"Червоточина. Граница событий", 1 книга, 6 глава

К 1592 году флот обнаружил и осадил изначальную планету трег'хаар в рукаве Персея. Через четыре года сопротивление ксеносов сломили и планету отправили в карантин.

В 1597 году, сразу после победы над ксеносами, Герда Кая Фрост и её последний муж Лука Франси Галли вышли в отставку и в том же году умерли; адмирал Фрост пережила любимого супруга на четырнадцать дней. О прижизненных или посмертных детях Герды Каи Фрост и ее мужей Служба Герметики ничего не сообщает.

История шторм-адмирала Фрост и четверых её мужей стала известна намного позже, после выхода нашумевшей исторической бастер-драфики под названием "Хладная пятёрка". Впоследствии эта история широко разошлась по бастер-лирикам, бомбер-лавискам и даже живодрамам. Возник серьёзный интерес граждан КСН к форматированию детей с использованием паттернов героев драфики, но неожиданно выяснилось, что эти форматы запрещены к свободному обращению.

Ровно через тысячу пятьсот лет после изоляции трег'хаар, эго-группа экуменического террориста Царя Снигги прорвалась через боевые карантинные системы и доставила на базовую планету трег'хаар груз каталитических тегродинов*. Через год карантин сняли и эта раса чужих получила статус нуллифицированной*.

...Говорят, однако, что паттерны Хладной пятёрки не исчезли во тьме веков, а вошли составной частью в формат грегов, основного человеческого типа в ОКСН. Поди проверь это! Но знают все, что если грег вцепится, то — не отпустит. И сколько в этом от людей, а сколько от трег'хаар — знает лишь Курия и Служба Герметики.

А им праздные вопросы не задают.

* * *

12 368 год Возрождения Источника, май. (12 784:5 [ОМ])

Торговая Ганста, лазурный сектор 2.

Настал день, когда ящик проснулся.

Коварная коробка ожила ровно в тот момент, когда "Нардорер" завершил серию прыжков и финишировал в крупной системе Гансты, с большими полями энергостанций. Авианосцу требовалось пополнение накопителей и капитан "Нардорера" решил залиться под пробку именно здесь, а не торчать уныло где-нибудь посреди низины, пару суток накачивая аккумуляторы генераторами корабля.

Деньги решили поменять на время, обычное дело.

За прошедшие с отлёта полтора месяца команда корабля заскучала, потому капитан "Нардорера" объявил восемнадцатичасовую готовность и разрешил отправиться на ближайшую станцию половине персонала. Благо рядом с энергостанциями ушлые торгаши напихали обычных жилых и торговых коробок, к ним лететь всего-то полчаса.

Туда же собрался и весь отдел маркетинга — тем хотелось потолкаться в местном обществе, обновить навыки выуживания и выцеживания информации, купить образцы местных пауков и комаров (коими Ганста славилась), да и вообще — у каждого маркетёра нашлись свои особые дела в этой системе. Мало ли, что первый раз тут? У маркетинга дела везде.

Ванда же решила остаться на корабле. Она до сих пор не знала, что ей делать с соргами. Существа оказались самостоятельными на грани наглости и любознательными до ужаса, могли чего и учудить без хозяйского пригляда. А взять их с собой на ганстерскую станцию — себе дороже, местные спалят и продадут информацию всем желающим. И то, представьте: святоша с рабами! А? Как вам новость?! Стоит ли она сотни-другой прямых?

Ванда знала — стоит. И потому из-за соргов не позволяла себе надолго покидать "Нардорер". Только на пеллате, отрабатывая управление корабликом и его оборудованием; и только в моменты когда авианосец финишировал в пустынных системах.

В пространстве Гансты пеллату Ванда решила не светить. Она уже начала понимать насколько уникальную птичку передал ей владелец "Белластра", что до некоторой степени примиряло даже с его же подставой. Корабль удивлял, Ванда не показывала его даже своим нынешним коллегам из Службы Маркетинга ОКСН. С каждым днём, с каждой тренировкой, с каждым выученным специальным навыком, "Синеглазка Делла" раскрывалась всё интереснее. Ванда пока не знала как применит корабль, но была уверена — тот себя покажет.

