И имя мне - легион

Еще полторы недели у меня ушло на то, чтобы научить себя выходить из тела без неожиданного удара линолеумом по лбу. Трюк оказался жутко интересным, но сам по себе абсолютно бесперспективным, далеко уйти от тела я так и не сумел, с каждым шагом от моей бренной оболочки сопротивление окружающей среды возрастало. Сквозь стены я, правда, в таком состоянии проходил легко...но много ли в этом толку, если даже из квартиры выйти толком не получается? В общем, круг радиусом метров шесть от лежащего в трансе тела оказался для меня пределом. Воздействовать из такого состояния на материальный мир у меня не получалось, предметы все так же не желали двигаться, а люди мои потуги как-то привлечь их внимание игнорировали. Зато, кажется, животные меня видели. Во всяком случае, кошки — точно. Представители мурлыкающего племени, как домашние, так и бродячие, все время начинали заинтересованно таращиться в мою сторону каждый раз, как я выходил из тела.

Но на этом список моих оккультных успехов пока обрывался, метания по различным источникам, описывающим магию, дальнейших успехов не приносили. Никакие представители ночного дозора и других подобных организаций ко мне не приходили, а за попытку самому на паре форумов высказаться, что, мол, вот он я, маг и кудесник, подвергся жестокому осмеиванию.

Последние три ночи я работал с той областью знаний, которую первоначально счел чересчур опасной для профана, но за неимением в текущий момент времени альтернатив решил рискнуть. С демонологией. В ванной комнате, где не было окон, я расстилал на кафеле заранее приготовленный чертеж, расставлял свечи и читал заклинания. Воскуривать разные благовония, как это рекомендовалось, я поостерегся. А то некоторые составчики хоть и не входят в перечень наркосодержащих препаратов, но с успехом могут их заменить. Гадай потом, какой демон вызван пентаграммой, какой собственным воображением. Приготовлены мной были и средства самообороны, на случай если на мои действия все же придет какое-нибудь не очень дружелюбно настроенное существо. Святая вода из ближайшей церкви, осиновая заостренная палка, немного бензина в полулитровой бутыли с примотанной к горлышку тряпкой, немного кислоты, слитой из старого аккумулятора в такую же бутыль, несколько очень остро заточенных серебряных ножей, очень яркая вспышка из магазина розыгрышей и топор, причем не какой-нибудь плотницкий, а настоящий мясницкий, чье лезвие было специально подготовлено для разрубания плоти. Ружья, к сожалению, не было, но с другой стороны, если ничего из вышеперечисленного на гостя из другого плана бытия не подействует, то чем поможет пуля?

— Кажется, я все же перестраховался, — со вздохом сказал я, начиная уборку и пряча ножи в футляр для хранения столового серебра, — да, выходит и правда наука демонология не для чайников придумана. Или может поздно уже, все силы зла спят давно.

И тут в зеркале, висевшим на стене перед моим лицом, что-то отразилось. Ну как что-то? Хоровод искорок, вытягивающихся из точки в высокое, не меньше двух метров, веретено, которое медленно и величественно возникало на месте пентаграммы.

— Замедленное срабатывание, — ошалело пробормотал я, хватая, на всякий случай, осиновый дрын. — То ли об этом в гримуаре упомянуть забыли, то ли я и, правда, кого-то разбудил. Надеюсь, эта тварь не со времен древнего Египта дрыхла, а то ведь наверняка проголодалась.

Искорки, которых с каждым мигом становилось все больше, вдруг разом погасли, а на месте святящегося веретена оказался человек. Обычный такой человек, без рогов, хвоста и крыльев. Хотя, если вспомнить, кого я призывал, то скорее уж он должен был обладать головой какой-нибудь твари, вероятнее всего шакала или собаки. Но нет, передо мной стоял довольно крепкого телосложения мужчина лет так сорока-пятидесяти с сединой в короткой прическе. Даже глаза у него не светились, зрачок, правда, в колеблющемся пламени свечей я рассмотреть не мог, но был уверен, что он круглый. Внешность у него была...Ну не русская точно. Волосы, в которых кое-где проскальзывала седина, были черными, нос горбатым, кепку бы ему и усы, так вообще вылитый торговец с рынка получится.

