— Нет, Антон, нет. Зеленоватые, с портретом в овале посреди. Какой ты недогадливый. Поэтому едешь в командировку. Где у нас курортная зона, чтоб были представлены бедные белорусы и богатые украинцы, как у меня утром в кабинете, и, понятно, россияне всех мастей?

— В Хургаде.

— Опять решил в отпуск за счет командировочных сгонять. Не выйдет. Да и дорого по нынешним временам Египет — это же целых пятнадцать тысяч! Кроме суточных, но их не надо — там все включено.

— Дорогой шеф, зачем вы мне говорите про ол инклюзив, если на Красное море я не лечу?

— А? Не обращай внимания, для себя прицениваюсь. Тебе Крым оплачу, но без билетов. Будешь по пляжу шастать и ауры рассматривать. Не смейся. Происходит нечто ужасное, что ни я, ни Темные, ни Инквизиция не можем понять. Скорее всего, Сумрак начал какую-то свою игру, в результате которой может нарушиться мировое равновесие. Мир гибнет, Антон, и на тебя вся надежда. Другим даже говорить не буду, чтобы паники не подымать.

Опять зайцем лететь, подумал Городецкий и поехал домой собираться. Зайцем он и на Бали мог попасть — какая разница. Нет, что-то знает пресветлый Гесер и темнит как всегда. Никому не угадать его интригу, даже ближайшим соратникам.

Светлана сама собирала мужа. Догадываясь, что хилые командировочные не покроют расходы на багаж, она наложила чары на чехол от ноутбука и погрузила в него двенадцать смен белья, три костюма, четырнадцать рубашек, шесть пар обуви, акваланг с запасными баллонами и компрессор, надувную лодку, подвесной мотор Ямаха-50, пять канистр бензина, палатку, матрас, сверху — продуктов на те же двенадцать дней.

— Лодку и ружье для подводной охоты — понятно. Но зачем мне пулемет Калашникова?

— Лучше все предусмотреть, милый. Вдруг тебе как всегда понадобится кого-нибудь убить. Ты же Светлый Иной. Иногда лучше воспользоваться пулеметом, чем демонстрировать применение Силы. Кстати, в Египте после революции цены на русское оружие выросли. Там ты его, если что, продашь вчетверо дороже, чем за ствол с патронами просят подмосковные прапорщики.

Тут в разговор встряла десятилетняя дочь, Светлая Иная невероятной силы. И такой же бесцеремонности.

— Мама, а ты папе презервативы на все двенадцать дней положила?

— Что ты такое говоришь, Наденька? — ужаснулась Светлана.

— Сама точно не знаю. Смотрела передачу по ТНТ, там тоже жена мужа на юг собирала, а подруга ей говорит: "Пусть лучше у него будут презервативы, и он не воспользуется, чем их не окажется в нужный момент и он привезет заразу". Кстати, я их никогда не видела, вот и хотела посмотреть, как ты их папе кладешь. Мама и папа, а что это вообще такое?

— Одноразовое охранное заклятие. Но ты не волнуйся дочка, я не пойду к ведьмам, от которых оно нужно.

— Типа амулета? Его на шею одевают?

Светлана сунула пакетик в ноутбучную сумку, сердито буркнула: "по возвращении пересчитаю". К счастью, внимание ребенка переключилось, и уточняющий вопрос о месте надевания амулета не прозвучал.

— На всякий случай я зарядила сумку на двадцать дней, по весу она ощущается как двухкилограммовая. Если заряд кончится до того, как ты ее освободишь, сумку разорвет вещами, а пулемет может выстрелить.

— Спасибо, любимая!

Глава третья

Неторопливо ввинчиваясь в толпу вылетающих из Внуково, Антон Городецкий узнал, во-первых, что в силу летнего наплыва отдыхающих купить билеты на любые южные направления не реально. Во-вторых, перед рейсом на Симферополь объявили регистрацию на другие курортные точки. Анталия, Кипр, Эйлат, Барселона, Алжир, Крит... и Симферополь. Сравнение не в пользу последнего. Так, лихорадочно соображал Светлый, что шеф мог иметь в виду на самом деле, подталкивая меня к Крыму, но разговаривая о Египте? У него семь пятниц на неделе и никогда не понять, какая именно пятница сегодня. Скорее всего, именно курорты Египта имелись в виду. Хургаду он вроде как на себя берет, значит — Шарм-эль-Шейх. Если спасать мир все равно где, лучше выбрать местечко поприятнее.

