Естественно, магия

*старина, дружище (фр.).

— А далёко? — идти на поводу у чужих предложений оказалось куда проще.

— Да туточки, на северном углу и сижу, — просто ответил дядька. — Пошли?

Виктор кивнул и поплёлся за провожатым, в который раз за последние дни чувствуя себя предельно глупо. Гнездом оказался спальник и пара синих пластиковых вёдер, перевёрнутых вверх дном. На лавке у самого входа валялся раскрытый вещмешок. Завершённый образ преуспевающего бомжа. Мужичок жестом предложил присаживаться, сел сам, аккуратно переложив мешок на брусчатку. Ловко убрал хлеб и колбасу, достал два яблока и подал одно Виктору. Тот немедленно накинулся на фрукт, осознав, насколько проголодался.

— Итак, представлюсь для порядку, — начал дядька, причавкнув яблочком. — Гильдейский бродяга Фёдор. Для клиентов — дядь' Федя. Тебе представляться не обязательно, но желательно — для политесу.

— Витя, — проглотив кусок, оторопело ответил Виктор.

— Аншанте*, как говорится. Ну так?

*очень приятно (искаж. фр.).

Гильдейский бродяга, что бы сие словосочетание ни значило, создал обстановку радушия и непринуждённости, которая так и требовала избавиться от непонимания. И Виктор решился:

— Где я?

— В парке "Победа Стихии", — с готовностью сообщил бродяга, широко улыбаясь. И, внимательно глянув на собеседника, тактично спросил: — Не помогло? Тогда — в Париже.

— Где!? — страх непонимания спешно перешёл в ужас.

— Хех, — вздохнул дядька, соболезнуя тяжести дум потеряшки, — Средневолжская губерния Евразийской Империи.

Хаос, воцарившийся в голове, вмиг добрался до языка и выплеснул сочетание трёх нецензурных слов.

— Хорошо сказано, — дядя Федя сочувственно покивал. — Запомню. Мои коллеги с удовольствием послушают...

Виктор почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы обиды и отчаянья. Но реветь глупо. Не только не поможешь делу, а ещё и навредить можно: мало ли какие предубеждения у бродяги. Слёзы послушались и притормозили.

Телепатка! Она точно знала, что произойдёт! Вспомнилось непонятое тогда предсказание: "прольёшь молоко — не жалей". И вот, он сидит рядом с огромной цистерной, из которой хлещет белая жидкость — и нечем заткнуть пробоину. Она ожидала этого. Снова намекнула в третью ночь. Хотела его, бестолкового, удержать от поспешных решений, а он...

Не жалеть, да? Это как же? Никогда не бывало Парижа на Волге. Вот он сидит в молочном море неизвестности, в которое добрый дядька кидает соломинки. Маленький Принц оставил где-то не розу да три вулкана, а всю свою прошлую жизнь! Бабушка, дед, горстка друзей и куча знакомых, мать, дела и планы — всё ушло.

— Семь вёрст до небес, и всех — лесом... — пробормотал Виктор. Звуки отдалились, в ушах шумело. Он прикрыл глаза и откинулся на спинку лавки пережидая накатившую слабость.

— Тоже неплохо, — сказал дядька. И разом преобразился из лица сочувствующего в лицо деятельное: — Итак, сдаётся мне, что всё это для тебя пустой звук. Так?

— Ага...

— Тогда я вижу три способа тебе подсобить. Причём, уж не обессудь, не бесплатно.

Виктор заторможено полез в поясную сумку и вытащил её содержимое. Две тысячи семьсот рублей с мелочью.

— Хм, интересные листочки! — бродяга внимательно изучал маленькое обессмысленное богатство. — Я таких не видел! У меня есть один... клиент: шибко разной денежкой интересуется. Как эта денежка к империалу идёт, не знаешь?

— К чему? — брякнул Виктор.

Дядя Федя вздохнул, понимая, что и для него это утро может стать непростым.

— Давай так: я твои бумажки да железки возьму, чем смогу — помогу и тебе ещё двадцаточку за них накину. Лады?

