Хвост капитана. Общий файл.

— Боже...— едва слышно прошептала Локки. За годы врачебной практики она навидалась всякого, но чтобы так... Женщина вжалась в стоящего рядом Сельма, и тот машинально обхватил ее руками в тщетной попытке защитить от этого ужаса.

Крэйн, следуя какому-то неясному порыву, обошел страшную пирамиду и приблизился к телам. Его внимание привлекли нашивки на клочке ткани, который, по видимому, раньше был частью униформы: Межгалактический Союз, спецподразделение, отряд альфа — военная элита. Какого шарха они тут делали? Что понадобилось лучшим солдатам Союза на маленькой захудалой станции?! Сделать какие-либо внятные выводы капитан не успел. В его ладонь, протянутую к куску ткани, крепко вцепилась тонкая, горячая, перемазанная в крови рука, торчавшая из глубины кучи.

— Локки! Сельм! Сюда! — проорал Крэйн — Здесь кто-то живой!

Когда врач и второй пилот подбежали к нему, капитан уже раскидывал трупы, пытаясь откопать единственное живое существо. Хфанг тут же пришел ему на помощь, и уже через несколько минут в руках Крэйна судорожно дрожала невысокая хрупкая женщина. Локки быстро отстегнула от пояса портативный анализатор и занялась осмотром пострадавшей. По предварительным данным никаких серьезных повреждений обнаружено не было.

Все это время капитан неотрывно, будто под гипнозом, смотрел в глаза девушке. Большие, необычной формы, с белой радужкой и жидким янтарем вместо белка и зрачка, но абсолютно безумные...

3.

Возвращались быстро. Желания задерживаться на проклятой станции хоть на минуту не было ни у кого. Крэйн нес притихшую девушку на руках, попутно отмечая, что в такую задницу они еще не попадали. Девушка оказалась тиларой — там, в зале управления, он обратил внимание на характерную белизну волос и кожи, проглядывавшую сквозь слой запекшийся крови и заметную даже при плохом освещении, остроконечные уши и, конечно, глаза. Мужчина справедливо полагал, что этот взгляд он не забудет до конца своих дней. Дальше можно было не думать. Наличие в одном месте тилары и солдат из отряда альфа ясно указывало на подготовку к военной операции. Причем строго засекреченной, исходя из местоположения станции... Шарх!!! Проблемы вырисовывались такие, что по сравнению с ними попасть в поле притяжения сверхмассивной черной дыры — всего лишь мелкая неприятность.

Тилары — закрытая раса. О них известно очень мало, но и этих крох достаточно для того, чтобы облетать пути к их колониям за сотни парсеков. В Межгалактический Союз тилары не входят. Впрочем, как и в другие межпланетные альянсы. В военных конфликтах, независимо от масштаба, придерживаются строгого нейтралитета. Но уж если удавалось склонить их на свою сторону, можно смело считать, что победа обеспечена. По сути, тиларам плевать на всех и вся, но ровно до тех пор, пока не будут затронуты их интересы. А поскольку жизнь каждого представителя расы белокосых считалась у них наивысшей ценностью, то в данной ситуации эти самые интересы затрагивались ох как сильно.

И пока Крэйн, прикидывал, как выпутаться из этого дерьма, главный источник неприятностей тихонько сопел, уткнувшись носом в капитанскую шею.

По прибытии на "Астарту" выяснилось, что Барк с Ханом перетащили на корабль не только топливо и дройдов, но также добрую половину передвижного оборудования. В другой раз подобное не сошло бы им с рук, но капитан был слишком занят размышлениями о грядущих проблемах, посему ограничился лишь заковыристыми ругательствами. Тилару он доставил медблок для осмотра.

То, что происходило дальше, более всего походило на дешевый балаган. Девушка вцепилась в Крэйна мертвой хваткой и ни в какую не желала его отпускать. Она кричала что-то нечленораздельное, брыкалась, кусала и царапала всех, кто пытался помочь капитану отодрать ее от себя. После нескольких неудачных попыток мужчине пришлось сдаться, тем более, что на крики сбежались почти все члены команды, теперь с удивлением глазевшие на невиданное доселе зрелище. Локки, матюкаясь вполголоса, провела обследование и выдала крайне неутешительный результат:

— Физически девушка здорова, не считая мелких ушибов. Беда в том, что активность ее мозга очень низкая...

