Шанс адмирала Старка

7 января.

Для доведения до начальников серьезности положения и "подстегивания" учебных занятий, пришлось спешно созвать на "Новике" офицеров крейсеров, канонерок и миноносцев, провести тактические занятия и напомнить о схеме организации походов, выходе и возвращении миноносцев, непременной необходимости прикрытия возвращающихся миноносцев из похода. Особым приказом по эскадре за миноносцами закреплялись постоянные командиры и офицеры.

— Канонеркам и миноносцам — вести борьбу за рейд. У входа на фарватер поставим 2-3 баржи и 2 парохода с грузом из бочек, на мелководье. На пароходах поставить по 2 75-мм орудия и по 1 прожектору, они же будут служить базой для дежурных миноносцев. На баржи поставить по 2 120-мм орудия и 2 — 47-мм. В дежурство определять 3 миноносца и 1 канонерку, в подсменном состоянии, в готовности выйти — второй подобный отряд.

Действия тралящего каравана будут определены позднее, но в их обязанности входит проводить контрольное траление катерами или буксирами и линейное траление землечерпалками. Впереди каждой канонерской лодки и большого корабля непременно проводить траление. С оборудованных, бывших "декоративных" пароходов ставить противоминоносные малые мины, заметные днем. Послать команды сигнальщиков на главные батареи.

8 января.

Состоялось Совещание флагманов, на котором флагманам, штабу и командирам кораблей 1 и 2 ранга было объявлено об угрозе внезапного нападения. Присутствующих попросили представить свои соображения о предпочтительных планах действий и изложить их в докладах Начальнику Эскадры. Большого значения эти записи не имели и в целом, повторяли традиционные представления о ведении морских действий эпохи главенства теории "решительного линейного боя".

Глава 2 Дипломатия и планы

Вечером произошла встреча в "семейном кругу" с Верой Алексеевной и Анатолием Михайловичем Стессель. Начальник Квантунского укрепленного района полюбопытствовал "Что-то моряки суетиться начали?" Пришлось ответить: "Выходим из резерва, маневры" И намекнуть, указывая пальцем вверх, с таинственным подергиванием глаза:

— Одобрено! И угроза японская велика! Надо бы совместно учения артиллеристов провести, а то они наших кораблей совсем не знают, сигналы не понимают.

— Это я генералу Белому подскажу, а то уж совсем меня за солдафона считает. А у меня всё по порядку и уставу.

— Именно, Анатолий Михайлович! И ещё, по моему мнению, если Япония нападет, то на первом этапе сражений нашей армии, как и флоту, будет не очень сладко.

— И я так размышляю. Но могу располагать только имеющимися войсками.

— Да, долгой осады Порт-Артур может не выдержать. Особенно, если пройдут от Ялу к Цзинь-Чжоу и ворвутся на полуостров.

— Будем защищаться, сколько сможем. А там и эскадра людьми и запасами поделится.

— Не хотелось бы осаду Севастополя повторять. Войну на море надо решать, но и крепость эскадра не оставит. Вот Вы обратили моё внимание на этот перешеек: а если его укрепить? Некоторое количество матросов я дам, немного орудий. Пусть войска поучатся тоже, а если всё спокойно обойдётся, так мы с вами будем теми людьми, которые инициативно и разумно выполнили свой долг.

— Заманчиво мыслите,

— Кавалеры, прекращайте о своих делах...

9 января.

Пока флот постепенно просыпался от спячки резервного состояния и ремонта, я старался приглушить суету. Ведь привлекать внимание японцев, плотно опекающих Порт-Артур и эскадру вниманием своей разведки, мне не хотелось. Пришли "Богатырь" и "Лена".

На очередном совещании с Витгефтом и Моласом, я предложил следующее:

— А если мы устроим аварию на фарватере, числа 22-23 января?

— Аварию? Зачем? Аварию наши не сильно практикующие моряки и сами, без нас устроить смогут!

— Мы инсценируем столкновение баржи, канонерки и парохода. Оповестим всех и вся, что фарватер загорожен, в ближайшие две недели пользоваться нельзя.

