Перед бурей 2-2

Она подошла к Кнопке, которая лагунком черпала порох. Вики уже успела вернуться с пороховницей и теперь прилаживала её на пояс, рядом с громобоем.

— Повесь с другой стороны, — предложила Жемчуг. — Кстати, откуда у тебя эта штука?

— Трофей. Майнус дал, — Вики охотно продемонстрировала громобой — стальная трубка с нехитрым растительным орнаментом, полированная рукоять.

— Да, я тоже обратила внимание, — Верея подошла неслышно. — Ещё одно статовское оружие, трофей от беричей.

— Что-то слишком много в последнее время развелось подозрительных трофеев, — пробормотала Жемчуг, возвращая громобой Вики.

— Если Карриона мутит у беричей воду, — Верея потянула подругу за рукав, они отошли к двери, — то по обыкновению непременно вмешивает посторонних, чтобы концов не найти. Конечно, плевать они хотели на наше мирное соглашение, но соблюдают видимость пристойности. Если сейчас работают через Стат?

Дайана задумчиво покачала головой.

— Стратиг Стагор Матис известен своей старомодной верностью слову. Может быть, это действительно Карриона — но не он лично.

— Да, его стихия — прямое воинское столкновение. Но знаешь кого я встретила в свите Матиса? — Верея понизила голос. — Помнишь Беллатрису?

Жемчуг вздрогнула.

— Что?.. — выдохнула. — Быть не может!..

— Значит, может, — лицо войи было мрачным. — И если рядом с этим честным стратигом отираются личности, подобные Беллатрисе... которая, если ты помнишь, работала как раз в Стате... я уже ни за что не поручусь. В конце концов, маршалл человек подневольный. Ты знаешь империю — там чем выше воинское звание, тем меньше степень свободы.

— По-моему, везде так, — невесело улыбнулась Жемчуг. — Будь на мне хоть какая-то ответственность, я не позволила бы себе вот так исчезнуть в болоте...

Женщины замолчали.

— Мне пора, — Верея посмотрела на лучи солнца, пробивающиеся через узкие окна. — Урок, ответственность зовёт. А то приходи тоже, посмотрим, не растеряла ли ты навыков, ползая по болоту.

Жемчуг усмехнулась.

— Приду обязательно, но позже. Пока друзья и родичи жаждут заполучить меня к себе, порасспросить, поукорять, что забыла о них...

— Насчёт пораспросить — помнишь Джонатама?

— Нет, кто такой?

— Один из Пятерых, пришёл с Алеком.

— А, шустрый такой парнишка, любопытный.

— Иногда чересчур шустрый и излишне любопытный. Он у нас работает... ну, летописцем, что ли...

— Кем?!. — изумилась Жемчуг. — Да вы, я смотрю, совсем загордились без меня, на два года отлучилась, и все уже больны манией величия!..

— Ты эту изысканную манеру выражаться из болота вынесла? — хихикнула Верея.

— Нет, воспоминания о наших статовских приключениях навеяли! — огрызнулась Жемчуг. — Так что там с этим шустролюбознательным?

— Он и в самом деле ведёт хроники. Не летописец, скорее... Как там в Стате именовались ребята, которые пишут в этих смешных листках?

— Не помню, — пожала плечами Жемчуг. — Это ты у нас общалась со всякой там... тоже слово забыла.

— Богемой?

— Во-во.

— Поговори с ним. Он собирает и записывает истории. Может быть, припомнит что-нибудь полезное.

Жемчуг пожала плечами.

— Ладно, если ты так говоришь... но вряд ли от этого будет какая-то польза.

— По крайней мере, не повредит. Да, он непременно будет задавать вопросы и попытается выведать твою собственную историю...

Искомый Джонатам оказался на окраине Мечты. Рядом с ним...

Жемчуг заморгала, ей на какой-то миг даже показалось, что парень беседует с одним из её великовозрастных учеников. Здоровенный мужик с тяжёлой секирой.