— То есть? — перебил Крэйн.

-То есть — отчеканила Локки — уровень ее умственного развития на данный момент соответствует уровню двухлетнего ребенка. И...это неизлечимо. Мозг просто не выдержал такого сильного стресса.

— И что теперь с ней делать? Как, хотя бы отцепить ее от меня?!

— Понятия не имею.

— Капитан, — вмешался в разговор Хан — может просто отдать ее сородичам? И девушка окажется дома, и у нас одной заботой меньше...

— Знаешь, — Крэйн посмотрел на чернокожего улла, и тот невольно поежился, отступая назад — это самая бредовая идея, которую я когда-либо слышал. Тилары нас просто уничтожат, едва девчонка ступит на их корабль! Никаким шархом не докажем белокосым, что это не мы довели ее до такого состояния. И слушать не станут — развеют на атомы, и все дела!

Повисла пауза. Люди растерянно смотрели на капитана. Барк жевал губу, переминаясь с ноги на ногу, кто-то судорожно сглатывал, остальные просто молчали.

-Хотя...— глухим мертвым голосом, от которого мурашки побежали по спине у всех присутствующих, произнес Крэйн — есть один вариант...

Мужчина медленно, будто даже с некоторой ленцой, вытащил из-за пояса лучевой пистолет и приставил дуло ко лбу прижавшейся девушки.

Крэйн не был сентиментален — по воле судьбы ему не раз приходилось добивать тяжело раненных. Убивать одного, чтобы спасти других. Закон выживания, издержки профессии. Обозвать можно как угодно, но это все равно остается неизменным на протяжении тысячелетий, независимо от степени развития человеческого общества. Образцово-показательный гуманизм не выдерживал в условиях, когда желание выжить перекрывало все остальное. Но здесь и сейчас, глядя в невозможные огненные глаза тилары, суровый и жестокий капитан застыл, не решаясь нажать на курок. Время остановилось, замерло в одной точке, свернувшись тугим комком где-то в районе груди. Удары сердца, с гулким эхом отлетавшие от стен медблока, отсчитывали мгновения, секунды, минуты, часы...

— Ах ты ж шархово отродье! — рука с оружием плавно опустилась, внезапно ослабевшие пальцы разжались, и пистолет с глухим стуком ударился о пол. Сотрясаемый мелкой дрожью, Крэйн с силой отбросил от себя девушку, развернулся и молча покинул помещение.

— Эй! Чего встали! — Локки очнулась первой и ринулась замершей в углу пациентке — А ну валите отсюда! Что других дел больше нет?! Пошевеливайтесь!

Добравшись до рубки, капитан сел за пульт рядом с хфангом, ввел идентификационный код и приказал Сельму дать по станции залп со всех орудий:

— Чтоб даже по осколкам не опознали!!

Через некоторое время, когда "Астарта" вновь взяла курс на Тау-2, оставляя позади облако пыли, бывшее некогда исследовательской станцией, коммуникатор Крэйна запищал, принимая вызов.

— Что еще?!

— Крэйн, твою мать, немедленно вернись сюда!!! — в голосе корабельного врача отчетливо звучала паника.

Слышать подобное от обычно спокойной и рассудительной женщины было крайне неожиданно, и капитан, не мешкая ни секунды, побежал к медблоку.

В дверях мужчина чуть не столкнулся с Локки, шаг за шагом отступающей в коридор, обошел ее и застыл на пороге, повергнутый увиденным в состояние шока. Тилара сидела в углу, обхватив себя руками, и ритмично раскачивалась. Глаза смотрели в одну точку, и кроме абсолютного, бесконечного ужаса не выражали ничего. Возле девушки клубилось горячее прозрачное марево, жар которого ощущался уже на входе в помещение. Обшивка стен и пол рядом с сидящей трещали и плавились, вздуваясь крупными пузырями, а едкий запах горелого пластика, казалось, пропитал все вокруг.

