Ролевики. Общий файл.

Дети!

Осторожно подхожу к ним. Девочка. Лена. Память услужливо подсказывает — Хэлениель, Утренняя Звезда с лесного диалекта. Внешне почти не изменилась, только глаза чуть чуть увеличились, ушки эльфийские и волосы вместо каштановых стали серебристыми. Максим. Он же Максимус, Повелитель с языка сильфитов. Типичный дроу, только уши человеческие. Ф-фу-у-х. Главное — здесь, с нами. Где бы это не было — здесь.

Решил никого не будить и осторожно выскользнул наружу. Глаза прикрыл. Солнце светит. Похоже утро. Тщательно приоткрываю глаза. Слишком чувствительно для них, но внезапно мир окрашивается нереальными цветами, а потом приходит в норму. И глаза не болят! Память услужливо подсказывает, что не надо было предкам столько скрещиваться со всякими там высшими и светлыми...

Впрочем, это потом. Вижу погасший центральный костер и живописную группу существ, лежащих вповалку. В основном гномы и орки, но вон вижу пару эльфов. Память подсказывает, что один из них — кровный враг Рода, с чванливыми долгобородыми лучше не общаться, а орки подчинятся только силе, поэтому лучше кого-нибудь сразу убить.

Стоп! Приглядываюсь тщательнее и замечаю знакомое. Это же наши! Ролевики! Но что произошло? Это ведь не шутка! Нас всех изменили! Спокойно. Кто мог это сделать и где мы находимся — это два второстепенных сейчас вопроса. А вопрос первой очереди — как разбудить их так, чтобы не спровоцировать драку.

Поздно. Один из гномом проснулся и, сев, суматошно оглядывается. Мда, искренний вопль души. От него проснулись почти все, включая того орка, на котором спал гном. Вау, а орк шустрый! Гном отлетел в сторону, плюхнулся на кого-то и перекатился. Какие рефлексы! Вскочив одним движением, гном метнулся на орка, тот отпрыгнул, но, пролетая мимо, коротышка прихватил с земли свое оружие. Орк подхватил свое.

Вокруг них сразу возник круг, в котором все стояли вперемешку. Покусав друг друга взглядами, дуэлянты бросились вперед. Я уже хотел было остановить их, но замер в восхищении. Поединок двух Мастеров, что может быть прекраснее этого. Разве что схватка двух Танцующих.

Впрочем, долго за ними наблюдать не удалось. Вокруг них появилась алая полусфера, мгновенно окрасившаяся пламенем. Зрители отшатнулись. Два замерших в центре поджаренных поединщика выглядели столь забавно, что тихий смех перерос в дикий хохот. Вдруг разряд молнии соединил ржущих и метнувшись ко мне, завяз в инстинктивно выставленных щитах. Упавшие на землю тяжело дышали. Но какой-то гном засмеялся и громко и с чувством сказал:

— ЛИНА!

Тишину разорвал дикий ржач.

И тут из своей палатки появилась ОНА.

— Чего ржете? — Недовольно спросила девчонка. и застыла.

— Лина? — Из той же палатки выбралась вторая. Бли-ин! Я прикусил руку, чтобы не засмеяться. Тут до рыжей дошло! Она вытащила зеркальце, посмотрела в него и села где стояла с ошарашенным лицом. Паленые уже икали, не в силах остановиться. Рыжая нехорошо прищурилась, подняла руки, и начала творить великую глупость:

— О тот, кто темнее сумерек...

И в этот момент из-за моей спины раздался такой родной голос.

— Что здесь происходит?

И я бросился вперед.

Анна

Было: Анна Иванова, 29 лет, 180 см., шатенка, парамедик

Стало: Анна Ар"Кас, 29 лет, 180 см., шатенка, Черный Целитель, бывшая младшая жрица Двуликой

Будет: ?

-Мама, мамочка, очнись! — меня кто-то трясет.

'Ох, что со мной, помню — ехали на вызов. И все... темнота... Маринка, это ее голос!'

С трудом открываю глаза и вижу...

Слегка зеленоватое длинноухое большеглазое чудо. В голубых глазищах стоят слезы...

— Ма... Маринка...

— Мамочка! — ну вот, разревелось солнышко мое. Прижала к себе, глажу, успокаиваю.

