Приняв ванну он натянул на себя джинсы, чёрную майку с надписью "Школа золотого дракона", обулся в белые кроссовки и отправился на кухню. Ещё один обитатель его дворца, домовой Курпей, коренастый косматый малый ростом чуть выше метра тридцати, одетый в домотканую рубаху чуть ли не до пола, серые суконные портки и лапти, уже приготовил не то что завтрак, а целый обед и его подружка, кикимора Синка, примерно такого же роста голенастая, конопатая девица в цветастом сарафане, тотчас принялась подавать на стол. Во дворце у Сергея жила ещё одна кикимора, — Пенка, младшая сестра Синки, но она, в отличие от старшей сестры, не умела ни стряпать, ни стирать, а потому была приставлена к пылесосу и занималась уборкой. Кот Михей сидел на холодильнике и сверху за всем присматривал.
Курпей прибился к дому Сергея сам. Однажды, возвращаясь домой поздно ночью, он увидел домового с грустными глазами, сидящим на половике и сразу же понял, что у него просто не поднимется рука прогнать его прочь. Домового привезли из воронежской деревни какие-то пожилые уже придурки, продержали в своём доме два года в ванной, совершенно не думая о том, где вода, а где домовые, а потом выкинули из дома на помойку. Сергей в ярости хотел было превратить этих, так называемых, учителей в жаб, но Курпей отговорил его. Мол не дело это, мстить добрым людям за то, что они ни бельмеса не знают о домовых и их привычках, считая, что все они рано или поздно начинают вонять плесенью и тогда их нужно сносить на помойку.
Специально для Курпея Купреяновича он сделал в большой тёмной комнате удобный, высокий, сухой и на редкость тёмный трёхкомнатный подпол, купил для него дюжину сундуков, большие полати из липы, постелил на них холщовый тюфяк, набитый гречневой шелухой и даже нашел такую редкость, как одеяло, пошитое из мышиных шкурок. В общем создал для него просто райские условия и даже поставил на телевизор специальный фильтр, чтобы тот мог смотреть его не мучая глаз. Эти удивительные существа могли видеть в полной темноте, как днём, но при этом совершенно не боялись солнечного света, зато вечером, когда везде зажигались электрические лампы, не могли обходиться без чёрных очков. Так уж были устроены их глаза.
С той поры он забыл о том, что такое питаться бичпакетами, варёными сосисками и яичницей с подгорелой колбасой. Этот широкоплечий малый, весь заросший пегой шерстью, она покрывала даже его ладони, оказался превосходным поваром. Ну, а когда Сергей однажды привёз в дом ещё и двух кикимор, которых отбил у демонов-браконьеров и поселил их во всё той же тёмной комнате этажом выше, поставив в ней большой террариум с ужами, жизнь в его доме и вовсе наладилась. Сестрицы по очереди тайком спускались по ночам к Курпею, но никогда не ссорились из-за него, а потому в доме всегда царил мир, вот только с порядком всё же было плоховато. Главным нарушителем порядка и организатором всех шалостей являлся Август. Этот типус умел оказывать тлетворное влияние даже на такой образец сознательности, каким был ангорский кот Михей.
Увы, но с котом Михеем тоже было не всё слава Богу. Он родился обычным котом, но потом в него реинкарнировали душу безвестного ангела, которую, лишив прежней памяти, архангелы насильно вселили в тело кота. Точнее двухмесячного котёнка. Его Сергею всучил вместе с яйцом, из которого вскоре должен был вылупиться дракончик, их благодетель. Начиная с трёх месяцев, Михей начал разговаривать, хотя не с кошачьими голосовыми связками это делать. Тем не менее, уже к году он настолько развил их, что даже разучился мяукать. Тому бедолаге-ангелу, которого скорее всего подвергли наказанию за излишнее человеколюбие, предстояло теперь провести в телах различных мелких тварей двести лет, такие уж были у ангелов законы.
