Три дня в Шадизаре - роман закончен

В деревне Даркла жил когда-то старый-старый кхитаец, который поселился в племени с согласия старейшин еще до рождения самого Даркла. Говорили, будто судьба крайне жестоко обошлась с этим добрейшим человеком. У него не было ни семьи, ни наследника — они давно трагически погибли.

Одинокий старик сильно тяготился тем, что некому было передать свои знания. Когда Дарклу было шесть, он начал приходить в хибару старика и подолгу слушал истории об удивительных странах, зверях, чудесах и богах. Старик, приобретя такого слушателя, казалось, сбросил лет двадцать и принялся обучать Даркла всему, что знал. А знал и умел он ох немало! Каждый раз, раздвинув границы кругозора своего ученика, старый кхитаец наглядно показывал, что горизонт знаний никогда не приблизится — как далеко бы ты не глядел, сколько бы ты не знал, то, что за горизонтом, бесконечно, а значит, учиться можно всегда. Ибо горизонт — недостижим.

Старик искусно лечил раны, мастерски готовил чудодейственные мази и зелья, великолепно владел любым оружием, во всяком случае, в деревне не нашлось ничего, чем бы он владел хоть чуть-чуть неуверенно. Старый кхитаец также продемонстрировал однажды, поспорив с самым драчливым воином в племени, невероятную способность отражать голыми руками удары холодного оружия, и легко отобрал у забияки меч. С того времени Даркл не отлучался от старого учителя до самой его смерти. Несчастный кхитаец умер в мире, среди людей, чью любовь и уважение заслужил своей мудростью, смирением и умением исцелять тяжелейшие раны и болезни. Умер с умиротворенной улыбкой на лице: он таки нашел достойного преемника, которого обучил основам своего искусства. Это произошло за год до чумы.

...Отобрав у врага дубину, Даркл быстро и безжалостно разделался с бандитами и добил того, которому юный маг продемонстрировал свое умение.

Примерно месяц он путешествовал на юг со своим новым другом. Ученик чародея, которого звали Ксардас, оказался на редкость добродушным парнем и охотно обучал своего товарища простейшим трюкам, например, научил распознавать невидимые глазу обычного человека колдовские руны по определенным признакам.

— Как же все сложно, — проворчал Даркл, — насколько проще было бы жить на свете, если бы чернокнижия вообще не существовало...

— ... Равно как и оружия, — хмыкнул Ксардас, — но увы, такова человеческая природа. К тому же то, что ты назвал чернокнижием, суть добрый десяток различных магических наук. К магии не применимы понятия добра и зла: это всего лишь орудия, как и дубина в твоей руке. Магия служит своему адепту, и то, с какой целью будет применена, зависит только от целей использующего ее.

— Чернокнижие на то и чернокнижие, что используется только во зло!

— Ладно, попытаюсь развеять твои предрассудки. Что из чернокнижия ты считаешь хуже всего прочего?

— Некромантия, — чуть подумав, ответил Даркл.

— Хорошая попытка: некромантия по своей сути наука темная. Но, как и все остальные, служит лишь целям человека. Если бы ты был искусным некромантом, то мог бы, например, позвать своего учителя, чтобы спросить мудрого совета в тяжелое время. Или взять стража гробниц...

В этот момент Даркл сбросил с себя дремоту и тщательно вспомнил всю беседу до конца, одновременно вслушиваясь в звуки шагов и голоса преследователей.

— ...предположим, какой-то член какого-то знатного рода обесчестил свое имя и потерял право на погребение в родовой усыпальнице. С ним при жизни заключают соглашение — он будет похоронен в склепе, но в роли стража. То есть дух возвращается в его останки всякий раз, когда кто-то чужой входит внутрь. Потревоженный дух, вернувшийся с Серых Равнин, как ты понимаешь, обычно бывает зол. Очень зол.

— А как тогда в этой гробнице кого-то еще похоронить, если там страж? — заинтересовался Даркл.