Пора признавать, что сделка хорошая: нечто за ничто, некоторое количество полезных денег и помощь знающего человека за пять фантиков и горсть металла!

Из бездны отчаянья пафосно и необоримо выползала временно утраченная уверенность в себе. Он разберётся во всём! он вернёт себе отдаваемое сейчас сторицей. Он — маг! Он оставит с носом всех любителей поиграть чужими судьбами и скоро откроет дверь родного дома!

Это мысленное заявление было так похоже на фразу какого-нибудь сказочного героя, что молодой маг улыбнулся. Сказка... чем дальше, тем страшнее. "Карлик нос", и он сейчас — белочка на кухне ведьмы.

— Лады! — решительно ответил Виктор.

14. Вживание.

Дядя Федя полез в карман. В кожаном бумажнике, достойном средненького служащего, кроме мелочи нашлось порядочное количество купюр разных оттенков синего цвета. Дядька явно не бедствовал, несмотря на бродяжничество! Виктору досталась сине-фиолетовая десятка, лиловая с голубым пятёрка и три монеты. Получая рубли, мужичок, довольный сделкой, предложил перейти на "ты", на что Виктор с лёгкостью согласился.

Совершив обмен и проникнувшись симпатией к бродяге, нечаянный пришелец, уже куда меньше боясь показаться странным, позволил себе ещё один крайне важный вопрос:

— А есть ли здесь... маги?

— Маги!? — по лицу дяди Феди проскакало целое стадо эмоций. — Ты думаешь, тебя заморочили? Это всё объясняет! — и скороговоркой выложил цепь умозаключений: — До тебя добрался маг, заморочил. Может, купчую с тобой обстряпал, потом одарил амнезией — и тю-тю! Не так, чтобы частое дело. Давно такого не случалось, но всё ж бывало, как я слышал. Тогда тебе прямиком в Орден шагать и заявлять о беззаконии. Там тебе, мож', и память вернут, а то и обидчика по следам сыщут!

— Орден? — тихо переспросил Виктор, предчувствуя, что объяснения ему вряд ли понравятся.

— Ну да! Орден Охотников за магами! — радостно сообщил дядя Федя, но продолжать не стал, узрев вытянувшееся лицо парня.

— А что-нибудь другое предложить не сможете? — жалобно проскрипел молодой маг, забыв, что они пять минут назад перешли на "ты".

— Н-да... кто тя знает, за что ты того гада жалеешь, но... — бродяга поднял указательный палец, дабы сообщить важное. — Можно пойти в префектуру.

— В ми... полицию?

— Ну да, — с тающей уверенностью ответил дядька. — Обмерят тебя, посчитают, найдут, кто ты да что ты...

Полные тоски глаза Виктора показали, что этот вариант тоже хорошо бы отмести.

— Тогда у меня последнее остаётся, — бродяга развёл руками. Виктор затаил дыхание, но просветлел лицом, когда услышал: — Я тебя сам зарегистрирую! Вижу, тебе эт' по душе. Имя ты своё помнишь. А год и место рождения?

— 1990, Самара! — выпалил Виктор.

Но только обрадовавшийся дядя Федя сложил руки на груди и покачал головой.

— Никак. Или тебе, парень, за шестьдесят, иль ты родился не в Самаре, — уверенно отчеканил он.

— А где же? — удивляться уже не было сил. Оставалось только слушать и находить новые способы укрощения сумбура в голове, поскольку память и здравомыслие внезапно стали плохими помощниками.

— В Париже, например.

— А что же с Самарой случилось... шестьдесят лет назад? — устало спросил Виктор.

— Париж с ней случился! — бродяга тоже притомился разъяснять очевидное. — Переименовали Самару.

— А с Парижем?

— У-то-нул! — отчеканил дядя Федя.

"Это всё сон, это всё сон, это всё сон, — думал Виктор, отчаянно моргая, чтобы проснуться. — Я сейчас проснусь, я даже безропотно полечу на урок к Лире! Я..."

— Ладно, что-то я дёргаться начинаю. Давай вот как поступим... — бродяга почесал в затылке. — Ты, кстати, голодный?

