Проклятие Этари

Да уж, знаю, подумала я, пока мы раскланивались с вампиршей. То есть про друга семьи я слышала впервые, но вот забыть начальницу вампирского лазарета в действующей армии было бы сложно. Конечно, она не узнала меня и быстро переключила свое внимание на Фроста, Дирка и Гарта, вошедших в столовую следом за нами, а я украдкой рассмотрела старую знакомую. Внешне она совсем не изменилась, только вот нарядное платье и дорогие украшения смотрелись как-то неуместно на этой женщине. В моей памяти ее образ навсегда остался связан со строгой формой лекаря, хотя, конечно, было бы странно, если бы она пришла на светский ужин в ней. В остальном она выглядела точно так же — решительное лицо, жесткий блеск в глазах, полное отсутствие женственности.

Честно говоря, я совсем не ожидала когда-либо снова с ней столкнуться. Хотя почему я удивляюсь? Высших вампиров в Вереантере не так много, они составляют верхушку здешней аристократии и наверняка все хорошо знакомы между собой. Так что если завтра к фон Некерам на обед неожиданно заглянет его величество Адриан Вереантерский, не стоит особо удивляться.

Я недовольно тряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Архивампир был последним, о ком мне сейчас хотелось думать.

Вопреки опасениям, ужин прошел вполне мирно. К слову сказать, за прошедшее время мы обучили Гарта и Дирка — единственных не-аристократов нашей компании — кое-каким манерам и этикету, так что светские обеды не вызывали у них трудностей или резко отрицательной реакции. Вот и сейчас вечер проходил спокойно, правда, за едой Нарцисса довольно бесцеремонно расспрашивала Оттилию об обучении в Госфорде и под конец умудрилась довести подругу до белого каления. Нет, внешне Оттилия оставалась спокойной, но мы с ребятами знали ее достаточно хорошо, чтобы понять, как сильно ее злит этот допрос, и время от времени уводили беседу в другое русло, давая вампирше возможность успокоиться. Прямота и резкость Нарциссы были хорошо мне знакомы, однако я удивилась, почему никто из фон Некеров не осадил ее, и оба продолжали вежливо ее слушать. Я сама говорила мало и рассеянно изучала привычную обстановку столовой, которая, к слову, была очень красивой и дорогой — тяжелая белоснежная скатерть на прямоугольном столе, где во главе сидел Александр, а напротив него — гостья; украшенные резьбой деревянные серванты, голубые гардины на окнах, на которые ушло метров тридцать ткани, лохматые астры в вазах из цветного стекла. Неожиданная встреча с лицом из прошлого все же выбила меня из колеи, и на меня нахлынули тяжелые воспоминания о тех неделях в Ленстере. Надо же, а мне казалось, что это все уже давно в прошлом, и меня будет не так-то просто вывести из душевного равновесия...

После ужина Александр отправился провожать гостью, а я быстро сбежала из столовой, поднялась на второй этаж и зашла в маленькую гостиную, в которой мы нередко собирались все вместе и болтали или обсуждали события дня. В отличие от столовой, эта комната была оформлена в более теплых цветах, и потому полюбилась всем нам. Тяжелых мыслей внезапно оказалось слишком много, и я ощутила острую потребность остаться одной. Впрочем, мой уход не остался незамеченным, и уже через пять минут мое уединение было нарушено:

— Корделия!

Я отвернулась от окна, в котором внимательно изучала вид на озеро, и увидела, что в комнату вошли все мои друзья — Кейн, Оттилия, Фрост, Гарт, Дирк и Эр.

— Тебя Нарцисса вывела из себя? — с сочувствием спросила Оттилия. — Не обращай внимания, она всех всегда донимает.

— Крайне неприятная баба, — поморщился Дирк. — И чего вы все ее слушали за ужином с таким вниманием?

— Кстати, да, — подхватил Гарт, пока остальные рассаживались по креслам и диванам. — Я тоже это заметил. Может, стоило сказать ей не совать нос не в свое дело?

