Неправильное волшебство

— Что то он не слишком рвется на подвиги! — раздался голос из толпы.

— Заткнись, придурок. Пусть лучше Элли геройствует где-нибудь один, чем мы всем университетом, учась с ним. — крикуна заткнули.

Ректор прокашлялся и гомон стих.

— И так, Элли! Тебе предстоит сложная миссия. Ты должен найти Урфина. Где он сейчас, ни кто не знает. Последний раз его видели на окраине Хамубаруса, на востоке империи.

— А восток, это где?

Из толпы раздались смешки.

— Не важно. Вот его изображение.

Ректор сунул в руки студента кусок пожелтевшего пергамента. Тот взглянул на бумагу.

— Живым или мертвым, миллион золотых...

— А черт, мастер Тормус, другого изображения Урфина у тебя не оказалось?

— Нет, все портреты Урфина уничтожены согласно особого императорского указа. — ответил полноватый мужчина со значком архивариуса на лацкане мантии.

— Ну, лицо у тебя есть, на текст внимания не обращай. Вручишь ему этот свиток.

В руки Элли перекочевала очередная бумажка.

— Отправляешься прямо сейчас. Вопросы

— Вы обещали зачесть курсовую!

— Давай зачетку.

Элли порылся в сумке и достал тоненькую книжку в кожаном переплете. Ибн Фурад достал из кармана перьевую ручку и внесу запись в зачетку. Книжка захлопнулась, Элли выхватил ее из рук ректора. Ректор проморгался, пытаюсь понять, куда исчезла ручка. Зачетка облизнулась? Нервы... Решил Ибн Фурад

— А можно мне магию вернуть?

— Нет. Еще вопросы?

— А как я его найду?

— Не знаю, думаю, для столь выдающейся личности это труда не составит.

— Но... Ладно. Как мне путешествовать? У меня же нет денег.

— Когда ты пытался утром сбежать, тебя это не остановило. Мастер казначей, выдай студенту командировочные.

— А много? — казначей, тощий старик с козлиной бородкой с неприязнью посмотрел на Элли, который своими экспериментами часто вводил университет в серьезные траты.

— Чтобы хватило. Вдруг у него закончатся финансы и он вернется?

Казначей проникся.

— У меня нет с собой такой суммы. Надо провести по бухгалтерии. Дайте мне пару часов.

— Не надо ничего проводить! — выкрикнул кто-то из толпы. Народ! Скидываемся, сколько не жалко. Вдруг действительно не вернется?

Студент снял с головы шляпу, взмахом руки превратил ее в мешок и сыпанную туда горсть монет. На солнце сверкнуло золото. Мешок пошел по рукам. Через несколько минут рослый парень, громко пыхтя, затаскивая туго набитую монетами котомку на помост.

— Вот Элли, ни в чем себе не отказывай! — Элли с осуждением посмотрел на сокурсника. — Ты это, не обижайся только, ты парень хороший. Но меня вчера пытались загрызть мои ботинки. Развейся, оторвись по полной.

— Да, Элли, не торопись сильно. Время терпит. — Ибн Фурад добавил в котомку несколько крупных изумрудов. — Говорят, Урфин любит бордели и кабаки, ищи там. Тщательно ищи.

Элли с трудом поднял мешок с деньгами.

— Господин ректор! Вы меня за идиота держите? Колдовать я не могу. А денег Вы мне дали столько, что меня прирежет первый же встречный.

— Хм... Действительно. Господа! Кто-нибудь хочет помочь Ла Крузу с его проблемой?

Возникший гул был прерван громким рыком. Раздалось несколько возгласов:

— Батлмастер идет! Слово батлмастеру!

Студенты расступились пропуская вперед звезду корпуса безопасности. Возглавлял отряд воинов — магов огромных размеров мужчина. Росту в батлмастере Дэвисе было больше двух с половиной метров, а по комплекции он напоминал вставшего на задние лапы медведя. Схожести образов способствовала густая рыжая растительность на лице. В длинной бороде сверкали драгоценные камни.

— Что, паря, значит на подвиги идешь?

Стоящий на помосте Элли мог смотреть в лицо воину-магу только благодаря этому самому помосту. По комплекции (да и по весу) весь студент соответствовал одной руке своего собеседника.

