Естественно, магия

Лила взяла слово и сообщила: вины молодёжи в том, что их засёк и выследил Орден, нет. Был и донос, и хитрая слежка с прослушиванием с большого расстояния. Обыск в логове не дал Чёрным ничего, так что и с этой стороны претензий к группе Виктора нет. Вычислить доносчика пока не удалось, но это — вопрос времени. Орден полностью купился на фальшивку в морге, не намереваясь шибко копаться и терять лицо, учитывая, что один оперативник был серьёзно ранен. Приблизительно через неделю для всех будут готовы новые входы. Родственникам будет сообщено с курьерской службой Драконов, что молодёжь жива и здорова.

Мёд да сахар! Драконы — серьёзная организация! Всё, о чём следовало беспокоиться, сделано с отметкой "отлично". И Дрейк сияет, как медный таз.

Его можно понять: Дракон выглядит лет на сорок пять, но вряд ли ему меньше сотни. Шестьдесят лет он находится под прессом обстоятельств. И вот, появляется молодой коллега, с которым можно поговорить о сокровенном! Есть чему радоваться и с чего удариться в меценатство. Впрочем, случись что — вчерашние ученики могут стать подспорьем и в бою, и в бегстве. Или арьергардом отступающей организации.

Виктор никак не мог решить: то ли он переоценивает противника, то ли Дрейк его недооценивает. Особенно, припоминая разговор с Владом. Чёрные последовательны. Они не могут не задаться вопросом: почему его четвёрка направилась прямиком к Драконам? И тогда будут шерстить всё. И раскроют фокус с фальшивкой (надо будет намекнуть Лиле, чтобы кремировали подложные трупы).

Дрейк не попросил Виктора рассказывать о себе. Наверняка, хочет всё услышать сам, прежде чем решит, кому и что из того сообщить. Разумно. Паранойя вредна, когда она не оправдана, иначе не слушать её голоса — смертельно опасно.

Приподнятого настроения не разделял только Пётр. Что вообще способно его развеселить? Кроме чужих ошибок, конечно.

Обед затянулся до семнадцати; Виктор стал привыкать к суточным часам: они были так сродни царившей вокруг ухоженности, порядку, точности, определённости.

Женя и Вахтанг остались с наставниками. Пётр отправился досыпать. Виктор думал остаться с Дрейком, но тот дал понять, что ни с разговорами, ни с чем иным торопиться не собирается.

Молодой маг вернулся в гостевую квартиру, на кухню. Стрижи вились в вышине, тополя качались, пустующие дома готовились принять бюргеров, возвращающихся с работы.

Он задремал.

Во сне комната раздвинулась до размеров ледяного грота. На сей раз Виктор был совершенно наг. Из-под земли выехала цистерна с молоком, управляемая Дремлющей Красавицей. Она стояла на подножке, держа в руках шланг, поливала каменный пол. Не долетая до земли, молоко рассеивалось туманом. Проезжая мимо Виктора, вещунья окатила его, крикнув что-то, утонувшее в шуме насоса. Он расслышал только "вовремя" и "никогда". Когда вокруг него начал вырастать цилиндр телепортации, маг закричал, что все уже достали вмешиваться в его жизнь! Но фигура из света только потешалась над его наготой и беспомощностью, не собираясь останавливать заклинание. Тогда Виктор собрал силу и бросил вперёд, ломая зеленоватую решётку.

И проснулся от печального звона разбившейся чашки. Ложка вонзилась в подоконник, погнувшись от удара.

— Ложка-то как раз есть... — пробормотал Виктор и встал со стула, чтобы собрать осколки.

34. Разговор при свидетеле.

Вечером от дома номер четыре отъехали три машины. Маги и Вахтанг — во вседорожнике, женщины — в красной приземистой красавице, Моав и Пётр замыкали процессию в загруженном седане.

Выехав на улицу, Дрейк щёлкнул тумблером.

— Щука на север, Сом — на восток, Горбуша — прямо.

— Горбуша — прямо, — отозвалась Лила.

— Сом — на восток, — подтвердил Моав.

— Встреча слева в двадцать два, точка "Е". Встреча справа в двадцать три в точке "Р".

