего делать не пришлось.

Он приблизил лицо к ней, вглядываясь в её глаза. Лии показалось, что он словно хотел что-то сказать. Это было непонятно, и к раздражению примешалась доля любопытства, Лия постаралась не шевелиться, чтобы не провоцировать его.

Доктор отступил на шаг, вновь восстанавливая между ними расстояние. Он не пытался больше что-то сказать или сделать, просто закрыл глаза на секунду. Затем произнес: ' Простите' и резко шагнул прочь.

Она поправила выбившиеся волосы и раздраженно выдохнула, стараясь вернуть себе спокойное состояние, в котором было легче оценивать ситуации и принимать решения. Но, даже спокойная, она не могла объяснить себе, почему этот человек вызывает у неё ощущение раздраженного беспокойства, будто её потревожили, пробуждая что-то новое, чего она не могла назвать. И от этого становилась еще более раздраженной.

* * *

— Возьми Мелани и пройдись с ней по магазинам, — посоветовал брат, смотря футбольную передачу, при этом поглядывая на сидящую в углу дивана сестру, которая явно скучала. Лия скептично вздохнула:

— Ты же знаешь, что с твоей женой я общаюсь лишь тогда, когда этого требует необходимость или правила приличия. У неё слишком высокий ум для моего скромного опыта в жизни. Я вполне переживу вечер одна дома. Возьму кусок пирога, залезу в интернет и буду радоваться жизни.

Брат что-то пробурчал, но от комментариев воздержался. Лия не то, что скучала, ей просто было некомфортно на душе.

'Мне уже даже не двадцать четыре, я — маленькая, слишком обычная и не имеющая претензий на особенность. И кажется все мои знакомые, включая даже брата, который младше меня, уже с радостью умчались в направлении брака и семейной жизни, а кто-то даже успел сделать парочку детей. Видимо, я не скоро найду себе пожилого офисного работника и буду доживать с ним после тридцати лет жизнь. А возможно — вообще буду стариться в компании нескольких кошек', — размышляла Лия, глядя на кусок пирога и безуспешно пытаясь справиться с зависшим ноутбуком. Видимо, сегодня ей придется ограничиться унылым киданием мяча Жулибо и его компанией в поедании пирога. 'Что ж, — подумала Лия, — Это далеко не грустный вариант, чем жизнь замужней женщины, понимающей, что она все равно остается одинокой, даже при наличии рядом некоего мужа, живущего отдельно и пересекающегося с ней на кухне, в постели и по выходным'.

Маргулис вернулся в офис в тот же день, когда покинул госпиталь. Дел скопилось невпроворот, и возвращению босса были рады абсолютно все. Через час Эрик вдруг понял, что его мысли не могут сконцентрироваться на таких привычных для него с детства числах.

Маленьким мальчиком он развлекал себя, считая в уме многозначные числа, и был первым в учебе. Поэтому, он смог легко окончить школу и удивить всех, поступив в университет на факультет финансов и экономики. Никому не известный студент решил познакомить с собой мир биржи, и начал он с игры на росте акций. Для его тренированного годами мозга не составляло труда составить прогноз и вероятность падения или роста. И через полгода он стал владельцем контрольного пакета акций строительной фирмы, где работал когда-то его отец. Он помнил лишь его голос и большую руку, трепавшую его по волосам вечерами, когда отец возвращался с работы. Порадовать его своим успехом Эрик не смог — отец умер за год до окончания им школы. Мать умерла еще раньше. Если бы он мог её помнить лучше, возможно в его жизни было бы место чему-то еще. Но всё, что он о ней знал, это то, что она работала в этом госпитале, и он проходил ежегодное обследование именно здесь, простым пациентом Маргулисом, воздавая ей, таким образом, дань уважения и словно пытаясь сказать, что не забывает о ней.

Сегодня Эрик ощущал недостаток чего-то, что было ему нужно.

— Мне необходимо пройтись,— бросил он, выходя из кабинета, удивленному секретарю. Маргулис просто шел вперед, не слушая звуков, не ища ничего. Он не мог объяснить, что именно он ищет или чего хочет. Он просто шел вперёд. Дальше от офиса, от зданий, от суматохи и размеренности графиков. Как бы ни звучало издевательски — он шёл, куда глаза глядят.

Лия не ожидала, что весь день проведет в парке. Но, поскольку брат с женой приехали к матери на несколько дней, дабы избежать ненужных лишних встреч, Лия отправилась гулять, взяв с собой собаку.

Городской парк находился в центре, объединяя собой и жилую часть, и деловые кварталы. Низко клонящиеся к воде пруда посреди парка, ивы образовывали тенистые аллеи вокруг прохладного водоема. Эти аллеи были излюбленным местом для прогулок всех горожан. Лия медленно шла по дорожке, изредка останавливаясь когда пес не хотел следовать за ней, чем-нибудь увлекшись. Вокруг гуляли парочки, матери с детьми всех возрастов, несколько художниц, пристроив свои мольберты почти у кромки воды, ловили моменты, чтобы остановить их в своих этюдах.