— Просто. Заклятие налагается так, что дух возвращается только в случае проникновения вора или, скажем, осквернителя. Проблема в том, что очень часто из-за некомпетентности заклинателя вор не определяется до того, пока что-то не стырит, хотя самые искусные маги налагают заклинание, срабатывающее на намерения, а не на свершившееся действие. Вторая проблема — пока дух вернется и наберет достаточно сил для того, чтобы поднять из саркофага свои бренные останки, проходит время. Многие могилы были разграблены даже при наличии стража. Но обычно самого факта его присутствия достаточно, чтобы отпугнуть грабителя, поэтому часто стража хоронят поблизости от входа...

Даркл мгновенно сбросил с себя остатки дремы. Вспомнился неестественно петляющий след босых ног. Так мог петлять человек, спасающийся бегством, потерявший голову от ужаса. Вспомнился и след подкованных сапог, расчетливо идущий по кратчайшему пути. Даркл напряг зрительную память: да, на скелете были остатки плетеных сандалий!

'Идиот', обругал себя Даркл. Тот саркофаг напротив входа — единственный настоящий, все остальные мертвецы — в нишах, а надгробия, памятники и скрижали — всего лишь ритуальные сооружения. Теперь понятно, почему скелет лежит дальше котомки! Он бросил украденное, но все равно не убежал. О Митра и Хотли, как хорошо, что Даркл не взял подсвечник!

И в тот момент, когда все части загадки стали на свои места, от входа донесся скрип сдвигаемой крышки саркофага и тотчас же за ним — долгий нечеловеческий вопль ужаса из двух глоток. Мгновение спустя два звука удара слились воедино. Крик оборвался. Даркл, лежа под алтарем, ухмыльнулся: он-то ничего не взял, а вот зуагиры чужое прикарманили, приведя в действие древнюю магию и пробудив бессмертного стража гробницы.

Перепуганные зуагиры завопили, но голос командира прогремел:

-Все сюда!! Ко мне!!

Собравшись вместе совсем недалеко от укрытия Даркла, наемники осмелели — все же, их было пятеро. Замерев, они прислушались. И Даркл прислушался вместе с ними.

В темноте раздавался мерный стук подкованных сапог. Даркл вжался в пол. То, о чем он раньше слышал в легендах да пьяных разговорах в кабаках, теперь происходило наяву: мертвец вернулся с того света, чтобы забрать с собой живых.

Видимо, примерно то же самое ощущали и наемники. Все, кроме командира, громко клацали зубами, став кругом посреди небольшого пространства перед алтарем так, чтобы их нельзя было обойти со спины, на случай, если раб вздумает напасть на них. Напрасная мера: Даркл лежал под другим алтарем далеко сбоку и потому видел только их ноги да причудливые тени на воде. Нападать на своих врагов он, конечно, не собирался. Сейчас северянину было страшно как никогда, но боялся он уже не наемников. А шаги подкованных сапог все приближались.

И вот судорожный вздох пронесся по пещере, когда из тьмы появился страж. Он стоял в нескольких десятках шагов от алтаря, и Даркл рассмотрел его целиком.

При жизни этот человек отличался мощным телосложением и, вероятно, стальными мышцами. Много веков спустя от него осталась лишь иссушенная коричневая мумия, облаченная в ржавые доспехи: кираса, кольчужная юбка, рогатый шлем и стальные сабатоны. В руке мертвый воин сжимал длинный двуручный меч. Но самым страшным было то, что у мумии остались глаза.

Дарклу приходилось видеть черепа, глядящие в никуда пустыми глазницами, но ему и в голову не могло прийти, насколько это жуткое зрелище: ссохшиеся неподвижные глазные яблоки, с навеки застывшим в них выражением осознания приближающейся смерти... и гнева.

Наемники завопили от ужаса и попятились.

— Назад, песьи души! Назад! Он же один! — завопил предводитель.

Похоже, этот человек не боялся в жизни ничего — ни мертвецов, ни демонов. Услышав голос лидера, остальные, дрожа, вернулись назад и выстроились полукругом вокруг стража. Несколько мгновений царила тишина.

— Мы просто изрубим его на кусочки и дело сделано! Вперед! Обходите его!

