Амбер. Магическая Академия

Спешились на холме, одном из трех, на которых раскинулся Скалле — ратушная площадь, белые шпили колоколен, кривоватые деревянные дома вдоль узких улиц. Городок опоясывала широкая лента реки, по которой плыли корабли с пестрыми парусами. Викинги, нервные соседи Центарина, везли награбленное на городской рынок, откуда ушлые торговцы, скупая его за гроши, перепродавали уже в Изиле.

— Отправляйся в столицу, — сказал мне дядя. — Вот, возьми! — протянул запечатанный свиток. — Письмо отдашь тамошнему ректору.

— Тамо... Кому?! — от услышанного перехватило дыхание.

— Ректору Академии Магии, — произнес терпеливо. — Учиться тебе надо, Амбер, а не кормить комаров на болотах!

Комары вокруг нашего дома давно уже не водились. Перевелись раз и навсегда, когда отец активировал одно из придуманных им некромантских заклинаний.

— Но папа... Как я могу его оставить?!

— С ним все будет хорошо. Я за ним присмотрю, обещаю! Пожалуй, пришлю ему еще одну служанку, в помощь вашей Тиссе. Или же двоюродную сестру моей жены, — задумчиво добавил дядя. — Бедняжка осталась вдовой в совсем уж юном возрасте.

Я не собиралась никуда уезжать без разрешения отца.

— Он дал свое согласие, — невозмутимо заявил дядя Лестер.

— Не слышала ничего подобного! Он бы никогда в жизни меня не отпустил дальше Скалле, и то, только под вашим присмотром!

— Отпустил, и еще как! Вот, глянь...

Полез за пазуху, затем протянул мне свиток. Почерк отца я знала очень хорошо.

"Поезжай, Амбер! Прости, что так и не смог сказать это вслух, а то бы точно передумал. Будь осторожна. Помни о четырех правилах Райсов. Люблю. Твой папа". И размашистая подпись Двейна Райса.

Я так и застыла с раскрытым ртом.

— В Изиле найдешь свою мать, — продолжал дядя. — Ничего, Арита переживет воскрешение из мертвых собственной дочери! Поспрашиваешь, где дом Вейров. Вступительные экзамены через десять дней. Как раз хватит, чтобы добраться.

— Хватит... — пробормотала я, мучительно пытаясь прийти в себя и вспомнить карту Центарина.

Кажется, до столицы было дней пять-шесть пути.

— Я бы поехал с тобой, но Лиене вот-вот родит, а местным целителям я не доверяю, — добавил дядя. — Так что ты уж как-нибудь сама!

— Целительница? — спросил у все еще растерянной меня здоровенный караванщик.

Я мялась за дядиной спиной, безостановочно поправляя старенькое синее платье, перешитое Тиссой из маминого. Если бы... Если бы я знала, что отправлюсь в столицу — на свободу! — то определенно взяла бы побольше вещей. И книги... Я бы взяла с собой свои книги! Самые любимые, самые нужные, которые, несомненно, мне пригодятся в Академии.

О, Трехликий, если бы я еще знала, что именно мне пригодится!

— По животным умеешь? — спросил у меня чернобородый караванщик.

Кивнула. Я умела и по животным, и по людям. И роды, и раны, и... Доводилось. В деревне почти все мужики запойные, глупые по пьяному делу и скорые на расправу. Эта зараза обошла стороной только наш дом. Целительницу местную, пожилую бабульку, тоже скосила.

— Если так, деньгами за проезд не возьму, — сообщил здоровяк-караванщик моему дяде. — Глянь-ка, дочка, жеребец мой захромал! Никого к себе подпускает. С норовом, скотина! Но, говорят, у магов особый дар...

Проверял меня, ясное дело.

Здоровенный хасторский — вороной, статный, четыре локтя в холке, с пышной иссиня-черной гривой — всхрапнул, когда я к нему подошла. Презрительно покосился, моргнул влажным глазом, когда провела рукой по его гладкой, теплой шее. Но вскоре успокоился — я с детства умела ладить с животными.

— Видно, что магичка, — произнес довольный караванщик.

