В конце концов, оставшиеся паладины решили пойти на крайние меры. Проведя состоящий из трех этапов тайный ритуал, они призвали Бога Жертвоприношений Тхулга. Они принесли себя в жертву, чтобы лишить демона сил, и забрать у него жизнь.
Рыцари и наемники, которые не сбежали во время боя и выжили после ритуала, были настолько истощены, что когда бандиты начали мародерствовать, ни один из них не смог оказать сопротивления и все они были убиты.
— Вот, что произошло с остатками вашей армии. Хе-хе. Прости.
— Брат, ты закончил? Я хочу, наконец, испытать этот меч.
— Да, действуй.
Видя, как младший из бандитов занес над его головой меч, Глэдис покорился судьбе. Он был без сознания слишком долго, и его тело отказывалось повиноваться. А вокруг не было никого, кто мог бы ему помочь.
Глава 2.
Снова.
"Отвергнут ли меня снова?" — Этот вопрос он задавал себе уже двадцать седьмой раз.
Двадцать семь.
Именно столько раз его выбрасывало в этот мир. Мгновение и он оказывался в пустоте, в которой барахтался, упиваясь своим горем и бессилием.
Воспоминания, о которых существо, некогда бывшее Роталом, не хотело вспоминать, то и дело всплывали в его голове.
Родители умерли задолго до его совершеннолетия, а он оказался в руках тех, кто хотел его сломить и использовать в своих целях. Он видел, как беспощадно уничтожают всех, кого он любил, и ненависть придавала ему сил. Медленно, едва заметно, он покорялся Тьме. Осознание того, во что он превращался, вызывало у него боль. И в итоге он пал, поверженный людьми, объединившимися с чудовищами.
Но он почему-то не умер. Точнее, тело его умерло и со временем сгнило, но душа помнила все, что он когда-то совершил, и от этих воспоминаний ему становилось тошно.
Его душа каждый раз вселялась в новое живое существо, но едва успев ощутить сладкий вкус жизни, он снова умирал. Так было в прошлые двадцать шесть раз и скорее всего, так будет и в двадцать седьмой. Он понимал, что это расплата за прошлое.
Покорившись судьбе, то, что некогда было Роталом, затихло в ожидании смерти. Он слышал крики и вопли, и был момент, когда ему показалась, что смерть, наконец, пришла. Затаив дыхание, он терпеливо ждал.
Казалось, прошла целая вечность, а смерть все не наступала. Вместо этого он чувствовал теплоту заботливых рук, с нежностью прижимающих его к себе. Сущность окружала тишина, не нарушаемая ни единым звуком. А потом раздался тихий, жалобный плач.
Удивившись такому повороту событий и возможности жить, существо, широко открыв рот, громко заорало.
Стоило ему зарыдать, как тихий плач прекратился, сменившись криками радости.
Озадаченный и одновременно ликующий, он решил, что это даже неплохо, еще раз побывать в Ловисе.
* * *
Оказавшись в беспомощном теле, единственное, что он мог делать, это закрыв глаза, с нетерпением ждать наступления нового дня. Иногда он плакал, как и любой проголодавшийся ребенок, но все остальное время молчал. Время не стояло на месте, и его слабое тело мало-помалу росло. И вот, наконец, настал тот день, когда он смог увидеть окружающий мир.
Он увидел небольшой дом, в котором жил с отцом и матерью. В доме было три комнаты: спальня, кухня и гостиная, и маленькая надворная пристройка. В спальне стояла двуспальная кровать, стол, маленький стул и комод с одеждой. На кухне небольшой очаг, а на стене полки, с расставленными на них тарелками и мисками. В центре полупустой гостиной стоял стол с цветочной вазой и два стула.
Иногда родители выносили его на улицу. Вокруг было множество небольших домиков, таких же, как тот, в котором он жил.
Вся деревня насчитывала примерно 15-20 домов, а в центре возвышался большой терем, скорее всего принадлежащий старосте.
Каждый раз, когда мать отправлялась на работу, она брала его с собой. Отца практически никогда не было рядом, поэтому его воспитанием в основном занималась мать.
* * *
В течение первого года жизни существо смогло полностью разобраться в окружающей его обстановке и понять, что является единственным ребенком в семье.
Его отца звали Троем Палтосом, а мать Адалиндой. Семья была очень бедной, и чтобы выжить, отцу приходилось подрабатывать в деревенской страже. Но зарплаты отца не хватало и матери пришлось пойти в услужение к местным зажиточным крестьянам. Она стирала для них одежду и выполняла различные мелкие поручения.
Его семья не пользовалась уважением односельчан. Получив назад тщательно выстиранную одежду, они начинали обвинять Адалинду в лени и недобросовестности, и как могли, старались обесценить ее труд.
— Взгляни сюда! Тут же дырка! Неужели я должна платить тебе 6 эрн за то, что ты испортила мою рубаху?
— Госпожа, простите, но эта рубашка уже была порвана, когда вы мне ее принесли.
— Я что, по-твоему, не знаю, порвана была моя вещь или нет? Возьми 2 эрна и мы в расчете. А если откажешься, я отнесу эту рубаху старосте.
— Нет, госпожа! Пожалуйста, не делайте этого! Я возьму ваши 2 эрна!
И так было почти с каждой выполненной работой. Его мать постоянно оговаривали и высмеивали, и платили лишь часть полагающейся суммы. Из-за того, что мужа почти всегда не было дома, она боялась пререкаться с жителями деревни, не зная, что они могут сделать с ней и ее маленьким сыном. Были, конечно, и те, кто ей сочувствовал, но они не решались встать на ее защиту.
Понимать местный язык он научился довольно рано, внимательно слушая свою мать и других людей. Мать назвала его Кайдусом, точнее — Кайдусом Рейлом Палтосом.
Вечерами она пела ему колыбельные, рассказывала о своем детстве, о печали и радости, о том, как встретила отца, которого очень любила. Рассказывала о своей жизни, а иной раз просто смотрела на него и тихо плакала. И говорила, что ей очень жаль.
Он никак не мог понять, почему она вдруг ни с того, ни с сего, начинает плакать. Эта женщина, давшая ему жизнь и шанс отомстить.
Родившийся в конце Аливея, он к концу Фулты и Риноля уже вовсю ползал, а в Гринэе пошел.
Так, месяц за месяцем, пролетел год и наступил его первый день рождения. В этот день Адалинда приготовила сыну рагу из кролика, купленного за 2 эрна — половины заработанных в тот день денег — и, проверив, не слишком ли оно горячее, наполнила его миску. Себе же отложила, всего лишь небольшую часть.
Кайдус удивленно посмотрел на мать, поняв, что практически все рагу оказалось в его миске. Заметив его взгляд, Адалинда улыбнулась, поздравила с днем рождения, но вскоре опять загрустила и заплакала.
Весь прошлый год она была рядом — кормила его, купала и пела колыбельные, укладывая спать. И все оттого, что его родителям были не по карману услуги няни. За весь этот год он не произнес ни слова. Когда хотел есть, он плакал, а насытившись, либо лежал с закрытыми глазами, либо спал. Даже научившись ползать и ходить, он молчал. Он приспосабливался к этому маленькому телу, постепенно отучая свой организм от материнского молока.
И постоянно мучил себя вопросом, из-за чего грустит его мать.
А сегодня он, наконец, не выдержав, спросил:
— Почему ты постоянно плачешь?
"!!" — Это было все, что он услышал в ответ.
Глава 3
Адалинда
Адалинда Драллфус родилась в небольшой деревушке под названием Нултулк. В семье, находившейся на самой нижней ступени социальной лестницы. Родители работали в поле, еле сводя концы с концами, и не могли дать детям никакого образования.
Кроме нее, у родителей было еще трое детей: две дочери и маленький сын.
Когда старшей сестре исполнилось 16 лет, она вышла замуж за сына дровосека из соседней деревни и покинула отчий дом.
Адалинда мечтала о другом. Она хотела стать женой богатого купца и путешествовать с ним по миру. Однако, ее мечтам не суждено было сбыться. Хотя она была еще совсем юна, на нее обратил внимание местный трактирщик.
Этот человек даже пытался просить у родителей ее руки. Но так как до этого он был два раза женат, и обе его жены ушли от него со страшным скандалом, родители ему отказали.
Трактирщик не смог смириться с отказом и нанял двоих бандитов, чтобы похитить девушку.
Все произошло у реки, куда она каждое утро отправлялась за водой. Неизвестно, чем бы все закончилось, если б в момент похищения мимо водоема не проходил молодой солдат. Он бросился на шум, разогнал бандитов и спас девушку. Опасаясь дальнейшего преследования со стороны трактирщика, Адалинда уговорила солдата взять ее с собой, клятвенно заверив, что не станет в пути для него обузой.
В тот день она познакомилась с Троем.
Уже в пути Адалинда рассказала ему свою историю, а Трой поведал ей свою. Как оказалось, молодой человек был одним из наемников, которых нанял староста ее деревни для уничтожения поголовья взбесившихся желтых лис. Он как раз возвращался от старосты, когда стал свидетелем похищения.
Познакомившись с наемниками, Адалинда решила остаться с ними, тем более, что в их отряде было несколько женщин.
Когда отряд наемников отправился в путь, она последовала за ними. Она помогала готовить еду, мыла посуду и стирала одежду. А когда выпадала свободная минута, собирала для отряда ягоды, съедобные коренья, полезные травы и грибы. Всему этому ее в детстве научил отец.
Поначалу девушка собиралась добраться с отрядом до ближайшего города, найти там работу и зажить обычной жизнью, но поближе познакомившись с наемниками и Троем, решила остаться в отряде.
Со временем, они с Троем полюбили друг друга, а через четыре года решили пожениться. Вскоре, во время одного из боев, Трой был сильно ранен в плечо, из-за чего ему пришлось покинуть отряд. На заработанные наемничеством деньги, они купили небольшой домик в деревне Хилту, находившейся в южной части континента Дарсус, где и поселились.
Местные жители отнеслись к ним довольно равнодушно, что было в какой-то степени даже хорошо. Немного оправившись, Трой нанялся в стражу, патрулирующую окраины деревни. Домой он приходил редко, всего лишь раз в пять дней.
Время шло, Адалинда все больше страдала от одиночества. И вот, в один прекрасный день, она узнала о своей беременности. С этого дня она старалась как можно меньше работать, все свободное время, посвящая разговорам с растущей внутри нее жизнью.
Роды были ужасными. Она даже думала, что не сможет разрешиться от бремени, но слава богам, все обошлось.
Вот только малыш совсем не хотел кричать. Повитуха с опаской наклонилась к груди ребенка, уже не надеясь услышать ни дыхания, ни сердцебиения. В этот момент она и заметила, что волосы ребенка имеют необычный, серо-серебристый цвет, а грудь пересекают два косых шрама.
— Демон! — Вскричала испуганная женщина. — Это же демон!
Обезумевшая женщина уже тянула руки к тонкой шее ребенка, когда ее остановил яростный крик и острие клинка, нацеленное в ее грудь.
"Руки прочь, если не хотите лишиться головы!"
К счастью, у Троя в этот день заканчивалась смена, и он успел вернуться домой прежде, чем случилась трагедия. Испугавшись яростного взгляда Троя, акушерка сунула ему в руки ребенка и убежала прочь.
Посмотрев на малыша, Трой от неожиданности замер, а его душу обуяли сомнения. Сам он был красноволос, Адалинда была брюнеткой. Он не верил, что у него мог родиться ребенок с такими волосами.
"Все-то время, что я тратил на защиту этой деревни, она бессовестно развлекалась?!"
Трой с обвинениями набросился на жену.
— Теперь я вижу, чем ты занималась, пока я защищал деревню!
Он больше не верил в ее верность — разум полностью затмил гнев. Адалинда пыталась оправдаться, доказать, что этот ребенок его, но Трой не слушал. В его глазах разгоралась жажда мести.
Превозмогая слабость, Адалинда поднялась с кровати. Она была готова сражаться за своего малыша до последнего вздоха. С прытью, совсем не свойственной недавно родившей женщине, она выхватила ребенка из рук Троя и прижала его к груди. Она молила Троя поверить ей, но тот, так ничего и не сказав, покинул дом.
Оставшись одна, Адалинда в тусклом свете мерцающих свечей, качала малыша. Она то и дело наклоняла голову к груди ребенка, прислушиваясь к его мерному дыханию, и облегченно вздыхала. Но наклонившись к малышу в очередной раз, Адалинда испуганно вскрикнула — дыхание малыша было едва слышным, прерывистым, а сердечко билось так, словно вот-вот остановиться. Адалинда кричала, плакала, молила безразличных богов сжалиться над ее ребенком. Но небо оставалось безучастным.
Переполнявшая ее радость мгновенно испарилась, а душа наполнилась болью.
"Уааааа! Уаааа!" — Вдруг закричал малыш, словно сообщая ей, что он все еще жив.
Словно лучик света, пронзивший тьму, этот крик вернул ей надежду. И хотя она все еще всхлипывала, на ее губах вновь засияла счастливая улыбка. Она улыбалась крошечной жизни, сейчас тихо посапывающей у нее на руках. В этот момент она придумала ему имя — Кайдус Рейл, что в переводе означало Кайдус Тихий.
А по деревне с того дня поползли слуги — повитуха начала всем рассказывать, что Адалинда родила демона.
* * *
В тот день, успокоившись и тщательно все обдумав, Трой решил не возвращаться домой. Он долго бродил по деревне, расспрашивая прохожих, не встречали ли те в поселке сереброволосых людей. Но так ничего и не узнал. Некоторые старики рассказывали ему легенды о людях с серебряными волосами, но к делу они не имели никакого отношения.
Людей с серебряными волосами он не нашел ни в деревне, ни в соседнем городе.
И Трою не оставалось ничего другого, кроме как поверить Адалинде.
* * *
Адалинда ничего не могла сделать со слухами, распространяющимися вокруг ее ребенка. Она, молча сносила все насмешки и воспитывала своего малыша. Равнодушие, раньше испытываемое жителями деревни по отношению к ее семье, теперь сменилось ненавистью и страхом.
К счастью, Трой все же поверил, что Кайдус, его сын. Но он не мог, находясь в патруле, защитить ее от насмешек местных жителей.
Заработки Адалинды, раньше довольно высокие, все больше снижались.
Каждый раз, беря Кайдуса с собой на работу, она видела, какие взгляды бросали жители деревни на ее сына, грех которого состоял лишь в том, что он появился на свет с таким необычным цветом волос. Она ненавидела себя за то, что не в силах оградить малыша от всей этой злобы.
Единственными, кто смотрел на Кайдуса спокойно, был ее муж, и маленькие дети, еще не знавшие, что такое ненависть и презрение.
Ребенок, словно подтверждая свое второе имя, был очень тихим и замкнутым. Временами Адалинда даже боялась этого, а в ее голову начинали закрадываться сомнения, которые она тут же гнала прочь.
Кайдус всегда молчал, плача только тогда, когда был голоден.
Когда ребенок подрос, Адалинда начала замечать, какой умный у него взгляд. Кайдус всегда внимательно наблюдал за всем, что происходило вокруг.
Любовь и страх поселились в душе Адалинды. Он помнила счастье, наполнившее ее в момент его рождения, но помнила и страх, который испытала, первый раз увидев странный цвет его едва заметных волос. От этого воспоминания на ее глазах частенько появлялись слезы.