Но страж не стал ждать, пока его обойдут. Стремительным движением он сместился, зайдя зуагирам во фланг, и взмахнул двуручным мечом так, словно это была тонкая шпага. Крайний зуагир попытался отразить удар, но тщетно! Тяжелый клинок легко перерубил саблю, кожаную кирасу, ребра, позвоночник, ребра с противоположной стороны и вернулся в исходное положение. Верхняя часть туловища наемника отвалилась и грохнулась на пол. Рядом рухнули ноги.

С воплем зуагиры ринулись вперед, но страж проворно отпрыгнул назад и занес меч для нового нечеловечески сильного удара. Клинки скрестились.

Даркл, затаив дыхание, наблюдал за боем. Почти сразу упал еще один зуагир, но трое оставшихся взяли мертвеца в кольцо и теперь стражу пришлось защищаться. И он делал это просто великолепно, сплетая вокруг себя стальную паутину взмахов и ударов, блокируя и отводя удары противника, орудуя тяжелым мечом словно тросточкой. Мертвый, он двигался быстрее и легче живых, танцевал плавно и стремительно, словно юная девушка, но танец не любви, а смерти. Древняя магия, вернув стража с того света, наделила его фантастической силой и скоростью. Вот один зуагир сделал выпад и раскрыл себя. Последовал молниеносный уход в сторону и мощнейший свинг справа налево. Даркл отчетливо услышал хруст перерубаемых костей.

Когда меч стража ушел далеко влево, его хозяин шагнул вперед и принял удар лидера тяжелой кирасой. Вожак зуагиров мгновенно отпрыгнул назад, а оставшийся наемник промедлил. Свинг в обратную сторону был так же силен и быстр. Крик, сменившийся бульканьем, стук упавшего тела, и вот вожак и мумия остались один на один. Человек имел за плечами богатый опыт поединков и обширный арсенал грязных трюков, врожденную осторожность и острую быструю саблю. Его противник — нечеловеческую выносливость, подвижность, силу и удар, который почти невозможно отразить. Бойцы закружились в смертельном танце.

Пора! Сейчас или никогда! Даркл выполз из-под алтаря. Как раз возле него лежала сабля одного из убитых, отлетевшая в сторону после неудачной попытки блока. Вот оно, оружие! Теперь — к выходу, и будь что будет!

Но все пошло наперекосяк. Пригнувшись, северянин двинулся к выходу из пещеры, но услышал ругательство, оборвавшееся в самом начале, и звук распарываемого острым клинком тела. Вожак продержался меньше, чем рассчитывал Даркл. Ему осталось лишь юркнуть за ближайший алтарь и с ужасом ожидать дальнейших событий.

А страшный охранник усыпальниц не спешил вернуться в саркофаг. Послышались неторопливые шаги в сторону от того места, где сидел Даркл. Знает ли он, сколько человек было в пещере? Даркла он не видел, но мог услышать, когда тот пробегал мимо. Все упиралось в простой вопрос, может мертвец слышать, если его барабанные перепонки давно истлели, или не может?

Была не была! Даркл достал кресало и швырнул в дальний конец пещеры. Мумия обернулась на звук падения. Что ж, страж слышит. Значит, он слышал, как переговаривались зуагиры, и знает, что они кого-то преследовали. Ситуация окончательно стала безвыходной, когда звук шагов стал приближаться к укрытию Даркла. У последнего оставалось два выхода, первый из которых — драться — сулил весьма вероятную и быструю смерть: мало того, что страж невероятно силен, как убить того кто и так уже мертв? Второй вариант еще более безумен, но северянин выбрал его. Раз страж слышит, значит, можно попытаться поговорить. В любом случае, терять нечего, и если слова ничего не дадут, схватка тоже никуда не денется.

Даркл глубоко вдохнул и поднялся из-за укрытия. Страж стоял всего в двадцати шагах и смотрел прямо на него.

— Мир тебе, страж! — он поднял руку ладонью вперед, — прости, что я потревожил твой покой...