В общем, Дж.К.Т. она убьёт. Но — не больно.

Месть, однако, дело нескорое, а сейчас Ванде хотелось отдохнуть.

Она заперла соргов в пеллате, настрого приказав искину не поддаваться на их нытьё и хитрости, и — ушла пошататься по кораблю, проветрить мозги в оранжерее или ещё где. По дороге попался знакомец и какое-то время Ванда прогуливалась по пустынным коридорам авианосца в компании вар-лейта дрилл-квада Ингвара Карского.

Симпатичный, высокий (пониже Ванды, правда), белобрысый (такие ей нравились), язык подвешен на скоростном приводе, фигура напоминает известный рисунок с человеком в круге. В общем — подходит. Пока — прогуляться и развлечься разговором, к более близким отношениям Ванда ещё не готова. Да и парней тут много — как выбрать лучшего?!

...Понятно, где два военных, там пять обоснованных мнений о пушках, броне, птичках, гончих, сетях, глушилках и способах применения всего названного. Слово за слово, кулаком об кулак, и вскоре спор двух лейтов — десантура и дриллера — дошел до сравнения систем подготовки. Ясный сектор, Ванда была уверена, что десантуры в любом случае обставят дриллеров, несмотря на более тяжелую броню и вооружение у последних. Что ни говори, а скорость и реакция решает, о чём она самонадеянно и заявила Карскому.

Побились об заклад.

— И что же ставишь? — заинтересовался Ингвар.

— Да что хочешь, кроме оружия и брони!

— Гм... — лейт дриллеров отступил на шаг и окинул Ванду откровенным взглядом.

— Во! — та продемонстрировала кулак с мозолистыми костяшками.

— Сама сказала — что угодно.

Ванда пожала плечами:

— От слов не отказываюсь. Но про кулак помни, будешь наглеть — познакомишься с ним.

— Хм, а если сначала познакомиться с кулаком, а потом и понаглеть?

— Есть предложения?

— Ну, все готовятся к финишу в торгашеской системе. Половина флотских и все наши чистят значки и хвастаются, каких именно девиц успеют склеить за пару-тройку часов... Короче, Арена свободна.

— О! Да ты головой не только ешь, дриллер! Пошли!

— Без имплантов и узоров?

— Согласна!

Поскольку от ангара до Арены было далековато, метнулись по корабельному лайну. Тот был устаревшей системы, с визжащими на поворотах бронированными кабинами из настоящего вспененного титана.

Вообще, на взгляд Ванды, "Нардорер" напоминал летающий музей в котором кто-то заменил половину пыльных и ржавых экспонатов на сверхсовременные образцы технологий. Тут и там гелеметаллическая броня вдруг сменялась древней нанокерамикой, обслуживающие ангар дроны будто сошли с экранов замшелых бастер-лириков, а в рубке, куда Ванда иногда заглядывала, стояли новейшие имперские искины (Ванда подозревала, что они нарушают предел разумности) и многомодовые массивы инфоточек, которые скорее уж ожидаешь увидеть на станции инфира, накрывающей пару скоплений, чем на обычном авианосце.

Арена была подстать кораблю: жестко заданный размер — чёрный блин в полтораста метров, над которым стометровый купол, стальные (стальные!) стены, сетка толстых резиновых канатов по окружности, отвратительно работающая голографическая система и сверхсовременные репликаторы, способные за пару минут напечатать хоть озеро, хоть горный пик, хоть присыпанный снегом айсберг.

Ванде за всё время удалось прорваться на Арену всего два раза. Сегодня ей улыбнулась удача, раздевалки были пусты, и они с Ингваром быстро переоделись в упрощённые штурмовые комплекты — десантура и дриллера. Вооружились простыми учебными шокерами: с пятью дистанционными зарядами и неограниченным количеством контактных.