Он уже представился. Вожатый Трегольд, так его звали.

— Магисса, — негромко поправила его. — Не магичка...

Пусть еще не магисса, но обязательно ею стану! Когда закончу Академию, я получу то, о чем так страстно мечтала.

Свобода. Свобода, словно у весеннего ветра, что колышет озимые и, пролетая над нашим домом, подхватывает стаю беззаботных птиц...

— Племянница моя, едет к матери, — тем временем в разговор вступил дядя Лестер. — Сбирается поступать на Целителей. Я бы и сам проводил, но... Присмотри за ней, — и протянул караванщику мешочек.

— Сказал же, денег не возьму! Я и так присмотрю, — насупился бородач, — а монеты свои можешь...

Говорить куда засунуть деньги магу в Центарине все же не стоило, и караванщик не стал. Закашлялся, пробормотал что-то в бороду.

— Кай! Кай, где ты, бесовское отродье? — рявкнул, повернувшись к каравану, уже готовому отправиться в дальний путь.

С десяток телег, восемь крытых повозок, отряд охраны и боевой маг — я чувствовала особую вибрацию магических потоков, окружающих молодого парня в черной мантии. Торговый люд отправлялся в Изиль, по дорогам, которые, как известно, в Центарине никогда не были безопасными. Везли пушнину, мед, пеньку. А еще — добро, выкупленное у викингов, чтобы с выгодой перепродать его в столице.

Откуда-то из-под телеги выглянул вихрастый темноволосый мальчишка лет десяти. Шмыгнул носом, одернул подпоясанную пеньковой веревкой серую тунику, из-под которой виднелись залатанные на коленях штаны и голые, грязные ступни. Уставился на меня, и я нервно пригладила выбившиеся из косы черные волнистые волосы.

— Сын мой, — пояснил караванщик, — чертеняка непоседливый! Слышь, Кай, глаз с магички не спускать!

Вскоре я опустилась на колени рядом с жеребцом, осторожно осматривая рваную, загнившую рану рядом с копытом.

— Никого к себе не подпускает, — заявил мне Кай, устраиваясь неподалеку. Прислонился к телеге, косился на меня важно. Кажется, он и впрямь решил не спускать с меня глаз. — А третьего дня так Брасса пнул, что он летел дальше, чем... Хм... Я и не знал, что маги так ругаются! Брасс в Академии целых два курса проучился, пока его оттуда турнули. — Мы с Каем быстро нашли общий язык, несмотря на то, что я была его лет так на восемь старше. — Знаешь, какие в Академии порядки?

Покачала головой. Не знала. Я вообще ничего не знала, потому что нигде не бывала.

— Как устроишься, — сказал дядя Лестер чуть позже, когда обнял меня на прощание, — напиши Двейну. И вот еще, Амбер... Будь осторожна! Мой брат хорошо тебя подготовил, только вот...

Закивала.

Я давно уже выучила назубок четыре правила семьи Райс. Не вмешиваться, не показывать и не доверять. И — не влюбляться... Последнее — так вообще курам на смех! Влюбляться? Кому это нужно?

Но я и понятия не имела, что нарушу половину отцовских заповедей еще до того, как караван доберется до Изиля.

Глава 2

Все началось, когда мы с Каем валялись на мирно поскрипывающей телеге и мальчишка рассказывал мне историю королевской семьи Гервальдов. Я же лежала на тюках с шерстью и смотрела в голубое, с белыми барашками облаков небо и на зеленые лапы елей, тянущиеся на дорогу из лесной чащи, словно умолявшие взять их с собой. Не оставлять здесь, в дремучем лесу.

Лежала и грезила наяву...

Впрочем, не забывала кивать и согласно мычать в особо важных местах, чтобы не обидеть рассказчика невниманием, хотя эту историю знала наизусть — слышала много раз от отца. В его изложении она звучала немного по-другому, чем у Кая, кажется, решившего, что он — мой старший, всезнающий товарищ.

Рассказывал мальчик о событиях шестнадцатилетней давности, изменивших ход истории Центарина и принесших разлад в династию Гервальдов.

