Перерождение: Эффект Массы (глава 53)

— "Нико выжил." — отправила я мысль троим мужчинам.

Облегчение напополам с тревогой у Найлуса и Гарруса было общим. Аэте факт выживания Николауса тоже порадовал: он был его сородичем, пусть и непробужденным, а за своих Аэтера готов на все. Но и требует он тоже ВСЁ, в чем Дэрг с Диланом успели уже убедиться.

— "Насколько серьезным было ранение?" — спросил Ррус, переводя разговор в практическую плоскость.

— "К моему приходу он был мертв." — ответила я, отправляя информацию о произошедшем. — "Рана смертельная при любых раскладах."

Много времени просмотреть информацию и оценить возможные перспективы у них не заняло. Тревога Гарруса усилилась, дополнившись задумчивостью, Найлус с Аэте отреагировали удивительно похоже: азарт и предвкушение.

— "И как на это отреагировал Джон?" — ирония и язвительность в голосе Ная прекрасно дополняли его заинтересованность и предвкушение очередной подставы.

— "У Джона сломалась картина мира." — фыркнула я, наблюдая за объектом обсуждения. — "Только что я сделала невозможное, теперь он судорожно и мучительно пытается придумать этому логическое обоснование. Вот только оно что-то никак не придумывается."

Смешок асура прекрасно охарактеризовал общую ситуацию.

— "Могут быть проблемы." — окрашенная тревогой мысль Гарруса пронеслась колкой волной по восприятию.

— "Ррус, радость моя, какие еще могут быть еще проблемы у первого Спектра Альянса Систем сверх того, что я огребу, если мне удастся задуманное?" — усмехнулась я, чувствуя смущение нашего светлого сокровища от обращения "радость моя". — "Да если всё получится, Удина на говно изойдется. Гадить он будет при любых раскладах: я же не собираюсь подчиняться и преданно заглядывать ему в рот, ожидая заданий. Наоборот, я буду выполнять свою работу Спектра Совета, что не слишком понравится "Церберу" и командованию ВКС Альянса Систем. А Джон..." — я не сдержала тяжкого вздоха. — "После Новерии вы улетаем на Вермайр и неизвестно, когда вернемся. У меня не так много времени, чтобы связать бравого коммандера по рукам и ногам, разбить или хотя бы надломить его слепую веру в придуманную им же картину мира и заставить, наконец, думать своей головой, а не уставом и патриотичными лозунгами лживого государства. В этом благом деле Ник мне поможет: поверь, он не захочет, чтобы тонкости его выживания оказались достоянием Альянса Систем или конторы имени трехголового стража загробного мира. Так и до подопытного зверька недалеко."

Удивление и недоумение асура обожгло связь вместе с зарождающимся тяжелым гневом.

— "Аэ, не принимай это так близко к сердцу."

Тягучая злость нарастала, разгораясь холодной взвешенной яростью. Сейчас на общей связи был не обаятельный паренек Аэтериос, а Аэтера. И его узнанное расстраивало все больше и больше.

— "Когда мы покинули родной мир и оставили его нулевому виду в идеальном состоянии, мы полагали, что они извлекли уроки из понесенного наказания." — ментальный голос асура приобрел нехорошее спокойствие и льдистый холод. — "Но я все больше убеждаюсь, что люди выводов не сделали и вновь ступили на тот же путь саморазрушения и деградации, как и когда-то. То, что я вижу, очень напоминает..." — Аэтера запнулся, прерываясь на полуслове.

— "Люди и выводы из истории. Ты о чем вообще?" — я послала укоризну и недоумение, выбивая асур-тар из холодного гнева мягкими, ласковыми ментальными касаниями и отблесками моей души. Это на какое-то время его успокоит. — "Аэтера, люди искажают и переписывают историю все свое существование, лгут сами себе и упорно не желают взглянуть правде в глаза. Не думаю, что что-то изменилось с того дня, когда ты их видел в последний раз. А о наказании забыли за давностью лет."

Кипящий гнев утих, оставив после себя усталое сожаление и искреннее непонимание.

— "Даже суры, эти высокомерные двуличные моралисты, и те не позволяли себе подобного!" — в сердцах рыкнул асур.