У старого Ил-86 есть общая черта с новым Боинг-747 — множество мест, где можно спрятаться и неторопливо ковырять банку с тушенкой из ноутбучной сумки на высоте десять тысяч метров. Самолет трясло, раскачивало, в нем все скрипело и, казалось, готовилось отвалиться в любой момент. Но маг никогда не поднимался на борт, не проследив линию жизни пассажиров часов на пять вперед, потому стоически и бесстрашно переносил турбулентность, когда к нему подошла стюардесса и бесцеремонно спросила, какого хрена он летит без билета.

Антон торопливо осмотрел ее ауру — не Иная, обычный человек. Как же она смогла проникнуть под полог невидимости?

— Слушай, заяц, я восемь лет летаю и всякого насмотрелась. Безбилетники и в гондолу шасси забирались, и в багажных сумках калачиком сворачивались. А тут решил невидимым прикинуться. Тоже мне, Гарри Потер из "Дневного Дозора". Плати, или я позову парней, они тебя прямо над Средиземным морем высадят.

Вряд ли, решил Светлый, но по приземлении в полицию сдадут. Мне нужна реклама?

Он протянул ей сто долларов. Стюардесса хмыкнула от мизерности суммы, но соизволила растаять.

— Пошли. Есть место в салоне. А то пришибут тебя здесь ненароком, если кто не знает, что ты невидимый.

Через проход пассажир читал "Новый Дозор" Сергея Лукьяненко. Городецкий от обиды даже зубами скрипнул. В романе его посылают в Англию бизнес-классом с отличными суточными. Как все хорошо в сказке. Реальная жизнь — вот она. Точно придется ствол продавать. Или униженно просить Гесера сделать портал.

В аэропорту Антон отстоял длинную, но быстро двигавшеюся очередь к кабинкам, где египетские офицеры, увенчанные огромными, прямо-таки генеральскими звездами на черных погонах, вклеивали визы в паспорта. Он, конечно, мог пройти через Сумрак и точно также потом забраться в самолет. Просто в аэропорту одновременно оказались пассажиры с московского, питерского, минского и киевского чартеров, чьи ауры Светлый разглядывал. Увы, он увидел лишь пару Иных низкого уровня, их принадлежность к Свету и Тьме не вызывала сомнений.

Пройдя пограничный контроль, Городецкий засек банкомат и вставил в него кредитку обратной стороной, наложив чары, что она "голд", а на нью-йоркском счету миллион. Банкомат щедро отсчитал египетские фунты на сумму, эквивалентную тысяче долларов, а дежурившие в аэропорту Темный и Светлый покачали головами, словно москвич сделал что-то неприличное.

Августовский зной на автобусной стоянке ударил как молот, только наковальней послужили головы российских туристов. Антон набросил на себя кучу защит, будто собирался драться с высшим Темным, потом нырнул в прохладный Сумрак, оказавшийся тенью автобуса "Мерседес" компании "ТезТур".

Потом водитель-араб запустил двигатель, и блаженная прохлада из кондиционера заполнила салон. Светлый дремал у окна, в полуха слушал трескучего гида. Кроме обычных, из года в год повторявшихся объявлений, египтянин увещевал никуда не уезжать из туристической зоны. Революция превратила страну пирамид в весьма беспокойное место.

Отель Корал Бич эль Монтазах в Нама Бэй, куда автобусы привезли русскоязычную толпу, оказался четырехзвездочным. Учитывая, что пять египетских звезд слегка не дотягивали до европейских трех, а приличными в Шарме и Хургаде считались семи— и десятизвездочные отели, Антон плюнул, сел в развалюху "Дэу" с таксистскими шашками и велел везти его в Шератон или Хилтон, попутно узнав, что на такси прямо из аэропорта он бы добрался быстрее, чем из облюбованного русскими Монтазаха.