Эльфы поддержали его слова одобрительным ворчанием, а Оттилия внезапно вздохнула.

— Я уже давно мечтаю это сделать, и Александр, поверьте, тоже. Но нельзя. Наша семья очень обязана Нарциссе, много лет назад она спасла жизнь нашей матери. Из-за политических интриг на маму было совершено покушение, она была тяжело ранена, и спасти ее было практически невозможно. А Нарцисса — словно земное воплощение богини Эйр, одна из лучших целителей в мире. Она спасла ее. У Нарциссы отвратительный характер, но мы очень сильно должны ей. Поэтому мы продолжаем поддерживать с ней знакомство.

На этот железный аргумент возражений не нашлось. Только Фрост, не удержавшись, буркнул:

— И с чего эта фурия выбрала себе такое хобби — спасать людей?

— Это не совсем хобби, — рассеянно заметила я, опередив Оттилию, которая как раз собиралась ответить, и обратив этим на себя внимание всех остальных. — Я бы сказала, что она профессиональный целитель, а во время войн Нарцисса управляет фронтовым лазаретом.

После небольшой паузы Эр подозрительно спросил:

— А ты откуда знаешь?

Я увидела, с каким изумлением смотрела на меня Оттилия, и со вздохом призналась:

— Я познакомилась с Нарциссой примерно год назад, когда попала в захваченный Ленстер. Даже больше — я работала в вампирском лазарете, а Нарцисса была моей непосредственной начальницей. И, Дирк, я с тобой целиком согласна — она мне тоже крайне неприятна. Кстати, интересно, ей тогда сильно влетело от Адриана за то, что она не распознала во мне валенсийскую шпионку?

Мое заявление было встречено тишиной и недоверием в глазах. Ну да, я же никогда не рассказывала ребятам о том, что действительно произошло со мной во время войны, а они никогда не настаивали на подробном рассказе. Поскольку мне не хотелось еще сильнее погружаться в эти воспоминания, я торопливо спросила Оттилию:

— А как так получилось, что Нарцисса стала целителем? Ведь вампиршам, особенно высшим, необязательно состоять на королевской службе.

Мой уход от темы не прошел незамеченным, но никто из ребят не стал возражать, и Оттилия вздохнула.

— Семьдесят лет назад род Эртано был очень сильно скомпрометирован перед королевской семьей и лишен множества привилегий. Нарцисса осталась единственной из своей семьи, и ей надо было восстановить свое доброе имя. Вот она и стала целительницей, причем по-настоящему выдающейся, поскольку ее репутация заглушает грехи ее семьи.

— Что же они такое натворили? — удивился Кейн.

Оттилии явно не хотелось развивать эту тему, но мы продолжали выжидательно смотреть на нее, и наконец она сдалась:

— Ну ладно. Вы же помните, что творилось в мире после окончания Кровавой войны? — мы кивнули. — В Вереантере тогда было совсем тяжело. Наш предыдущий правитель, Магнус, перед своей смертью был...совсем плох. Безумен. Но ни один вампир не может противостоять архивампиру, и в своем безумии Магнус мог творить все, что хотел. А у рода Эртано тогда было трое представителей — Нарцисса и два ее брата. И так получилось, что старший из них, носитель титула, чем-то прогневил короля. Не знаю, чем, но прогневил так сильно, что Магнус просто испепелил его без возможности воскресить...

— Ох, — вырвалось у меня.

Учитывая, что высших вампиров не так много, потеря каждого является для Вереантера значительной — ведь все высшие очень сильные маги. А убить высшего так, что потом даже архивампир не сможет воскресить его из мертвых... Похоже, Магнус и впрямь был совершенно безумен.

— Вскоре после того случая Магнус погиб, и королем стал Адриан, — продолжила Оттилия. — И примерно тогда же в Бэллимор вернулся второй брат Нарциссы. Раньше он приехать не мог, поскольку заканчивал обучение в Атенрае, и поэтому весь свой гнев и жажду мести он перенес с Магнуса на Адриана. Отец рассказывал мне, что тот высший был очень привязан к погибшему брату... И поэтому он организовал заговор против Адриана.

