— Помоги нам, Небесный Владыка! — произнес Тимоф.
Орки, казалось, превратились в большую агрессивную тучу, стремившуюся поглотить нас.
— Держать строй! — надрывался Романх, крепко сжимая свою алебарду, — держать строй! Ни шагу назад!
И гвардия устояла! В какой-то миг казалось, что дикая волна растопчет воинов, но ветераны доказали свою выучку. Ощетинившись, они встали единой стальной стеной, нанося оркам смертоносные удары своими алебардами. Ни здоровье, ни сила не могли спасти подлых тварей. Массивные алебарды то поднимались воздух, опускаясь затем, подобно топору палача, на головы нелюдей, то кололи, насквозь пробивая их и без того паршивые кольчуги.
Я кивнул своим товарищам. Снова воссоединившись с кристаллом, мы прочли следующую молитву, направив наши силы на гвардейцев. Это стало ошибкой. Молодым мечникам сейчас больше требовалась наша помощь. Отряд Деррика, плотно сомкнув щиты, достойно принял врагов на левом фланге. В первые же минуты столкновения они зарубили четырех гадин, к сожалению, на правом крыле всё шло не так гладко. Там находились менее опытные воины. Отряд был сформирован всего две недели назад, и вчерашние крестьяне, ставшие вмиг мечниками, растерялись. Да и их десятник откровенно оплошал, не успев вовремя отдать приказы. Увы, но сами по себе меч и кольчуга ещё никого не превратили в умелого бойца. Мечники сомкнули щиты, наверное, на одно мгновение позже, чем следовало, но даже этого хватило оркам, чтобы вмиг прорвать их строй. Тяжелые дубины нелюдей принялись собирать свою добычу. Несколько мечников тут же пало. В наших рядах моментально появились бреши, в которые и хлынули орки. Увенчанные шипами дубины нелюдей не могли быстро пробить стальные звенья кольчуг, но удары, в которые орки вкладывали, казалось, всю свою силу, через броню ломали ребра и руки нашим бойцам.
Мы поспешно произнесли новую молитву, пытаясь помочь новобранцам, но нашей веры хватило лишь на то, чтобы затянуть раны да снять головокружение. Боюсь, мы не могли быстро срастить поломанные кости.
Пытаясь хоть как-то сомкнуть ряды, мечники попятились назад. Их старший то ли уже был мертв, то ли оглушен, то ли просто забылся в пылу сражения. Этого я не успел рассмотреть. Так или иначе, но приказа остановиться с его не стороны не последовало. В результате щели в нашей обороне только разрослись. Вместо того, чтобы соединиться, мечники оказались рассеяны. Разметав наш правый фланг, орки надавили на центр. Гвардейцам тут же пришлось худо. Романх пролаял приказ, развернув несколько своих воинов навстречу угрозе, но вряд ли это могло сильно помочь. Нас окружали!
— Что нам делать, Англир? — прокричал мне на ухо Тимоф.
Я не отреагировал. Ибо у меня не было ответа на его вопрос. Орки перли изо всех дыр. Мы не могли одновременно помочь всем, и я не знал, кто на данный момент больше нуждался в нашей помощи. Мечники или гвардия? Первым приходилось хуже, но, с другой стороны, если нелюдям удастся рассеять гвардию, то никто из нас просто не успеет уйти с поля боя живым! Не было смысла даже бежать, если арбалетчики не сумеют расправиться с гоблинами, нам просто не дадут уйти.
Я растерялся, неожиданно почувствовав себя раздавленным. Мне уже пришлось побывать в нескольких стычках, поэтому за год службы в рядах светлых братьев я успел поднабраться кое-какого опыта. Видел кровь, болезни, убийства. Но в такую переделку мы угодили первый раз. Обычно светлые братья всегда знали, что и как делать, чаще всего наша роль сводилась к исцелению ушибов и ссадин, но сейчас кровь лилась просто рекой. Отовсюду я слышал крики о помощи.
Вдруг все звуки боя, пробился истошный крик, забившегося в агонии мечника:
— Спасите, братья Света!!!
