Вертать Алясочку назад не придется

Когда мы вышли из уазика, на улице разыгралась метель. Я довел Лену до парадного подъезда и остановился, открыв ей дверь. Девушка боязливо глянула в темный подъезд и тихо попросила:

-Саша, может, ты проводишь меня до квартиры?

Никаких проблем,— галантно сказал я и храбро двинулся вперед. Лена жила на втором этаже тоже в коммунальной квартире. Только ее малюсенькая комнатушка находилась в самом начале коридора. Меня пригласили попить чаю, и я не отказался. Лена ушла в ванную комнату, приводить себя в порядок, я же разглядывал женский будуар, оказавшись в подобном первый раз в жизни. В комнате уместилась только узкая пружинная кровать, напротив стол. Узкая полка с книгами на стене и в углу на палке висели несколько вешалок с платьями и комбинациями. У меня начали гореть уши то ли от волнения, то ли от тепла, а когда на спинке кровати увидел два висящих бюстгальтера, у меня от волнения вспотела и спина.

Тут в комнату влетела взволнованная, раскрасневшаяся девушка, она была одета в простенький застиранный халат, а в руке держала кипящий чайник.

-А вот и я, ты не устал ждать? — спросила она.

Не знаю, что со мной произошло, тело все делало само. Я медленно встал, аккуратно взял у нее чайник и поставил на подставку. Потом обнял Лену за узкие плечи и приник к губам. Я думал, она рассердится, возмутится, но она в ответ обняла меня и пыталась отвечать на мои неумелые поцелуи. Непослушными пальцами я расстегнул пуговицы на халате, под которым ничего не было, и принялся целовать грудь и соски.

-Свет, Саша, пожалуйста, выключи свет, я стесняюсь,— прошептала девушка.

Утром я проснулся первым, голова Лены лежала у меня на руке. Я шевельнулся, и моя первая женщина открыла глаза и улыбнулась распухшими губами.

-Знаешь,— сказала она,— я часто представляла, как это все случится, , что наверно буду стесняться раздеться. А сейчас лежу с тобой и мне нисколько не стыдно. Мне кажется, я тебя полюбила.

Она крепко поцеловала меня и откинув одеяло, встала с кровати. Я смотрел на точеное тело моей девушки, на небольшое кровяное пятно на простыне и надеялся, что нашел свою половинку.

На учебу в этот день я не пошел. Первым делом позвонил домой, что со мной все в порядке. Потом проводил Лену до работы. Работала она, оказывается, библиотекарем, по дороге мы договорились, что я встречу ее с работы пораньше, и мы пойдем в ЗАГС, подавать документы на регистрацию брака. Когда, наконец, явился домой, бабушка сразу заметила, что мои мысли витают где-то далеко.

-Эй, внучок, ты чего-то сегодня странный какой, небось, всю ночь с друзьями куролесил?— спросила она, наливая борщ в тарелку.

Я улыбнулся и сказал:

-Сегодня пойду с девушкой заявление подавать. Женюсь я, бабушка! Половник выпал из ее рук.

-Господи! Божеж ты мой!— запричитала бабушка, -неужели сподобилась дождаться. Игнат иди скорей сюда! — крикнула она деду, читавшему за перегородкой газету,— наш Санька жениться собрался!

Дед с газетой в руках вышел к нам, уселся за стол и уставил на меня свои окуляры.

— Ну, Саша давай рассказывай, что да как,— промолвил старый чекист.

Через пятнадцать минут вся нехитрая история была из меня вытащена в подробностях. И только тут я сообразил, что о своей девушке знаю лишь, как ее зовут, сколько ей лет и где она работает.

Бабушка схватилась за голову, укоряя меня, что ничего не зная о девушке, уже собрался брать ее в жены. На эти слова дед, подкрутив усы, сказал:

-Вот это я понимаю, по-нашему по Столяровски! Ты бабка помнишь ли, как сама за меня замуж попала,

-А чего не помнить, когда ты меня гад ползучий без спросу на сеновале завалил!— закричала в ответ бабуля и сразу осеклась, испуганно поглядев в мою сторону..