— Эй, — тихо позвал очнувшийся капитан, но тилара не обращала на мужчину никакого внимания.

-Успокойся. — Крэйн сделал вторую попытку достучаться до нее. — Я здесь. Я не причиню тебе вреда... Все хорошо... успокойся, пожалуйста...

Марево начало понемногу сдавать позиции, и капитан рискнул приблизиться к девушке. Расплавленное покрытие липло к ботинкам, воздух обжигал кожу и легкие, но мужчина продолжал движение. Пройдя еще несколько шагов он присел на корточки, а затем протянул руку, в которую тут же вцепилась тонкая горячая ладошка. Крэйн поморщился от боли, но не отстранился. Тилара, между тем, постепенно приходила в себя, возвращаясь к нормальной температуре. Капитан подождал еще несколько минут, а потом подхватил на руки не сопротивляющуюся девушку и зашагал к выходу.

— Посмотри ей что-нибудь из одежды — попросил мужчина ошарашенную таким поворотом событий Локки.

4.

Добравшись наконец до каюты, Крэйн со своей ношей первым делом направился в душ. Зловонная смесь из запахов крови, паленого вперемешку со сладковатым смрадом разлагающихся тел, сводила с ума. Смыть все к шарху! С нее и с себя. Вычистить, выскоблить, кожу содрать, если понадобится, только бы больше не чувствовать, забыть.

Тошнота накатывала волнами, перед глазами полыхали разноцветные пятна, а из глубин памяти проступали образы людей когда-то дорогих и близких, теперь уже оплаканных, похороненных на самых задворках души вместе с воспоминаниями о них. Вот обезображенное взрывом личико маленького Роберта, рядом крошечная оторванная ручка, подрагивающая в посмертных судорогах. А вот изломанное, искореженное тело Рины, так и не сумевшей отбить из цепких лап смерти единственное дитя...

Капитан едва успел сгрузить девушку на пол, поднять крышку унитаза, как его накрыло. И долго так, качественно, выворачивало желчью, кровью, желудочным соком.

Вдох. Выдох. Уже легче. Еще вдох, снова выдох. Давно уже приступов не было. Лет пять, наверное. Первые года два накатывало почти каждый день, дальше — реже. Крэйн было тогда решил, что и не будет больше, а вот, поди ж ты, опять началось.

Следом, как обычно, пришла усталость. Знобило. Капитан, стараясь не обращать внимание на мерзкое покалывание во всем теле, поднялся, сполоснул рот в раковине, достал из контейнера биокапсулу, разжевал. Затем переключился на тилару. Из одежды на ней остались только обрывки форменного комбинезона, даже обуви не было. Быстро содрав обгоревшие грязные тряпки, Крэйн втолкнул девушку в душевую кабину. Сам еще постоял недолго, раздумывая, стоит ли ему раздеваться — зрелище не для слабонервных. Подобное он весьма неохотно делал только перед Локки на регулярном медосмотре, и то лишь частично. Но той вообще сугубо параллельно — врач есть врач. Тилара же в это время опять попыталась схватить капитана за запястье. Плюнув на свои измышления, мужчина резко развернул девчонку спиной к себе, все равно ни г'хиша она не понимает, скинул на пол перепачканную одежду и зашел в кабинку.

После душа стало как-то проще. Тилара, которую видимо разморило от горячей воды, покорно позволила себя замотать в огромное пушистое полотенце, а потом спокойно стояла, пока капитан надевал халат.

Через час пришла Локки.

— Это от Найи... — она протянула Крэйну объемный пластиковый кейс с металлизированным напылением — Я тут подумала...э...в общем, на складе все равно ничего подходящего нет, вот и... Короче, я решила, что вещи будут как раз по размеру.