— Все хорошо, солнышко, все хорошо...

— Я так испугалась! — сквозь плач и слезы. — Просыпаюсь, вокруг лес, зову бабушку, нет ее! А недалеко ты лежишь. И не двигаешься!!!

— Лес?.. — 'ЛЕС!??'

Оглядываюсь. Вокруг деревья. Большие. Сильные. 'Где мы!?? Спокойно. Только не паниковать, только не испугать Маринку. Так, а с ней что?'

Мягко отстраняю и рассматриваю. Чудо вытирает шмыгающий носик и слабо улыбается. 'Солнышко ты мое зеленое...' В желтой пижаме со слониками.

Прижимаю к себе.

'Малышка моя. Как бы ни выглядела ты — мое Солнышко. Никому не отдам!'

Александр

Было: Александр Евдокимов, 43 года, 202 см., Президент Клуба Исторических Реконструкций, ПБОЮЛ, вдовец, Мастер.

Стало: Александр, 43 года, 202 см., Рыцарь Равновесия.

Будет: ?

Говорят, что не бывает полос невезения. Это неправда. Эта неделя — моя неделя неудач. В понедельник мусоровоз переехал мою "Вектру", во вторник в Клубе налоговая устроила "маски-шоу" на весь день — что искали похоже сами не знали, в среду меня сбил придурок на "квадре" — трещина в паре ребер как результат. И пусть только кто-нибудь заявит, что это не невезение!

А тут еще игра! В общем, заявился я на нее хотя и в костюме, но решил остаться в стороне. Роли были расписаны заранее, так что встреча клубов была относительно спокойной. Поскольку игра спонсировалась самими участниками, то никаких реклам не было. Три знакомых телевизионщика, наиболее умных, делали съемку. Кстати, они тоже теперь в клубе, только не в моем, а у эльфов. И хотя мы реконструкторы, но ничего ролевнутое нам не чуждо.

Сама игра прошла на удивление спокойно, без эксцессов. В празднике я участвовал недолго, и ушел спать. Устал настолько, что присел как был, в костюме, буквально на минутку. И уснул.

Проснулся от шума. Тело как ни странно не болело, только слегка затекло. Потянулся и вылез из своей маленькой палатки.

Вылез и охренел.

Лежащие смеющиеся нелюди. Толпа народу, вылезшая из палаток на шум. Странно знакомая рыжая девчонка с поднятыми руками, между которыми бьется огонь. Дроу, стоящий напротив с поднятыми, переливающимися щитами. Так, пора заканчивать это безобразие.

— А ну прекратить!

Михаил

Было: Отец Михаил, священник, 29 лет.

Стало: А угадать?

Будет: ?

Я набрел на эту компанию уже вечером. Я — священник, принял сан два года назад. Не знаю, почему я поступил именно так. Я потерялся в этом мире. Устал от того, что творится вокруг и понял, что силой ничего не исправить. Люди сами должны захотеть это, понять для начала. Я был солдатом и был на войне. Войне необъявленной. Я убивал врагов и хоронил товарищей. В конце концов, из всего подразделения выжил только я. И при этом не получил не царапины. Меня ушли из армии, а в мире не нашел места. Еще там, я уверовал в Бога, поэтому в конце концов поступил в семинарию. И вот я священник.

Я пытаюсь сделать хотя бы окружающих людей лучше. Не силой, а словом — своим и Божьим. И, похоже, что у меня что-то получается. Может мои мысли и несколько хаотичны, но крайне трудно объяснить кому-то свое решение, которое сам не понимаешь, а только чувствуешь — это правильно.

Почему я попал на эту поляну? Я был в соседней деревне в магазине, когда выяснилось, что у местной начались схватки. А поскольку вызванная скорая, местный врач уехал в город, так и не появилась, то роды в конце концов пришлось принимать мне. Я конечно понимаю немного в полевой медицине, но здесь все иначе. Бог миловал, у меня все получилось: и мать и дочка здоровы. Вот только сил моральных потратил больше, чем тогда, в горах. Так что переночевал, проверил крестницу и потихоньку направился к себе. Велосипед сломался, попутки не было, так что пошел напрямую, и потому, проходя через лес наткнулся на эту кампанию. Взрослые, многие обеспеченные, люди с энтузиазмом играют в детские игры. Впрочем, это не самый плохой отдых от обыденной жизни. По крайней мере, недостойных людей среди них не было. Я задержался у них, посидел среди попавших в "мертвятник", пообщался с ними и не заметил, как день подошел к концу.