Я вздрогнул и принялся читать молитву. Послушники последовали моему примеру. Целительная сила вошла в несчастного воина, но было уже поздно. С тоской я осознал, что эмоции взяли верх над моим разумом. Удары, полученные парнем, были слишком сильны. Мечника сковала судорога, а мы просто продлили его агонию, потеряв часть силы магического кристалла.
Увидев, что мы не смогли спасти товарища, Тимоф и другие братья закричали от горя. Я же почему-то не смог издать из себя ни единого звука, просто оказался скован. И тут мои глаза встретились с кроваво-красным взором нелюдя. Орк, пробившийся сквозь ряды мечников, был совсем близко от нас. Братья попятились. Я же замер. Почему-то в тот момент мне казалось, что если я буду стоять, орк меня не заметит. Видимо, нелюдь представился мне сейчас животным, вроде тупого сельского быка, которого просто не стоило трогать. К сожалению, орк, несмотря на ещё более примитивные, чем у быка, эмоции, явно не хотел успокаиваться. Он, в отличие от буйного Чернолобика, явно не мог соблазниться стогом душистого сена. Предчувствуя легкую добычу, орк в дьявольской усмешке продемонстрировал мне ряд своих острых зубов и бросился в атаку, подняв вверх мощную дубину. От ужаса я совсем впал в ступор, не зная, как защититься.
— Помогите мне! — прорезался вдруг в моем сознании голос князя.
Зов господина вывел меня из оцепенения. Лорд Герхард нуждался в нашей помощи! Неожиданно я почувствовал поднимающуюся во мне волну храбрости. Я знал, что делать! Вытащив из сумки уже изрядно поблекший кристалл, я швырнул его братьям.
— Лечите князя! — последовал мой приказ.
Братья не ответили, но у меня не было времени подбодрять их. Предстояло задержать орка. Попросив у матери прощения за все свои прегрешения, я сделал шаг навстречу монстру. В этот момент мне оставалось уповать только на то, что духовник не солгал мне, и Светлый Властелин наградит раем душу того, кто именовал себя Англиром и прожил на земле аж двадцать пять зим.
В один прыжок орк оказался рядом со мной и нанес удар. На пределе реакции я сумел увернуться, отпрыгнув в сторону. Дубина орка прошла сквозь воздух, не встречая сопротивления. Не рассчитав собственной силы, нелюдь покачнулся вперед, не удержав равновесия. Я подавил в себе первый позыв к бегству. Орк бы не стал меня преследовать, а двинул бы дальше, атаковав моих братьев и князя. Я же, несмотря на весь свой страх, не мог их бросить. Возможно, это всё равно был страх, но не страх смерти, а боязнь осуждения — если не со стороны людей, то, по крайней мере, самого себя. А я верил, что в этом мире есть вещи похуже смерти.
Воспользовавшись промахом орка, я подскочил к нему сзади и изо всей силы толкнул его локтем в спину. Нелюдь, однако, не упал, развернувшись, он наотмашь ударил дубиной, рассчитывая, видимо, просто снести мне голову. Я пригнулся. Оружие со свистом прошло над моей головой. В следующий момент я вытянулся и нанес удар кулаком, метя в глаз. В этот момент мне, как никогда, было жалко, что служителям Светлого Властелина запрещалось носить оружие. Я вложил в свой удар всю силу, но орк, казалось, и глазом не моргнул. Сделав шаг вперед, нелюдь ударил меня ногой, метя в пах. В последний момент я успел подставить бедро. Увы, даже так мало не показалось. Боль сковала мышцы, и я упал на землю. Надо сказать, как раз вовремя, так как в следующий миг над моей головой снова просвистела дубина. Видимо, нелюдь не ожидал, что удар, детский для него, просто собьет с ног обычного человека. Зарычав, орк замахнулся своим оружием, решив, видимо, крепко припечатать меня к земле. Едва-едва я снова успел увернуться и откатиться в сторону. Дубина врезалась в землю, уйдя вглубь на добрую половину. Орк издал недовольный рёв.