— Да, мастер Девис, иногда звезды острыми краями хотят разрезать нити судьбы и приходится отправляться в путь, чтобы переплести нити... Или подвинуть небо.

— Хорошие слова, юный маг, достойные. Но осилишь ли ты один подобную ношу? — толпа на форуме затаила дыхание.

— На все воля Богов, Батлмастер.

— Верность и честь! Я не я, если не помогу в деле спасения мира! — Батлмастер выхватил изукрашенную секиру из петли на спине. И поклонившись протянул ее в сторону Элли. — пусть моя секира послужит в этом нелегком деле!

— И мой меч! — Стоящий рядом с Дэвисом мужчина лет сорока, чье лицо украшали шрамы и роскошные усы обнажил свой клинок.

— Мой лук! — фигура в капюшоне неуловимым движением вытащил ростовой лук из-за спины.

— Мой нож!

— Мой посох!

Остальные члены отряда тоже, в свой черед вскинули над головами оружие.

— Ну что, Элли, теперь ты готов выполнить свою миссию?

Проблемный студент, глядя широко раскрытыми глазами на пятерку сильнейших воинов-магов империи только и мог прошептать

— Да, господин ректор!

— Ну и славно!

Бабах! Ворота академии с грохотом захлопнулись. Отсекая стоящего в обнимку с кучей артефактного оружия студента от провожающий процессии. У ног Элли лежала сумка, набитая деньгами.

Целую минуту Ла Круз с каким-то совершенно детским выражением лица смотрел на ворота, на груду убийственного железа в своих руках и на боевого коня, флегматично грызущего куст у обочины. Потом робко постучал. Тишина была ответом.

— Обманули! — в его голосе стояли слезы.

Плачущий студент еще минут пять пинал двери академии а потом вытащил два пузырька из рюкзака и вылил один на ворота другой на дверь.

Зелье высшего оживления моментально впиталось. Тут Элли видимо осознал масштаб содеянного и снова пнул ворота.

— Ой, нет, стой, вернись, я передумал!

Законы физики угрюмо молчали. Молчали ворота, молчала стена, но последние как-то... Задумчиво. Молчал Элли, озадаченно почесывая затылок.

— Ну так вам и надо! Сами виноваты.

С этими словами студент побежал ловить коня.

Тут нужно рассказать пару слов о самом Элли. Из моего рассказа может сложиться впечатление, что Элли какой-то монстр, или очень недалекий человек. Не от мира сего. На самом деле это не так, просто обстоятельства сложились таким образом... В общем, начну сначала. Ла Крузы — семья особо приближенная к императору. Маги для особых поручений. Но не таких, о которых можно подумать, прочтя эту фразу. Есть маги для особых грязных дел. Есть маги для особых чистых дел. Даже не так, ЧИСТЫХ. Прапрапрадед Элли, Стомлар Ла Круз, ныне здравствующий патриарх рода, веселый старикан периодически впадающий в маразм, был другом деда нынешнего императора. Когда первый кровавый угар гражданской войны схлынул, император прочно сел на свой трон, и отправил на тот свет основную массу неблагонадежных представителей знати, паладин трех светлых богов, отмеченный светом и прочая прочая прочая, получил в надел мятежную провинцию зажатую, с одной стороны, горным хребтом, с другой обширной пустошью. Мертвой зоной, где проходили наиболее жестокие битвы той войны. Можно сразу представить себе то-то вроде мертвой зоны, клондайка для сталкеров и охотников за трофеями всех мастей, но это будет ошибкой. Пустошь была мертвой. От слова совсем. Заклинания на ее территории вошли в резонанс, и любой, зашедший на территорию, обращался кучкой пепла. Вместе с любыми артефактами и снаряжением. В общем, не самое веселое место.

