Книга первая - Архонт.

-Умные люди, — старик с все возрастающим интересом разглядывал мальчика, что говорил интересные вещи. — Судя по тому, что ты сказал, они были, минимум, приближены ко двору.

-Если память мне не изменяет, хозяин был то ли третьим, то ли четвертым младшим братом нынешнего короля, — шум, что поднялся, долго не мог утихнуть, но, в конце концов, все же утих.

-Ты хочешь сказать, что та девочка, о которой ты говоришь, была племянницей нынешнего короля этой далекой провинции? — мальчик кивнул. — И что же здесь делает служка, что выносил ночные горшки и занимался чисткой постелей, а так же приносил еду особам королевской крови?

-Погоди, и ты все узнаешь, — старик по-прежнему не мог понять, что же было не так в этом мальчике. Его голос был необычайно спокоен, а от этих холодных и спокойных аметистового цвета глаз, по спине начинали бегать мурашки. Старик всего лишь моргнул, и цвет глаз сменился, теперь они были больше похожи на два сапфира, что слега блестели, или ему это только казалось?

-Ты знаешь, что у тебя глаза меняют цвет?

-Да, так получилось. Я не знаю из-за чего, но мои глаза меняют свой цвет, но, насколько мне известно, так происходит с самого моего рождения.

-Я слышал о подобном, — донесся голос из соседней камеры, — так действительно бывает, крайне редко, но подобное случается. И с возрастом подобный феномен только усиливается, тишина, что наступила после этой фразы, была мертвой. — Что? Я был исследователем, и много чего успел узнать, а потому для меня подобное новостью не стало.

-Ну, хотя бы с этим разобрались. Продолжай мальчишка, если ты все еще хочешь. Мы все будем услышать твою историю, поскольку она нам всем интересна в той или иной степени...

-Или иной, это как раз про меня, — на этот раз голос раздался издалека, словно человек был не в соседней камере, а через несколько от них. — Ты ничего не подумай пацан, но делать здесь нечего, а твоя история скрашивает нашу последнюю ночь здесь. В противном случае, к завтрашнему, точнее уже сегодняшнему утру, мы бы сошли с ума.

-Это он, верно, подметил, уже сегодня аукцион, где нас продадут...

-И так жизнь была не сахар, а теперь мы вообще будем, словно скот какой-то, — гневные возгласы начали доноситься с разных сторон.

-И что? Сюда попадают только те, у кого жизнь сложилась совсем уж плохо. Я, например, доволен тем, что у меня теперь хотя бы подобие еды будет. До того как меня сцапали, я только и делал, что попрошайничал, да понемногу подворовывал. Как пережил эту зиму, вообще не знаю.

-Так это ты, а меня вместе с женой и дочкой просто схватили, и приволокли сюда, — тихий всхлип потонул в волне криков, которые вновь улеглись через какое-то время.

-Радуйся, что тебя не убили, а твою жену и дочь, не использовали как подстилку...

-Что ты сказал?

-Он сказал правильно, успокойся мужик, — старик вновь подал голос. — А мою дочь изнасиловали и убили у меня на глазах, — в который раз воцарилась мертвая тишина, — зять пытался защитить, и умер. Проткнули копьем, а после отрубили голову, и насадили на это самое копье. Мою дочь изнасиловали перед головой собственного мужа! Попользовались все, а меня заставили смотреть, а когда успокоились, убили. Те, кто были из них вообще отмороженные, изнасиловали мою внучку, а внука сожгли живьем! Радуйся, что ты жив мужик, и думай о том, что твои драгоценные жена и дочь тоже живы.

-И как ты это переборол старик? — про мальчишку забыли все, услышав что-то подобное.