— "Полагаю, не позволяли они такого, потому как Дамокловым Мечом над ними висели вы?" — лукаво спросила я.

Аэтера фыркнул, но веселье все же смыло гнев и ярость.

— "И поскольку о сурах остались лишь невнятные легенды, Дамоклов Меч все же рухнул им на головы." — тем же тоном закончила я.

— "Они перешли черту."

Бесстрастный, спокойный ответ пришел с отблесками давних воспоминаний, непроизвольно поднятых из глубин памяти. Судя по искреннему удивлению Найлуса и тяжелой задумчивости Гарруса, асуры не посвящали свою расу-привязку в подобные тонкости своего прошлого. Насколько я поняла, они вообще крайне мягко и деликатно, проявив бездну понимания и благоразумия, знакомили турианцев с собой и своей сутью. А о чем их не спросили... того и не сказали. Зачем же нервировать и смущать привязку такими незначительными нюансами, как уничтожение цивилизации и поголовный геноцид? Первый раз, что ли? Да и какая разница, что они там делали в далеком прошлом? Это ведь уже произошло, не так ли? Так смысл дергаться?

Аэтера, которому я передала эту логическую цепочку, отозвался легким смущением и ментальным аналогом пожатия плеч. С его точки зрения, все было сделано правильно, это было логично, обосновано и привело к нужному результату. Так в чем проблема-то? Результат достигнут, незнание иногда — истинное благо, а асуры очень не хотели расстраивать новообретенную привязку. И сейчас не хотят.

— "Аэ, тебе далеко еще до тех подвалов?" — спросила я, переводя наш беззвучный разговор в практическое русло.

— "Проверю живые сигнатуры и спущусь на технический уровень." — ответил асур.

Проверит он...

— "Сообщи, когда найдешь эти проклятые кабеля. И глянь, может еще что-то... ну не знаю, какие-то явные повреждения обнаружишь." — вздохнув, добавила: — "И будь осторожнее."

Тихий ментальный смешок вкупе с умилением и иронией меня несколько напряг. Что на этот раз белобрысому отморозку в голову явилось, раз он такой довольный? Особенно напрягало, что это непосредственно касается меня и опосредственно — Гарруса и Найлуса.

Ладно, демоны с ним, с Аэтериосом. Вермайр покажет, какими будут наши отношения. И будут ли они вообще. Не хотелось бы, чтобы асур погиб только потому, что у меня не получится спасти его привязку.

Я тяжело вздохнула, сворачивая ментальную связь и глядя на медленно приходящего в себя Николауса. Пока я не встречусь с Сареном, так и буду в подвисшем состоянии. Подумать только, сколько всего зависит от этой высокомерной властной сволочи... и от того, на самом ли деле он сволочь или просто молодой оперативник Спецкорпуса, в двадцать шесть лет привлекший на свою беду внимание одного из самых могущественных существ этой реальности. По воспоминаниям Найлуса и Аэте Сарен именно что вляпался... хотя канон упорно пытается доказать обратное. Но сколько раз я сталкивалась с тем, что канонные "злодеи" — это обычные разумные, ставшие жертвой обстоятельств? И, притом, разумные достойные... От судьбы некоторых из них меня оторопь берет и холодом обсыпает. То, что жизнь часто несправедлива — не новость, но чтобы настолько!

Николаус вздрогнул, дернул пальцами, судорожно, глубоко вдохнул, сглотнул, закашлялся, резко открыл глаза. Тишина стояла гробовая. Бойцы напряженно гипнотизировали его взглядами, Лиара прижала ладошки к... шлему, искренне переживая за погибшего на ее глазах человека, к которому уже успела привыкнуть. Рексу как обычно — наплевать. Он наблюдает с интересом, но не более того.

— С возвращением в мир живых, Нико. — сказала я, когда взгляд аналитика утратил стеклянную бессмысленность.

Николаус осторожно приподнялся на локте, скосил глаза, глядя себе на грудь, щедро залитую его же кровью. Взгляд метнулся к обломкам брони, сваленным у стены, перешел на Вивьена, замершего с вытянутыми руками, подставленными под льющуюся воду, на стоящего столбом Джона и вновь вернулся ко мне.