— Акрэссе... — затянул я подчиняющую молитву, не выпуская, однако, оружия.

Человек махнул в мою сторону рукой, и плитка пола одним прыжком бросилась в лицо.

В себя я пришел так же резко, как и вырубился. Ужасно болит нос, кажется, я его сломал. Лежу, в позе морской звезды на чем-то твердом и холодном, предположительно полу. Шевелиться не получается, руки и ноги надежно зафиксированы. Чем не видно, а голову тоже не повернуть, ее тоже что-то держит. И неудобно так как-то держит, кадыком в зенит. Слышится чей-то тихий плач. Женский.

Первым делом я попытался убрать мешающую думать боль, призвав холод. Не получилось. И снова не получилось. И опять не получилось.

— Бесполезно, — сказал мужской голос в паре метров сзади от меня. — Магию использовать не получится, старый урод, что приковал тебя, поработал надежно. Ты кстати, кто?

— Роман, — представился я, — а ты?

— Вася, но я не про имя, ты по классу кто?

— В смысле? Школу я уже давно закончил.

— Ты что в РПГ не играл ни разу? Я вот, например, паладин. Или чего-то наподобие. Во всяком случае, отстаивать при случае свою правоту я предпочитаю кулаками и молитвами. Вот только в этом месте они почему-то не действуют.

— А... — протянул я, по-прежнему ничего не понимая. — Целитель. Вроде как.

— Понятно...А у тебя знакомые волшебники есть? Ну, или хоть кто-то, кто может помочь? Инквизиторы, маги, вампиры, оборотни да хоть черт в ступе?

Я от услышанного впал в ступор. Нет, в то, что все вышеназванные существа действительно имеют место быть не только в легендах, я верю процентов эдак на девяносто. Благо есть с чего. Но в то, что у меня среди них могут быть знакомые...хотя черт его знает, может и есть, я же тоже не орал на право и налево о своих способностях. Интернет-форумы не в счет, там, если покопаться, владык бездны на сайт как минимум трое найдется, да еще плюс демиургов парочка.

— Значит, нету, — правильно истолковал мое молчание Вася. — Жаль.

— А тебе зачем? — спросил я.

— Да знаешь, как-то не очень хочется помирать на алтаре, — признался мне паладин, — но похоже придется.

— А мы на алтаре лежим? — удивился я, начиная подозревать, что все самое плохое еще впереди.

— Нет, — мы вокруг него, — уверил меня Вася. — На самом алтаре, думаю, будет лежать этот хренов некромант. А ты вообще как к нему попал?

— Не знаю, — сознался я, — я проводил ритуал, пытался разобраться со своими способностями, и тут какой-то полупенсионер грузинской национальности появился прямо у меня за спиной. А потом все. Финиш. И нос очень болит.

— А я по глупости попался, — пожаловался на судьбу паладин, — почуял я, что из одного дома смертью и болью тянет так словно это не маленький особнячок, а громадный концлагерь. Ну и пошел разбираться, что да как. Кастет и травматик взял, косуху с противоударной прокладкой надел, силу господа призвал и через забор перелез. А дальше меня, во всем моем прикиде как шибанет током! Очнулся я уже здесь, когда этот чернокнижник остальных крепил.

— Остальных? — удивился я. — Так нас здесь много?

— Много, — раздался третий голос. Женский, но не тот, который плакал.

— О, нашего полку прибыло, — обрадовался паладин. — А ты кто, о прекрасная незнакомка?

— Лена, — представилась неизвестная. — Гот. И предупреждаю сразу, никого позвать на помощь без телефона не могу, хотя очень хотела бы. Меня поймали когда я по кладбищу гуляла. Кто ловил, не помню, но я тогда не одна была, а с компанией в десять человек, так что просто так оглушить меня было бы затруднительно.