— Да, — просто ответил Виктор, печально констатируя про себя, что он пал до неведомых доселе глубин отчаянья.

— Я тебя регистрирую. А ты пока кушай колбаску, закусывай хлебушком, — добрый, славный дядя Федя полез в котомку. — Запивай молочком...

Когда за пакетом молока он вытащил кожаный чехол с чем-то вроде планшетного компьютера внутри, Виктор даже забыл удивиться...

Трапеза прервалась несколькими вопросами. Бродяга всё больше качал головой да медленно, по букве, тыкая в экран указательными пальцами, вводил в машину информацию.

Первым делом он попросил Виктора назвать четыре латинские буквы ("слово, начало слова, сокращение какое..."). Он вздохнул, подумал и с каким-то самоубийственным упрямством выдал анаграмму слова "mage" — "game"*. Но дядя Федя уважительно покачал головой и произнёс:

*"маг" — "игра" (англ.).

— Хм! Ноль-ноль семьсот двадцать девять. Красивое, маленькое число, mon vieux!

Виктор любил цифры и числа, но красивость этого в глаза не бросалась. Разве только сумма третьей и четвёртой цифры равнялась пятой? Оставалось поверить на слово. По крайней мере, здесь есть компьютеры. Дядя Федя не путается ногами в сетевом кабеле, значит, сеть беспроводная. И вообще, есть информационная сеть! Можно будет походить по ней, самостоятельно поискать то, что нужно. Кстати, надо спросить господина регистратора, куда или где он регистрирует. Если он создаёт — так медленно и вдумчиво — учётную запись в сети, то какая информация будет доступна и какие действия будут разрешены?

Еда подействовала успокаивающе. Люций снова прав: тело твоё больше твоего понятия. Мысли опять пришли в движение, но перестали метаться, как испуганные зайцы, а принялись строиться во что-то здравое. До сути ещё далеко, но поразмыслить уже можно.

Его сюда забросило не по случайности: это было направленное действие хитрого заклинания, спрятавшегося под мерзкой докучливой блокировкой. Лира знала, что однажды он здесь окажется. Да-да! То самое "всё вместе" и "блокировка необходима"! Просто это произошло раньше, чем предполагала его наставница. А Хранительница (за шиворот ей это молоко налить!) предсказала, что Виктор поторопит события. Если так, то есть ли польза от того, что он появился в парке, в Париже, чёрт побери, до срока? Неизвестно.

Далее. Можно не сомневаться, что его способности сохранились. Возможно, здесь они даже усилятся, раскроются! Ведь дома никто не бегает за магами с пистолетом, дома магов нет! Возможно, здесь сила более съедобная или обильная.

И вообще. Здесь. Это другой мир! Спасибо всяческой фантастике за то, что разум натренирован и не бьется в истерике: ну, параллельная реальность, подумаешь! Да и мир похожий на родной: русский язык всё-таки господствует в переименованном городе, который остался немаленьким. Климат не слишком отличается: и ёлки, и каштаны одинаково живут, не вянут.

Из различий: здесь чисто. Бродяга, как он сам представился, гильдейский, а не бегающий от милиции. Бомж — это звучит гордо! Может, спросить дядю Федю, что даёт и чего лишает членство в гильдии? Виктор даже улыбнулся, представив себя гильдейским бродягой: было в этом нечто притягательное, романтическое. Но тут же подумал, что куда лучше быть гильдейским магом, и погрустнел.

Кстати, если Лира забросила его именно сюда — за тридцать-сорок километров от места, где готичная наркоманка назвала его гуру, — то и сама волшебница где-то неподалёку! Вот уж кто знает, что за недоразумение приключилось с её способным учеником и зачем оно приключилось!

— Ну вот! — гордо сообщил бродяга. — Изволь взглянуть, проверить! — и подал клиенту планшетник.

Экран — дюймов тринадцать по диагонали. Правда, "диагональ эллипса" — понятие странное.

— Помнишь хотя бы, как с блюдцем обращаться?

— Вроде бы...

