Бремя страстей

Поняв, что разговор сейчас пойдет по второму кругу, Лави вернулся на свое место. Передернул плечами: показалось, будто из темноты леса на него кто-то смотрит. Резко обернулся, но, конечно, ничего не увидел. Померещилось. Или просто холодным ветром по спине потянуло...

Кошка, сливающаяся с ночной темнотой, пристально наблюдала за людьми у костра из густых зарослей. Желтые глаза ее слабо мерцали, как две маленькие луны, на мордочке застыло совсем человеческое выражение — кошка явно чего-то ожидала...

Лави зевнул: было уже поздно, самая пора укладываться спать, чтобы завтра выйти пораньше. Правда, Линали с Алленом все никак не угомонятся, а Канда уже давно смотрит на них нехорошим тяжелым взглядом: еще немного, и предложит заткнуться!

Ученик Книжника скользнул взглядом по экзорцисту. Хотел было отвернуться, но вдруг понял, что не может. Не может, и все тут. В черных глазах Канды отражалось пламя костра, черты угрюмого лица в неверных отблесках казались совершенными, как у древней статуи... Лави обнаружил, что забыл дышать, уставившись на разлет бровей, на надменно изогнутые губы... высокие скулы, четкую линию подбородка... скульптурную шею... кисти рук... Какие, оказывается, у Канды потрясающе красивые руки, и даже то, что на ладонях жесткие мозоли, ничуть их не портит! Какая форма, какие длинные сильные пальцы... Лави с трудом перевел дыхание, взгляд его упал на черные волосы экзорциста, которые трепал ветерок, гладкие, шелковистые даже на вид... каковы они на ощупь, он не мог даже представить!

И еще — запах. Заставив себя, наконец, вдохнуть поглубже, Лави едва не свалился от внезапно подступившего головокружения, пришлось даже опереться рукой о землю, чтобы не сунуться головой в костер. Это была оглушающая смесь: горький аромат какого-то травяного настоя (должно быть, от волос; кто разберет, чем Канда их моет!), запах пыли и дыма — от одежды, запах пота, разогретой солнцем кожи, — все это создавало такой сногсшибательный эффект, что Лави вынужденно задышал ртом, пытаясь прийти в себя.

Мучительным усилием воли заставил себя отвернуться, осторожно потянул носом: запах лесной прели, дыма костра, каких-то ночных цветов... Ничего особенного. Совсем ничего. Он снова взглянул на Канду и снова был оглушен — цветом и светом, запахом и звуками: ему казалось, будто он слышит, как бьется сердце экзорциста, как он дышит... Лави снова не мог отвести от него взгляда, понимая, что это ненормально и неправильно, но... Почему он раньше не видел, насколько Канда красив? Нет, видел, конечно, но просто отмечал в уме, как самый обычный факт: мало ли на свете красивых людей! А сейчас... сейчас это было что-то странное, непонятное, головокружительное, Лави смотрел и не мог насмотреться, и понимал уже, что его захлестывает поток эмоций, которых он никогда прежде не испытывал. Действительно, разве, будучи в здравом уме, он мог захотеть взять Канду за руку, запустить руку ему в волосы, притянуть поближе, дотронуться губами до сомкнутых длинных ресниц, провести по щеке, коснуться кончиком пальца губ, заставляя приоткрыть их, поцеловать, неумело и жадно, получить такой же торопливый ответ, вдохнуть запах разгоряченной кожи, запустить руки под рубашку, почувствовать напряжение сильного гибкого тела, его жар, а потом... потом...

Лави с огромным трудом заставил себя отвернуться. Сидеть было неудобно, на лбу выступила испарина. Лави подозревал, что красен, как помидор, и хорошо еще, что в свете костра лица у всех казались бронзовыми...

Пытаясь перевести дыхание, он осторожно перевел взгляд на Линали. Что-то они с Алленом умолкли... Линали смотрела прямо перед собой, и поза ее казалась напряженной. Надо же, а он раньше и не понимал, какая она хорошенькая! Огромные глаза, чистое личико, точеная фигурка, а ноги — потрясающей длины и формы... И какие у нее волшебные духи! Или, быть может, это не духи, а так пахнет сама она, ее юное тело?..