Идти куда-либо было уже поздно и я остался в их лагере, благо со мной поделились спальником. Я лежал и наблюдал за их праздником и мне было легко. Даже когда угомонились последние, я лежал и с улыбкой наблюдал за звездами. Уснул незаметно.

Проснулся от характерного звука боя и рефлексы швырнули меня в сторону прежде, чем вспомнилось где я. Поднявшись, я онемел. Вокруг были НЕ ЛЮДИ! Но почему то я знал, что это тем не менее те, с кем я вчера познакомился. Только выглядели они сейчас в соответствии со своими ролями. Драка не успела разгореться, как ее остановил вышедший из палатки рыцарь, в котором я с удивлением узнал человека, всеми называемого Мастером. Впрочем, его возглас только привлек внимание, но не снял напряжение.

И тогда я сказал:

— Остановитесь!

Мой голос слишком сильно и объемно прозвучал на поляне, оборотив взор всех на меня. Рыжая громко фыркнула и подбоченилась. Гномы и орки кто раззявил рты, а кто бухнулся на колени и начал креститься. Несколько человек отшатнулось с матом. Мастер приложил руку к сердцу в инстинктивном приветствии. В недоумении я дернулся и почувствовал что-то ненормальное. Мелькнула мысль, что возможно и я изменился. Задумался, у кого спросить зеркало, когда передо мной засеребрился воздух и образовалась какая-то отражающая поверхность. В ней отразился молодой высокий парень, лет двадцати максимум, в бело-алых одеждах под золотистым доспехом с длинными, слегка въющимися белоснежными волосами и... двумя огромными, мягко сияющими бело-золотистыми крыльями за спиной. У отражения отвисла челюсть. Чтобы убрать сомнения, я поднял руку, что повторило отражение, и вернул ее на место.

Бойтесь своих молитв, а то Бог может услышать...

Алла

Было: Гоголева Алла, 14 лет, 169 см., блондинка, школьница

Стало: Алла Ар'Харсо, 14 лет, 169 см., рожденная-гибрид, аватара

Будет: ?

Сегодня в школе была дискотека. Актовый зал под нее выпросили уже давно, да и проводят почти регулярно. Впрочем, я ушла с нее рано, еще до полуночи. И решила прогуляться, тем более что район у нас спокойный, до дома минут двадцать нормальным шагом, а настроение — только кому-нибудь в морду дать. Почему уверена в том что смогу побить кого-нибудь? Так у меня папа в ВДВ срочную и сверхсрочную служил перед институтом, а потом форму не терял. А мне не отказал, научил всему, что умел. Ну, кирпичи я не ломаю, не девичье это дело, но руки-ноги — запросто. Чужие разумеется.

Может потому, что умею драться по-настоящему, и старалась всегда обойтись миром. А почему плохое настроение? Так наши идиоты насмотрелись показушных америкосовских фильмов, и стараются вести себя так же. Как послушаешь шушуканье наших девчонок в школе, так кажется, что осталась последней девственницей, да еще и не курящей. Вот иду по улице домой и думаю: то ли я такая дура, то ли они последние бляди...

Живу я у матери, хотя больше общаюсь с отцом. Почему? Так родители разбежались пять лет назад, самый гуманный суд в мире отдал меня ей. Впрочем, я не сильно жалуюсь. Теперь. Пора обид прошла. Папа приходит часто, да и я после школы бывает нагряну. А она, она укатила со своим очередным куда-то на острова, хорошо хоть за квартиру платит, сексвамп тридцатичетырехлетняя... А когда приезжает, я перебираюсь к папе или бабушке, Ну, не могу я ее видеть! Не могу! И не Хочу!

Бабушка давно с ней поругалась. Так и сказала: "Ты мне не дочь! И ничего не получишь!" После этого мать к ней ни разу не приходила. Ну, а я бабушку люблю, она очень хорошая, хотя и строгая. Папу же она не любит, но терпит, а он ее уважает. Да, насчет папы: интересно, почему я люблю читать фэнтези, а ролевиком стал папа? Делать ему больше нечего что ли? Вроде бы известный в своем кругу палеонтолог, солидный и, чего скрывать, симпатичный мужчина, а все еще не женился и ведет себя по-детски.