— Я не мог выжить после такого удара. — прохрипел он, закашлялся и сплюнул кровь.

Значит, помнит, что его пробило насквозь щупом рахни, последствия просчитал верно и сделал единственный правильный вывод. Прекрасно!

— А разве я сказала, что ты выжил? — иронично спросила я.

— Я чувствую себя слишком живым, как для мертвеца. — не удержался от язвительности Николаус.

Я улыбнулась. Смерть ему определенно пошла на пользу! Вон как юмор и характер прорезались, сбросив маску занудливого флегматичного мозгоклюя.

— Четыре минуты клинической смерти, пока у тебя не забилось сердце. — сказала я. — Вивьен может подтвердить, что ты был мертв.

Парень вздрогнул всем телом, а его выразительная бледная физиономия была отличным доказательством моей правоты.

— Вернемся на корабль, будет тебе праздник. — тем же доброжелательным тоном продолжила я. — В конце концов, новая жизнь, новая судьба и все такое, надо бы отметить. Не каждый же день такое происходит.

Черные-черные глаза подозрительно сощурились, Николаус подобрался и занервничал. Правильно оценил мой тон и то, что скрывается за простыми словами. Он умный. Проницательный. Намеки понимает сходу.

Ник аккуратно ощупал грудь, на его роже, впервые утратившей привычную маску непроницаемого вежливого внимания, прелестно отразились оторопь и изумление. Ну да, под кровавой размазней — полностью целая кожа. Ни малейших следов смертельной раны. Но все тело ноет и ломит: моя кровь мутагенного воздействия не утратила, и продолжает изменять организм, но пока она убирает все скрытые, глубинные дефекты и проблемы, и доводит тело до идеала. Вот если этот идеал будет достигнут ДО того, как моя кровь растворится в крови Николауса...

До Цитадели лететь дней восемь, еще пару дней мы на станции пробудем. Этого срока достаточно, чтобы понять: начались мутации или нет. Если нет — замечательно. А вот если начнутся...

— Да-да, это все — суровая реальность, в которой тебе не дали так легко сдохнуть. — я усмехнулась.

Он передернул плечами, зыркнул на меня, прогреб волосы, сжав короткие пряди сильнее, чем следовало, и невпопад спросил:

— Почему я не чувствую холода?

— Нежить вообще к холоду нечувствительна. — удержаться и не ляпнуть ЭТО оказалось выше моих сил.

Нико хватанул воздух, судорожно закашлялся, подавившись, Джон уронил бутыль, и она покатила по полу, теряя бесценную воду, Вивьен укоризненно на меня воззрился, хотя паренька происходящее начало радовать. Особенно то, что его единственный друг выжил. Аарон и Кристиан оцепенели, а Эшли банально растерялась. Как ни забавно, что такое "нежить" все они прекрасно знали. Только Лиара и Рекс не поняли сути прикола.

— Джон!

Шепард вздрогнул, подбежал к бутыли, остановил ее, перевернул и поставил ровно. Нико в ступоре на меня таращился, черные глаза широко раскрыты, в эмоциях шок и оторопь.

Обалдеть... Он мне поверил!

— Николаус! — укоризненно произнесла я, с трудом удержавшись, чтобы не заржать ему в лицо. — У тебя сердце бьется, ты дышишь. Какая ж ты нежить? Еще скажи, что в магию и волшебство веришь.

— Спектр, сейчас я не только в нежить и в магию поверю. — буркнул, отдышавшись, мужчина, сверля меня настороженным взглядом.

А ведь говорит серьезно. Скажу, что я его воскресила божественной силой, магией вуду, подняла нежитью или хоть в вампира обратила — поверит! Эк его проняло... С одной стороны — радует, но с другой резкое изменение поведения Николауса начинает беспокоить. Его словно прорвало, как будто краткосрочная смерть что-то... даже не знаю, смыла с него, что ли.

— Считай это магией. — я пожала плечами. — Какая разница, как мне это удалось? Важен ведь результат: ты жив.