В общем, мой план таков: главное: наиболее вероятное время выступления Японии следует ожидать с 25 по 28 января. Скорее всего будет произведена ночная атака миноносцами на наши корабли у Артура или Дальнего. 21 января выходим к Шантунгу, 22 вечером возвращаемся. Все движения соответствуют широко распространенным известиям о маневраз, завершабщихся 24 января. В ночь с 23 на 24 января "делаем аварию", На ночное время с вечера 24-25 января заменяем бутафорией эскадру на внешнем рейде, прекращаем телеграфную связь — авария, а сама эскадра идет к Чифу. 27 января, с рассветом подходим к Порт-Артуру от Ляотешаня. На иностранных судах в Порт-Артуре арестовать все рации, частично их разобрав. Снять антенны. Подданных Японии поместить на одном из иностранных пассажирских судов. Утром 27 или 28 января все иностранные пароходы выводим на буксирах из порта. На рулях поставить команды наших матросов.

— Там же рядом Вй-ха-вей, англичане.

— Спасибо, Андрей Августович. Непременно и срочно надо послать по портам несколько офицеров в "командировки" по отпуску или болезни. Непременно пригласите завтра князя Микеладзе. К Чифу, вероятно не пойдём. А куда уходить от минной атаки?

— Жандарма?

— Сейчас не время для ведомственных свар и проявлений "либеральных" взглядов. Далее: крейсера, "Аскольд", "Богатырь", "Боярин" 22 января, с утра идут к Чемульпо, отделившись от эскадры. Туда же за сутки ранее приходит "Забияка", то есть приходит 21 января вечером или утром 22 января. "Забияка" остается стационером, увы. Для клиперов будут даны отдельные инструкции. Крейсер "Лена" 21 января, отделившись от эскадры, уходит сначала к Циндао. По пути, "Лене" надлежит встретить и задержать пароход "Манджурию", приведя его к Сайгону.

"Варяг" уходит сразу, 22 января, максимум через 4 часа после получения приказа. Рудневу ясный приказ: "НИКОГО и НИЧЕГО не ждать, уходить полным ходом на соединение с крейсерами к Шантунгу". Полным, это значит — наиболее возможным ходом, для прохода фарватера по навигационным знакам. Параллельно, Лебедев передает приказ старшему офицеру "Варяга" Степанову, в содержании которого указание: "Если в течение трех часов не будет предпринято мер по выходу крейсера, командира арестовать и вступить в командование кораблем". На следующий день уходит утром "Кореец". "Варяг" выходит из Чемульпо, идет к Шантунгу, соединяясь с крейсерами через 2-4 часа после выхода. По выходе из Чемульпо устанавливает связь с отрядом Крейсеров, передавая условные группы сигналов. Крейсера соединяются и подходят к эскадре. При отделении крейсеров, на расстоянии в 10 миль от броненосного отряда выходят "Пересвет", "Полтава" и — в качестве передового дозора: "Баян", "Паллада" и "Лейтенант Бураков" на расстоянии 40-80 кабельтов. При встрече отрядов суден японцев, имеющих в своем составе более двух броненосных кораблей, отрядам следует немедленно сомкнуться и быть в боевой готовности. Кстати, для следующих сеансов радиосвязи сигналы следует снова менять. Инструкции следует получить у Дукельского.

— А что будут делать остальные?

— Ещё 22 января на рейд выйти "Енисею". В сопровождении "Новика" и двух миноносцев, в ночь с 25 на 26 января, "Енисей" выставляет мины: по 30 у северо-восточных, у северо-западных и южных подходов к Эллиотам. Возвращаются в Порт-Артур к 15.00 26 января. После ликвидации "аварии", определения состояния наших сил, 28 или 29 января, с утра выходим из порта. Для ускорения выхода в один прилив (на период прилива повышался уровень воды, в другое время ограничивавший время выхода из гавани Порт-Артура для больших кораблей) на каждый броненосец назначить по 2 буксира, на крейсер — по одному.