-Жулибо, — позвала в очередной раз собаку Лия и направилась к берегу пруда. Собака опередила её и с размаху бросилась в воду, но, решив, что та слишком холодна для неё, выскочила, и шумно отряхнулась, подняв фонтан. Оказавшись под холодным душем, Лия невольно охнула и засмеялась — нет, это просто судьба — попадать во всевозможные передряги: стоило ей надеть светлые брюки, как очередное злоключение нашло её.

Эрик, стоявший на аллее парка, поднял голову и замер. Вряд ли его мучают галлюцинации, но это был тот самый смех. То, чего ему почему-то не хватало. И он вдруг понял, что с облегчением вздохнул. Но другая его часть, логичная и рассудительная, неодобрительно возразила — что за вздор, разве за две недели он стал считать, что женский смех — то, что ему необходимо для душевного равновесия? Эрик отмахнулся от этих мыслей и направился в сторону пруда.

С ней было животное. Довольно непоседливая и шумная собака. Маргулис остановился позади них, просто слушая и не желая нарушать их прогулку своим присутствием.

— Пойдем, — сказала Лия собаке, которой понравилось купание — она упорно пыталась повторить трюк с брызгами. Повоевав несколько минут с ней, Лия стала возвращаться на аллею.

На тропинке позади них стоял мужчина в темных очках, сложив руки за спиной и смотря вдаль — один из многочисленных гуляющих по парку в вечернее время. Лия уже оказалась на дорожке аллеи, когда внезапно поняла, что ей на удивление кажется знакомым этот человек. Во всяком случае, она точно его где-то уже встречала. Лия повернулась и взглянула на мужчину — тот смотрел на пруд, не отрывая взгляда. Возможно, ей показалось, и она зря ломает голову, пытаясь вспомнить его.

Лия собралась идти дальше, но в ту же секунду мужчина снял очки и подставил лицо поднявшемуся над прудом ветру. Теперь она узнала его: это был тот самый слепой мужчина из госпиталя, его фамилия начиналась на 'М'. Он снова надел очки и двинулся по дорожке в её сторону.

— Добрый вечер, — сказал Маргулис, поравнявшись с Лией.

— Добрый,— Лия подумала, что ей не хватало исходившей от него ауры спокойствия и уверенности.

— В этом парке кажется, всегда можно встретить случайно знакомых людей,— кивнул он в сторону гуляющих горожан.

— Парк так удобно расположен,— согласилась Лия.

— Я всё время забываю спросить, как Вас зовут?— Он неторопливо шагал, постукивая тростью.

— Лия.

— Лия,— повторил он,— Что же, будем знакомы. Я — Эрик.

Солнце окрашивало верхние этажи деловых центров в золотой цвет, отблеск на их окнах пробивался сквозь листья деревьев. Лия нарушила возникшую тишину.

— Вы гуляете один?

— Я — счастливый слепой потому, что мой слух позволяет мне осязать то, что я не могу увидеть, — он пожал плечами.

Оказавшись возле выхода из парка, Лия повернулась к нему:

— Мне надо спешить домой, меня уже наверно потеряли,— улыбнулась она вполне возможной ситуации, — Я была очень рада встретиться и побеседовать с Вами.

— Возможно, я смогу составить Вам компанию завтра во время обеда? Я знаю хорошее кафе рядом с госпиталем, — Эрик устремил на нее взгляд. Лия растерялась от немного необычной ситуации, но поняв, что от неё ожидается ответ, торопливо сказала:

— Это, безусловно, хорошее предложение.

— Но? — Взгляд остался неподвижным, — Ваш ответ подразумевает продолжение, и вероятно оно с негативным оттенком.

— Ничуть,— Лия оправилась от неожиданности и улыбнулась такому забавному искажению её слов, — Это действительно хорошее предложение, и я согласна.

— Тогда — до встречи.

— До встречи,— Лия продолжала стоять: бросить слепого человека, в центре города казалось её преступлением. Но он, кажется, не хотел, чтобы она оставалась и своими действиями намекнула на его дефект.

— Ну, я пойду, — сказала она и взглянула на мужчину. Поскольку на его лице ничего не отразилось, Лия действительно пошла прочь по улице, раздумывая — правильно ли сделала, оставив его? Завернув за угол ближайшего дома, она выглянула — Эрик шел неторопливо и уверенно, чуть подняв лицо по обыкновению слепых и, кажется, действительно не нуждался в чьей-либо помощи.

'Правильно ли я сделала, согласившись пообедать с ним? — Размышляла Лия, лежа ночью без сна,— Раньше я никогда не была столь скоропалительна в решениях. Возможно, и в этой ситуации не следовало поддаваться порыву. Но, кажется я действительно не жалею, что встречусь с ним завтра'.

Эрик никогда не считал себя безумцем, даже если его так и называли. Даже когда он принял решение о создании компании. Даже когда он начал пробовать себя на биржевых сделках. Даже когда он принял решение поступить в университет.

Нет, сумасшедшим он не был никогда. Но сейчас Эрик сомневался в этом. Потому, что только безумием можно назвать то, что он сделал. Он фактически навязал ей себя завтрашней встречей. Не будучи знакомым с ней, не зная её толком, он просто понадеялся наудачу. И удача его не подвела.