Король Уго II, старший из четырех братьев, взошел на трон в сложные для страны времена. Правил он недолго, но крепкой рукой. Заткнул Хастор, давно уже претендовавший на спорные западные земли. Взял в жены принцессу Мириам, дочь султана Остарской Империи, примирившись, наконец, с восточными кровожадными соседями. Подписал мирное соглашение с викингами из Хьедвига, согласившимися оставить в покое северные поселения Центарина в обмен на снижение торговых пошлин. Все бы хорошо, только вот...

— По мужчинам он был ходок, — заявил мне Кай, жуя травинку. — Из-за этого и вышла вся бодяга. Боги отвернулись и от него, и от Центарина.

— Как это, по мужчинам? — удивилась я.

Ничего подобного отец мне не рассказывал. Говорил только, что Уго Гервальд вел неправедный образ жизни.

— Ну, как-как?! — мальчишка знатно смутился, и на загорелых щеках вспыхнул пунцовый румянец. — Проводил время в неугодных Трехликому развлечениях со своими фаворитами, вот как! Вот Он и проклял всех Гервальдов. Вернее, прокляла королева Мириам. Да так, что окончательно лишила их разума.

Я хмыкнула, переворачиваясь на живот.

— Ну-ка, расскажи, как все было!

Довольный мальчишка с важным видом продолжал:

— Забытая неверным мужем, она полюбила северного конунга, в ту пору гостившего со своей дружиной в Изиле. Королева даже понесла от своего полюбовника...

Я пожала плечами. Про беременность королевы отец мне не рассказывал, а в народе, как известно, любят преувеличивать.

— Король Уго не простил ей измены, — продолжал Кай, — и приказал казнить свою неверную жену. Перед смертью королева прокляла его и трех братьев, не осмелившихся встать на ее защиту.

Отец говорил, что это было Высшее проклятие. Сделанное в отчаянии, в смертный час... Настолько сильное, что оно пробило все защитные заклинания, наложенные на короля придворными магами. Проникло в кровь, разнеслось по телу, пока не охватило все существо несчастного... Вернее, заносчивого и безжалостного короля Уго II, приказавшего казнить свою, по слухам, беременную жену.

Проклятие не смогли снять даже сильнейшие маги Центарина. После этого Уго II правил недолго. Конунг, возлюбленный Мириам, подослал убийц, которые не только лишили короля жизни, но и ввергли Центарин в пучину гражданской войны.

Дело в том, Уго не оставил после себя наследников. Трон по старшинству должен был перейти ко второму брату, Имгору, но третий, Ийседор, заручившись поддержкой магов и подкупив нескольких генералов, объявил себя королем Центарина. Затем приказал казнить каждого, кто пытался воспротивиться. Имгор собрал верные ему войска, но...

— Мой дядя погиб под знаменами истинного короля, — сообщил мне Кай.

— Мой дед тоже...

— Здесь, в караване, у каждого кто-то погиб, — кивнул мальчишка. — Или же повесили, либо отрубили голову, потому что весь Север встал на сторону Имгора.

Только это не помогло ему вернуть трон Центарина. Имгор несколько раз поднимал народ, но раз за разом терпел поражение. Наконец, людская вера в истинного короля пошатнулась. Поговаривали, что именно из-за проклятия Мириам от него отвернулся Трехликий... Последняя битва произошла несколько дней назад не так далеко от этих мест, под Исторком. За короля сражались лишь жалкие тысячи, тогда как Ийседор привел мощное, хорошо обученное войско. Обреченные на поражение, мятежники не устояли против регулярной армии Центарина и не смогли спасти короля. Имгор был схвачен и заключен в тюрьму. Теперь солдаты рыскали по лесам, отлавливали разбежавшихся мятежников.

То, что делали с обнаруженными, я уже знала. На выезде из Скалле, вдоль дороги, стояли виселицы. Сердце сжалось, но...

— Мне до этого нет никакого дела, — заявила я Каю, постаравшись, чтобы голос прозвучал как можно безразличнее. — Наша война давно закончилась, и моя семья расплатилась за нее сполна. Деда казнили, мой отец потерял титул и состояние. С тех пор мы, Райсы, больше ни во что не вмешиваемся.