"Да что происходит?! — с отчаянием подумал Лави, снова пытаясь отдышаться. — Что со мной такое творится?!"

Он со страхом покосился на Аллена. Тот ерзал на месте, взглядывая то на него, то на Линали, то на Канду. Совсем еще мальчишка, шейка тоненькая, щеки в нежном пушке, как персики, как бы пошло ни звучало подобное сравнение... И при этом — он очень силен и прекрасно сложен. Лави видел Аллена почти без одежды и помнил его мускулистые руки, плоский живот... Аллен был хорош, как молодой зверек, и даже запах его чем-то напоминал звериный, и светлые волосы — как гладкая шерсть неведомой зверушки, так и тянет погладить, притянуть к себе, чтобы затылок доверчиво лег в ладонь, и...

"Нет, это уже слишком!! — Лави помотал головой, решительно уставился в костер. — В чем дело-то?! Я что, с ума сошел? Я же сейчас наброшусь на кого-нибудь из них, и непонятно, что со мной сделают! Стоп. Думай. Думай, ты же Книжник!!"

Вывод был прост: с ума он явно не сошел. Тем не менее, испытывает что-то невероятное, причем чувство это проявляется только при прямом взгляде на... ну, пусть будет "объект". Слабее всего оно при взгляде на Линали, а при взгляде на Канду... зашкаливает. (Лави почувствовал, что снова начинает краснеть, и зажмурился, так, на всякий случай.) Судя по поведению остальных... с ними тоже что-то неладно. Только Канда сидит, как истукан, но это же Канда! (Лави понял, что воображать его мысленно тоже не следует, иначе...)

"И в чем дело? Мы случайно бросили в костер какое-нибудь растение, вызывающее безудержное влечение? — мыслить связно было неимоверно тяжело, но Лави пока справлялся. — Как вариант... Что делать? Никто же не признается! А если так пойдет дальше..."

Лави неосторожно покосился в сторону, и сердце едва не выпрыгнуло у него из груди. В ушах шумело, в голове мутилось, а хотелось только одного — наброситься на Канду с поцелуем, а дальше будь что будет!!

И тогда он принял самое сложное, наверно, решение в своей жизни: встал, радуясь, что форменная куртка достаточно длинна, и деревянной походкой ушел от костра в лес, пробормотав что-то вроде "я на минуточку". Несмотря ни на что, Лави оставался Книжником, а потому понимал: если такое творится с ним, то может, и с другими происходит то же самое. А раз так, кто-то из оставшихся троих может... успеть первым. Смотреть на это, а тем более принимать участие Лави не хотелось совершенно!

Чем дальше, тем легче становилось идти, сердце уже не бухало где-то в висках, а опустилось на положенное место, но... Главное было — не представлять себе Канду, а это было невозможно! "Может, для верности шарахнуться лбом о дерево с разбегу? — в отчаянии подумал Лави. Остановился, споткнувшись. Сел, опершись спиной о твердый ствол. — Что делать, а?.."

Из темноты на него смотрели два лунных глаза. Кошка, ухмыльнувшись, побежала к костру...

4.

Он забрел достаточно далеко: костра не было видно за деревьями. Полная луна заливала небольшую полянку своим сиянием, тени казались неестественно резкими. Лави почудились какие-то вопли со стороны оставленного лагеря, но, как он ни прислушивался, ничего не разобрал. Возможно, это кричала какая-то лесная птица...

Сердце немного унялось, уже не колотилось, как у припадочного. "Что же это все-таки было? — Лави в изнеможении прислонился затылком к дереву. — Чтобы такое случилось со всеми сразу... ну, или почти со всеми. И странно-то как, я ни о чем подобном прежде и помыслить не мог!.."

Хрустнула ветка, Лави вскочил, огляделся. Света луны было вполне достаточно, чтобы разглядеть того, кто вышел из леса на поляну.