Население данных земель (провинции, а не мертвой зоны) было весьма... проблемным. Обширные лесные массивы, которые могли скрыть армию любых размеров. Сборная солянка из всех разумных и не очень народов. Гномы, эльфы, люди, орки, тролли, хоббиты, сбежавшие из магической академии эксперименты. Все это бурлило в бесконечное резне кровной мести. А потоки авантюристов, изгнанников, преступников не давали конфликту утихнуть по причине уменьшения действующих лиц. Суровый край суровых людей, которые могли прирезать за неудачную шутку. За удачную, впрочем, тоже. Так вот, эти места получил во владение паладин трех светлых богов. История умалчивает, когда именно в свите Столмара появился странный странствующий философ, объявивший себя "адептом школы трансгуманизма". Данный персонаж объявил о безусловной ценности жизни любого разумного. Утверждение для данных мест, мягко говоря, революционное. Да и вообще в мире, охваченном тотальной войной, очень трудно себе представить возникновение подобной идеи. Но, случилось.

Вполне возможно, что подобные люди возникли где то еще, но история не помнит о их существовании, жили они обычно до первой проповеди. Но тут, как говориться, звезды сошлись.

А теперь представьте. Паладин светлых богов. Оплот благочестия и света, победитель бесчисленных легионов инферно и тьмы, способный принимать форму аватара, проникается идеями трансгуманизма, и решает их внедрить в одной отдельно взятой провинции огромной империи. Для этого он собирает на площади Камень-града всех наличиствующих жителей. После чего поднимается на лобное место и произносит речь, примерно следующего содержания:

— Ну, дык, это, чтобы мир был, убивать нельзя. И плохого делать ничего тоже нельзя. А кто будет плохо делать, или убивать кого, будет тому... — На этом месте наместник императора словил когнитивный диссонанс. И завис. Мало того, что в диалектике он был, мягко говоря, не силен, так еще и придумать с ходу не мог, как совместить идею о запрете насилия с судебной системой, на нем же построенной. Но вот ни кто не мог представить то, что произошло в дальнейшем. Паладин поднял свой сверкающий меч, призвал сразу трех аватаров и со словами:

— В общем, будет тут мир, а вы тут сами решайте, чем их стращать.

Теперь когнитивный диссонанс словили три божественных воплощения, сошедшие на землю. А что народ, народ безмолвствовал и тихо но очень неприятно пах. Неизвестность пугает сильнее всего.

Божества посовещались над задачкой и над провинцией пронесся слитный глас.

БУДЕТ МИР И ЗАКОН НАД ЭТОЙ ЗЕМЛЕЙ. И ЖИЗНЬ ЛЮБОГО, КТО МЫСЛИТ, СВЯТА. ДА БУДЕТ ТАК!

И КТО НАРУШИТ МИР И ЗАКОН, ОБРАТИТЬСЯ В КАМЕНЬ, ДУША ЕГО ОТПРАВИТСЯ К ПРЕСТОЛАМ НАШИМ ДАБЫ ИСКУПИТЬ ВИНУ, И ИСКУПИВ ЕЕ, ПОЛУЧИТ ПРОЩЕНИЕ. ДА БУДЕТ ТАК!

ДА ПАДЕТ ГНЕВ НАШ НА СЛУГУ НАШЕГО, И ВСЕ ПОТОМКИ ЕГО БУДУТ ХОРОШИМИ ЛЮДЬМИ. ДА БУДЕТ ТАК!

ДА ПАДЕТ ГНЕВ НАШ НА СЛУГУ НАШЕГО, И ОН САМ И ВСЕ ПОТОМКИ ЕГО ДА ОБРЕТУТ РАЗУМ И БУДУТ ВИДЕТЬ ВСЮ СКОРПЬ ЗЕМНУЮ И ВСЕ ГАРМОНИЮ МИРА ЭТОГО. ДА БУДЕТ ТАК!

Аватары исчезли. Внезапно обретший остро отточенный разум простой и не слишком умный паладин начал рвать на себе волосы, осознавая что он натворил, а разумные обитатели провинции начали периодически обращаться в камень. Поначалу в каменном виде пребывало до восьмидесяти процентов населения. Как именно отрабатывали наказание окаменевшие, тайна великая. Обращение в камень могло продлиться как несколько часов так и несколько сотен лет. Люди менялись. Прекратились убийства, грабежи, изменился климат. Любой, пришедший в земли Ла Крузов попадал под проклятие Трансгуманизма. Это касалось любого разумного. В том числе и нечисть с нежитью. Только нежить не очень перевоспитывалась, и любители искусства могут посмотреть на удивительную в своем натурализме композицию: Армия ада идет в атаку. Несколько скульптур из этой композиции стоит в императорском дворце, вмурованные в фонтан. Императора очень позабавила идея сделать украшение из варлорда демонов.