Не берич, поняла войя. Возможно, потомок, которого учили обращаться с традиционным оружием, или бывший невольник. Она подошла и поздоровалась. Здоровяк неуклюже поклонился, мальчишка уставился с жадным любопытством. Предчувствуя, что от исполнения мрачного пророчества Вереи её отделяет лишь почтение, которое мальчишка пока испытывает к знаменитой лучнице, Жемчуг сама принялась задавать вопросы.

— ...Не знаю, — мальчишка задумался. — Что-то ничего в голову не приходит. Нет, упоминаний о нетрадиционном оружии я не встречал. Беричи вообще довольно консервативный народ... Вот, Марут, например, до сих пор таскает секиру.

Детинушка взвесил оружие в руке, подтверждая — да, таскает.

— Вот разве что... — Джонатам невесело усмехнулся. — Точно. Трофей Макса.

— Это кто такой? — поинтересовалась войя.

— Мой друг, — коротко сказал мальчишка.

— Тот самый, который... — и Марут выразительно повертел правой рукой.

Джонатам кивнул. Жемчуг ничего не поняла и потребовала объяснений, и парень рассказал.

— Неохота им напоминать, но... — вопросительно посмотрел на Жемчуг, та виновато дёрнула плечами, — ...видимо, придётся.

В доме четверым было бы тесно, и они устроились за столом под навесом, где приятно пахло лечебными травами и свежим деревом. Хозяева предложили чай, в три руки накрыли лёгкий стол. Жемчуг с удовольствием отхлёбывала травяной взвар с мёдом, разглядывала расписную деревянную посуду. Так давно не приходилось просто посидеть, никуда не спеша, насладиться кратким мигом ничегонеделания...

Она вздохнула и начала издалека, похвалив пороховницы хозяина, Макс покивал, сказал, что высокая оценка многого стоит. Понимал, что они пришли не просто так, но соблюдал вежество. Глаза Кати были тревожны. Джонатам слушал внимательно, не выказывая чувств, вовремя вставлял реплики, и Жемчуг невольно подумала, что из него действительно получится неплохой летописец и этот, как его... Марут, которого они прихватили с собой, помалкивал и трескал коржики.

Разговор с пороховниц свернул на громобои, и Жемчуг наконец задала вопрос. Макшем переглянулся с женой, встал и ушёл в дом. Скоро вернулся, на когтях железной лапы висел пояс с кобурой.

— Пожалуйста, — выложил на стол. Жемчуг вынула громобой, покрутила в руках. Оружие по виду мало напоминало изящный громобой Вики, но это была несомненно статовская поделка.

— Тот берич... из какого клана он был? — спросила Жемчуг. Макс пожал плечами.

— Мне как-то не до того было, — пояснил почти извиняющимся тоном, и Дайана прикусила язык.

— Не присматривалась, — Кати поёжилась. — Он был весь в крови.

— Там был ещё Алек, — тихо напомнил Джо. — И, кажется, весь круг Алии... Джурай точно был. Дэн вроде бы тоже.

— Ты тоже там был, — сказал Макс.

— Я в клановых знаках беричей тогда не разбирался. Да и сейчас, если честно... — Джо виновато посмотрел на Марута, тот повёл огромными плечами. Пододвинул к себе громобой и принялся изучать не само оружие — перевязь.

— Ничего, — покачал головой. — Кожа и железо пряжки — самые обычные, насколько я могу судить.

— Значит, придётся ходить и спрашивать, — вздохнула Жемчуг. Джонатам вдруг замер, глядя в пространство.

— Алека спросить, и он скажет вам всё. Если эти знаки вообще были видны, он их назовёт.

— Уж прям-таки, — усомнилась Кати.

— В самом деле. В имперской школе его учили выстраивать ретромотив.

Жемчуг удивлённо присвистнула.

— Правда, что ли? — недоверчиво спросила. — Он умеет?..

Остальные смотрели удивлённо, слово явно было им незнакомо.

— Алек не хвастался? — Джонатам улыбнулся. — Это такая забавная штука... вроде заморочки... Только морочишь самого себя. Можно как будто вернуться в прошлое, вспомнить всё досконально. Вплоть до этих ваших пряжек на кафтане.