Сергей, получив вместе с друзьями не только все магические знания, но и способности к тому, чтобы познавать окружающий мир, чуть ли не оставаясь постоянно на одном и том же месте, уже в первые же два год достаточно хорошо изучил обычаи обитателей как подземного мира, так и небес, поэтому как только Михей вырос в огромного котяру, весившего полтора пуда с гаком, он первым делом провёл над ним сложный магический обряд, даровавший ему воистину уникальное долголетие, а также сделал его восприимчивым к магическим эманациям, благо их главный источник был совсем рядом. Поэтому Михей был ещё и могущественным магом и вместе с ним учил уму-разуму Августа. Если тот, конечно, не подбивал его на какие-нибудь шалости как внутри дома, так и за его пределами.
Два этих типа, сложив воедино способности кота и собаки, запросто могли открыть входную дверь и смыться из дома, чтобы шлындрать потом весь день по улицам. Август, будучи жестоко выдранный после этого ремнём, разобиженный на весь мир, запирался на день, а то и два, в своей комнате, а Михей клялся и божился, что сам не понимает, как он смог поддаться на уговоры, каялся и просил содрать с него с живого шкуру. Ну, тут он, конечно, хитрил, поскольку хорошо знал, что никаких физических наказаний не последует. Не тот был человек Сергей, чтобы стегать ремнём или бить тапкой кота, это же не дракон с его сверхпрочной золотой шкурой, от которой отскакивала калёная сталь и рикошетировали любые пули.
Вот с кем точно никогда не было проблем, так это с Курпеем и если Август подбивал на какие-нибудь шалости сестричек-кикимор, то домовой тут же отправлялся в свой подпол, втыкал в уши наушники плеера и завалившись на полати и слушал древний тяжелый рок, отдавая предпочтение Элису Куперу и группе "Блэк саббат". Август вместе с сестричками и Михеем тем временем планомерно громили все три этажа дворца, играя то ли в партизан, то ли в нашествие монголо-татарских полчищ на Русь. Обычно для того, чтобы прибраться после этого во дворце, Сергею приходилось делать всю эту банду невидимой, выгонять её на лестничную клетку и потом складывать свой дворец, как листок бумаги, чтобы, развернув его, привести всё в идеальный порядок до следующего Мамаева побоища. Сердиться на Густика из-за такой ерунды, он просто физически не мог, поскольку и сам был бы не прочь поиграть с ним в подвижные игры с разгромом жилища в середине и хватанием за голову в финальной стадии.
В принципе он был очень доволен своей жизнью в пределах дома. При желании Сергей всегда мог сделать так, что не то что Август, но Михей и даже Синка со своим нюхом много лучшим, чем у немецкой овчарки, не смогли бы найти, где находится его рабочий кабинет, так ловко он умел его прятать. Дракон в последнее время стал всё чаще и чаще задумываться о том, кем он хочет стать, хотя кем он ещё мог быть, кроме как драконом? Ведь не топ-моделью в конце-то концов. Единственное, что его несколько тяготило, так это крайне скромные запросы Курпея, Синки и Пенки, которые даже и думать не хотели о том, чтобы обзавестись более просторными апартаментами. В том, что им гораздо удобнее щеголять в льняных одеяниях, он уже не сомневался, хотя и хотел, чтобы они выглядели малость покрасивее. Если Курпея трудно было превратить в Леонардо Ди Каприо, нужно было много брить и всё на сухую, так как от воды ему делалось дурно, то Синка и Пенка довольно симпатичные малышки с огромными, на пол-лица, глазищами и крохотными носиками. Вот их точно можно приодеть и получше.