— Да.

— Принято.

На следующем перекрёстке-ответвлении две машины ушли вправо.

— Кошки или Сергиевск? — спросил Виктор.

— Откуда ж ты такой сообразительный!? — удивился Дрейк.

— Да, начальник, откуда? — спросил с заднего сиденья боец. — Я-то думал, ты не местный, а ты окрестности лучше меня знаешь!

— Как бы сказать...

— Уж говори, как есть, — разрешил старый маг. — Моав твоего парня признал.

— Ну, с направлением всё просто. Северо-восток, полтора-два часа ходу, то и получается. Связь у вас работает на коротком расстоянии, значит, дамы едут по красноярской дороге, а третья машина — по правому берегу Сока, то есть, Хладной. Мы — через мост в устье.

— Вот ведь! Теперь не удивляюсь, что ты меня разыскал. Ладно, что у Чёрных таких умников нет!

— Повезло... — честно признался Виктор. — Совпало. Но я не уверен, что у них нет умников.

— Пока я не высовываюсь — можно не беспокоиться! Слушай, а что у тебя есть на Орден, чего я не знаю?

— Немного, — ответил Виктор, думая, как рассказать о случайной встрече. Но предпочёл замять скользкую тему. — И я не знаю, поверите ли вы, но я... из Самары.

Машина вильнула, когда Дрейк, пристально вглядевшись в Виктора и явно понимая, о чём идёт речь, выдохнул:

— Что-о-о?

— Лира. Похоже, ты об этом что-то знаешь, — осторожно заметил ученик. — Она была моей...

— Это ж подруга моей!

— Наставницы!? — вскрикнул Виктор. Вот так совпадение! Найти не просто мага, а товарища по несчастью! — А что им от тебя нужно было!?

— Да то же самое, — буркнул Дрейк. — Письмо.

— От меня они ничего так и не получили.

— А как же ты...

— Схитрил, — Виктор усмехнулся. — Себе на голову.

— Да брось! — старый маг махнул свободной правой рукой. — Если в лапу этой птицы попал...

— Какой птицы?

— Трёхпалая птица — прожект Гильдии. Три мага выуживают способных мальчиков. А как ты "схитрил"?

— Чёрт его знает, — ответил Виктор, чувствуя, как в голове всё тоже складывается в единую, понятную схему. — Я думаю, захват и перенос происходит, когда цель сама разрывает блокировку.

— Нет, мой юный друг. С меня блокировку сняли. А вот когда я колдовать начал в первый раз на свежем воздухе, тут уж подцепило и уволокло, — старый маг вздохнул. — Прощай, матушка с батюшкой, Аннушка — тоже прощай. Но как ты скинул кокон!?

— Он в последний раз не завершился самую малость, — Виктор щёлкнул пальцами. — Меня вышвырнуло из грота пробуждением — будильник сработал. А потом я просто разрезал кокон: он не завершился, это помогло.

— Шо, ножницами? — не понял маг.

— Силой.

— Не мог, — уверенно возразил Дрейк. — Тогда ты был бы седьмого уровня. Рассеянье даётся только с седьмого, а выпускают на четвёртом. Я на седьмой только в двадцать пять вышел, а тебе не больше двадцати двух. К тому же, такое заклинание снести — раза три пришлось бы долбить!

— Я же не заклинанием, а — так...

— Как — так!?

Виктор показал — как, не трогая силу, чтобы ничего не повредить.

— Невозможно, — отрезал старый маг. — Без заклинания ни черта бы ты не снял! Лукавишь, дружок... — и погрозил пальцем, — недоговариваешь чего-то!

— Ладно, — решился ученик. — Я действительно понял и использовал Записку Старика.

Машина начала тормозить, съезжая к обочине. А когда остановилась, Дрейк медленно повернулся к Виктору и тихо спросил:

— Шутишь так? Ты лучше так не шути, ученик...

— Не шучу, наставник... Сам не понимаю, почему у меня всё настолько легко получилось. Точнее, не понимаю, почему для остальных магов всё было так трудно. Назвал, взял, пропустил, сформировал, ну уж потом и разрезал. Всё по инструкции!