Ванда успела первой. Но почти тут же из соседней раздевалки выбрался дриллер и, тяжело топая, направился к ней. Карский опустил шлем, критически осмотрел одетую в лёгкий скаф Ванду и заключил:

— Похожа на тощую саранчу. Теперь я знаю, как побеждают десантуры — жрут и жрут всё подряд, а противник умирает от голода.

— Враг куда раньше помрёт от смеха, увидев тумбочку с ногами типа тебя.

Карский и глазом не повёл, продолжив глумиться:

— Вам, небось, двойной паёк положен? Иначе бы десантурные баржи списывали только так, как погрызенные неизвестными ксеносами.

— Хихикать потом будешь, когда я тебя шокером начну щекотать.

— А знаешь ли ты, что команда "Жрать!" выполняется отсюда и до горизонта?

— Вижу, у тебя от страха язык развязался? Шлёпай на исходную!

Дриллер усмехнулся, махнул рукой и утопал на свою сторону.

Когда противники разошлись, Арена крутанула рулетку. Выпали левантийские леса. Из темного блина поползли кривые стволы, которые тут же обзавелись ветвями, широкими метровыми листьями, здоровенными шипами и яркими пятнами цветов. Стволы всё еще ползли вверх, пересекаясь, обвиваясь друг вокруг друга, иногда ныряя к корням и вновь возносясь к условному небу. Чуть позже родился и подлесок, с непролазными кустами, палой листвой и топкой почвой.

Включилась голосистема, пятнающая тьму чащи отвратительно крупными пикселами текстуры. Четверть знает, что хотел изобразить искин Арены, но выглядело так, будто кто-то подорвал над деревьями бочку с зелёной краской и часть этой краски зависла в воздухе.

Потемнело. Над лесом сгустились тучи, и на зеленеющие пикселами заросли хлынул короткий ливень. Почва немедленно раскисла, цветы распустились, появилась легкая туманная дымка.

Пахло одуряюще. У Ванды кружилась голова, похоже, Арена отключила герметику скафа. Девушка быстро провела проверку: да, больше половины систем моргают красными глифами. Из важного остались только мышечные усилители, да прицелы с прогностикой движения. Шмелей нет, нитеглаза нет, даже кошки — и той нет. Всё придется делать самой.

— Эй, самка кузнечика! — глухо донеслось с того края Арены. — Готова?

— Давно готова, ходячая ты бочкотара!

Часть резиновой сети опустилась и Ванда скользнула в лес.

Земля под ногами отвратительно чавкала, кусты цепляли изогнутыми ветками и крепко держали, пришлось взобраться на стволы и двигаться по ветвям и лианам, собирая щедрый урожай воды, обдирая броню об удивительно острые шипы. Ползти приходилось осторожно, стволы левантийских ползучих папоротников хоть и толсты, но ненадёжны.

Через некоторое время Ванда углядела на высоте огромную криво наклеенную текстуру, взобралась по ветвям и укрылась за ней. Девушка приникла к дереву и очень осторожно оглядывалась, стараясь высовывать через текстуру только часть головы. Был бы нитеглаз! Но чего нет, того нет.

Поскольку фильтры всё равно не работали, то Ванда откинула шлем скафа и навострила уши. Где-то тихо чавкало, но в полумраке леса звуки глохли и направление никак не выходило определить. Вдруг невдалеке что-то мелькнуло и с противным треском рухнула крона одного из деревьев. Тёмная фигура полетела к земле, ломая ветки и обрывая листья.

Ванда прицелилась и выпустила один за другим три заряда. Скользнула по стволу вниз и метнулась обезьяной, перехватывая то лиану, то крутясь вокруг ветвей. Она подлетела к ворочающемуся в хляби дриллеру и несколько раз ткнула его шокером.

Дриллер пару раз удачно отмахнулся оторванной ветвью, затем прокатился по грязи и взметнулся в воздух, крепким ударом ноги отбросив Ванду. Шокер он, видимо, потерял и теперь топтался, чуть пригнувшись, отслеживая движения десантура. А та скользила через подлесок, перемахивала через стволы, кружа вокруг противника. У неё оставалось ещё пара выстрелов и она была намерена потратить их с толком, не подставляясь под удары.