Там Городецкий блаженствовал четыре дня, разглядывая абсолютно светлые или абсолютно темные ауры редких и слабых местных Иных, купался в море, погружался с аквалангом, гонял на лодке, летал на парашюте, катался на банане и решительно не понимал, как в результате его действий будет спасен мир.

Он решил ускорить спасательные действия. Съездил на сафари в заповедник Абу-Галум, погонял на квадроцикле по Синайской пустыне, наведался к мангровым деревьям и даже пешком забрался на вершину горы Моисея, чтобы встретить рассвет, где его спасло только здоровье Иного. В Каир к долине Гизы его просто не пустили: арабские р-р-революционеры исламского толка убивают там всех неверных, не взирая на ранг волшебника.

Лишь через девять дней, когда пришла пора еще раз позориться перед патрулем у банкомата, Антон почувствовал что-то неладное. Он попробовал ступить в свою тень, но солнце палило в зените. Городецкий долго топтался на своем месте, пока, наконец, не вошел в Сумрак, нелепо, как маг седьмого уровня.

На первом уровне пляж отеля еще сильно напоминал обычный мир. Валявшиеся на лежаках туристы напоминали раздувшихся дохлых рыб, играющийся в песке толстый мальчик — непропорционально большого зайца со старых белорусских денег. Всюду мох. Антон привычно сжег его, насладился прохладой и с чувством "не хочу, но долг зовет" вывалился в пляжный зной.

— Привет, Светлый!

Маг обернулся.

— Арина! Как ты меня нашла?

— У нас, ведьм, есть свои методы, о которых Дозоры не знают. Через Интернет данные о постояльцах хакнула.

— Прекрасно смотришься. Знаю ведь, что тебе за... э-э... двести, а выглядишь не больше чем на сто восемьдесят.

— Как всегда, Антон Городецкий, ты любезен словно ЗИЛ-131. Нам нужно серьезно поговорить, пока мы не поубивали друг друга.

— Может, в пустыню уйдем? Меньше случайных жертв. Ты же Светлая, хоть и ведьма.

— Спасибо за комплимент! У меня и правда отличная краска для волос. Слушай. Я решила, что соотношение Светлых к Темным один к шестнадцати — несправедливо. Копила силы три года, потом нашла древнюю книгу Уршаломогрех.

— Ту самую? — удивился и обзавидовался Антон.

— Конечно. Теперь я наделю Силой в пятнадцать раз больше людей, чем бродит способных, но не инициированных Светлых.

— Значит, спонтанные инициации в Украине, США, Беларуси — твоя заслуга? И цветные ауры...

— Конечно. А теперь обожди, будет немного больно.

Это самое "немного" безжалостно пронзило тело мага от кариеса в зубе до застарелого простатита. Городецкий застонал. Вокруг него начали мгновенно открываться порталы. Из первого выскочила дочка, маг абсолютной силы, с вопросом: "тебе больно, папа? потерпи!", за ней Светлана с обычным материнским: "куда в портал, не сделав уроки!"

Арина торжествующе хлопнула в ладоши. Она, как и любой другой маг Вселенной, не могла превозмочь Надю Городецкую, но за счет большего опыта перехватила на несколько секунд управление ее Силой, подняла на вытянутых руках книгу Уршаломогрех. Глаза девочки остекленели, из них ударил луч прямо в обложку, разбившись на множество цветных осколков, разлетающихся во все стороны.