-В общем, так,— заключил дед, — после Загса сразу едете к нам. Знакомиться будем.

Привести к нам Лену, оказалось еще той проблемой, но она была решена. Бабушка пустила слезу, узнав, что она тоже выросла без родителей, как и я. А недавно, после смерти тетки, Лена осталась вообще без родственников.

Мы засиделись допоздна и бабуля уже по-свойски предложила ей остаться у нас и занять мою кровать, мне же было предложено переспать на полу. Однако, когда за тонкой перегородкой послышался храп стариков, я немедленно перебрался на кровать и был встречен жаркими, объятьями.

На курсе известие о моей свадьбе прозвучало сенсацией — один из последних могикан женится!

За несколько дней меня поздравили все от декана, до вахтера на входе. С этого момента у меня все получалось. Диплом, Госы, все шло, как надо. Даже запрос на меня из Магаданского управления пришел вовремя.

Свадьба у нас пышной не была, так, как справлять ее было особо не на что. Но зато она была веселой и запоминающейся. Одногруппники устроили нам целое представление.

Вот только мое прощание с бабулей и дедом было печальным, у них последнее время были проблемы со здоровьем, но мне они не жаловались. Дед держал все в себе, а бабушка, плакала и просила писать почаще. На вокзал они ехать отказались, и нас с Леной провожали два моих приятеля и ее подруга-библиотекарь.

Сели мы в купе в плохом настроении, однако, вскоре вагонная суета и предвкушение новой жизни помогли забыть неприятные моменты расставания.

Мы собирались ехать поездом до Владивостока, нам было обещано, что оттуда в Магадан мы попадем попутным самолетом, работавшим для геологов. Так, что у нас была возможность провести вместе несколько дней. Вот только попутчики периодически портили всю малину. До Свердловска с нами ехала пожилая супружеская пара очень приятные в общении люди. Они по вечерам уходили часа на два в вагон-ресторан, оставляя нас вдвоем. К сожалению после них к нам подселили двух неприятных типов. Нет, они вроде были достаточно вежливы и не ругались матом, но показалось, что после нашей вечерней беседы они были несколько разочарованы и не очень настойчиво предложили перекинуться в картишки. Они не подозревали, что я еду этим маршрутом уже в четвертый раз, а в экспедициях наслушался десятки историй про карточные долги, и поездные разборки. Получив отказ, мужики особо не расстроились, действительно, что можно поиметь с нищего студента и его жены? И вскоре они уже азартно шлепали карты с какими-то вояками в соседнем купе.

За Уралом попутчики стали меняться еще чаще и на какой-то станции в купе зашли два здоровых мужика, По татуировкам на руках сразу было понятно, кто это такие.

Однако, общались они с нами вполне вежливо, можно сказать уважительно из чего я заключил, что с нами едут очень серьезные люди, которым не надо ничего доказывать.

Как только они расположились и накрыли стол, пригласили нас почаевничать с ними. Я за несколько месяцев экспедиций достаточно нагляделся на зэковские обычаи так, что надеялся, что веду себя правильно.

Мужики переглянулись, и один из них спросил:

-Ты вроде паренек не наш, зону не топтал, скажи, где науку прошел?

Я улыбнулся.

-Так вышло, что я три летних сезона в экспедициях проводил. Там в вербованных рабочих разный народ попадался. Вот там и узнал кое-что.

Это ты молодца!— одобрительно сказал старший мужчина, -у нас от тюрьмы да от сумы никто не застрахован.

-Ну-ка, ну-ка,— оживился второй, расскажи, с кем там встречался, может, про знакомых кентов, что узнаю.

Я припомнил несколько кличек, и оказалось, что у нас имеются общие знакомые. Правда, говорили о них наши попутчики с неким пренебрежением. Все это было понятно, для настоящего вора работать западло. К вечеру они засобирались в ресторан, не стесняясь при мне распихивать банковские упаковки десятирублевок по карманам.