Еще один любопытный факт: Нико даже внимания не обратил на изменение стиля общения и резкий переход с холодного официального "вы" на вполне дружелюбное "ты". Зато Джон это заметил: бравого коммандера дергает каждый раз, когда в нашем разговоре звучит сакраментальное "ты". Особенно, когда это "ты" звучит со стороны Ника. Неестественность такого обращения к командиру и старшему по званию резала его восприятие словно бритва. А вот Ник не заметил. Почему?

— Джон, поработайте еще немного умывальником: Нико следует смыть с себя кровь, а то он выглядит как сбежавшая жертва неудачного забоя.

Коммандера от такого сравнения перекосило, но резонность замечания он признал. Николаус фыркнул, осторожно встал и сейчас разминал плечи, чутко прислушиваясь к своим ощущениям. А за ним с тревогой и настороженностью наблюдали его сослуживцы. Лиара просто таращилась, не зная, как реагировать. Девочка она умная, и когда первый наплыв эмоций схлынул, она начала думать головой. И сейчас в том же состоянии оторопи, что и остальные. Рекс заинтересован, но, перехватив мой пристальный взгляд, сделал вид, что его происходящее не касается, что не слишком сложно, учитывая глухой шлем на его башке. Умный. И осторожный. Но себе на уме.

— В комплексе есть выжившие. — спокойно сказала я.

Бойцы переглянулись. Об этом занятном факте они не знали: до этого момента разговоры шли только между мной и отрядом Джейн Шепард.

— Группа — тридцать шесть разумных. Есть гражданские, много раненных. На ногах — шестеро бойцов и медик. Пока мы восстанавливаем питание и коммуникации, чтобы ВИ "Мира" могла запустить монорельс, вы поступаете в распоряжение их командира — сержанта Итана Донована. — я перевела взгляд с молчаливого Джона на крогана. — Рекс, если еще кто-то погибнет, я ужасно расстроюсь. А когда я расстраиваюсь, у меня чудовищно портится характер. Я понятно изъясняюсь?

Кроган хмыкнул.

— Я понял, малая. Не бойся, защищу я этих млекопитающих.

— Очень надеюсь, что и тех — тоже. — осмотрев насторожившихся разумных и остановив взгляд на Николаусе, внимательно слушающим мой монолог, приподняла бровь в немом изумлении и поинтересовалась: — Нико, я понимаю, никого из сослуживцев ты своим видом после случившегося не удивишь, но ты собираешься хоть немного привести себя в порядок, чтобы не травмировать расшатанную психику окружающих?

Нико пожал плечами, отошел с Джоном чуть в сторону и быстро обмылся, даже не обратив внимания, что вода воистину ледяная, а в комплексе — минусовая температура. Такая нечувствительность к холоду может продержаться еще пару часов, пока моя кровь не начнет ассимилироваться организмом, а разогнанная физиология не придет в нормальному состоянию. И вот тогда Нико замерзнет. Скорее всего — насмерть.

* * *

Двери рывком распахнулись и вновь закрылись за спиной вошедшего в просторный коридор-галерею воина. Копошащиеся у дальней стены огромные насекомые резко прекратили возню и, стрекоча и чирикая, помчались к неожиданно зашедшей на территорию будущего улья жертве. Впереди неслись шустрые бойцы с красным хитином, отведя назад крепко сжатые щупы, готовые выстрелить кислотой в потревожившего их покой, а за ними неспешно подходили четыре огромные фигуры. Почти три с половиной метра в высоту, покрытые мощными и толстым фиолетово-черным хитином смертоносные твари. Защитники королевы спешили выполнить свою задачу, даже если королевы в будущем улье нет.

Пылающие раскаленным металлом глаза сузились, уголки припухших губ дрогнули и приподнялись. Асур повел плечами и пошел навстречу несущимся на него насекомым мягко, мечтательно улыбаясь, глядя чуть расфокусированным взглядом сквозь противника, но отслеживая каждое движение. Разум заработал на пределе возможности, по телу пронеслась привычная огненная волна вышедшего на полную мощность организма. Боевая химера выходил на нормальный, полноценный уровень, срывая сознательно наложенные ограничители. Здесь и сейчас есть только он и враг, с которым нет надобности обращаться бережно и аккуратно, рискуя неосторожным движением покалечить или убить.