Блюдце оказалось простым в управлении, так что конфуза не вышло. Овальной формой планшет действительно напоминал блюдо. Итак, Виктор Юрьевич Самойлов, 30 июня 1990 г. р., мужеского пола, что не удивительно. Родился всё-таки в Париже, родной язык русский, владеет французским и английским, степень владения — не подтверждена. Образование среднее — не подтверждено. Место жительства — не определено. Причина повторного заведения регистрационной всеобщественной метки — амнезия. Срок обязательной полицейской проверки — первый четверг июня сего года. Регистрационный код — GAME00729.

Безумная записка. Ни о чём, если вдуматься! Но всё, что указано — правильно. Полицейская проверка несколько беспокоит...

— Ну как, всё верно?

— Да, — подтвердил Виктор, выходя из задумчивости и собираясь задать вопрос, но бродяга его опередил:

— Можешь смотреть открытые новости и известности. Можешь делать покупки и заключать договоры. Даже жениться сможешь, — чуть ниже тоном добавил дядька. — Только проверку пройти всё ж придётся. Но ты не беспокойся: вдруг память вернётся, старый вход вспомнишь. Хотя я бегло так поискал — ничего похожего не нашёл. Самойловых куча, Викторов несколько, даже два Михайловича нашлось, но оба старенькие. Небось, ещё в Самаре и родились, — бродяга усмехнулся.

— Спасибо, — от души поблагодарил Виктор. Дядя Федя сделал ему много хорошего за этот час и в душу шибко не лез — есть, за что благодарить.

— Что делать-то будешь?

— Пока не знаю, — Виктор вздохнул.

— М-м... я б на твоём месте перво-наперво к белочке зашёл. Ну, знаешь, такие заведения с белочкой в колесе на вывеске. Там можно по известностям пройтись, память тебе освежить. Два империала в час — даже бродяге недорого получается. И вот ещё что, — как-то особенно рассудительно заговорил гильдейский бродяга. — Тебе ведь денежка понадобится, а двадцаточка мигом разлетится...

Виктор прикинул: два... империала за час в интернет-кафе. Пожалуй, с такими ценами, на двадцать разве только один день протянуть удастся. Да, деньги понадобятся. Интересно, что из его вещей дядьке приглянулось? Вряд ли это рюкзак: бродяга своей котомкой доволен. Тубус?

Оказалось, что — да. И продавец, и покупатель решили сыграть втёмную. Виктор припомнил уроки антиквара-наркоторговца и минут пять вальяжно торговался, скрывая вполне естественный азарт. В итоге лот ушёл к джентльмену в синем трико за полных двести девяносто пять империалов. И продавец посчитал сие весьма удачной сделкой. Пока покупатель не извлёк из тубуса мазню дяди Володи.

— Вот это да! — от восторга дядя Федя аж запищал. — Красотища-т' экая! Да за триста синюшных эт' ж подарок форменный! Эт' вить Хладная, да? То есть Сок, какой до Потопа был, да?

— Угу, — буркнул Виктор, понимая, что только основательно продешевил.

— А краски-т' какие: сочные, яркие! Я вообще... осень люблю, — признался он, словно так звали его первую возлюбленную. — А тут такое: и баржа-то, как живая, и лесок под Мамаевой горкой целый ещё — золотится так по-разному, и Жигули-то все в заплатках, и Волга-то, Волга... м-м-м! Ну, чисто кошечка ручная!

"Знаешь, Малыш, что-то мне вдруг так домой захотелось, — подумал Виктор, слушая ахи и охи. — "Сок до потопа"? Значит, не только столицу моды и духов смыло! Оно докатилось аж сюда, к Волге!?"

Но по-настоящему оторопь взяла, когда он вспомнил своё же предположение о том, что город находится не слишком далеко от моря. Всё, довольно грузить дядьку своим "невежеством"! Пора образовываться. Белочка зовёт!

Пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре, Виктор поздравил ценителя изящных искусств с удачной покупкой. Дядя Федя, сияя, сказал, чтоб Витька заходил, ежели что, не тушуясь. На том они и расстались. Ах да, ещё и направление к ближайшей белочке! Эт' на восток будет, по Центральной, потом по Елисейскому бульвару ещё парочка...