— Не пряжек, — возразил Марут. — Пряжки-то как раз везде одинаковы, разве что Волки носили особые, но где они теперь, эти Волки... А так — гравировка на оружии, сама форма лезвия... вышивка на одежде... м-м-м, сапоги.

— Что, обувь тоже у всех разная? — удивился Джонатам.

— По-разному бывает, — Марут пожал плечами. Жемчуг задумчиво смотрела на него.

— Послушай, добрый человек... как ты смотришь на то, чтобы прогуляться с нами в болота?..

Алека они нашли на поляне, парень отрабатывал с Гарием работу парными клинками. Дерево так и стучало, длинный-короткий, короткий-длинный. Что за ерунда, раздражённо подумала Жемчуг, в последнее время всюду намёки на Стат, не к добру.

Заметив зрителей, поединщики приостановили бой, и Джонатам поспешил представить им Жемчуг. Алек отпустил мальчишку, тот лихо заткнул за пояс два деревянных клинка, поклонился всем и ушёл.

Жемчуг, провожая его взглядом, поинтересовалась, уж не собираются ли они в Стат. Алек замотал головой.

— Собираемся в Карриону, — поведал. — То есть в Радон. То есть...

Мысленно выругался. Что толку прикидываться, по-старому именовать родину, которая давно уже стала частью империи... что, кажется, пошло ей только на пользу. Юноша оглянулся к Мечте, отсюда не видно, но там сидят живые примеры того, что могло бы быть с Радоном, не войди он в состав Каррионы. Разрозненность, междоусобицы, банды разбойников... Может быть, самому Алеку, наследнику чего-то там, — юноша не вполне ясно представлял, чего именно, — пришлось бы ещё, как этому ришу, собирать земли, приводить к покорности малые племена и роды, выслеживать и вешать бандитов... Он ощутил к молодому ришу сочувствие и симпатию.

Жемчуг коротко поведала, что ей от него нужно. Алек задумался. Ретромотив он давненько не практиковал, просто потому, что во время "погружения в прошлое" внимание притягивается к событиям с сильной эмоциональной окраской, — как, собственно, обычно бывает и с обычной памятью. А таковые события в основном были невесёлыми, их вспоминать не хотелось.

— Ладно, — неохотно сказал он. — Если это так важно, я попробую...

И уселся на пятки прямо в круге, положив руки на колени. Взгляд Алека остекленел, дыхание стало редким и поверхностным. Найдя на временной линии нужный отрезок, Алек позволил ему притянуть себя.

Ретромотив. Александр Дораж

Хриплый вопль, из-под груды тел воздвигается окровавленный человек, вскидывает трубку громобоя...

Макшем, казалось, реагирует раньше, чем остальные успевают обернуться, он бросается вперёд, рвётся изо всех сил... Один берич оказался на пути и полетел изломанной куклой, второго Макс разрубил мало не пополам, вместе с доспехом, его меч застрял, некогда выдёргивать...

Он не успевает. Алек уже видит в вероятностях смерть Кати, но тут друг прыгает и подставляет ладонь под пулю.

Линии Узора звенят, сплетаются в ткань, способную противостоять огню и летящему металлу. Вспышка, грохот. Макшем падает. Кати страшно кричит.

Израненный берич валится, он уже умирает, убитый запредельным усилием, и короткий удар меча подоспевшего Алека вовсе не к чему.

Он вздохнул, вырываясь из плена воспоминаний.

— Тот стрелок был весь в крови, ничего не разглядеть. Вот разве что... те двое, — Алек достал нож и кончиком лезвия принялся черкать на утоптанной земле круга. Все изучили получившийся рисунок и уставились на Марута.

Бывший берич покачал головой. Забрал у Алека кинжал и дополнил ромбы, складывающиеся в стилизованное изображение копыта, какой-то рогатой закорючкой.

— Не Лоси. Болотные Быки.

— Точно, — прошептал Алек. — На кафтане того стрелка я видел такой знак!..

— А ведь складывается, — задумчиво сказала Жемчуг. — Насколько я помню, прошлый риш Быков погиб в бою, рядом с Орлом. А потом их племя откочевало вглубь болот. Быки и слышать не хотят о союзе и не общаются с "отступниками". Они вполне могут... Ришу надо это узнать.