Когда Сергей вошел на кухню, а она у него была очень просторной и красиво обставленной, с печью размером побольше его автомобиля, очагом и ещё специальным камином, в котором можно было целиком зажарить быка, Пенка уже сидела за большим столом красного дерева, держа в руке ложку и нож. Вилок эта глазастая пигалица не признавала. Хотя росту в Пенке всего метр тридцать, она была на диво прожорлива и запросто могла укатать цельный чугунок молодой картошки, её любимого лакомства, объёмом на два ведра. Как только Сергей вошел в кухню, Синка подала ему большое блюдо с огромной свиной отбивной с картошкой-фри, а Курпей потащил на противоположную сторону стола блюдо кованного серебра, на которое он уже выложил две зажаренные на вертеле бараньи туши и индейку, приготовленную аналогичным способом. Домовой, как и обе его подружки, не смотря на свой небольшой рост, был на редкость силён и смог бы, наверное, забросить в кусты конного рыцаря вместе с конём, латами и оруженосцем.
Август, задумчиво глазевший через окно на улицу с высоты тридцать седьмого этажа, словно бы нехотя отошел от него и направился к столу с важным видом, на ходу ковыряя когтем в зубах. Если дракон не носился по дворцу задрав хвост, то он обычно передвигался на двух ногах, словно крылатый тираннозавр. Крылья он обычно держал плотно сложенными и прижатыми к веретенообразному телу, а потому казался горбатым. Сергей поискал по кухне глазами и строгим голосом поинтересовался:
— Август, где твой пентаграмон? Опять сломал?
Дракон огорчённо вздохнул. Пентаграмоном был специальный магический стол на одной ножке, изготовленный из семи благородных металлов и украшенный семью видами драгоценных камней. В младенчестве Сергей усаживал Августа на этот стол и кормил его сначала из рожка объёмом на пять литров кашкой, сваренной на молоке буйволиц, а затем с ложечки, пока не настало время ему самому уплетать мясо с магического пентаграмона, из-за чего эта тяжеленная конструкция частенько страдала, подвергаясь атаке драконьих зубов и когтей, имевших прочность алмаза. Пенка, положив на стол ложку и нож, немедленно взмолилась, прижав ручонки к своей плоской груди:
— Мастер, не ругай Густика! Он сегодня ночью случайно проглотил пентаграмон вместе с двумя копчёными индейками. Ты ведь можешь сделать ему новый.
У Сергея тотчас гулко застучало сердце. Он немедленно подошел к своему сыночку-дракону, присевшему на задние лапы, опустившему вниз свои могучие лапы-руки и понуро склонившему голову, изогнув шею, нежно обнял его и ласково сказал:
— Не волнуйся, Густик, ничего страшного. Это рано или поздно должно было произойти. Ты просто взрослеешь, сынок. Я бранил тебя за твой пентаграмон только тогда, когда ты выколупывал из него драгоценные камни, ведь мне из-за этого приходилось чуть ли не заново строить эту магическую кормушку, а теперь он, наконец, оказался там, где ему и положено быть, в твоём могучем теле. Ещё всего каких-то три года, мальчик мой, и ты станешь совсем взрослым драконом и тогда сможешь летать вместе со своими подругами где угодно, а мне уже не нужно будет скрывать от всех, что на Землю пришли драконы и что все её жители обрели в вашем лице могучих защитников.
— Правда, папа? — Тихо спросил Сергея дракон — А я так испугался, когда проглотил пентаграмон вместе с индейками. Я даже не понял, как он вообще пролез в моё горло, тут же стал кашлять, чтобы он вылетел обратно, да, какой там, он, словно растворился во мне или куда-то исчез.
Сергей взял дракона за голову, поцеловал его в лоб и весёлым, радостным голосом воскликнул:
— Синка, милая, где у нас припрятана бутылка шампанского? Быстро тащи её сюда, а ты, Пенка, вихрем дуй в мой кабинет и принеси оттуда магический пентаклион.
Обе босоногие кикиморы с пробуксовкой стартовали и вскоре одна притащила десятилитровую бутыль шампанского "Дом Периньон", а вторая магический кубок ёмкостью как раз в десять литров. Сергей заставил бутыль парить в воздухе, охладил вино, осторожно откупорил бутылку и вылил её содержимое в пентаклион, который так же был изготовлен из семи драгоценных металлов и украшен драгоценными камнями семи видов. Широко улыбаясь, он указал на магический кубок рукой и сказал:
— Август, пентаграмон это такая еда для драконов, которую необходимо запить славным вином. Прошу, теперь ты должен проглотить ещё и этот пентаклион. Ну-ка давай, покажи нам всем, что ты уже не маленький птенчик, а юный, полный сил дракон, который совсем скоро станет взрослым и могучим.