— А может ты все-таки не гот, а некромант? — улыбнулся я. — Как я посмотрю, в этом зале невыясненное лицо грузинской национальности собирает исключительно волшебников и им подобную публику.

— Не, я немножко оборотень, — не согласилась девушка, — вот только тот тип, что нас тут собрал, никакой он не грузин, а итальянец.

— А ты откуда знаешь? — удивился паладин. — И как можно быть немножко оборотнем?

— Превращаться целиком я не умею, а вот маникюр иногда у меня отрастает такой, что камни царапает, да и прикус по полнолуниям ощутимо меняется, хорошо хоть шерсти по телу нет. Ну, еще намерения животных хорошо понимаю, — поделилась своей тайной невидимая собеседница. — А что это итальянец я уверена, в Европу с родителями как-то ездила. Так что уж сицилийца от выходца с Кавказа я отличу.

Плач усилился. Та, которая его издавала, кажется, была где-то слева, но точно не поручусь. Звуки, разносящие в гулком помещении, были какими-то странными. Как бы и членораздельными, но как бы и не очень.

— Вась, — окликнул я паладина, — а кто это плачет? И что с ней?

— Ведьма это, — откликнулся парень, — она в сознание еще раньше меня пришла и чернокнижника проклянуть пыталась.

— Ну и?

— Ну и он ей язык обрезал.

— Как обрезал? — воскликнула девушка.

— Чик и все, — мрачно сказал паладин.

— А ты откуда знаешь? — удивился я. — Или ты можешь головой ворочать?

— Могу, — подтвердил паладин. Меня чуть иначе, чем вас заковали, я не лежу, а сижу.

— Освободиться сможешь? — быстро спросила готка.

— Уже нет, — ответил нам новый голос, принадлежавший, судя по неизвестному мне акценту человеку, чья родина была где-то далеко. Например, на знаменитом полуострове в виде сапожка.

— Вслед за этим раздался сдавленный хрип, какое-то бульканье и подозрительное журчание.

— Прощай, целитель, — севшим голос произнес Василий, — ты у него следующий.

— В каком смыс... — попытался переспросить я и тут в мое горло вонзился нож.

Боль была адская. Я вообще боли боюсь. Способность соображать улетучилась с первыми струйками драгоценной крови, стремительно утекавшими через громадный разрез. Меркнувшим сознанием я кое-как успел осознать, что это все. Конец. И последней моей связной мыслью стало какое-то обиженное, детское: 'Не хочу!'.

Я воспарил над истекающим кровью телом почти так же, как во время своих оккультных экспериментов, но в этот раз я не завис в воздухе, а начал медленно но неуклонно, будто сдвигаемый невидимым прессом, продвигаться в сторону непонятного возвышения, бывшего, по всей видимости, тем самым алтарем, о котором говорил паладин-Вася. Тут же мимо меня пронесся полупрозрачный силуэт, беспорядочно размахивающий руками и провалился куда-то внутрь алтаря.

Я отчаянно пытался перебороть свое продвижение вперед, понимая, что ничем хорошим, это не кончится и кажется, что-то даже получалось. Следующий такой же полупрозрачный, как и я, силуэт, всосался в непонятный предмет, больше всего похожий на небольшое чайное блюдечко, лежащее на алтаре. Еще один. И еще. Оглянувшись, чтобы увидеть, что же происходит вокруг, я так растерялся, что расстояние, отделяющее меня от возвышения, сократилось на треть. Вокруг была какая-то пещера, несомненно, природная, но носившая следы деятельности человека. Тот свет, который я видел, давало несколько лампочек Ильича, которые вместе с толстыми нитками проводов свисали с потолка. И в их свете я видел людей. Десятки людей, прикованных в разных позах вокруг каменного алтаря. Почти все они были без сознания, и только парочка отчаянно дергалась, крутя головами и пытаясь мычать сквозь кляпы. И между ними ходил тот самый человек, который явился после проведенного мной ритуала и деловито перерезал глотки пленникам. Я, вместе с еще полудюжиной бедолаг, которые уже не дергались, оказался наиболее близко расположен к возвышению и видимо, поэтому был зарезан в числе первых. Ближайший ко мне труп замер не в лежачем, а в сидячем положении, примотанный тонкими цепочками к большому бетонному блоку. Видимо это и был Василий.