— Это невозможно, — вмешался Эр. — На архивампирах держится все государство, без него вы все намного ослабнете, и сами вампиры это понимают. Может, брат Нарциссы и спятил, но где он нашел сторонников? Прочие вампиры просто бы не пошли за ним.

— Верно, — согласилась Оттилия. — И поэтому тот высший возглавил заговор, в котором принимали участие не вампиры, а темные эльфы, — Эр невнятно кашлянул. — Те охотно пошли за ним, поскольку после Кровавой войны эльфы здорово не любят вампиров.

— Вопрос снимаю, — пробормотал Эр.

— На этом, собственно, все, — пожала плечами вампирша. — Заговор раскрыли, тех эльфов Адриан убил, причем так, что Селендрия ничего не смогла предъявить Вереантеру, как ни пыталась. А вампиру каким-то невероятным образом удалось скрыться. Уже несколько десятков лет о нем ни слуху ни духу. Так что Нарцисса осталась в одиночестве и принялась восстанавливать разрушенную семейную репутацию.

После этой мрачной истории мы недолго сидели в гостиной и вскоре разошлись по спальням. Не знаю, как остальные, а я все продолжала думать об услышанном. И не могу отрицать — теперь помимо неприязни я стала испытывать к Нарциссе уважение. И она его определенно заслуживала — не так легко остаться в совершенном одиночестве, но не сдаться, а продолжать бороться, чтобы добиться признания других.

Если не считать этой встречи, три недели, проведенные у фон Некеров, прошли замечательно. Конечно, стоило соблюдать определенную осторожность, чтобы не выдать себя лорду Александру, но с этой задачей я справлялась без проблем. Да и ребята не подвели — по крайней мере, на людях они всегда называли меня только Эржебетой и не заводили никаких провокационных разговоров, которые могли бы навредить мне. Так что я была очень благодарна Оттилии за это приглашение. Я позволила себе расслабиться и просто наслаждаться жизнью. Любые мысли, которые тревожили меня, я старалась отгонять подальше — и о темном архимаге, который будет продолжать пытаться осуществить свой замысел, и неприятные воспоминания о войне, аресте и побеге, и о последнем разговоре с Грейсоном, и мысли об Адриане Вереантерском.

Последние, кстати, возникали гораздо чаще, чем мне того хотелось бы. Дело было не в том, что я боялась его или ненавидела, или переживала, что мы можем снова встретиться. Просто почему-то воспоминания о Триме и об обратном пути в Госфорд регулярно всплывали в памяти, как бы я ни пыталась от них избавиться.

Поскольку Адэр лежал гораздо дальше от границы с Вереантером, чем Госфорд, нам с Кейном предстояло покинуть герцогство раньше остальных. Вещей у нас было не так много, и сборы заняли мало времени. Наш последний ужин прошел как маленькое прощальное пиршество. Правда, оно не затянулось надолго, поскольку отъезд был запланирован на раннее утро.

Ложась спать, я ощутила легкое волнение. В Адэр я хотела попасть не только для того, чтобы учиться, но еще потому, что надеялась попасть в тамошнюю библиотеку и узнать что-нибудь об Арлионе Этари и о своих родственниках со стороны матери, если это возможно. Должны же быть в Академии магии какие-то данные об одном из самых известных в мире магов!

Словно в подтверждение моему желанию, ночью мне приснился очередной сон из разряда "вещих". Это было неожиданно, поскольку эти сны мне снились в двух случаях: во-первых, если мне грозила опасность — тогда я видела казнь двух эльфов; во-вторых, когда мне надо было узнать какое-нибудь заклинание — тогда я видела, как кто-то из моих красноглазых родственников использовал его. Сегодняшний же сон не относился ни к одной из этих категорий.