-Не знаю до сих пор. Радует только одно, что я увидел, как этим зверям выпустили кишки наружу. К утру, когда они все уже наигрались и напились, подошли солдаты они их и перебили, — старик взглянул на потолок, и грустно ухмыльнулся. — Нас в деревне было больше ста человек, живыми нас осталось не больше пятнадцати. Молодых, всего лишь две, да и те тут же покончили с собой, как только их выпустили из оков. Деревня превратилась в кладбище. Солдаты ушли, и я вслед за ними, шастал где-то, искал смерть, поскольку себя я убить так и не смог. Мне было все равно, да и сейчас тоже все равно, что со мной будет. Меня сцапали эти два орка на какой-то дороге, а потом приволокли сюда.

-Старик, это тебя все равно, что с тобой будет, а мы хотим еще пожить...

-Ну так бегите, пока вам метку не поставят, может, удастся уйти...

-Мы быстрее стрелу в спину получим, чем сможем бежать.

-Я повторюсь, радуйтесь, что вы вообще живы, а возможности всегда найдутся, — на некоторое время опять воцарилась тишина. — Извини Элазар, что прервали твой рассказ, продолжай, пожалуйста, — Старик не знал, что на него нашло, быть может воспоминания о погибшем внуке.

-Хорошо. Вскоре девчонку отправили в академию, к тому моменту, она выбивалась из сил, только чтобы показать, что она лучше меня, а мне нравилось заниматься, и узнавать что-то новое. Хозяева разрешили мне продолжать заниматься, но не в ущерб работе по дому, — в памяти вспыхнуло несколько картинок, после чего они потухли. Споры и разговоры продолжались столь долго, что луна уже давно успела уйти на покой, а ее место начало занимать солнце, постепенно просыпаясь, и озаряя мир своим светом. — Спустя год, девчонка вернулась. Она уже не была такой заносчивой, и даже более того, стала нормально относиться ко всем, даже ко мне. За все то время, что она провела в академии, она многое узнала, и потому с теми знаниями, что успел постичь, я уже не мог с ней тягаться. Может быть, поэтому она относилась ко мне нормально? Прошла пара месяцев, и она вновь отправилась в академию, оставив мне несколько книг, которые я принялся изучать, — вдалеке скрипнул замок, и тяжелая дверь, что скрывала единственный выход из темницы, в которой были заперты люди. В широкий проход тут же хлынули тяжеловооруженные люди с факелами, по пути расставляя их, а позади них, возвышаясь на целую голову, шел один из орков охранников.

-Ну, вот и пришел ваш звездный час! — его рык раздался в тишине, что в который раз установилась в тюрьме. — Сегодня вы, наконец, покинете эти стены! Сегодня, через несколько часов состоится аукцион! — орк шел по проходу, смотря в лица будущих рабов, и улыбаясь, показывая свои желтые острые клыки. — Сегодня, вы станете не более чем животными, хотя нет, вы уже не более чем животные! — некоторые из солдат засмеялись. — Значит так, сейчас вы все раздеваетесь, снимайте с себя эти тряпки, и топайте мыться, мы же не можем показывать свиней, для этого есть другие. Немедленно! Кто не подчинится, умрет! — кто-то попытался возразить, но солдат, что был ближе всех, копьем проткнул возмущавшегося. Это убедило всех остальных. Тело еще не успело упасть на землю, как все принялись срывать с себя одежду, не смотря на то, кто они, мужчины или женщины. Показательная казнь сделала свое дело. Элазар же холодно взирал на все это, у него не было сил, на то, что бы шевелиться. — А тебе мальчишка нужно особое приглашение? — орк, ухмыляясь, смотрел на Прори, которому было уже все равно. — Отвечай, когда я с тобой разговариваю, иначе ты станешь моим сегодняшним десертом!

-Эй, свинья, — в этот момент все движения и разговоры затихли, — ты что, не видишь, что я не могу пошевелиться? Похоже, вместе с тем ухом, которое я тебе в прошлый раз откусил, я умудрился вырвать оставшиеся извилины у тебя из башки! — несколько солдат пытались подавить смех, но у них ничего не выходило. — Думать ты стал значительно дольше, как я погляжу, значит и правда, вырвал...

