Лень, страх и жадность (главы 1 - 14)

Несколько мгновений Луна боролась со страхом, но наконец оценила Поттера менее опасным, чем апартеиден камраден, подхватила выпавшую палочку отца и кивнула за угол: "Отец!". Гарри материализовал в левой Вальтер ППК и завернул за угол; раздалось два выстрела; Луна поспешила туда. За углом Луна увидела Поттера обыскивающего труп справа от отца — Лавгуд тяжело дышал, лежа на спине, его пиджак был раскрыт (во время "обыска"). Не теряя времени, девочка достала из бездонного кошелька два зелья — одно применила на раны, другое дала выпить Ксено. Чуть подождав, споила ему третье. Через три минуты шок у мужчины начал проходить, во взгляде появилось подобие мысли. Оглянувшись по сторонам, он не заметил никого, кроме дочери, ухватил ту за руку и активировал портключ в посольство.

...

А Поттер не терял время зря. Подобрав ценный лут и ингридиенты, которых ему как раз не хватало, Гарри отправился на урок к своему учителю Гиене Джитинджи.

— Чего так долго.

— Нужно было найти печень врага, учитель Джитинджи.

— Так в чем проблема, Годлумтакати?

— Здесь у меня нет врагов. Они или слишком мелкие — боятся меня, или слишком крупные — мне их не одолеть.

— Так ты принес, или нет? Зачем я учу такого бестолкового?

— Принес. Он стал моим врагом, когда покусился на то, что будет мое.

— Кошка то у тебя есть?

— Две.

— Пожрать то захватил?

— Само собой.

— Это хорошо, Джитинджи любит пожрать. До темноты еще далеко, а зомбировать все равно днем не выйдет. У тебя есть на что купить у Дьюб'а раба?

Гарри вытащил из рюкзака StG.

— Сильно жирно ему будет. Это отдашь мне, я сам с ним расплачусь.

Учитель махнул в сторону циновок, на средней из которых стояло несколько тазиков. Гарри полез в рюкзак за провиантом. До ночи еще далеко, а нажравшись, у Джитинджи будет хорошее, болтливое настроение. Как раз чтобы "объяснить теорию".

Глава 5. Любовь к жизни.

Первое сентября наступило, а никаких Мальчиков-Который-Выжил в Хоге не появилось. Пришлось Альбусу в очередной раз лепить горбатого, про причины отсутствия этого самого героя — впрочем, ему не привыкать. Объяснения он давал такие пространные (Баян бы позавидовал), что даже у людей, синхронно присутствующих на этих сеансах клоунады возникали координально противоположные идеи — один "понимал", что Гарри Поттер заболел или там после сражения с Володемордой стал сквибом, другой был уверерен, что Поттер тренируется у крутейших профессионалов (зачем, ТЛ же повержен), третий ... А не пофиг ли нам? Смысл в том, что слушать пустопорожений пиздежь старого педераста, щедро умасленный педофильскими "мальчик мой" после двадцати минут не хотел никто: информации (ценной информации) все равно не получишь, зато чувствуешь себя после этих разговоров как после грязного изнасилования, совершенного в извращенной форме и с особым цинизмом.

В "Пророке" было несколько статей, но и там не было единого посыла, куда же все-таки делся Герой.

А в школе, меж тем, формирование запасной геройской команды серьезно пробуксовывало. Бабушка Невилла через свои знакомства в Аврорате поняла, что Гарри Поттера Шмеле проебал (из надежного места, ага) и осознала чего ждет внучка. В связи с чем внук остался на домашнем обучении. Камин был заблокирован, письма попадали в эльфийский файрвол, после которого их читала Августа, дом был скрыт под фиделиусом, Альбус со своими идеями попадал нахуй.

До конца сентября он прекратил свои безуспешные попытки выйти на контакт, но не бросил идеи Лонгботтомов поиметь. Для в прессе началось очередное пуканье в тазик, что мы мол точно знаем что избранный — Лонгботтом, иначе чего он так секретничает. Помешать этой факханалии идиотизма Августа не могла, поэтому предпочла перетерпеть. И вообще серьезно так задумалась о переезде, куда-нибудь в США.