Когда они ушли, жена, просидевшая мышкой весь день, облегченно вздохнула.

-Ой! Санчик, милый, мне так было страшно! Это же бандиты настоящие! Как у тебя смелости хватило с ними разговаривать?

Я, как мог, успокоил её, говоря, что нашим соседям нужно доехать до Владивостока без проблем так, что они будут вести себя прилично. Ведь не алкаши обычные, которые выпьют и в драку лезут.

Мы уже легли спать, когда попутчики вернулись из ресторана, и усевшись на нижней полке, принялись что-то обсуждать на своем тюремном жаргоне.

Я предполагал такой вариант, поэтому до их прихода отправил Лену спать на верхнюю полку, а сам на нижней лег головой к дверям. Воры продолжали тихо бубнить, меня начало клонить в сон, как вдруг, острое чувство опасности заставило поднять голову, Дверь купе бесшумно отъехала, и в узкую щель пролез проволочный крючок, опустивший дверную защелку, в стуке колес о рельсы тихий щелчок был практически не слышен.

Дверь резко отворилась, но рука с пистолетом, появившаяся в проеме, оказалась у меня в захвате. Когда, хорошо поддавшие соседи сообразили, что случилось, дверь была закрыта, а на полу лежал потерявший сознание от болевого шока молодой парень. Я же разглядывал старый наган с самодельным глушителем.

В руках у старшего бандита блеснула выкидуха. Он наклонился к лежащему на полу парню и схватил его за волосы.

Я подняв пистолет спокойно приказал:

-Сидеть! Кто дернется, труп!

Мужик отпустил голову парня и злобно смотрел на меня.

-Ты, пацан творишь, эту гниду грохнуть надо. Он бы и тебя с женой пришил.

На верхней полке Лена широко раскрытыми глазами глядела на меня, прижав руки к губам,

-Только не кричи! Не кричи. пожалуйста, — мысленно молился я.

-Так. Вы двое, быстро собрались и на первой станции выходите, -_ сказал я, — после этого подниму тревогу. Мне кровь не нужна, разборки свои в другом месте устраивайте.

Слушай, — предложил старший, давай так, мы его в тамбуре кончим и в двери выкинем, а ты вроде не при делах останешься.

Ленка наверху судорожно вздохнула, и ее глаза закатились.

Я с облегчением вздохнул, очень уж вовремя она отрубилась.

Отрицательно мотнув головой, я сказал:

-Нет, так не пойдет. Собирайтесь и валите, Только из другого вагона уходите.

-Не учи ученого, — мрачно сказал один из них, надевая пальто и доставая небольшой чемодан.

Когда они уходили, старший, обернулся и шепотом сказал;

-Мы тебе даже спасибо за наши жизни не успели сказать. Ладно, бывай, паренек, если, вдруг в местах окажешься известных, можешь, на меня сослаться, Клестом меня кличут. И еще скажу, такому парню не геологом надо работать.

Они ушли, а через несколько минут поезд замедлил ход и остановился на какой-то небольшой станции.

Быстро приведя Лену в чувство, я рассказал, что ей ничего не надо будет сочинять, кроме того, что, когда она проснулась от шума, я сидел верхом на грабителе, и в купе больше никого не было.

Подождав двадцать минут я отправился к проводнице и та, вся дергаясь и волнуясь вызвала поездного милиционера.

Милиционером оказался здоровенный хохол, Гриценко Василь Васильевич.

Недовольный ночным вызовом он пришел с мрачным видом и заспанными глазами. Но когда увидел лежащего на полу худого парня и валяющийся на полу наган, глаза его так и забегали по сторонам. Протокол допроса он составил формально, протокол изъятия оружия не писал, разрядив пистолет, сунул его себе за пояс. Легко, одной рукой он поднял несостоявшегося киллера, и пинком придал ему ускорение по коридору.

Понятно, — подумал я,— пистолет сегодня канет в неизвестность. А собственно, мне то, чего волноваться, тем и лучше.