Если никаких больших неприятностей не произойдёт, после первых атак, 28 января в сумерки, эскадра выходит к Шантунгу. У Шантунга отделяются "Пересвет", "Победа", "Диана" и "Паллада" с "Ангарой", "Монголией". Образовавшийся экспедиционный отряд адмирала Витгефта идет к Сайгону, по пути захватывает японские пароходы и осматривает встречные пароходы. Пароходы для досмотра брать на буксир, не тратя времени на остановки. Подозрительные пароходы арестовывать для направления в морской суд. Английские пароходы, даже перевозящие явную контрабанду топить запрещается, их можно только арестовывать. Позднее посоветуемся, что ещё можно предпринять в отношении "просвещенных мореплавателей". Уголь реквизировать, невзирая на страны, выдавать расписки и оплачивать субфрахт, удерживая , если нет возможности перегружать топливо сразу, в двойном размере. Надо начинать создавать благородный образ защитников Европы от "азиатской угрозы", компенсируя некоторые издержки торговцам.

У Шантунга, также отделяется отряд крейсеров: "Баян", "Аскольд", Богатырь", "Варяг", последний — в зависимости от состояния машин. Если механики не приведут машины в порядок и не будет налажена артиллерийская служба, командира может ожидать списание на берег. Как и механика. Или военный суд. Эту мысль желательно довести до всех заинтересованных лиц.

Отряд Крейсеров адмирала Моласа подходит к Чемульпо с южных курсов, вдоль берега, в надежде встретить транспорты или слабые силы. Просьба, Михаил Павлович, не увлекаться поисками транспортов. Пошуметь немного — вполне достаточно. Вот такой первый этап наших действий. В приказе многие детали будут конкретизированы и уточнены инструкциями.

— Но как можно выставлять мины ДО объявления войны.

— Война уже идёт. Японцы были предупреждены о нежелательности появляться севернее Чемульпо. И в конце-концов, ведь могли же у нас случиться аварии, в силу совпадения неодолимых случайностей, каждая из которых не могла стать фатальной. Тем боле, это же наш флот, где всё не так — с их точки зрения.

— Что-то у Вас, дорогой Оскар Викторович, много аварий.

— Это точно, Михаил Павлович. Объявим о постановке после атаки, скажем — с воздушных шаров. Кому надо — нашу шутку поймет. И всем напоминаю: героизм, это исправление подчиненными ошибок начальника. Война — это работа.

— НО почему Вы полагаете, что в таком сложном плане Вам будет сопутствовать успех?

— Не Вам — нам. Сложность вижу только в надежности механизмов и неблагоприятной погоде. Никаких сложных маневров делать не планируется, большая часть движений судов будет произведена в ещё мирное время и преимущественно в светлое время. Вильгельм Карлович и штурмана ещё поколдуют над тонкостями.

— Что будет делать Владивостокский отряд?

— По телеграмме, выходит 27 января, подходит к Восточному Корейскому проливу за два часа до сумерек 29 января, в течение ночи обходит Цусиму и утром уходит вне видимости земли в море. 30 января вечером вновь показывает себя у Цусимы, но — сразу уходит к Владивостоку. Ещё им передать надо, это Евгений Иванович напомнил: закрывать стволы орудий чехлами и пробками, иначе в холод орудия обледенеют. У них дальше будет своя программа работы, которую мы вместе будем создавать. К сожалению, все наши предыдущие планы устарели.

— Может быть, владивостокские крейсера можно послать для перехвата и задержания "итальянцев"?

— Нереально. Мы не сможем так явно нападать на англичан.

Глава 3 Ставки сделаны

Этот план знают в полном объеме 9 человек, догадываются ещё человек 5. Какие могут быть неприятности ещё? Пойдут слухи. Смена "Варяга", маневры, аварии — не слишком ли это будет подозрительным для японцев? Одна надежда: военная машина Японии запущена и отличия могут быть только в сроках начала.

10 — 16 января.

Каждое утро эскадра по очереди пытается приноровиться маневрировать с помощью буксиров, учится действовать прожекторами, ходить строем, вернее — подобием строя. Несколько раз в сумерки и ночью некоторое время ходили без огней, оставив только кормовой и направленные назад бортовые с ослабленным светом. Баржи артиллерийские уже сделали, на миноносцы установили назначенные орудия. Озадачил механиков термином "оптимальные параметры работы котлов", теперь всё время собираются в кучки и обсуждают.

Очень много недоуменных взглядов, особенно после весьма сурового наказания за пьянку мичманов и за невыполнение заданий более старшими офицерами — до предания на первый раз арестам. Как ни странно, с Греве сработались без дальнейших выяснений приоритетов. Работа порта значительно оживилась.