Сначала миссис Лонгботтом изобрела гениальную стратегию изображения Невиллом сквиба, неумехи и идиота, но потом поняла, что против Альби такое не прокатит. Несколько курсов зелий, живительная легилименция, и вот — к каникулам бабка уже внука не узнает. Возможно, что и он ее. Будет герой без страха и упрека совать свою задницу в каждую проблему ради Общего Блага. А оранизовать из Невилла сироту Дамблдору раз плюнуть. Он в этом отношении руку набил.

А перед Шмеле стояла серьезная задача — из кого делать избранного. Два главных претендента так или иначе ускользнули. Нужно срочно найти самоубийцу ради Общего Блага. Только тут есть проблема. Какого-нибудь маглорожденного никто всерьез не восприймет. Да и не так много их есть. Про рыжих и так всем известно, что они рабы Дамблдора, причем не только пожизненные — их дети и внуки тоже от Шмеле никуда не денутся. Так что изображать из раба "ИЗБРАННОГО" — это, конечно, выдает большое чувство юмора, но все же не то, что надо. На наследника рода что-ли покуситься? Давно никто не болел драконьей оспой в Британии. Нет.. Не пойдет. Потому что не только родители наследников родов смертны, но и сам Шмеле тоже. Альбус прямо-таки чувствовал, что еще одного покушения ему не простят. Просто начнут убивать, не считаясь ни с министерством, ни с авроратом, ни с его дутой славой "Величайшего Мага", которую он заработал якобы за победу над Геллертом. Еще одни героически погибшие родители нового "избранного" и туго натянутая струна народного гнева лопнет, в лучшем случае выбив ему глаз.

Тут как раз кстати пришелся сентябрьский номер Придиры, утверждающий, что избранный, мол, работает по основному профилю в ЮАР — тобишь спасает волшебников, попавших в беду.

...

Когда к Ксено домой заявился Дамблдор, тот понял, что Шмеле что-то надо. Просто так такие фигуры на чай не заходят. Единственный вопрос в том, как безболезненно Ксено может это что-то отдать. Когда после получаса пустопорожнего пиздежа о Общем Благе, Великой Силе Любви и про то что трава мол раньше была зеленее, а х*й — стоял, Шмеле перешел к Гарри Поттеру, Ксено более-меннее успокоился. Да, мол, спас их Гарри Поттер. Нет, Он сам не видел — был в отключке. Видела Луна. Нет, никакой легилименции — Альбус, ты с дуба рухнул? Какое блядь общее благо — детей нельзя легилиментить, пока они не выростут, и точка. Нахуй пошел Альбус! Дверь — там.

Когда после десятикратного приглашения Альбуса нахуй тот таки соизволил удалиться, Ксено позвал дочь.

— Тыковка, ты не пойдешь в Хогвартс.

— Почему, папочка?

— Потому что у Дамблдора злокачественные мозгошмыги. Нельзя тебе находиться рядом с такими уродами. Ему ребенка отлегилименьтить — как чпокнуть ... эээ... короче говоря нечего тебе рядом с таким уродом находиться. Точка. Никаких у него моральных ограничителей не осталось.

— А что такое чпокнуть, папочка?

— Забудь этот момент, Вишенка. Пожалуйста.

— А как же я буду учиться, папочка?

— Мы что-нибудь придумаем, Абрикоска моя.

Лучше бы мигрировать в магические КША, да только денег нет. Ладно, прорвемся. Всему, чему надо он сможет научить дочь сам. Все равно в Хогвартсе давно ничему полезному не учат.

...