-Если бы не приказ хозяина, я бы тебя уже тащил к котлу! — казалось, что гора мышц и ярости, сейчас все же сорвется, и кинется на мальчишку, что так нагло вел себя с ним. — Но твоя голова и так стоит целых две золотые Маски(4), так что ты счастливчик...

-Оу, и что теперь? — Элазар не ощущал абсолютно ничего. Для него эта новость не была лучше или хуже любой другой. В его нынешнем положении. Хотя один позитивный момент все же был, громила не стал делать из него десерт. — В прошлый раз вы нас хотя бы покормили...

-А?! Точно! Совсем забыл! — можно было видеть, как мысли медленно передвигаются по мозгу орка, в конечном итоге подходя к единственному правильному выводу. — Принесите им еды, а этому какое-нибудь зелье, — один из бойцов тут же удалился. — А тебя ждет веселое будущее, ты будешь нашим специальным лотом, ты будешь звездой сегодняшних торгов! — сказав это, орк, чьего имени Элазар не знал, потопал к выходу, на ходу отдавая приказ: — Что делать дальше, вы и так знаете!

Еда? Ну, наверное, то, что им принесли, можно было назвать едой. Кусок хлеба, и немного овощей, не столь сытная еда, но это было лучше, чем ничего. Одно было хорошо, будущих рабов все же кормили, хотя как же без этого обойтись?! Да и полутрупы не годятся для продажи, ведь зачем покупать тех, кто может помереть раньше, чем принесет выгоду, или хотя бы отработает те деньги, что были на них потрачены.

Зелье, что принесли Элазару, подняло его на ноги лучше, чем еда, что лишь слегка наполнила его желудок, но все же принесла чувство сытости, ведь неизвестно, сколько до этого момента он не ел. Силы возвращались в тело ребенка удивительно быстро, и уже через десять минут он мог спокойно ходить, не боясь упасть из-за слабости. За время скудного завтрака никто и не подумал одеваться, хотя и произошла пара попыток изнасилований, но судя по всему, подобное происходило постоянно.

Мальчик был сейчас одним из тех, кто не успел раздеться, и потому с интересом поглядывал на солдат, которым, казалось, не было дела вообще ни до чего. Они все так же продолжали стоять, выстроившись в две колонны, на противоположных сторонах прохода. Их лица были скрыты под шлемами, и потому никто не мог понять, кто же скрывается под ними, но легкая вонь, что исходила от некоторых воинов, говорила о том, что среди них были орки.

-Я вижу, ты уже полон сил... — старик, как только взял еду, тут же сел, облокотившись о колонну, и смотря на все светлеющие небо. — Это даже неплохо, таким образом, у них не будет причин убивать тебя.

-Старик, ты что, не слышал о том, что сказала та вонючая тварь? — как заметил Прори, обе соседние камеры были набиты людьми сверх меры. В некоторых даже сидеть рядом было проблематично. — Да не трогай ты меня!

-А что я могу поделать? Нас всех запихнули сюда!

-Он прав, угомонись горячая голова. Нам осталось здесь немного, и потому не стоит еще больше накалять ситуацию, — в соседней камере был еще один старик. — Давно не виделись Элазар, — старик пробился к решетке, и взглянул в лицо мальчика.

-Старик садовник? — сердце пропустило пару ударов, сдерживая удивление. — Но что ты здесь делаешь?

-Ну, — садовник чуть выпрямился, из-за чего ударился головой об одну из коек, что были приделаны к решеткам, — после смерти госпожи, ситуация начала ухудшаться, и та мирная жизнь что была у нас, закончилась.

-Ты знаешь его? — вопрос прилетел с другой стороны коридора.

-Знаю. Этого мальчика зовут Элазар Прори, когда-то он был личным слугой у третьей принцессы — Хионы Снежной.

-Значит, вот о ком он говорил...

-А что там случилось? — вопрос вновь прилетел с дрогой стороны, хотя увидеть было и нельзя, кто же крикнул, ведь воины скрывали своими спинами и сам проход, и тех, кто был по другую сторону.