Поднимаюсь на лифте, открываю дверь и захожу. Сбрасывая туфли, думаю, что надо позвонить папе. Он просил отзвониться, когда вернусь домой. Открываю дверь ванной, и захожу умыться.

Не поняла!

Стою в ночном лесу. Почему ночном? Так звезды на небе! Оборачиваюсь. Тот же лес. Вот б**! Неужто столь любимый перенос?!! Осматриваю себя. Сапоги-ботфорты, черные брюки в обтяжку, плотный камзол с серебряной вышивкой нараспашку, рубашка белая шелковая, корсет черный с вшитыми металлическими пластинами, широкий наборный пояс, черный плащ с красным подбоем застегнут на серебристую пряжку с изображением оскаленной морды тираннозавра. Две лямки большого рюкзака, висящего за спиной. Но это потом. Ощупываю лицо — вроде не изменилось, только под верхней губой необычные выступы. На месте клыков!

Память подсказывает и лезу в кармашек на поясе. Зеркало. Серебряная раскладывающаяся книжечка. Открываю и рассматриваю себя. Фух! На внешность никогда не жаловалась, и не придется. Я — это Я! Замечаю косу и перекидываю вперед. Мде! Она ж до земли почти достает... Вспомним про зубы — оскаливаюсь. Ого! По три комплекта острых клыков с каждой стороны как внизу, так и вверху. Но все же выступы... Гримасничаю, двигая мышцами и... Шесть верхних клыков выдаются вниз и вперед на добрых сантиметра четыре. Я — вампир!?? Но зеркало-то в серебряной оправе! Или это просто сказки? В общем, ясно одно — я не человек.

Осматриваю свое оружие. Угу. Кинжал длинный, сантиметров тридцать, и тонкий. На мизерикордию похож. Только она помнится вроде треугольная, а этот — плоский и черный как ночь. Палка сантиметров сорок. Тоже черная. Замечаю на ней два желтых выступа, похожих на кнопки и несколько колец, как переключатели. Вроде незнакомо, но руки знают как держать. Доверяюсь странной, не своей памяти, и поворачиваю центральное кольцо. С шелестом палка раздвигается и у меня в руках двухметровый железный шест. Ни фига себе! Нажимаю на кнопку и из левого конца появляется тонкое черное метровое лезвие. После нажатия второй из другого — тоже самое.

Обалдевшая я держу в руках странный гибрид шеста Ханта и клинка Мола. Осторожно осматриваю лезвия. Вроде обычные, не лучевые. Но куда они прячутся? В памяти пусто. Взмахнула на пробу. Под свист рассекаемого воздуха руки сами описали какое-то замысловатое движение и тело отскочило в сторону, замерев полусклонившись, с шестом за спиной на вытянутой руке параллельно земле. С шелестом и треском три дерева сдвинулись и упали.

Офигеть! Аккуратно сворачиваю оружие и закрепляю в зажиме. И тут до меня наконец доходит, что вокруг ночь, а я вижу не хуже чем днем. Впрочем, это уже мелочи. Решаю осмотреть рюкзак, а потом куда-нибудь пойти.

И тут накатило... Я почувствовала каждую мерзкую личинку, спящую под корой. Услышала гадскую мышь, спасающуюся от не менее гадской совы. Хреновы волки тихо бежали где-то севернее. Безмозглые разумные храпели в своих селениях. Тупая вода упорно накатывалась на берег. Не-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!!!!!!!!!

Я пришла в себя лежа на земле, свернувшись калачиком и мелко дрожа от пережитого. Я прочувствовала всё. Весь этот Мир. Была песчинкой и каплей, волком и зайцем, деревом и червем, травинкой и жуком, насильником и насилуемой, убийцей и умирающим, роженицей и новорожденным, королем и нищей... Я была богом... Я была Солнцем... Все это ушло, оставив память и знание, что я теперь могу и знаю ВСЁ. Ощущения не ушли полностью, нет. Они притихли. Притихли как угольки в погасшем костре. И только где-то восточнее тлел теплый, такой родной и знакомый огонек...