Неожиданно меня осенило вдохновение. Зачерпнув пальцами ком рассыпчатой земли, я, чуть приподнявшись, швырнул его в морду орка. Мне повезло, песок забил мерзавцу пасть и глаза. На какое-то время орк почти ослеп. Огромные глазищи непроизвольно заслезились, но легче нелюдю не стало. Взбешенный орк принялся хаотично махать дубиной, пытаясь почти наугад поразить меня. Я быстро отступил и, подняв с земли первый подвернувшийся камень, швырнул его в нелюдя. Удар пришелся прямо в челюсть. Не без удовольствия я заметил, что два огромных передних зуба треснули и раскололись пополам. К несчастью, я слишком увлекся и забыл про боль в бедре. Она моментально дала о себе знать, когда я попытался увернуться от очередного удара дубиной. Прыжок не удался мне до конца, и несколько шипов вскользь прошли по моему плечу, разодрав робу. Я вскрикнул от боли и зажал рану рукой. Пальцы мигом залились кровью. Первый раз за свою жизнь я был ранен! По словам Романха, настоящий боец замечает раны на своём теле только после боя, когда готовится почистить доспех. Я, видимо, не был настоящим бойцом, да и доспехов тоже не носил. Вместо этого я откровенно растерялся при виде собственной крови. Одно дело — произносить молитвы, исцеляя раны мечников, и совсем другое — чувствовать боль на своей собственной шкуре. От шока я снова слишком поздно заметил дубину, и снова не успел до конца уйти из-под удара. К тому времени орк уже порядком подустал от размахивания оружием, и это, видимо, спасло мне жизнь. Удар пришелся вскользь, чуть выше солнечного сплетения. Не устояв, я рухнул на землю, одновременно пытаясь понять, сломаны у меня ребра или нет. По-видимому, нет. Хотя в данный момент этот вопрос можно было смело отнести к разряду непринципиальных. Я не мог сопротивляться, а орк, нависнув надо мной, готовился завершить начатое! По словам Романха, перед смертью у настоящего бойца проносится перед глазами вся его жизнь. Я точно не был настоящим бойцом, так как у меня перед глазами стояла только огромная орочья дубина. И никаких воспоминаний! Правда, в двадцать пять лет и вспоминать-то было особенно нечего. Жил, учился, молился, любил маму и гномий эль. Маму всё-таки больше, может, хоть это мне зачтет Светлый Владыка? Но сейчас я почему-то меньше всего верил в его существование. Может, поэтому моё тело сейчас и валялось на земле? Вдруг моя душа осуждалась за ересь в мыслях?
Орк занес дубину. В ту же секунду лицо его исказилось от боли. Нелюдь взвыл и, захлебнувшись кровью, рухнул на землю, повалившись прямо на меня. Оттолкнув тяжелую тушу, я посмотрел вперед и увидел князя. Господин Герхард был ещё очень бледен, но уже уверенно стоял на ногах. В руке он сжимал окровавленный кинжал. Я вздохнул с облегчением. Мои братья сумели поставить на ноги лорда. В один миг в наших людей вернулась надежда. Господин был вместе с нами.
— Меч! — кричал князь, — Деррик, кто-нибудь, дайте мне меч!
Ближайший солдат спешно протянул князю своё оружие! Благородный Герхард мигом отбросил кинжал, взяв в руку переданный клинок.
— Честь и слава! — крикнул господин, и голос его, наверное, был слышен во всех концах мира.
— Честь и слава! — заорал вслед Романх, — за князя! За Вороновье!
Воины встрепенулись и вмиг подхватили радостные возгласы командиров. Обогнув меня, князь мигом ринулся в кучу битвы, сходу сразив ближайшего к нему врага. Орки попытались окружить князя, но его верноподданные уже спешили на выручку. Благородный Герхард же просто физически не мог отступать. Несмотря на раны и увечья, он повел бойцов в контратаку. Орки начали пятиться. Их ярость захлебнулась, а боевой дух упал. Сегодня нелюдям не суждено было выиграть. Храбрость и самоотверженность оказались сильнее подлых засад. И орки это поняли. Некоторые из них уже бежали прочь с поля боя.