— Вон оно что, — пробормотал Дрейк. — И половичок мой увидел без заклинания, и кольцо возврата, и дугу мщения...

— Видимо. Как ни назови — я же тебе сказал, что не знал, что за сущности, только почувствовал их присутствие. Я думал, ты всё сразу и понял, догадался, откуда я такой умный.

— Как же! — чуть слышно сказал ошарашенный наставник. — Это ж сначала предположить надо. Вот ведь как...

— Могу показать.

— Не стоит, — наставник поднял указательный палец. — Я слышал, Чёрные следят. И особенно... — палец указал на ученика. — Ты ведь что-то делал, как пришёл?

— Ну, котлован вырыл, дорожку выложил, деревья выкорчевал. — Признался Виктор, понимая, где невольно "прокололся". — Почти четыре тыщи срубил...

— Деревьев?

— Империалов.

Дрейк покачал головой.

— Четыре пачки. Э-эх, вот так и горим, на мелочах. Ладно, — бросил он, запуская двигатель, — в деревне всё покажешь. Поехали — на Волгу после Потопа посмотришь. У вас Потопа не было?

— Не-а, он же... магический.

— Уверен!?

— Абсолютно. Но маги, конечно, ни при чём.

— Почём знаешь? — маг спросил не познавательного интереса ради, скорее проверяя.

— Потому что упали с сука, который перерубил кто-то другой. Даже Чёр...

— М-м-м? Договаривай уж!

— Даже кое-кто из Чёрных догадывается, что всё не то, чем кажется. Просто им так удобно, — сказал Виктор, чувствуя, как в нём закипает настоящая злоба. — Это их хлебушек с маслицем. И с чёрной икоркой.

— Это с кем же ты чёрной икорки отведать успел? Уж не знаю, что о тебе и думать, ученик!

— Лекарь. — Виктор понял, что капитально проговорился, но был уверен, что это не прокол, а скорее редчайшая удача. — Низкого уровня. В кафе, случайно. Не заподозрил. Ему поговорить не с кем было, а я подвернулся.

— Уверен, что не заподозрил? — спросил Дрейк, впрочем, без особого нажима.

— Иначе бы я до тебя не добрался.

— Кто ж тебя разберёт? — задумчиво протянул наставник. — Хотя будь ты сам из Чёрных, я б тут тоже не сидел.

Дрейк несколько минут молча вёл машину, постепенно ускоряясь. Большая часть города осталась позади, и с пустынного шоссе влетала в салон тугая упругая струя воздуха, приятно холодившая руку, мощными частыми ударами пружинившая в ушах.

— Ну, вы, маги, и шептаться! — наконец, высказался Вахтанг. — Я половины не понял!

Дрейк улыбнулся и сказал Виктору:

— Бойца ты, кстати, тоже сообразительного себе подобрал! Половину он всё же понял! — и рассмеялся. Молодые люди тоже посмеялись над шуткой, а когда смех утих, старый маг добавил: — А я вот — нет...

— Дрейк!

— Да, слушаю.

— А ты не просил вернуть себя назад? Ведь если ты не смог использовать инструкции, ты ж магам был не нужен!

— Во-первых, назад они отправлять не умеют. А во-вторых, зачем мне назад? Тут я — маг! а там? Младший сын помещика с тремя дюжинами крепостных? Фи! Ca ne vaut pas le retour! Anne? J'ai eu une autre. La meme que maintenant*.

— Mais la famille, les amis! — возразил Виктор. — Tu n'as jamais essaye, toi-meme?*

— C'est la magique superieure, mon ami! Et je reste le mediocre*, — Дрейк развёл руками. — К тому же всё равно бы не получилось. Ни у кого не получалось. Трёхпалые мне так и сказали. Кстати, неплохо ты так, по-французски!

*— Это не стоило возвращения. Анна? У меня появилась другая. Та же, что и сейчас.

— А семья, друзья! Ты сам никогда не пробовал?

— Это высшая магия, мой друг! А я остаюсь средним. (фр.)

— Ну дык! Учился... там...

— Свыкнешься, — уверенно кивнул Дрейк.

— А они? — жалко спросил Виктор.