Африка — прекрасное место. Где толпами носятся местные аборигены, самые успешные из которых имеют kalashnikov. Где на полном серьезе используют одноразовые армии 8-12-летних пиздюков, которые в силу своего малолетства не осознают страха смерти. Впрочем, они не даром называются именно одноразовые. Где борьцы с апартеидом доборолись до того, что начался локальный армагеддон. Где белые ежедневно готовы к нападению, и на них нападают. Лучшего места для взросления героя не найти. Конечно, Шмеле нужен был совсем не такой герой, а абсолютно противоположный. Который не думает о выживании. Который может заниматься совершенно идиотским самопожертвованием ради того/тех, кто этого никаким образом не заслуживает. Короче говоря, нужно было срочно выправлять ситуацию. Спасать героя от самого себя. Не дай бог ведь решит жить в свое удовольствие, а не подставлять башку под аваду, ради Общего Блага!

В Зондер комманду включили Грюма и Уизли #2, так называемого драконолога Чарли. Хотя какой из него драконолог — умение выносить дерьмо из драконьих клеток и изучение драконов — это две большие разницы. Это, впрочем, не мешало всей семье рыжих говорить, что у них — сын/брат драконолог. А остальные не посылали их нах*й только потому, что общаться с Уизли — моветон. Шмеле думал прибавить еще тяжелую артиллерию — "друга родителей" избранного, Ремуса Люпина, но после размышлений отказался. Все-таки Поттеру предстояла серьезная промывка мозгов (по сути, обливиэйт до возраста 4-5 лет), скрыть которую будет невозможно. Кто его знает, как на это среагирует Люпин? А оборотням мозги промывать сложнее. Вернее, сложнее привычными методами. Ничего, еще придет черед "друга родителей".

В начале октября серьезно упакованные Грюм и #2, вооруженные хитроумным детектором Поттера от Дамблдора прибыли в Ричардс Бэй.

А сволочной Поттеродетектор сбоил. Во первых, поиск по крови, взятой более года назад — вы серьезно? Все бы ничего, только вот в 11 лет произошла стабилизация магического ядра, и теперь кровь, взятая до 11 лет, уже не годилась, практичеки. Плюс поиску по крови серьезно мешала куча кровавых ритуалов, чуть ли не ежедневно происходящих то там то тут — засоряя при этом "эфир". Поиск по имени был вообще бесполезен — Поттер то того-этого.. не знал, что он — Поттер. Никогда его при нем так не называли. Да и не было никакого "Гарри" — был Годлумтакати. Искать пришлось по старинке — опросами и легилименцией. Учитывая еще, что далеко не каждый местный говорил по-английски, у Грюма уже на второй день в голове били колокола. Ну а сами попробуйте отлигилиментить две дюжины аборигенов. Еще непонятно, кому было хуже — жертвам Грюма, или самому Грюму. Наконец, Грюм вышел на "дом" избранного, обследовал его, поставил сигналку и начал думать думу — что делать дальше? Судя по обстановке — вещи собраны, ловушки расставлены — птичка в гнездо больше не вернется. Конечно, с волшебным глазом Грюму те ловушки были на один зуб. Хотя местами хитроумно. Грюм даже зарисовал себе несколько, для милого дома. Отчаявшись взять "героя" с лету, Грюм расширил поиски.

Глава 6. Конспирация.

Когда в Ричардс Бэй появилось двое белых, спрашивающих за белого мальчика со шрамом на лбу, Годлумтакати пришлось затихариться. Слишком уж лихо и бесцеремонно эта пара вскрывала мозги направо и налево. Залетного фраера с такими привычками прихлопнут как муху, но если не прихлопнули — значит за ним сила. И эту силу Годлумтакати наблюдал лично (и посредством сторонних наблюдателей), когда следил за "работой" пришельцев. Далеко не у всех не было защиты от промывания мозгов — у кого-то была артефактная, у кого-то поставлена шаманом, кто-то просто от рождения хорош. Поэтому "агрессивные распросы" несколько раз переходили в "агрессивные переговоры", что порождало трупы. Но пришельцам ничего не было! Трупы образовывались только из оппонентов.

Будь у Годлумтакати своя банда, он бы сам расспросил пришельцев на предмет кто они такие и куда им идти. Только он был учеником шамана, так что такое ему было невместно. Кроме того, пришельцы были серьезно упакованы амулетами, которые точно наговаривал сильный шаман — пуль они за несколько инцидентов во время расспросов словили не меньше дюжины, но никаких видимых повреждений не наблюдалось. И еще. УКАЗКИ! Они везде тыкали своими палочками, при опасности доставали их, и колдовали тоже УКАЗКАМИ! Но очень быстро.