-Все знают только о том, что принцесса умерла, а ее достопочтимые родители покинули нашу захудалую провинцию, чем сильно огорчили короля, и по совместительству дядю и старшего брата.

-Я знаю только то, что принцесса мертва, и что Элазар был с ней в комнате в момент ее гибели... — чуть погодя ответил садовник.

-Так что же получается, что мальчишка прикончил наследную принцессу? Да королевой она бы не стала, в конце концов, у нее было еще несколько старших братьев и две сестры, а она была самой младшей, — теперь переговоры велись уже по всей тюрьме, но вопросы сыпались только из одной камеры, остальные же предпочли молчать. — Но все же удивительно, что ее убийца еще жив.

-А Элазар был признан невиновным, — ответил старик, — это все что я знаю.

-Садовник, а почему ты не показался раньше? — мальчика не интересовал весь этот разговор, да и рассказывать он больше не хотел, но ему было интересно узнать, что здесь делал старик садовник, которому должны быть уже более шестидесяти лет, и который был всегда добр к нему. — И вообще, как ты здесь оказался?

-И почему тебя не зовут по имени? — вопрос задал один из соседей.

-Потому что у меня нет имени... — зубов во рту старика стало еще меньше, чем было при последней их встрече, насколько помнил Прори. — Так получилось, что я всегда был садовником, и работа стала заменять мне имя, я уже больше четырех десятилетий зовусь никак иначе, как садовник, вот и все. Прости Элазар, раньше я боялся показаться тебе на глаза, а сейчас решился, поскольку так есть шанс узнать чуть больше, — старик вновь улыбнулся, хотя учитывая, сколько зубов у него было во рту, это нельзя было назвать улыбкой. — А оказался я здесь очень просто, меня схватили...

-Очень точный ответ...

-Хозяева не просто покинули провинцию, они бежали. Однажды ночью три месяца назад в поместье ворвались войска, и стали убивать всех, кто встречался им на пути, — взгляд садовника затуманился, и он вновь оказался там, в тот самый миг, когда его жизнь менялась. — Я проснулся от шума и криков, а когда выбежал, увидел, что поместье уже полыхает. Мне повезло, мой домик находился далеко, и потому я успел бежать, а так же помог вывести хозяев через один из тайных проходов. Они бежали, а я остался здесь, бродить...

-Какие заботливые люди, бросили старого садовника помирать, а сами свалили куда подальше.

-Они увезли мою внучку, так что для меня уже радость знать, что моя внучка жива, а не убита вместе с другими детьми, что были в поместье.

-Дворцовые интриги, — тихо произнес сокамерник Элазара, — вот к чему они приводят. Но это не меняет наших целей, а лишь дополняет те сведения, что мы уже знали, — все это было больше похоже на спектакль, но было правдой. Все искали спасения во всем, и не важно, чем это все было. — И что было дальше? — Прори не успел продолжить рассказ о своей жизни, так как появился один их охранников, и у него были ключи ото всех камер.

-Значит так, все кто не успел раздеться, быстро сняли свои тряпки, и пошли вместе с остальными, у вас примерно полтора часа до начала торгов. Если кто-то попытается сделать хоть что-то не положенное будет убит на месте! — охранник быстро шел, по пути открывая камеры. — Если не успеете хорошо отмыть свои грязные туши, станете рассматриваться сразу как корм для скота. Вы все поняли? — ответом стал нестройный хор голосов, большинство из которых уже шло к выходу из тюрьмы.

"До чего же утомляет подобное,... особенно если оно повторяется" — мальчик, щурясь, поднял глаза к небу, поднимаясь по ступенькам, что велю с подземного яруса тюрьмы, а буквально в нескольких метрах от него, выходили и другие пленники, что располагались на еще двух этажах, что высились в виде огромного барака. Если память Элазару не изменяла, то здание слегка увеличилось с последнего его пребывания здесь.