-Ты что тут партизанишь? — спросил Канда недовольно. Выглядел он совершенно обычно.

"Может, это правда коснулось только меня? — пронеслось в голове у Лави. — А Аллен? Линали? Выходит, мне показалось?"

-Ну? — Канда сделал шаг к Лави. — Чего молчишь?

-Юу... — Лави сглотнул. Произносить имя экзорциста оказалось серьезной ошибкой — на него снова накатило, да так, что давешние фантазии у костра показались детским лепетом. — Н-не подходи...

-Да в чем дело? — нахмурился Канда, игнорируя просьбу.

Лави отступил, не сводя с него глаз.

-Не подходи ближе! — в отчаяньи взмолился он.

-Что, в волка перекидываться будешь? — хмыкнул Канда, подойдя почти вплотную. — Луна как раз полная...

Лави сделал еще шаг назад, оступился — под ногу подвернулся какой-то сучок, — взмахнул руками в попытке удержать равновесие, ухватился за первое, что попалось под руку. Это оказался плащ Канды...

-Ты что падаешь на ровном месте? — спросил тот, удержав Книжника за плечо.

"Вот теперь — точно всё... — отстраненно подумал Лави. У него попросту сорвало крышу: от близости Канды, от прикосновения, от волны запаха... — Я это сделаю, и пусть убивает!"

Он так и не отпустил плащ экзорциста, так что другой рукой ухватил Канду за воротник, дернул на себя, обхватил за шею, поцеловал — отчаянно, изо всех сил, зная, что сейчас его отшвырнут и хорошо, если не зарубят на месте! И с изумлением осознал, что Канда ему... отвечает и, мало того, явно завладевает инициативой!..

Воздуха не хватало, Лави на мгновение отстранился, взглянул на Канду — это он-то нормальный?! Да у него же глаза совершенно шалые!

Додумать эту мысль Лави не успел: Канда времени даром не терял, успел уже расстегнуть на нем мундир, забрался руками под рубашку... Когда его ладонь оказалась за поясом штанов Лави, тот смог только тихо взвыть и вцепиться в Канду, как утопающий в спасательный круг...

Это было совершеннейшее безумие, причем безумие обоюдное. Скорей, скорей — терпения не хватало, трещала ткань одежды...

-Юу... больно!

-А?..

-Да не дергай же так!..

-Твою-то мать...

-"Молнию" заело... вот так... Куда штаны?! Сперва сапоги, идиот!..

В какие стороны разлетается одежда и каково потом будет ее собирать, думать было некогда и, похоже, уже нечем. Лави хватило только на то, чтобы выдохнуть — "Юу...", потом сделать то, что давно хотелось — запустить обе руки в густую шевелюру Канды, услышать сдавленный рык в ответ — "за волосы не дергай!", а затем окончательно отдаться этому сумасшествию.

Конечно, ничего толком не получилось: слишком велико было нетерпение. Лави понадеялся, что сейчас наваждение исчезнет, но не тут-то было...

Вряд ли это можно было назвать идеальным сексом: на холодной по-осеннему земле, в ворохе опавших листьев и слежавшейся хвои, когда в спину больно впивается какой-то сучок, сосновые иголки и мелкий лесной мусор оказываются в самых непредсказуемых местах, под бок только что попалась то ли колючка, то ли крапива, а где-то поблизости — Лави еще умудрялся об этом помнить! — маячит муравейник, в который будет очень неприятно угодить головой. Но все это было неважно, потому что оторваться друг от друга и подумать о чем-то постороннем оказалось совершенно невозможно. Лави и представить не мог, что Канда умеет такое, но если в его случае это еще можно было как-то объяснить, то... откуда сам-то он знал, что можно вытворять подобное?! И, главное, как это вытворять! Впрочем, ему было не до теоретических построений.

Лесную тишину нарушали только хриплое дыхание, приглушенные стоны и изредка — сдавленное рычание Канды: "да не тяни же за волосы!". Сколько времени это продолжалось, Лави не знал...