Молнией мелькнула жуткая мысль: а если он не понимает? Если при жизни говорил на совсем другом, давно канувшем в лету языке? Но мумия не предпринимала никаких действий — просто стояла и смотрела своими высохшими глазами. Даркл приободрился:

— Я никогда бы не вторгнулся сюда, но мне пришлось спасаться от них, — жест в сторону трупов, — я ничего не украл и не собирался воровать. Я воин, а не вор, и не ищу ссоры с тем, кто оказал мне большую услугу.

Мумия, не дослушав, повернулась и пошла к выходу, взвалив меч на плечо. Сейчас страж напоминал походкой очень старого и уставшего человека. Сделав несколько шагов, он обернулся и сделал приглашающий жест. Даркл двинулся следом, боясь поверить в свою удачу.

Так они прошли по тоннелю и вышли наружу. Последний из наемников, завидев стража, бросился наутек, изо всех сил пришпоривая лошадь, и скоро скрылся между деревьев.

Страж указал костлявым пальцем вверх, на россыпь камней по склону над входом, затем на расщелину, и Даркл сразу понял, чего хочет от него страж.

Мертвец кивнул на прощание, воткнул свой меч в землю и пошел обратно внутрь.

Засыпать вход оказалось несложно. Горный обвал навсегда спрятал вход в усыпальницу. Теперь страж обретет покой.

Кони, конечно, разбежались, но один жеребец запутался поводьями в кустах. На нем нашелся тюк с теплым плащом и несколько сухарей, а также кусок веревки. Даркл с ее помощью приладил подарок мертвеца себе за спину. Великолепный древний меч даже не тронут ржавчиной, его длинное, покрытое рунами лезвие не смог затупить сам Величайший Разрушитель — время. Что ж, стражу оружие больше не нужно, а ему, Дарклу, очень пригодится.

Бросив прощальный взгляд на завал, он пришпорил жеребца и двинулся вперед, на юг.

Тропа в одну сторону.

Даркл никогда не любил узких лесных троп. Будучи уроженцем края, в котором обширные степи соседствовали с высокими холмами, он привык к тому, что путник, идущий по горной тропе или по степи, обладает достаточно хорошим обзором. А это, в свою очередь, почти полностью исключает вероятность нападения из засады.

Племя, к которому принадлежал Даркл, лишь изредка воевало с соседними племенами. Войны эти были не чем иным, как дракой стенка на стенку, смысл которой заключался не в том, чтобы истребить противника, а в том, чтобы вытеснить его с поля боя. Таким образом иногда решались территориальные споры — за пастбище или реку. В большинстве случаев, довольно-таки редких, бой заканчивался через пять минут и без особых потерь — более слабая сторона на рожон не лезла, а более сильная ее не преследовала — соседи, как-никак. Поэтому Даркл, как и основная масса его соплеменников, не умел устраивать засады или подолгу охотиться на врага, и опыта в противодействии подобным методам ведения войны тоже не имел.

И вот как раз сейчас перед ним простирался густой, дремучий лес. Тропа, ведущая на юг, уже почти затерялась в высокой траве, видимо, ею пользовались крайне редко. Конечно, можно пойти в обход, но как далеко простирается лес и сколько времени понадобится на кружной путь? Даркл, в общем-то, никуда особо не спешил, но жизнь слишком коротка и тратить ее на обходы непозволительно.

Он направил коня по тропе, достав из-за спины подарок мертвеца и положив его себе на колени — мало ли кто водится в этом лесу.

Конь, устав за день, медленно шел меж вековых деревьев. Его ездок устал ничуть не меньше, но чутко прислушивался к лесным звукам — он боялся не столько самого нападения, сколько его неожиданности.

Но лес тих и безмолвен. Не щебечут птицы, не перекликается лесное зверье. Чем дальше углублялся в лес одинокий путник, тем выше становились деревья, их кроны — плотнее, а солнце скрылось за горизонтом, и вокруг стала сгущаться тьма. Даркл понял, что ему придется или переночевать в этом лесу, или продолжать путь в темноте. Конь устал, потому всадник слез с него и повел под уздцы, догрызая на ходу последний сухарь. К счастью, на небо взошла полная луна, посеребрив листья деревьев и протоптанную зверьем тропу.