Мы после этого случая почти сутки ехали в купе вдвоем, чем я воспользовался, чтобы успокоить свою жену. А то она после этих событий стала бояться каждого шороха и практически не отходила от меня.

Владивосток нас встретил жарой и суетой. До управления пришлось добираться на такси. Все вопросы решились очень быстро, нам вручили билеты на самолет и через пять часов мы были в Магадане . Пока мы ехали из аэропорта в гостиницу я все размышлял, не проще было прилететь сюда сразу из Ленинграда, а не париться в поезде неделю. Но кто, же знал, что наше свадебное путешествие окажется таким неудачным.

Как ни странно, но двухместный номер в гостинице оказался в наличии. Поэтому коробка ленинградских конфет осталась в нашем распоряжении. Администратор за стойкой внимательно просмотрела штампы в паспортах, и только тогда, записав все данные в журнал, выдала нам ключи.

Когда мы зашли в небольшую комнату, с двумя деревянными кроватями и гардеробом, после недельного путешествия она показалась нам раем.

Я с облегчением поставил чемоданы и немедленно повалил жену на кровать. Однако меня ожидало неожиданное сопротивление. Что надо, мол, сначала привести себя в порядок, принять душ и все такое. Однако поцелуи и поглаживания в нужных местах свое дело сделали и мы, закрыв дверь на ключ и покидав на пол одежду, на время выпали из реальности.

-Ну, ты Столяров и нахал! — через час улыбаясь говорила Лена, подбирая с пола разбросанное белье, — в три секунды уговорил бедную девушку.

-Бедная девушка была совсем не против,— ответил я, улыбаясь. Вставать совсем не хотелось, и пока Лена собирала одежду, я уже был готов к продолжению банкета. Но тут брошенные меткой рукой трусы упали прямо на, гордо демонстрируемый мной, агрегат.

-Хватит разлеживаться!— непреклонно скомандовала моя библиотекарь, — идем в душ и ужинать, пока не закрылся ресторан.

Нам повезло, что душ на этаже был разделен по половому признаку, а то неизвестно, сколько времени ушло на мытье.

После душа, куда-то идти совершенно не хотелось, я поднял трубку и позвонил в ресторан. Список блюд был "огромен"; салат крабовый, краб консервированный, краб отварной с укропом и почему-то язык говяжий под соусом. Завершало все водка Столичная и вино Ркацители. Ну, что же пришлось брать, что дают. Минут через двадцать ожидания к нам зашла официантка, поставила на стол поднос и, получив расчет, удалилась, пожелав спокойной ночи.

Я налил себе стопку водки, а Лене бокал грузинского вина. Я уже знал, что она плохо переносит алкоголь, однако надеялся, что сухое вино ей не повредит, но понял свою ошибку только тогда, когда жена расплакалась и стала признаваться мне в любви.

-Санчик, милый, — плакала она у меня на плече, — ты как по волшебству в моей жизни появился. Такой уверенный, в себе, сильный, мне тобой так надежно. Я сейчас такая счастливая!

Мы вновь переместились на кровать, но тут с первого этажа начали пробиваться звуки музыки.

-Ой, Саша, в ресторане танцы начались, давай сходим, потанцуем, мы с тобой на свадьбе почти не танцевали,— прервав мои попытки ее раздеть, заговорила Лена.

Идти не хотелось до жути, моя чуйка решительно этого не желала. Но голубые глаза так смотрели, что я мог сопротивляться их немой мольбе. Пока Лена переодевалась, немного пришла в себя и ее уже не пошатывало. Я же решил, что крепче лимонада, покупать ей ничего не буду.

Когда мы спустились в ресторан, там было полно народа, гремела музыка. Зал утопал в сизом сигаретном дыму. На мое несчастье за столиками оставалось несколько свободных мест, куда нас и посадила администратор. Лена удивленно оглядывала все вокруг.

-Ты знаешь, я никогда не бывала в ресторане, вдруг призналась она, -пока училась, девочки несколько раз уговаривали сходить. Но у меня никогда не было денег. Они так хорошо рассказывали, а тут какая-то забегаловка и пьяницы.