Конечно, мальчишка вряд ли скажет что-нибудь умное. Уж кому на самом деле надо знать, так это Эшвану.

Джонатам вполголоса заговорил с Жемчуг об этой странной истории, Алек слушал и жалел, что уже нет времени сходить вместе со всеми на болота, поискать дерзких налётчиков, Быки они там или ещё какие-нибудь Тролли. Не сегодня завтра отъезд, сборы в самом разгаре, повозки почти закончены.

Он вздохнул и мысленно пообещал себе, что в Каррионе будет смотреть в оба. Возможно, то, что происходит здесь, лишь часть чего то большего, и тогда обязательно найдёт отклик в империи.

— В империи творятся странные события, — задумчиво сказала Бета. — Война эта непонятная, конфликты на периферии, слухи о новых законах... И теперь ещё нападение.

Остальные никак не прокомментировали сказанное. Тания продолжала щёлкать бусинами заклинательных чёток. Патэ Ирек сидел, развалясь в кресле и, казалось, дремал, но полузакрытые веки быстро двигались. Алеф крутил в руках пустой кубок.

На столе валялись позабытые листы кард и стопки оловянных фишек, стояла бутылка вина. Люди изредка перебрасывались короткими односложными репликами, и снова воцарялось мрачное молчание.

Дикарка сидела в уголке около колыбели, тихо, как мышка, погрузившись в странное оцепенение. Не хотелось двигаться, думать, вспоминать. Девочка поморгала, вытерла глаза — сухие.

Плакать не получалось. Она мало знала Дорна, четвёртого в команде пластунов. Сейчас вспоминались только руки, обманчиво-нескладные, ловкие с оружием. Да глуховатый голос, отрывисто, как бы нехотя объясняющий приёмы. Его руки были выразительней, красноречивей. Дорн, как и все прочие, учил её чему-то — а теперь его знания ушли вместе с ним.

Она посмотрела на мирно сопящих детей в колыбели. Жизнь прервалась — жизнь продолжается...

Во время нападения погибли многие. Дикарка покосилась на Танию, девушка пыталась помочь всем раненым, пока не истощила себя. Даже сейчас в неверном свете спиртовых ламп видны тени под глазами. Нервные суетливые движения пальцев, перебирающих бусины, скорбно опущенные уголки губ. Целительница... всё никак не может просить себе то, в чём не виновата. Люди иногда умирают.

Интересно, а тот мальчишка, брат Искры, он какой? Может быть, как и Тания, слегка повёрнутый на своём целительстве, не умеющий равнодушно пройти мимо боли?

Мгновенный высверк памяти-о-будущем — светловолосый мальчишка со странными глазами, то ли синими, то ли зелёными, в одежде странного покроя, с длинным узким мечом и парным кинжалом стоит в диагональной стойке. Дикарка моргнула, и видение пропало, оставив уверенность, что когда-нибудь она увидит его въяве. Вот ты какой, брат подруги... Хоть одна хорошая новость.

Дикарка мысленно потянулась за каменные стены, за границу замка и дальше. Верхний город бурлил. В самом Таноре воцарился хаос... управляемый хаос, как понимала сейчас девочка. Облава была проведена именно для этого — чтобы заблаговременно под шумок выдернуть всех крикунов, несогласных и смутьянов. И сейчас, когда весть о нападении разошлась, волнение людей не перехлёстывало определённую черту. Всё было более-менее спокойно.

Девочка нашла где-то на окраинах знакомое сознание, которое ощущалось как крохотная, но яркая искра. Проявились чужие эмоции — глухое недовольство. Что-то подруге не нравилось...

Рядом ещё один знакомец. Ну конечно же, Грик, его как послали в трущобы, так он оттуда пока не возвернулся.

Дикарка встала. Ей казалось, что о её присутствии забыли, но все тут же повернулись к ней.

— Пойду прогуляюсь, — небрежно сказала девочка. Тания хотела было возразить, но сказала только: