Лукоморье. Наброски. Глава 15.

— Расскажи что-нибудь о себе, — попросила Василиса стоило Васе набить рот всякими вкусностями. — Ну, что же ты, я жду! — подняла на него глаза красавица.

Юноша усиленно заработал челюстями, запивая квасом, стараясь как можно быстрее прожевать и проглотить то, что решил попробовать. А попробовать, как назло, он решил многое и сразу. Как будто женщина этого специально ждала.

Скороход сделал несколько судорожных глотков, чуть не подавился и вытер губы салфеткой.

— Что бы хотели узнать, госпожа? — вежливо поинтересовался Вася.

— Не знаю, — пожала точёными плечами красотка. — А то как-то непонятно сидим. Только есть что ли?

"А для чего же ещё! — возмутился мысленно юноша. — Это вы так едите каждый день. А я никак не ел со вчерашего дня. Я бы не отказался бы только поесть!"

Однако деваться было некуда. Раз об этом просила сама хозяйка, то отказать в этом Вася не мог.

— Как ты, например, попал на службу? Какие случаи интересные с тобой происходили?

— Честно говоря, — подумав несколько мгновений, проговорил молодой скороход, — произошедшее сегодня самый яркий случай. Раньше всё как-то спокойно обходилось.

— А сегодня? — посмотрела на него из-под трепещущих ресниц Василиса. — Ты, как храбрый рыцарь бросился на помощь незнакомым тебе людям. Далеко не каждый способен на такое. Тем более, в наше непростое время. А ты — молодец и сообразительный, к тому же.

— Честно говоря, я не и сам не знаю, как это произошло, — признался Вася. — Тело само бросилось вперёд прежде чем голова, что-либо успела понять.

Женщина заливисто рассмеялась.

— Какой же ты ещё несмышлёныш, — улыбнулась красавица.

Вася не мог решить то ли обидеться, то ли принять слова сидевшей перед ним красотки как комплимент. Но так и не смог для себя этого решить.

— Тем не менее, — продолжила уже более серьёзным тоном Василиса, — можешь не сомневаться, что я скажу мужу, чтобы он тебя наградил.

— Да, он уже...., — начал было юноша, но осёкся, увидев как красавица замахала своими великолепными руками.

— Можешь на меня рассчитывать, я тебе помогу, но только один раз, — почти процетировала она супруга. — Так или нет? — вопросительно посмотрела на него хозяйка. — Вася потрясённо смотрел на свою собеседницу. Та продолжала мило улыбаться. — Что такое? — сделала невинные глаза Василиса. — Неужто угадала? — И красотка деланно захлопала ресницами, а затем звонко рассмеялась.

— Слово в слово, — улыбнулся юноша, а затем сделал движение, чтобы зажать рот рукой, но остановил себя.

— Не волнуйся, — проговорила супруга царя, — никто нас не слышит. Мы одни. Слуг я отправила. Поэтому можешь говорить и ничего не опасаться.

Вася в удивлении закрутил головой. Он и не заметил когда женщина отослала слуг, которых, как показалось молодому скороходу, было несколько десятков. И то, что они покинули зал незаметно было очень удивительно. Во дворце царя Ивана было совсем иначе. Прислуживающих поварят и прочую прислугу было всегда хорошо слышно. А что уж говорить о главном поваре, покрикивающем на своих нерасторопных, по его мнению, помощников!

— Вот мы и одни, — промурлыкала соблазнительница, придвигаясь к Васе, и её лицо оказалось в нескольких миллиметрах от Васиного. Юноша подался назад, но спинка широкого кресла ограничивала его движения. — Чего же ты испугался, дурачок? — Совсем вплотную придвинулась искусительница. Её ярко-красный язычок пробежался по губам, а глаза так и манили к себе, призывно повеливая прижать её как можно крепче к себе. — Я ведь не страшна и как все говорят — прекрасна. Чего же ты испугался?

Но перед глазами юноши всплыло совсем другое лицо.

Хоть лик Василисы был чудесен и она, действительно, была восхитительна, но все мысли молодого скорохода были заняты другой и сердце противилось происходящему, хотя, если быть откровенными, оно одно и противелось. И оказалось сильнее всего прочего организма.

Вася нашёл в себе силы качнуть головой.

Василиса тут же отпрянула от него. Уселась на соседний стул с видом прилежной ученицы и даже ладошками расправила видимые лишь ей одной складочки на платье и, поглядев, на юношу вздохнула.

— Ну и дурак! — уже совсем не призывным, а каким-то иным, нехорошим голосом проговорила она. И следующее выкрикнутое ею слово было, наверное, хорошо слышно по всему дворцу. — Стража!