Соседние государства перекрасили проклятую провинцию на картах в цвет лежащей по соседстве мертвой зоны, ссылка в Камень-град стала альтернативой смертной казни, а у Ла Круза появились дети. На протяжении семи поколений это семейство давало Империи дипломатов, судей, врачей и честных чиновников. Проклятие работало исправно. Гибли они часто. Гибли страшно. Хотя их и охраняли как достояние империи. Но вот в семействе появился первый ребенок с магическим даром, и назвали его Эллиандор.. История тем временем успела забыться. В цвета мертвой зоны провинцию перекрасили даже сами Имперцы. Местные жители, по молчаливому соглашению, особо не распространялись и тихонько себе процветали. Потому то Элли и стал проблемой МВТУ.

А что же философ, спросите вы? Божественные воплощения не исчезли в тот же миг, как произнесли слова проклятия. Они окружили философа и тот начал распадаться невесомой пылью.

Последнее, что он успел проорать перед своей окончательной смертью "А как же трансгуманизм?"

"А мы на него срали" прорычали аватары, но этого уже ни кто не услышал.

Тем временем Элли...

Тем временем Элли грабили.

— Досточтимый путник желает заключить сделку с честными торговцами?

Честны торговцы в количестве восьми небритых рож окружили юного мага.

— А, что...

— Деньги давай, пацан, пока мы тебя не прирезали.

— Ладно хорошо, сколько?

Лак Круз тяжело вздохнул и полез в котомку.

— Все!

— Все? Какая же это честная сделка?

— Очень честная. Мы тебе тоже даем все твои дни, сколько бы их у тебя не было. — И разбойник с бесформенной дерюге заржал своей собственной шутке.

Нет, Элли совсем не был идиотом. Он собирался доехать до города Туманной башни, где вершил суд его дядя. Там он планировал сдать деньги в банк, нанять кого-нибудь, чтобы ему помогли с поисками. Элли не знал, что нанять он мог кого угодно, вплоть до всей тайно канцелярии Империи, Ла Крузы были на особом счету. Но до Туманной башни опальный студент не доехал.

Элли еще раз посмотрел на бандитов и вздохнул. Нет, не подумайте ничего такого. Трусом Ла Круз не был точно. Он конечно боялся ректора, боялся результатов своих экспериментов, боялся ошибиться при варке зелья водобега. В общем, у него были свои страхи. Но вы серьезно думаете, что толпа разбойников способна напугать человека который ЗАТАЛКАЛ неудачный эксперимент своего приятеля обратно в пентаграмму, чтобы получить комплект конспектов?

Да, магию Ла Крузу заблокировали. Но человек способный сварить зелье высшего круга мог априори варил сотню различных веществ. Которые можно классифицировать как боевые отравляющие вещества, к половине из которых появляется иммунитет у изготовителя и сотню зелий, которые превращали любого хлюпика в машину для убийства. А если учесть что Элли человек любопытный и временами кране рассеянный, то в карманах у него можно было найти минимум два десятка пузырьков с указанными веществами. Но Элли просто не мог просто так взять и убить разбойников, которые хотели отобрать у него деньги, которые Элли, как он сам считал, не заработал. И будем честны, наш герой еще ни разу никого не убивал. Короче деньги у студента отжали. Отжали коня и все артефакты.

— Можно я пойду?

Жадность — страшное чувство. Получив добычу, равную годовому бюджету какого-нибудь герцогства, разбойникам бы успокоиться, но в голове у них перещелкнуло. Что же действительно ценного есть у путника, который с легкостью расстается с таким сокровищем?

— Не торопись, мальчик. Сейчас ты все нам расскажешь и отдашь то, что прячешь. Ну?

Бородатый бандит шагнул к Элли. С обнаженным мечем из дрянной стали. Элли, заворожено уставившийся на оружие, сделал шаг назад. Спотыкнулся о корягу и упал на спину. Котомка жалобно звякнула.