— У них тоже нет выбора. Времена сейчас, конечно, не те... — старый маг указал большим пальцем правой руки на покинутый город. — Но всё равно: ты маг! Наслаждайся! Я тебе серьёзно говорю: есть чем! Тем более... такому магу.

— Попытаюсь...

— Получится! — Дрейк добавил скорости. — Скоро мост. Могу остановить — на реку посмотришь, на порт. Нас, самарцев, река успокаивает.

35. Перед Рассветом.

Уже отсюда, с Сокольих гор, река смотрелась не просто величавой, а безмерной. Почти все островки до самой фестивальной поляны были скрыты под водой. Правый берег ниже Жигулёвских ворот сопротивлялся реке более стойко: отмелей почти не было — каждый клочок земли покрывали деревья.

Виктор присвистнул на выдохе.

— Что, сильно другая? — осторожно спросил Вахтанг, словно у инопланетного гостя.

— Надо думать! — ответил за Виктора Дрейк.

— А что ещё не так в Париже?

— Самара меньше раза в полтора, — сказал Виктор, продолжая разглядывать реку. — Метро есть. Правда, странное. И троллейбусов нет у вас. И трамваи только по окраинам. И чисто, как в Европе.

— Ну, так Париж-то в Европе! — удивился боец.

— Не поспоришь! — старый маг хохотнул. — А что за троллей-бусы? Там случилось нашествие мифических зверушек, их приручили и впрягли?

Тут не удержался от смеха Виктор. Представилась огромная двухъярусная повозка, которую тащат по улице две зелёные твари пяти метров росту, рыкающие на прохожих. И дамочки на верхнем этаже с беленькими зонтиками от солнца. И погонщик — здоровенный такой полу-огр с трёхметровой пикой в руке. Отсмеявшись, Виктор ответил, что троллейбус — это вроде трамвая, но выглядит, как автобус. По лицу Дрейка было видно, что это ему проще представить упряжку троллей. Виктор пообещал по приезде нарисовать.

Подъехав к мосту, Дрейк замедлил ход. Под аркой, басовито гудя, полз на брюхе огромный экраноплан. Выйдя из устья Хладной, гигант развернулся против течения и прибавил ходу, чихнул передними двигателями, хлюпнул по воде и стал набирать скорость, целиком перейдя в воздушную стихию.

— Красавец...

— "Альбатрос-12", прошу любить и не жаловаться! — сообщил Дрейк. — На столицу пошёл.

— Вот бы на таком прокатиться! — высказал желание Виктор.

— А что? если всё у нас сладится, то можно, — поддержал наставник. — Только вниз по реке. Знакомого моего проведаем.

Это уж, как угодно. В детстве Виктор съездил к тётке на "Ракете". И отлично помнил свой восторг от этого полу-полёта над водой. Но полетать на экраноплане — просто мечта! И он от души пожелал ей сбыться уже в этом сезоне.

— Ну, едем дальше или притормозим?

Виктор решил ехать. Сейчас, в сумерках, река стала навевать тоску своей безбрежностью, каждым порывчиком бриза, морщащим сонные вечерние волны, напоминая о переменчивости мира и о том, как бескомпромиссны бывают перемены.

Молчание не затянулось: Дрейк принялся рассказывать о "своей" деревне. Начав повесть с древнейших времён — "вот, полтораста лет назад..." — он скоро перешёл к собственным свершениям. К тому, какими усилиями и как он насаждал цивилизацию в этом заповеднике варварства. Так, ещё лет сорок назад паспорт был только у деревенского головы. С тех пор энтузиазм, влияние да деньги мага построили плотину на местной речушке с непроизносимым названием и сотворили малую электростанцию, которая снабжает теперь ещё пару окрестных сёл да хутор. Тогда же были осушены болота, и старое название стало неактуальным, а потому деревню оптимистически переименовали в Рассвет. В восьмидесятых он попытался устроить ферму, дабы занять селян доходным, перспективным делом. Однако начинание не заладилось, и через год половина отары, не разворованная и не зарезанная неблагодарной деревенщиной, была распродана, а отличные бетонные овчарни продолжают зарастать сорной травой. Устройство мельницы с ветровым электрогенератором также потерпело крах.