Хнычущая ведьма, оказавшаяся девчонкой лет пятнадцати, была расположена примерно в середине своеобразного строя. Боюсь, к тому моменту, как этот чертов колдун до нее добреется, она свихнется от ужаса.

Несмотря на все мои дерганья, алтарь с лежащим на нем медальоном, а что это была не маленькая тарелка, а большой медальон, я прекрасно успел рассмотреть, неуклонно приближался. Новые силуэты обгоняли меня и втягивались внутрь. Конвейер смерти бесперебойно работал до тех пор, пока в него неожиданно не попали одновременно две души. Их втягивание как-то не заладилось. Они замерцали и стали буквально разрываться на кусочки, которые разбрасывались в разные стороны и истаивали. Прозрачные лица, исказились гримасами боли, но из перекошенных ртов не издалось ни звука.

— Блин, меня же вместе с ними перемелет, — сообразил я, из последних сил цепляясь за воздух уже в считанных сантиметрах перед каменным возвышением, — надо что-то делать, но что?!

И тут в амулет врезалась третья душа. Первые две провалились внутрь рывком почти по плечи.

— Вот оно, — понял я, — надо попробовать пропихнуться внутрь этой фигни как пробка в бутылку. Хуже сделать себе уже вряд ли можно, но, может быть, хоть плюну в кашу этому старому хрену напоследок.

И я, перестав упираться, рванулся вперед, врезавшись всей своей волей в исчезавшие в поверхности амулета макушки силуэтов и, отталкиваясь от увязшей в поверхности колдовского артефакта по полупрозрачные колени фигуры. Меня как будто со всех сторон скребанули теркой, обдали кипятком и ударом жгучего холода одновременно. Хуже всего пришлось ногам, было такое чувство, что их буквально разрывает на части. Но всасывающая граница амулета уже была пройдена, я оказался внутри. Под моими призрачными ногами виднелись контуры чего-то размером со стадион, скрывающиеся в слабо переливающемся фиолетовом тумане. К моему порядком ошарашенному предыдущими злоключениями духу из глубины рванулось что-то среднее между червем и кальмаром. Во всяком случае, оно было длинное, вытянутое, и с щупальцами.

Не желая попадаться этой неведомой угрозе в ее загребущие хваталки, я рванулся обратно, но был сбит наконец пролезшей в амулет душой. А затем я поступил, честно говоря, по свински. Схватил свалившегося на меня бедолагу, который почему-то перестал шевелиться, за ногу и заслонился им. Его тот час же обвило парой-тройкой омерзительно белесых щупалец. Не знаю уж почему, но к этой твари я почувствовал вдруг такое омерзение, что моментально выпустил свой живой щит. В фиолетовом тумане я успел рассмотреть еще десяток или два таких существ, не оставалось никаких сомнений в том, что стоит мне остаться на ровном месте одному, как они тут же заинтересуются этакой аномалией. Висящий рядом со мной силуэт человека старательно оплетался конечностями кальмароподобной твари, свободными оставались только концы ног и рук. Меня существо, судя по всему, не видело, во всяком случае, ловить своими щупальцами не пыталась. Глаз на плоской морде, снабженной венчиком тонких усов, у нее точно не было. Как уж она тогда ориентировалась в пространстве оставалось загадкой. Может по запаху? Тем временем существо закончило оплетать душу своими щупальцами и, постепенно набирая ход, куда-то ее потащило. Ну и меня вместе с ней, так как я успел вцепиться мертвой хваткой в свободную от конечностей твари ногу силуэта. К счастью, на воблер имени меня не одна из здешних обитательниц так и не клюнула.