И тут краем глаза она заметила движение. Ванда, не размышляя, упала на спину. Чужой шокер пролетел мимо её головы и уткнулся в поясницу. Раздался сухой треск, полыхнуло синее пламя и вся нижняя часть скафа окаменела. Ванда резко толкнулась правой рукой, с плеском и в ореоле грязной воды, взлетела, ухватилась за ветвь, перекрутилась вокруг неё и влепила заряд шокера в заляпанную грязью голую фигуру.

Та замерла, покачнулась и упала лицом вниз.

Рядом тяжко рухнула Ванда. Через мгновение она, извиваясь, поползла к дриллеру, вытащила из лужи — а тот уже пускал пузыри — и уложила Карского на спину. Отдышалась, покосилась на застывший неподалёку тяжёлый скаф, и медленно поволокла парня за собой в сторону края леса. Её скаф никак не отмерзал, приходилось ползти, извиваясь червём.

Сеть выпустила поединщиков, лес начал истончаться и бледнеть. Вскоре на мокром чёрном диске остался лежать только скаф дриллера. Битумная поверхность дернулась и с чмоканьем всосала броню. В тот же миг вздрогнул и закашлялся Ингвар; Ванда его отпустила. Дриллер перевернулся на живот, какое-то время лежал и хрипел, затем покосился на Ванду и вздохнул.

— М-м-м... Не сработало, — констатировал он.

— Но попытка была неплоха, — признала Ванда, задумчиво рассматривая мускулистую задницу дриллера. — Первый раз такое вижу.

— Сам придумал, — озорно улыбнулся Ингвар, закашлялся и сплюнул чёрный сгусток. — Раньше... получалось лучше.

Ванда хмыкнула. Вар-лейт изогнул бровь.

— Реванш?

— Ну-ну, всё хочешь доказать, что дриллеры чего-то стоят против десантуров?

— А то! Сейчас тебе просто повезло.

— Ладно, давай второй раз. Но ты уже ничего не выиграл, бочёночек.

— Ничего, хоть согреюсь, моя саранчишка.

Ванда показала ему кулак. Карский широко улыбнулся, поднялся — Ванда отвернулась — и побрёл в раздевалку, мыться и за новым комплектом брони.

На следующий раз рулетка выдала чинтийские болота. Ванда и Ингвар в некотором обалдении разглядывали омерзительный фиолетовый кисель с изумрудными разводами, который по скудости фантазии кто-то назвал болотом.

Кисель бурлил. Здоровенные пузыри поднимались из глубин ведьминого студня, надуваясь огромными жабами, и с пушечным грохотом лопаясь. Оболочка пузыря при этом разлеталась громадными ошметками, которые хлёстко били по болоту, разбрызгивая липкую дрянь аж до самых стен Арены. Некоторые пузыри надувались медленно, их шкура успевала засохнуть и набрать прочность; такие пузыри застывали и через какое-то время сдувались без взрыва, но с неприятным клокотанием.

Воняло гадостно.

Разговаривать стало решительно невозможно, Ванда захлопнула шлем, дриллер последовал ее примеру. Они разошлись, каждый в свою строну. Арена включила связь между скафами и Ванда услышала Карского: тот покашливал и неопределённо хмыкал.

Через минуту барьер опустился, и противники двинулись навстречу друг другу. Но это громко сказано — двинулись. Ингвар, в своём тяжёлом скафе, немедленно провалился сквозь ближайший пузырь, хорошо, хоть неглубоко, а Ванда попыталась ползти между круглыми холмами, иногда неожиданно для себя взлетая над фиолетовой кашей, когда прямо под ней рождалась и лопалась очередная болотная бородавка.

Друг друга они изредка видели — сто пятьдесят метров невелика дистанция, а пузыри то вздымали их, то роняли. Стрелять при таких прыжках — только заряды тратить. Заряды лейты экономили, чтобы если — то с гарантией.