Пришлось Годлумтакати лечь на дно, даже отдать на растерзание свою берлогу в индустриальных трущобах. Местные туда заходить не решались, будучи наслышаны о большом количестве ловушек, но два странных белых прошмонали здание потратив десять минут и не задев ни одной ловушки. Они их явно видели! Да и при столкновениях с местными старший пришелец прямо-таки видел спиной. Были и хорошие новости — все это "волшебное" зрение работало явно не дальше тридцати-сорока ярдов — иначе сам Годлумтакати не смог бы абсолютно безопасно наблюдать пришельцев в бинокль. А вообще, ситуация складывалась скверная. Явно его ищут не для того, чтобы конфетку подарить. Да и история со стиранием памяти в Литтл-Уиннинге все еще была свежа в памяти (вот каламбур) Годлумтакати. И не факт, что таких историй не было до того, но просто ему помогли о них забыть. Кто-то был серьезно его настроен его поиметь, и вот — врядли эти х*и появились в городе просто так, от нечего делать.

Гиена Джитинджи выслушал Годлумтакати, вдумчиво сожрал подношения ученика и предложил валить. Куда-нибудь, за большую воду — даже очень сильное шаманство не может заглянуть за нее.

Но эта мысль нуждалась в уточнении:

— Учитель Джитинджи, мне рано или поздно нужно будет столкнуться с этими людьми. Я от них бежал с северных островов. Вопрос в том, готов ли я. Они меня пугают — у них могущественные амулеты и очень сильное колдунство. Только здесь я на своей земле, а они чужаки.

После жратвы Гиена Джитинджи был настроен расширить сознание, так что пока ученик произносил свой монолог, он набил самокрутку и затянулся. Эх — хорошо пошла. Как медитация, только лучше. Помогает отбросить все неважное, и думать о главном.

— Ты еще юн, Годлумтакати, но уже должен понимать, какое самое сильное шаманство в Африке. Держи, — Джитинджи передал план ученику.

— Voodoo! — брякнул Годлумтакати, после чего затянулся, уставившись просветленным взглядом в стену халупы учителя из рифленого железа. На веревочке у стены висели пучки трав и вязанки корней.

— Плохо же я тебя учил! Есть ли хоть хоть одна страна с куклой вуду на флаге? Глупый Годлумтакати!

Учитель забрал косяк у застывшего взглязом в стену Годлумтакати. С него хватит — мал еще. Вот лет через шесть выростет настоящий джелани чимола. Если доживет.

— Самое Сильное Шаманство в Африке — это Kalashnikov! — по словам, убедительным тоном внушал Гиена нерадивому ученику, — Его создали северные демоны in Soviet Russia — далеко во льдах, где от холода подохли даже северные волосатые слоны! Kalashnikovым пролито столько крови, что, не смотря на то что это не магическая вещь изначально, он превратился в самый могущественный артефакт колдунства в мире. А Aфрика — это его место силы. Нет колдунства сильнее в Африке, чем Kalashnikov, поэтому какие бы могущественные амулеты ни были у пришельцев — здесь у тебя все равно больше шансов на победу. Нужно только не просрать эти шансы. Для Kalashnikov все равно — сто, двести, триста шагов, а их колдунство действует только на тридцать шагов. Да и то — лучше всего им колдовать шагов с восьми — так чтобы не добежать до них, и не уклониться за время полета колдунства.

За время монолога Джитинджи Годлумтакати успел немного прийти в себя, сосредоточившись на вопросе, ради которого он и пришел.

— Старший пришелец очень опасный шаман, однако. Да и младший тоже хорош, но до старшему ему далеко. Рыжего я бы взял сам, а вот старого даже убить будет совсем не просто. А вообще, нужно их разделить. Плохо только то, что они умеют исчезать. Мне нужна помощь сильного шамана.

Разговор перешел в деловое русло.