Меня перенесло в просторный коридор, украшенный скульптурами — явно в каком-то дворце. По нему с надменным видом шел Арлион Этари, которого я узнала с первого взгляда — это холеное, но в общем-то красивое лицо с резкими чертами я никогда не забуду. Одет он был парадно, из чего я сделала вывод, что он либо возвращался, либо только собирался на какое-то светское мероприятие. Тем временем дверь в конце коридора открылась, и навстречу эльфу шагнула стройная молодая женщина. Темные глянцевые волосы были уложены в сложную прическу, украшенную бриллиантовой диадемой; сама дама была одета в пышное бальное платье. В руках она держала кружевной веер, которым чуть устало обмахивалась. При виде мага длинные ресницы радостно дрогнули:

— Арлион! Это ты!

Реакция эльфа меня поразила. Высокомерное выражение словно стерли с его лица, которое просияло неподдельной улыбкой, и оттого разом помолодело лет на десять:

— Не может быть! Боги, как я рад тебя видеть!

В два шага один из самых кровожадных магов в истории преодолел расстояние, разделявшее их, и очутился прямо перед женщиной. Он не стал обнимать ее, целовать, жать руку; он просто стоял перед ней, а его лицо светилось искренней радостью. Я не могла поверить своим глазам. Женщина не была эльфом, а он так радовался ее появлению? И кто же она такая?

— Откуда ты здесь? — тем временем спросил он.

— Вообще-то я здесь с мужем, — хмыкнула она. — Ты же знал, что наша делегация прибывает сегодня? Одет ты явно как для официального приема.

При упоминании о муже по лицу эльфа мгновенно пробежала тень, которая быстро исчезла, а затем он, хитро улыбаясь, протянул:

— Да, точно, король Селендрии говорил мне что-то такое... Но, если честно, я так увлекся очередным экспериментом, что совсем забыл про делегацию. Помнил, что сегодня планируется какое-то торжественное мероприятие, и все...

— Ты неисправим, — рассмеялась женщина.

Без сомнения, она была красива. Стройная, невысокая, но не миниатюрная, как моя мачеха. Довольно бледная, лицо с правильными аристократичными чертами, в глазах горел веселый огонек. Что-то в ее лице показалось мне знакомым. Нет, саму женщину я видела впервые, но эти черты кого-то мне напоминали... Кого?

А Арлион явно был в нее влюблен. Вон, как он преобразился, стоило ему увидеть ее. Ни равнодушия, ни надменности — его словно подменили! И кто же эта незнакомка? Сам Арлион, насколько я помню, был женат на Этель Бору, но она вроде была эльфийкой. Или нет?

Пара неторопливо прошествовала мимо меня по коридору, а затем я обнаружила, что лежу в постели, а за окном наступают предрассветные сумерки. И что это мне только что приснилось?

Остаток ночи я проспала без сновидений. Утром мы с Кейном быстро позавтракали, и провожать нас вышли все наши друзья. Оседланные лошади стояли во дворе, дорожные сумки были надежно закреплены. Я по очереди обнялась со всеми.

— Береги себя, — тепло сказал мне Гарт. — Надеюсь, у нас будет возможность встретиться раньше, чем через год.

— Я думаю, будет, — ответил за меня Кейн. — Зимой в магических школах всегда каникулы, так что мы, может, приедем в Госфорд.

— Будем ждать, — хмыкнул Эр. Я недоверчиво приподняла брови, и он закатил глаза. — Не могу поверить, что говорю это, но я тоже к вам привязался!

Пока остальные смеялись, меня на секунду обняла Оттилия.

— Берегите с Кейном друг друга, — тихо шепнула она мне на ухо.

Я вопросительно нахмурилась, но вампирша уже не смотрела на меня. Проследив за ее взглядом, я увидела, что она смотрит на нашего шалевийского аристократа — грустно и внимательно, словно пытаясь напоследок как можно лучше запомнить его лицо. Я подумала, сколько раз за последние три недели я видела их с Кейном вдвоем. Неужели между ними все-таки что-то есть?