Я оглянулся, посмотрев на братьев. Заметив потухший кристалл в руках Тимофа, я понял, что на этот раз мы сделали всё, что могли. Сила кристалла иссякла, энергия покинула его, а, значит, и наши молитвы были бесполезны. Разве что для спасения души. Я втайне чертыхнулся, ругая Романха. Старый скупердяй пожалел нам лишнего кристалла. Правда, и личные силы, без которых была немыслима любая молитва, у нас также были на исходе. Оставалось только наблюдать.
По счастью, орки уже не могли ничего изменить. Через полчаса мельница снова стала нашей.
— Победа!!! — радостно закричал князь, когда пал последний орк, — честь и слава!
Усталые, но счастливые воины подняли вверх своё оружие и воззвали:
— Слава доблестному князю Герхарду Вороновскому! УРААА!
Благородный господин кивнул и начал было уже произносить торжественную речь, как в этот миг силы оставили его, и лорд повалился на землю, снова потеряв сознание! Я бы с удовольствием последовал его примеру, но князь был князем, а простолюдин простолюдином. Повелитель мог отдыхать. У меня же, как и у остальных послушников, сейчас было до черта работы! Сделав глубокий вдох, я профессиональным взором осмотрел собственные раны. В принципе, всё было, куда лучше, чем можно надеяться. Все кости оказались целы, а раны неглубоки. Как говорится, до свадьбы заживет. Хотя боль была сильной. Я поискал глазами Романха. Если ветеран хотел, чтобы этот день пережило как можно больше наших людей, ему срочно следовало выдать нам ещё один кристалл магии, да и снадобье восстановления сил нам бы сейчас точно не помешало! Хотя бы одно на всех!
Глава II "Нудные подсчеты"
Я без сил повалился на землю. Мы сделали всё, что смогли, однако настроение Романха не улучшили ни на грамм. Старый воин бродил по лагерю мрачнее тучи. Давно уже дружина Вороновья не знала таких потерь. Я и мои братья сумели поднять с поля боя лишь трех бойцов. Одного чуть живого гвардейца мы нашли на дне маленького оврага. Бедняга был завален трупами трех орков. Дубины нелюдей раздробили гвардейцу правое плечо и серьезно повредили легкие. Чуть дальше мы обнаружили избитого мечника. Парень был без сознания, но жизнь ещё теплилась в нём. Наконец, мы едва-едва успели к единственному оставшемуся в живых арбалетчику. В теле стрелка торчали три гоблинских кинжала, однако воин убил всех врагов, не дав уйти ни одной зеленомордой твари. Помимо них, в тяжелом состоянии находились ещё три мечника и два гвардейца, а также сам князь. У господина Герхарда оказалась сломана в предплечье левая рука, и только благодаря доспехам он сохранил целыми свои ребра. Стальной панцирь князя был погнут, а на груди господина красовался огромный синяк. Вернее, несколько синяков, плавно сливавшихся в один. В данный момент все больные, кроме князя, забылись глубоким, здоровым сном.
Лорд очнулся как раз во время, едва успев запретить Романху вздернуть мельника. Старый воин уже успел приметить многообещающую ветку на окрестном дубе, как раз подходящую для того, чтобы повесить как мельника, так и всю его семью, с женой и двумя сыновьями. Романх был в бешенстве! Ещё бы, нас привели в тщательно подготовленную засаду.
Мельник, по прозвищу Краснохряк, как он сам себя представил, божился всеми Высшими Силами и самим Светлым Властелином, что он ни в чём виноват. По его словам, он поступил, как того требовал княжий указ. День назад, ближе к ночи, мельницу осадили нелюди, пришедшие с юго-востока, то есть либо со стороны Алиссии, либо из Гадючьих Топей. Желая спастись, Краснохряк загнал всех домочадцев на второй этаж мельницы, заложил все входы и выходы тяжелой мебелью, а затем разжег на крыше сигнальный огонь. После этого он начал молить о помощи, прося Светлого Владыку о поддержке, и был вне себя от радости, когда увидел на горизонте дружину князя во главе с самим доблестным Герхардом. О засаде мельник, конечно, знал, видел приготовления орков и гоблинов, однако предупредить не мог до тех пор, пока мы не подошли слишком близко.