Наваждение схлынуло так же внезапно, как накатило. Просто вдруг оказалось, что сил больше нет. Нет, и всё. Даже на то, чтобы просто пошевелиться, не говоря уж о прочем...

Пытаясь отдышаться, Лави смотрел в ночное небо. Постепенно возвращалась способность мыслить на отвлеченные от лежащего рядом Канды темы.

Судя по тому, какой путь успела проделать по небу луна, прошло всего около часа, а может, и меньше. Странно... Лави был уверен, что скоро рассвет, а оказалось...

Болело все тело, и Лави всерьез подозревал, что наутро не сможет не только сидеть ровно, но даже и встать. Ноги в синяках, руки тоже, на шее засосы и следы зубов, — Канда не осторожничал. Он сам, впрочем, тоже... Лави покосился на экзорциста: тот, тяжело дыша, опустил голову на скрещенные руки, в перепутанных волосах застряли травинки, еще какая-то дрянь, на плечах — тоже синяки, к мокрой от пота расцарапанной спине прилипли сухие листья...

Хорошо, что под одеждой ничего ниже шеи не видно, а шею Лави мог замотать шарфом. Но вот распухшие от поцелуев, искусанные губы спрятать не удастся... И как прикажете объясняться?

Лави поёжился: ночной ветерок, только что приятно овевавший разгоряченное тело, внезапно показался ледяным, кожа покрылась мурашками.

Да. Об этом он совсем забыл в любовном угаре: рано или поздно наступит утро, придется возвращаться к костру, что-то врать Аллену и Линали... а главное — как-то смотреть в глаза Канде. Отважится ли он вообще на такое после этой безумной ночи? Теперь, когда обоих отпустило это непонятно откуда взявшееся влечение... что им делать дальше? О себе Лави знал — он может пережить и не такое, он давно научился ни о чем не сожалеть и не оглядываться назад, но вот Канда... Не сочтет ли он, что вел себя недопустимо? Не возненавидит ли младшего Книжника за то, что тот стал свидетелем его позора, да что там, всячески способствовал его грехопадению? Вполне может, — решил Лави. А если еще учесть, что оба явно находились под каким-то воздействием... Канде изменила его хваленая сила воли, надо же! Вот это ему, скорее всего, очень не понравится, и когда он всё осознает...

-Что ты ерзаешь, как будто у тебя иголок полная задница? — деликатно, как всегда, поинтересовался Канда, приподнимаясь на локте и заглядывая Лави в лицо.

-Похоже, что не "как будто"... — тот заставил себя усмехнуться. Пока еще можно было смотреть в это лицо без страха, пока еще Канда глядел на него без отвращения... — Просто... холодно. Надо возвращаться...

Канда внезапно навалился на него всей своей тяжестью, что-то прошуршало, и Лави почувствовал прикосновение шершавой материи к коже — это экзорцист натянул на них обоих свой плащ.

-Так теплее?

Лави высвободил одну руку, обхватил Канду поверх плаща — горячий, как печка.

-Ага...

"Значит, еще немного времени есть. Совсем немного." Больше всего Лави сейчас хотелось, чтобы луна прекратила свое путешествие по небу, чтобы время остановилось, и никогда не наступало утро с его безжалостным солнечным светом, в котором ничего не удастся скрыть. Он был согласен пролежать здесь еще сколько угодно, не думая о том, что земля чертовски холодна, и можно запросто подхватить воспаление легких, лишь бы вот так же чувствовать живую теплую тяжесть Канды, его дыхание на своем лице...

Канда внезапно напрягся, приподнял голову, уставился куда-то в темноту.

-Что?.. — насторожился Лави.

-Показалось... — едва слышно ответил тот. — Будто кто-то смотрит из кустов.

-У меня весь вечер такое ощущение, — припомнил Лави.

-У меня тоже. Потом оно вроде пропало, а теперь вот снова... Лави...

-Да?

-Тебе никакой камень под руку не попадался? — спросил Канда почти беззвучно.

-Под руку — нет, — точно так же ответил Лави. — Под ребра — еще как. А потом я об него чуть голову не разбил.