Куда больше разбитой армии мятежников меня волновало поступление в Академию Магии Центарина.

Маг каравана, Тадеос Брасс, уже успел рассказать мне о суровых нравах, царивших в том заведении. Его выставили оттуда зимой, так и не дав закончить второй курс. Не сдал зимнюю сессию, и его отчислили за неуспеваемость. Светловолосый, улыбчивый парень, впрочем, не особо расстраивался.

— Даже к лучшему, — заявил мне на первом привале, когда устроился подле меня возле костра. — Я и поступить не мечтал, а тут... Почти два года проучился! Дар у меня не такой уж сильный, так что...

Он сразу же нашел работу — маги в Центарине ценились на вес золота — и вот уже несколько месяцев охранял торговые караваны. Отчислил же его новый декан факультета Боевой Магии.

— Страшный человек этой Джей Виллар! — Брасс, развалившись на земле, поглядывал на меня со значением. — Некромант, демоны ему в сотоварищи...

Костер бросал кровавые блики на простодушное, мальчишеское лицо мага.

Сверкали звезды, в кустах трещали сверчки. Примерно так же, как трещал по магическим швам защитный купол, накинутый Брассом на вставший на ночлег караван. Но мне-то что с того? Мы, Райсы, ни во что не вмешиваемся. Особенно в работу других магов, которые... "Подбивает к тебе клинья", — шепнул мне на ухо Кай.

— Как только пришел, так сразу же разогнал половину Академии, — продолжал Брасс. — Сказал, что недостойны учиться в лучшем магическом заведении страны. Зато девчонкам повезло! У Целительниц все намного проще, чем у боевых магов...

И тут же, забыв про Академию, принялся засыпать меня комплиментами — про черные волосы, зеленые, как летняя трава, глаза и тонкий стан. Когда дошел до упругой груди, я немного занервничала. Впрочем, Вожатый Трегольд заткнул мага раньше, чем это сделала я.

Это было пару дней назад, а сегодня...

— Амбер, послушай, как было дальше, — начал Кай, и тут...

Резкое возмущение магических потоков. Да такое, что я аж подскочила! Незнакомое заклинание вспороло защитный купол — кривоватый и слабенький, который Брасс накинул утром на ленивую "гусеницу" каравана. А дальше — через две телеги от нашей из леса вывалился, ломая кусты боярышника, здоровенный серый жеребец, на котором восседал мужчина в темной одежде. Конь неуклюже перепрыгнул через поросший орешником овраг, взбираясь на высокую дорожную насыпь — ведущий в столицу Северный Тракт был очень даже хорош. Всадник сидел как-то неловко, боком и от резкого движения не удержался в седле. Качнулся, выпустив поводья, затем тряпичной куклой сполз на землю.

Я охнула, подхватилась... Собиралась было спрыгнуть с телеги, но опомнилась. Ведь мы, Райсы, ни во что не вмешиваемся! К тому же к лежащему на земле незнакомцу спешила охрана. Мимо, негромко чертыхаясь, пробежал Брасс.

Караван остановился.

Мы с Каем стояли, вытягивая шеи, на тюках, пытаясь разобраться, что происходит. А я... Я бы многое могла сделать. Во-первых, залатать прореху в силовом куполе, который так легко вспороло неизвестное мне заклинание. Или же сделать так, чтобы этого... раненого, на здоровенном коне, что переполошил весь караван, здесь больше не было. Или же пойти и постараться ему помочь. Но мы, Райсы, всегда помним о четырех правилах нашей семьи.

— Сбегаю, гляну, — сообщил мне Кай. — Жди здесь!

Долго ждать не пришлось.

— В повозку его, живо! — услышала я негромкий приказ Вожатого, стоявшего рядом с незнакомцем, потому что немного подправила себе магией слух. — Трогаем! — махнул кому-то, и караван пустился в путь.

Всадник исчез за полотнищем крытой повозки, хозяин которой, везший в Изиль награбленное викингами, и не вздумал возражать. Вскоре я увидела парня из охраны, который шел вдоль телег и звучно кликал целительницу.