Ещё раз встречались вместе с Витгефтом, по приезде Алексеева, со Стесселем, Фоком и Белым. Кондратенко был в Вафангоу. Очень кратко рассказал о принципах обустройства полевой обороны опорными пунктами, устройстве закрытых окопов и блиндажей, эшелонировании и стрельбе артиллерии с закрытых позиций. Сослался на работы германцев, наших теоретиков: дескать, в письме от родственника узнал о новшествах в Киевских лагерях и в Царском селе.

С разрешения Наместника, передал кораблей армии 12 пулеметов, это две пулеметные команды. На обеде разговорились о музыке, дороге. Вспомнились бронепоезда англо-бурской войны, наши попытки построить их для охраны железных дорог от банд хунхузов. Оказалось, что на Дальний восток министерство Финансов, или иное прислало детали для них в Дальний, там и хранятся. Сразу пришел на ум подполковник Моллер, изрядный любитель техники и беспрерывно отыскивающий в китайских запасах какие-то вещи, начиная от орудий и завершая телефонами.

Алексеев, после принятого им решения выглядел значительно увереннее и спокойнее. При обсуждении сухопутной обороны обратил внимание на уязвимость горы Высокой, с захватом которой артиллерийским огнем будет корректироваться обстрел гавани. Сообщил, со ссылкой на того же родственника, что германцы продали японцам 12 12-дюймовых осадных орудий. Стессель меня поправил: — не 12-дюймовые, а 11-дюймовые, и не орудия а мортиры. В ответ я предложил снять с золотой Горы 6 наших 11-дюймовых мортир или несколько 9-дюймовых мортир с других батарей, обосновывая мнение их полной неспособностью действовать на больших расстояниях. Решили поставить на позициях у Цзинь-Чжоу 3 — 11-дюймовых и 9 — 9-дюймовых мортир, 4 старые 6-дюймовые пушки и 4 — 107-мм полевых орудия. Флот передавал, кроме пулеметов, ещё 4 старых 6-дюймовки, 4 — 107-мм орудия и 4 6-дюймовые орудия Кане. Последние, вместе с мортирами могли действовать как по сухопутным целям, так и против морских.

Из китайских запасов поставили, довольно небрежно замаскировав, 8 87-мм крупповских пушек. Стессель, видя поддержку моим начинаниям со стороны Алексеева, активно начал помогать, поскольку и на него, особенно на Веру Алексеевну, подействовало образное объяснение последствий отставки. И покраска в защитные цвета одной из смен рубах солдат, и новые способы стрельбы. Не противился обучению офицеров новым идеям на проводимых моими флаг-офицерами конференциях, ни организации ротных и батальонных опорных пунктов, на стрельбе пулеметами с фланга по атакующей пехоте. Цзинь-Чжоуская позиция постепенно превращалась в неплохо укрепленный оборонительный район, командование над которым принял генерал Фок. Достаточно восприимчивый к новым идеям генерал, правда, с пессимистическим взглядом на происходящее. Пришлось выслушать его рассуждения, в которых было упомянуто мнение Куропаткина в непременной, с его точки зрения, грядущей осаде Порт-Артура. Эта осада, по мнению Военного министра, позволит сковать силы японцев и даст время на создание сильной, превосходящей японскую, Манджурской армии. Попытался объяснить, что обороняясь дальше от бастионов, сохраним возможность действовать флоту и не дадим японцам вести тесную осаду. Подбросил идею стрельбы минами из старых метательных минных аппаратов Моллеру, попутно заразив его идеей воздухоплавания. Кондратенко же превратился в ярого сторонника укрытий и бронепоездов. Бронепоезда, три штуки, собирались в Дальнем. Они вооружались по два 75-мм германских полевых орудия, двумя митральезами или гатлингами, одним пулеметом и одной 120-мм. "Броня" составляла всего 9-10 мм, но этого вполне хватало для защиты от шрапнели, осколков и пуль, выпущенных со среднего расстояния, метров с 300-400. После дополнительных визитов в армейские штабы и разговоров, точнее, в некотором смысле, уговариваний, для действий совместно с морским "десантным отрядом", Стессель выделил в "передовой" отряд 7-ю Восточно-Сибирскую стрелковую бригаду. В "морской десантный отряд" выделил из флота 60 матросов с 4 пулеметами и 8 пушек Барановского.