Лукоморье. Наброски. Глава 22.

— Я это, Ваше Величество, — снял шапку Вася.

— А, Вася! — расплылся в улыбке царь. — Здравствуй, друг сердечный! — От избытка чувств царь даже чуть было не обнял гонца, а затем, сделав вид, что ничего такого не было, протянул юноше руку для пожатия. Вася с трепетом пожал протянутую руку. Зато царь, похоже, совсем не трепетал. Его руковожатие было на редкость сильным.

Царица тоже одарила Васю широкой улыбкой.

— Знаем, всё знаем! — похлопал по плечу скорохода царь. — Молодец!

— Откуда? — непроизвольно вырвалось у юноши и он тут же испугался своего порыва. Не пристало задавать царю вопросов.

— У нас, — Иван сделал широкий мах рукой, показывая на царицу, — свои источники и мы из не разглашаем, верно? — улыбнулся он супруге. Та важно кивнула. Затем царь вновь обратился к скороходу. — Яга что — нибудь передавала?

— Да Ваше Величество, простите, — чуть виновато поклонился скороход и достав письмо Яги, протянул его царю.

— Можно мне? — протянула руку царица и Иван передал ещё даже не распечатанное письмо жене.

Царица поспешно вынула письмо из чехольчика, сломала печать и жадно впилась глазами в письмо своей родственницы.

— Что там? — спросил царь.

Василиса приложила пальчик к губам, давая понять, чтобы её не отвлекали. Царь попытался ещё что — то сказать, но царица шикнула на мужа, не отрывая глаз от письма. Закончив чтение, она нахмурила лоб, отчего на нём явно прочертилась морщинка, невидная абсолютно в обычном состоянии, и протянула письму державному супругу. Тот тоже впился глазами в послание Яги.

Когда он закончил чтение брови его насупились и они с царевной молча переглянулись. Не было произнесено ни слова, но у Васи создалось впечатление, что эти двое разговаривают молча.

Стараясь не мешать, он тихонько развернулся и пытаясь шагать как можно тише, направился к выходу.

— Постой! — остановил его негромкий оклик царя. — Вернись! — Вася как вкопанный остановился и повинуясь какому — то чутью или наитию, называйте, как хотите, стараясь придать себе из-за всех сил как можно более доблестный вид, прошагал обратно.

Иван задумчиво молчал и смотрел на жену. Заговорила Василиса и юноша этому не удивился:

— Вы ведь дружите в Настей с детства? — проговорила Василиса. — Сколько я помню, до тех пор пока дочка наша не повзрослела вас было и водой не разлить. Так ведь?

— Так точно, Ваше Величество! — кивнул юноша и сердце его часто забилось, рискуя выскочить из груди.

— И ты не забыл этой дружбы? — продолжила Василиса, вновь быстро переглянувшись с мужем. Скороход успел заметить, что царь коротко кивнул. Вася вздохнул и хотел что — то сказать, ответить на вопрос царицы, но она сама не дала ему продолжить. — Я знаю, что раньше ты был Насте как...

— Как брат! — вклинился Иван, но супруга строго посмотрела на него и царь осёкся, понурившись.

— Как любящий её человек, — как ни в чём не бывало продолжила она, не обращая внимания на яростные взгляды, которые Иван, нахмурившись, бросал на неё.

— Точно! По — братски, — опять влез царь, но под суровейшем взглядом царицы запнулся. Вася никогда не видел Василису в таком состоянии, что сам царь не рисковал ей перечить. Хотя, с другой стороны, юноша не так уж и часто наблюдал царскую чету. Лишь исключительно по служебным надобностям.

— Ты всегда был для нашей дочери больше чем брат и друг, — как ни в чём не бывало продолжила царица. — Мы знали, что ты скорее позволишь отрубить себе руку чем позволишь обидеть Настю. — Вася слушал её затаив дыхание. — Ты знаешь что произошло и мы не знаем где наша дочь, — Василиса проглотила ком, подступивший к горлу, но твёрдо продолжила, — и что с ней сейчас. — При этих словах царь схватился за голову и, не скрываясь Васи, застонал. — Но верим, что она вернётся домой. Но пока никто не может нам помочь. Даже все наши лазутчики и лазутчики Яги, — о возможностях помощников Яги, способных заткнуть за пояс иных людских доглядчиков, Вася был наслышан и не всё из этого было сказками, юноша это знал точно, — не в состоянии поведать нам где она и что с ней сейчас.

— Позвольте мне, Ваши Величества, отправиться на поиски. Обещаю, что сделаю всё, чтобы Вы могли обнять Настю, то есть царевну, — тут же поправился он. Вася давно понял к чему клонит царица и не было нужды ходить вокруг да около. Юноша и так был готов по доброй воле тут же отправиться на поиски девушки. Вот только домой надо бы заскочить, матушку обнять — кто знает как всё обернётся, да дедово слово и наставление выслушать. Он жизнь прожил, дурного да глупого не насоветует. Матушка, конечно, слезу прольёт, а вот дед — благословит точно, Вася не сомневался. Отговаривать не станет, вот только повздыхает, как это принято, по — стариковски, обнимет и с миром отпустит, да и мать потом успокоит, нужные слова найдёт.

— Найдёшь живую дочь, — поднял полные нечеловеческой грусти глаза на юношу царь, — можешь просить, что угодно. Хоть луну. Достану. — На такие слова Вася не знал что и ответить. Лишь поклонился державной паре в пояс. — Всё, что тебе пригодится в пути получить тут же — только скажи, — продолжил царь. — Иди, пока собирайся и как только будешь готов — дай знать. Яга чем сможет поможет. Хотя и она ничего толком не знает. Позже зайдёшь я передам для неё письмо. А пока — ступай.

— Матушке передай, чтоб не гневилась на нас, сама — мать, поймёт, хоть и будет сердиться всё — равно — проговорила Василиса, а затем, Вася не ожидал, обняла его и расцеловала в обе щёки. — Ступай, — подтолкнула она Васю.

Скороходу ничего не оставалось как вновь поклониться до земли родителям той, что была ему всех милее не свете.

Стараясь сохранить непроницаемое выражение лица, хотя буря эмоций так и бурлила в нём, Вася вышел из зала.

— Ну что? — спросил Тихон, поджидающий приятеля по дворце. По его виду так и было видно, что ему не терпиться узнать всё. Вася ничего не сказал, и только похлопав друга по плечу, поспешил дальше.

— Удачи! — послышалось в след и повернувшись на миг, юноша махнул товарищу.

— Все свободны! — прогремел царский голос над двором. Вася поднял голову и увидел в открытом окне царя. — Аудиенция закончена. — Разочарованный выдох множества глоток мог бы напугать до икоты и медведя — шатуна, услышь он такое в родном лесу.