Капитан, поначалу несколько растерявшись, взял кейс. Он прекрасно понимал, чего это стоило Локки. Найя была хоть и нежданным, но очень любимым ребенком. Ей едва восемнадцать стукнуло, когда какой-то придурок взорвал бомбу с ирадием прямо во время рок-концерта. Дочь Локки оказалась как раз в эпицентре...

— Спасибо.

— Не благодари — женщина резко развернулась, направляясь к выходу. У двери она вдруг остановилась. Оглянулась на капитана.

— Крэйн, ты береги эту девчонку, ладно?

— Ладно. Постараюсь хотя бы ее не пристрелить — 'живая' часть лица Крэйна исказилась в некое подобие улыбки.

Локки усмехнулась в ответ и вышла из каюты.

До Тау-2 оставались еще треть пути. "Астарта" шла в режиме автопилотирования. Трасса легкая, "облетанная", оснащенная спутниками-маяками, посему можно было спокойно расслабляться, а еще наблюдать за бесплатным цирком, чем команда корабля с удовольствием и занималась. А что?! Когда в следующий раз выпадет возможность поглядеть на представление с капитаном и тиларой в главной роли? Такого ведь ни в одном реалити— или виртуалити-шоу не увидишь.

С легкой руки Барка девушку окрестили Тэйл*, и она полностью оправдывала свое прозвище. Тилара всюду таскалась за Крэйном, не отходя от него ни на шаг. Маленькая белая ручка, казалось, вросла в широкое капитанское запястье, а тот периодически цедил сквозь зубы такие словесные конструкции, что даже у самых отъявленных похабников в команде уши в трубочку складывались. Заканчивалась обычно эта многоступенчатая тирада кратким и емким: "Пристрелю!".

Сам же Крэйн чувствовал себя на редкость скверно. По правде говоря, он уже давно себя так не чувствовал. Ощущения варьировались в диапазоне от "вот дерьмо!" до "абсолютное дерьмо". Дело было даже не в том, что огнеглазая девчонка обитала с ним в одной каюте, носила его майки, спала в одной постели, практически не оставляя капитану ни куска личного пространства, кроме, пожалуй, одного места. Этот вопрос решили еще в первый день появления Тэйл на "Астарте". С матом, рыком, но решили. Зато тилара твердо усвоила слово "сортир", а едва заслышав его, быстренько отцеплялась от Крэйна.

С ней самой в этом плане оказалось проще и сложнее одновременно. Девушка ничего не ела. Иногда в нее можно было впихнуть стакан воды, причем сделать это, ясное дело, удавалось только капитану. Рядом постоянно ошивалась Локки со сканерами, анализаторами, набором ампул с питательными растворами и прочей медицинской дребеденью. Так что завтраки-обеды-ужины постепенно сменились регулярными инъекциями. Окружающие поначалу удивлялись, потом просто перестали обращать внимание.

Кстати, члены команды каким-то образом узнали про кодовое слово, но хихикать в открытую никто не решался. Зато Барка с уллом посетило одно на двоих просветление, и теперь они носились по кораблю с выпученными, горящими маниакальным блеском глазами, пересказывая всем встречным-поперечным свою гениальную теорию подачи голосовых команд дройдам. Вскоре за парочкой стал маршировать целый выводок свежеперепрограммированных роботов, мигающих разноцветными огоньками. Железяки задорно попискивали, тренькали и курлыкали на все лады, создавая адскую какофонию звуков. Как правило, выгул питомцев проходил рано утром по межгалактическому стандартному времени. Первыми бухали тяжелые ботинки Барка, следом звучало раскатистое: "Рррота стройсь! Песню запевааай!", и шумная процессия начинала движение в сторону столовой. Не проснуться от такого будильника было просто нереально. А в ответ на все ругательства в адрес "совсем ог'хишевших придурков" Хан деловито поднимал кверху угольно-черный палец с четырьмя фалангами, пафосно заявляя:

— Время покажет, кто придурок, а кто гениальный ученый!

Утренние безобразия продолжались до тех пор, пока однажды из своей каюты не вылетел разъяренный, оскалившийся внушительными клыками Сельм, и сильно коверкая Общий, прорычал: