Desert Emperor Часть 1. Невезунчик

Восьмой стул тоже пустовал. Он предназначался для магистра Юджина.

Дэмиан страшно устал. Всю прошлую ночь он посвятил латанию дыр в магической защите дома и ее укреплению. Отводил порталы, запечатывал все входы в подземелье, настраивал охранные сферы. Никто не должен попасть в дом. Никто не должен найти Вальда. Тому, что случилось, нельзя позволить повториться.

Но еще больше Дэмиан устал от пустословия, пафоса и снобизма магистров. Когда кресло под ним зашаталось, они сбежались, словно стая шакалов, и принялись раскачивать его из стороны в сторону. Мнения разделились: трое с Великим поддерживали обвинения, еще двое делали вид, что сомневались, хотя исход был ясен каждому, включая стражей. В действительности же сомневался только один — магистр Тантар, давний друг Дэмиана, единственный, кто умело притворялся, что дорожит своим насиженным местом. Остальные не притворялись — держались зубами и безжалостно топили любого провинившегося, в угоду Великому Кадису.

Тантар приходил к Дэмиану накануне вечером в надежде получить объяснения. Не получил, лишь удостоверился, что друг знает, насколько сильно затянута петля на его шее. Теперь Тантар ждал, как тот станет выкручиваться.

Ждал и Дэмиан. Время выкладывать на стол единственный козырь еще не пришло. Потому что боги тоже пока молчали и скрывали свои лица.

Боги присутствовали на совете с самого начала. Эркер, в котором стояли три трона, покрытые золотым шитьем и инкрустированные драгоценными камнями, скрывала непроницаемая завеса тьмы, вобравшая в себя все отбрасываемые в зале тени.

Интересно, кто же пожаловал?

Наконец, обвинения закончились, и Великий Кадис, грозно сверкая очами, призвал подозреваемого к ответу.

'Началось' — подумал Дэмиан. Главное, ни в чем не уступать, не дать повода этим собакам усомниться в его непричастности.

Расправив плечи и твердо заглянув в лицо каждому, он начал свою речь.

Государственная измена? Нет, он всегда был, есть и остается верен Ордену.

Тайный умысел? О чем вы говорите, господа магистры? О том, что артефакт находился все это время в доме, не знала ни одна живая душа. Потому как ревизионные списки давно утеряны, а восстановить их так и не потрудились. К данному моменту уже никто не мог дать точного описания артефакта, ведь из принимавших в создании Камня непосредственное участие в живых не осталось никого. Да и те, кто сохранил в памяти древние легенды, тоже давно умерли.

Предательство? Духи Трилистника никогда с ним не заговаривали, хоть он и живет в этом доме последние двадцать лет.

Развязывание войны? Помилуйте! В страшном сне привидеться не могло.

Преступная халатность? Нет. Его ошибка лишь в том, что он не распознал момента, когда Юджин начал скрывать от него свои мысли. Именно после того как Трилистник впервые заговорил с ним.

Угроза существующему миропорядку? Да, она есть, и от этого не отвертеться. Однако возлагать всю ответственность на него Дэмиан считает недостойным таких уважаемых людей. И вообще сейчас необходимо подумать над тем, как эту угрозу отвести. Слава богам, у них есть выход — человек, по Силе не уступающий Юджину, в будущем способный с успехом противостоять Трилистнику.

Вот теперь — пора!

Дэмиан рассказал о Вальде.

После того, как он закончил, в зале повисла сложная тишина — магистры переваривали услышанное. Боги по-прежнему молчали. Затем, словно сухой горох из мешка, посыпались вопросы.

— Откуда Вы взяли, что он силен? — спросил магистр Эмерия, самый молодой в Совете. У него была внешность и выражение лица красивого самовлюбленного аристократа, двигаться он старался плавно и степенно, и всем и каждому намекал на свое божественное происхождение.

Дэмиан сомневался, что Эмерия хоть раз в жизни видел живого бога, даже издалека, не говоря уже о том, чтобы перемолвиться с ним хоть словом. Однако этот баловень обладал достаточной Силой, чтобы попасть в магистерское кресло и удержаться в нем.

— Как Вы несомненно знаете, охранный амулет можно активировать только магией.

— С подобным справится любой, у кого есть хоть крупица Силы, — хмыкнул Лум, главный скептик Совета, подозрительный до маниакальности и никогда ничего не принимающий на веру.

— Согласен, — склонил голову Дэмиан. — И все же далеко не любой может наполнить амулет своей Силой так, чтобы тот, работая на пределе своих возможностей, в конечном итоге рассыпался в пыль!

— Вы хотите сказать, — подал голос магистр Асет, — что Ваш э-э-э... одаренный смог это сделать?

— Да. Мало того, он активировал самый обычный амулет невидимости, которые продаются на рынке чуть ли не на каждом углу, и, как Вы понимаете, срабатывают через раз.

Эмерия чуть улыбнулся, Лум скривился. Старый маразматик Яр проснулся и закашлялся. Кто-то добавил, что давно надо бы прикрыть эти лавочки.

В поднявшемся гуле Дэмиан ответил так тихо, что его едва расслышали:

— С помощью этого амулета он смог защитит себя от Духов Трилистника...

— Что?! — магистры повскакали со своих мест.

— Как?!

-Каким образом?!

-Объясните!!!!

Из эркера, где сидели боги, не доносилось ни звука.

Дэмиан дождался, пока маги успокоятся, и пояснил:

— Наполнив амулет своей Силой, мальчик смог целиком скрыть свое присутствие, и ни один из Духов его даже не почувствовал. Потому он и остался жив.

Магистрам понадобилось еще какое-то время, чтоб прийти в себя от такой новости. Затем, Великий Кадис, наплевав на все свое величие, грохнул кулаком по столу и потребовал привести юношу к нему.

— Мы сами теперь будем заниматься его воспитанием, — грозно говорил он.

Дэмиан смиренно опустил голову и развел руками:

— Невозможно.

— Это еще почему?!

— Я нашел мальчика без сознания, и был вынужден действовать по ситуации. Мне пришлось провести ритуал и связать нас узами, которые никому не по силам разрушить. Алтарь это подтвердил. Боюсь, теперь без меня никак не обойтись...

Не поднимая глаз, Дэмиан любовался вытянувшимися лицами членов Совета в отражении полированной столешницы. Какие эмоции! Недоверие, злость, едва скрываемое бешенство и ...беспомощность! Они в нерешительности оглядывались в ту сторону, где боги скрывали свои лица, но там по-прежнему было тихо.

Умница Тантар усмехнулся в густую бороду: поздравляю, друг, ход беспроигрышный.

Из эркера послышался легкий смешок, затем непроглядная пелена распалась на тонкие рваные нити и истаяла, явив взору три пустых трона. Боги не пожелали показаться. Они ушли, не сказав ни слова, тем самым спасли подозреваемому жизнь. Без их прямого указа Совет ничего не мог с ним сделать.

— Вы можете идти, магистр. — пророкотал Великий Кадис. — Решение узнаете позже.

Магистр Дэмиан.

Глава 5.

Вернувшись домой, Дэмиан первым делом проверил защиту, затем пошел к Вальду. В спальне, где накануне он оставил его мирно спящим, мальчишки не было. Подавив зарождающуюся панику, магистр отправился на поиски.

Юноша обнаружился в кабинете. Спал на жестком стуле, уронив вихрастую голову на пожелтевшие страницы старинного фолианта в тяжелом кованом переплете, в котором Дэмиан опознал 'Сказания о Богах'. Рядом в застывшей луже воска застыл фитилек прогоревшей до основания свечи. Магистр зажег другие и взглянул на разворот книги. 'Легенда о Трилистнике' — прочел он.

Что ж, ничего удивительного.

Вальд так и не рассказал ему всего, что видел и слышал той памятной ночью, и магистру оставалось только гадать, какие тайны раскрыли Демоны. Однако стоило оставить мальчишку без надзора, как он тут же сунулся в кабинет к закрытому книжному шкафу. Стало быть, речь шла о заточении Духов в артефакте. Хотел бы магистр знать, что именно они ему наговорили. Наверное, их слова сильно отличались от того, что записано в книгах, вот юноша и пытался отыскать правду. Нашел, где искать! Истина давно затерта чужими пальцами и погребена под слоем столетий. Правды не знал ни один из живущих ныне, даже Великий Кадис, прочитавший за свою долгую жизнь бессчетное количество книг и скрывающий ото всех не одну тайну.

Дэмиан осторожно закрыл фолиант, заложив страницы сухой веткой омелы, и перенес мальчика в спальню, где уложил на кровать, стерев с чумазой щеки чернильное пятнышко.

Затворив дверь, он направился в библиотеку.

Там его ждали.

Три существа, настолько совершенных в своей красоте, что язык не поворачивался назвать их людьми, с комфортом расположились у горящего камина.

Черноволосый мужчина с красными глазами лениво ворошил дрова в камине. На его полированных доспехах плясали отраженные языки пламени, отчего казалось, будто он весь охвачен огнем, не причиняющим ему никакого вреда. Его мужественное лицо было сосредоточено. Лицо воина.

Второй, с тонкими чертами и суровым выражением, в облегающем ладный стан костюме, сидел в кресле и, задумчиво разглядывая каминную решетку, теребил изящными руками кожаный хлыст.

Третий стоял у огромного стрельчатого окна, повернувшись к остальным спиной. Высокий и статный, в широких богатых одеяниях, с притороченным к поясу мечом. Длинные темные волосы, забранные в высокий хвост, свободно спускались по спине. От него веяло уверенностью и спокойствием, и Дэмиан почему-то знал, что на лице его нет улыбки.

Все трое были молоды и исполнены неповторимого величия, проявляющегося в каждом повороте головы, взмахе руки, выражении лица, жесте. Им не было нужды демонстрировать Силу — любой при одном только взгляде на них понимал, какая пропасть отделяет этих высших от глупых и примитивных созданий, составляющих род человеческий.

Магистру и раньше доводилось видеть богов, и каждый раз у него возникало непреодолимое желание склонить перед ними голову. И каждый раз, глядя на них издалека, он испытывал ни с чем несравнимое немое восхищение, и только в эти минуты ему открывался истинный смысл избитой фразы 'божественно прекрасен'.

Магистр опустился на одно колено и, прижав правую руку к сердцу, церемониально поприветствовал гостей.

Они повернулись, и в сознании тут же вспыхнули их имена.

— Просим прощения за позднее самовольное вторжение в Ваш дом, магистр Дэмиан. — обратился к нему бог Милосердия, убирая хлыст в сторону. — Мы присутствовали на Совете, и дело, как Вы понимаете, не терпит отлагательств.

У него был приятный глубокий голос и манера чуть растягивать слова.

Магистр кивнул, соглашаясь, и заверил богов в своей преданности и готовности подчиняться любому их повелению.

Черноволосый бог Войны хмыкнул. Бог Благородства одарил Дэмиана долгим взглядом.

— Мы трое принимали участие в запечатывании Духов Трилистника, которые при Вашем попустительстве были так неосторожно выпущены.

Ясно. Ему дали понять, что участь его еще не решена. Эта мысль заставила Дэмиана внутренне содрогнуться.

— Мы оценили Ваш поступок, и пришли взглянуть на кандидата.

— Покажи нам мальчишку, — несколько грубовато потребовал Война.

Магистр поднялся и жестом пригласил всех троих следовать за собой.

В спальне боги окружили ложе и простерли над ним руки.

От усыпанных перстнями пальцев потянулись тонкие искрящиеся нити, замысловато переплелись между собой, и через секунду едва видимая сетка накрыло спящего юношу.

— Вальд, — констатировал Милосердие, — шестнадцать лет. Мать — портовая проститутка, отец...

— Кажется, я знаю, кто приложил здесь руку! — хохотнул Война.

— Не стоит. — остановил его Благородство. И, покосившись в сторону Дэмиана, добавил: — При посторонних.

Какое-то время они молчали и обменивались полными тайного смысла взглядами. Затем опустили руки. 'сеть' свернулась и исчезла, а Милосердие вновь обратился к хозяину дома:

— Вам предстоит подготовить его к Посвящению. О сроках мы известим позже. А до этого времени глаз с него не спускайте. Еще одной ошибки Вам не простят.

С этими словами боги покинули дом магистра, а сам Дэмиан едва мог перевести дух, слишком отчетливо осознавая, в какую историю влип. Однако, ему позволили жить. Во всяком случае, пока, и это было хорошо.

Он коснулся лба спящего Вальда, поправил сползшее одеяло и пошел в кабинет, где, откупорив бутыль крепкого вина, в короткий срок напился в стельку. Впервые за последние двадцать лет.

Бог Войны. Бог Милосердия. Бог Благородства.

Глава 6.

Прошло уже больше недели, а магистр Дэмиан все никак не мог решиться на разговор со своим подопечным. И дело было не только в том, что Вальд долго не мог прийти в себя после памятной всему городу ночи. Мальчишка вздрагивал от каждого громкого звука, сжимался в комок от любого прикосновения, метался по постели ночами не в силах очнуться от кошмаров. Дэмиану не раз и не два пришлось напомнить о своем обещании не причинять ему вреда, пока до него не дошел смысл этих слов. А до того юноша бродил по дому словно тень — тихий, задумчивый и потерянный, мечтающий, чтоб о нем все забыли, и отчаянно нуждающийся в успокоении.

Но и выбраться наружу он не пытался ни разу — магистру удалось приучить его к мысли, что дом, вернее та часть, где располагались его покои, сейчас единственное безопасное место. Оставалось решить еще два невероятно сложных вопроса: восстановить доверие, исчезнувшего вместе с девственностью, и объяснить перспективы.

Дэмиан тянул, как мог, понимая, что более медлить нельзя, напряженно отыскивая наименее неподходящий момент, потому как о подходящем и мечтать не приходилось.

Однако Вальд его опередил.

Как-то заглянув в библиотеку с робким стуком, юноша нерешительно стал перед магистром и неожиданно потребовал:

— Расскажите мне о Трилистнике.

— Трилистнике? — Дэмиан сначала удивился, затем насторожился. — С чего такой интерес?

Вопрос был глупым, но ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями и понять, что именно хочет услышать его ученик.

— Мне нужно знать, — уже твердо глядя в глаза наставнику, заявил он прямо.

— Ну... этой легенде тысячи лет... Не думаю, что ты сможешь узнать от меня что-то новое, ибо читали мы, кажется, одни и те же книги.

— Я читал, — мальчишка упрямо поджал губы. — Я хочу услышать правду.

Правду, значит? Шустрый какой...

Дэмиан понял, что от его ответа будет зависеть многое. Он долго подбирал слова, маскируя свою растерянность нехитрыми действиями: наполнил бокал темным вином, вдохнул аромат, вытянул руку и принялся рассматривать жидкость на свет, словно не было в жизни ничего важнее.

А юноша ждал. Потому что для него сейчас тоже не было ничего важнее ответа Магистра.

— Не знаю, — сделав глоток, наконец произнес тот. — И никто не знает. Разве что ты?

Под пристальным взглядом наставника Вальд дрогнул. Он опустился на ковер рядом с ним и, собравшись с духом, начал:

— Они сказали, что боги и маги их обманули. Заманили в ловушку и заточили в камень. Потому что убить не смогли... Это же...

— И ты поверил? — резко прервал его магистр.

— Юджин поверил. — еле слышно прошептал ученик. — Поверил. Потому и ушел с ними.

Так вот что его беспокоило! Из всех, встреченных Вальдом на жизненном пути, героем он избрал того единственного, кого считал старшим другом. И когда только успел? Впрочем, учитывая тот факт, что никто иной как Юджин когда-то спас его жизнь, удивляться было нечему. Однако, с привычкой паршивца подслушивать под дверью надо что-то делать: было бы гораздо проще, если бы Вальд продолжал считать, что Юджин погиб, став жертвой Трилистника. Так нет же! У членов Совета длинные языки, а у его подопечного, как выяснилось, не менее длинные уши.