Дракон одним прыжком подскочил к столу и с громким звуком "Ам", тотчас проглотил ведёрного размера кубок на высокой гранёной ножке. Тот, словно по волшебству, сам влетел в драконью глотку и Август снова ничего не почувствовал, правда, через минуту всё же сказал удивлённым голосом:
— Пап, у меня по всему телу расходится от живота тепло.
После этого все наконец сели за стол и приступили к завтраку. Как не старался Август, но ему так и не удалось обогнать Пенку, которая в каких-то три минуты вточила громадную свиную отбивную, подобрала со своего блюда всю жареную картошку, зелёный горошек с солёными огурчиками, и с невинным видом попросила добавки. Курпей немедленно встал из-за стола и принёс ей второе точно такое же блюдо, а Сергей задумчивым голосом сказал, глядя на Синку:
— Ох, Синочка, что-то не нравится мне аппетит Пенки, а может быть наоборот, очень даже нравится. Сдаётся мне, что скоро твоя сестрица родит или домовёнка, или кикиморочку. Вот будет радости в нашем доме.
Глаза кикиморы сделались ещё больше и она спросила:
— Мастер, а разве кикимора рождаются не из болотного газа? Мы ведь с Пенкой не знали никогда родителей и из прошлой своей жизни помним лишь то, как стелились туманом над болотами, взявшись за руки, пока однажды не обрели тела.
Сергей улыбнулся и сказал ей:
— Ну, не знаю как рождались кикиморы в те далёкие времена, когда из нашего мира Высшие убрали всю магию до последней капельки, это случилось ещё тогда, когда люди в шкурах ходили, а ангелы и демоны были одним крылатым народом, но от тех игр, которыми ты и Пенка по очереди занимаетесь с Курпейкой, у всех живых существ точно рождаются дети. Так что вы в этом плане ничем не отличаетесь от людей. Правда, я почему-то думал, что кикиморы беременеют от леших, хотя если поставить лешего рядом с домовым, да, ещё и обрядить его, то вряд ли их можно будет отличить друг от друга.
Кот Михей, который завтракал вместе со всеми сидя на столе, а не за столом, вежливым басом поинтересовался:
— Мастер Селект, а от кого тогда могут забеременеть русалки? И главное как, если они ниже пояса рыба рыбой?
Август тут же радостно брякнул:
— Как от кого, Михей, конечно же от водолазов!
Все громко рассмеялись от этой немудрёной шутки и лишь одна Пенка смущённо уткнулась носом в тарелку, но аппетита не потеряла. Когда с завтраком было покончено и Сергей, наконец, закурил длинную сигару и взял в руку чашечку с кофе, он вспомнил ещё об одном событии, которое должно было случиться вскоре, а точнее в одиннадцать часов, и сказал:
— Так, ребята, быстро приберитесь на кухне и все на выход, мне нужно будет сложить дворец и вернуть квартире её обычный непритязательный вид. До обеда вам всем придётся помучиться. Особенно тебе, Густик. Сегодня Барби принесёт Михею невесту и пока эта фея будет находиться у нас в гостях, вам троим нужно будет посидеть взаперти. Надеюсь вы не забыли, что я даже и не маг толком, а так, всего лишь дипломированный специалист по маготехнике и не более того. Поэтому у меня в доме априори не может быть ничего такого, что должен иметь всякий уважающий себя практикующий маг. Понятно?
— Понятно. — Дружно ответили ему домочадцы и лишь один только кот немедленно взвыл благим матом — Мастери, пощади! Я не хочу спариваться с животным, пусть даже это и кошка моей собственной породы. По мне, так уж лучше удавиться.