Из других порталов, а также глубинных слоев Сумрака вывалилось огромное количество существ. Завулон соотнес несоответствие масштаба будущей битвы и безмятежность пляжного пейзажа в Хилтоне. Он щелкнул пальцами, точнее, передней левой клешней сумеречной ипостаси. Заклинание "автомобиль Ока" сжало окружающее пространство до размеров салона недомерка российского автопрома, потом еще сильнее, и все присутствующие маги оказались внутри пластиковой игрушки толстого мальчугана. Семен, Ольга, Лас, полный состав московского Ночного Дозора замер внутри пластика, подвесив в миллиметровых ручках боевые заклятия. Рядом стояли Темные чудовища — тираннозавры, терминаторы и даже, о ужас, судебный пристав с исполнительным листом. Ребенок встряхнул игрушку. Краса и гордость магического мира — Темные и Светлые чародеи — стукнулась лбами о пластиковые стенки, с трудом удержав равновесие.

— Деактивируем Уршаломогрех! — рявкнул Гесер, направив свою силу на подавление разлета веселых цветных брызг. Инквизитор, мрачный как Хуссейн перед казнью, швырнул разряд Силы и спалил обложку раритета, но заклинание Арины не остановил. Высший Темный долбил ведьму "водородной бомбой", "апокалипсисом", "армагеддоном", "ядром квазара" и даже, страшно сказать, "щекоткой Клеопатры", но та отмахивалась "зеркалом отрицания" и хохотала как... ведьма.

Внутри пространства "Оки" бушевал ад. Наступательные заклятья сталкивались с оборонительными, искрили молниями, переплетались, взрывались, замораживали и испепеляли одновременно.

— Поздно, мальчики и девочки! — Арина закончила колдовать и подняла руку с Минойской Сферой, дабы телепортироваться далеко-далеко. Но рядом с ней оказался молодой человек в дорогом деловом костюме, открыл пасть и проглотил ведьму вместе с артефактом. Он облизнулся, потом облизал лапы и усы, сел, обернувшись хвостом.

С ликвидацией Арины Антона отпустила боль.

— Спасибо, Тигр!

— Обращайся, — ответила сумеречная тварь и исчезла. С ее уходом на миг ослабли все наложенные заклятья, даже "Ока". Маги заняли обычное место в пространстве, пластмассовый трансформер взорвался мелкими кусками, напугав толстого мальчика до слез.

— Вы понимаете, что произошло? — в ужасе вопросил инквизитор.

— Конечно! — радостно откликнулся Завулон. — Раньше мы обращали внимание на Светлых, у кого аура горела чисто белым цветом. Альтруисты — смех да и только. Естественно, чистых альтруистов раз в шестнадцать меньше, чем нас — законченных эгоистов. Арина, древняя ведьма, прочла школьный учебник по физике. Нашла в разделе "Оптика", что белый свет — совокупность излучений в разных цветах видимого спектра. Вон толстый мальчик ревет — он добрый, маму любит, но за пачку мороженного на пляже всех может порвать. У него в ауре слово Neste даже обычному человеку видно. И это здорово. Здорово!

— Чему радуешься, Завулон? — спросил Городецкий, который, пусть и с запозданием, начал понимать ужас происшедшего.

— Ну как же. Все эти цветные — разновидность Света. Тебе, Гессеру и прочему Ночному Дозору их контролировать и за них отдуваться. Но они такие разные! Их в пятнадцать раз больше! А для сохранения Великого Перемирия и Великого равновесия Темные получат право на десятки заклятий первого уровня, тысячи — второго и миллионы остальных! Ха-ха-ха!

Антон посмотрел на Гесера и инквизитора. Те опустили голову, не возразив ни слова.

Подошла Светлана.

— Милый, ты за всеми ужасами, наверно, не обедал. Пошли домой. Не волнуйся. Надя вырастет и всех порвет — темных, синих, розовых и в полосочку. Она же добрый Светлый маг.

Городецкий покорно поплелся в портал за своей семьей.

А над миром летел символ веры нового — Разноцветного Дозора.

Мы — Цветные Иные

Мы служим разным силам, а также своим интересам

Наша борьба способна уничтожить мир или приспособить его под нас — Цветных

Мы плевать хотели на Великий Договор о перемирии

Мы будем жить по своим законам, приспосабливая их к ситуации

Нам плевать на Ночной и Дневной Дозор вместе взятые, пока они к нам не лезут

Время решает за них

Мы все решаем за себя

123

Предыдущая глава