| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Все праздновавшие в Нижних Пещерах выбрались наружу — но теперь им было не до веселья. Круф, заметивший задыхающегося дракончика, крикнул Н'лингу, и тот запоздало принялся хлопать своего дракона по шее, надеясь, что застрявший кусок мяса всё-таки вылетит. Пасилинг, отец юноши и брат Маллинга, подбежал помочь, но не рассчитал силы. Мощный удар мастера цеха кузнецов чуть не сломал ещё неокрепшую шею дракончика — и тот подскочил с места, заваливаясь набок. Бронзовый неумело взмахнул крыльями, стараясь удержать равновесие, и совершенно неожиданно для самого себя взлетел. Он полностью растерялся и инстинктивно ушёл в Промежуток. Навсегда. А следом за ним ушла и Амаранта с Бридой на спине, вне себя от горя, что не стало одного из новорождённых.
— Нет, мой дракон, мой дракончик! — в отчаянии крикнул Наллинг — и рухнул на землю: от горя у мальчишки подкосились ноги. Безутешные рыдания несостоявшегося всадника эхом отразились ещё более печальной песней драконов.
Круф и гости Вейра потрясённо замерли. Молодые всадники совершенно растерялись, вместе с Наллингом переживая потерю его дракона. А Безик вместе с племянником, стоя у дальней стены Нижних Пещер, злорадно потирали руки — ведь именно Наллинг стал избранником последнего бронзового.
Арфист, не расставшийся со своей гитарой, сыграл несколько скорбных диссонирующих аккордов — и пошёл к юноше, чтобы хоть как-то утешить его. Но если есть лекарства от боли физической, то найдутся ли они и от душевных страданий?
Глава 2
Вейр Бенден, Южный Вейр, 6 число 7 месяца 2568 Оборота по летоисчислению перинитов
О, как печален ты, мой друг!
Ведь потерял дракона...
И не понять им твоих мук,
И не расслышать стона...
Они привыкли жить собой -
Никто их не осудит.
Куда идёшь один, хромой?
Не замечают люди...
Лишь всадники тебя поймут —
Они не так жестоки,
И лишь они оценят труд,
Но — всё же одинокий...
Найди, найди своё призванье!
Пусть сердце радостью болит,
Огонь, огонь — драконье пламя
Внутри тебя — всегда горит!
Менолли "Потерявшему дракона"
Г'бол с трудом раскрыл глаза, сбрасывая тяжкий сон, в котором дракон падал в пропасть, и никто не мог его подхватить. Чтобы прогнать кошмарное видение, он встал с травяного лежака, накинул легкую рубашку, одел короткие, до голеней, штаны — здесь царил тропический климат, — и вышел наружу. Легкая утренняя прохлада ничуть не смущала закалённого северянина. Над Южным Вейром только-только занимался нежно-лазоревый рассвет, но Предводителю Бендена не хотелось спать — даже если учесть, что беспокойный сон длился не больше трёх часов. О, какая тяжкая и горестная была ночь! Вчерашние события вереницей проносились перед едва проснувшимся Предводителем, болью отдаваясь в его душе.
Сперва ему пришлось тащить безвольно повисшую на нём Седру — мышцы рук ныли до сих пор: бывшая зелёная всадница, несмотря на свой стройный вид, была отнюдь не лёгкой пушинкой, как та же Лесса. Разместив равнодушную ко всему Седру на одном из лежаков, Г'бол двинулся утешать Маллинга и Нобила — но разве можно облегчить горе от потери единственного настоящего друга, дарившего радость все эти годы? А тут и ещё один горестный плач пронзил небеса Южного — то драконы оплакивали своего молодого сородича, так нелепо погибшего в Бендене... Взрослые драконы никогда не подавятся пищей, даже если завоют во время кормления — Г'бол знал это прекрасно. Но вот только что вылупившийся дракончик — он же совсем ещё неопытен, и его прыжок в Промежуток можно объяснить лишь инстинктами...
Хороши ли логичные рассуждения там, где властвуют чувства, и в первую очередь — горечь потери? Разве можно холодным разумом объяснить те эмоции, что владеют всадником при потере дракона? Стремясь утешить, можно лишь ещё больше разбередить душевную рану...
Г'бол судорожно сглотнул — в горле встал комок горя, ведь когда-то и он сам чуть не потерял дракона после жутких ожогов, нанесённых Нитями, и лишь искусная целительница Вейра спасла Миррета от гибели. Глядя на вставшее над джунглями солнце, едва разгоняющее своими лучами ночную тьму, Предводитель вспоминал, как вчера на закате блеснуло золото прилетевших с Посадочной площадки королев. Опознать незнакомку не смог никто из всадниц, да и сами драконы были в растерянности — кого же они всё-таки спасли?
Впрочем, рано или поздно всадница и её королева придут в себя — наверняка обморок вызван недостатком кислорода во время долгого перелёта через Промежуток. Но откуда же они прилетели? У Г'бола возникла вдруг мысль, что неизвестная золотая, подобно Лессе, явилась из будущего — вот только зачем? И почему всадница молода, а королева — стара? Вопросы, одни вопросы...
Окончательно стряхнув с себя сон, Г'бол прошелся разутым по росяной траве, приятно холодившей ступни. Сапоги он наденет, когда полетит обратно в Бенден — а пока почему бы не отказать себе в удовольствии? Предводитель усмехнулся про себя: годы закаливания в суровых северных условиях не прошли даром, и он всегда мог похвалиться отменным здоровьем и стойкостью к холоду. Да и Перселлан, старый целитель Монако-Вейра, ныне перебравшийся в Южный, тоже одобрял закаливание.
Другие всадники Бендена несколько часов тому назад улетели в свой Вейр — им ещё нужно было отвезти потрясённых гостей в родные холды. Г'бол пока не торопился возвращаться назад — ему хотелось разобраться в произошедших событиях. К тому же, на Д'лина вскоре наверняка обрушится поток обвинений со стороны лорда Безика, доставленного обратно в Южный. Д'лин не всегда справлялся с вздорным характером лорда, а после всех вчерашних эмоций мог и вовсе виновато опустить руки, поэтому молодому Предводителю Южного требовалась поддержка.
— Г'бол? — раздался приятный женский голос. Обернувшись, Предводитель увидел молодую светловолосую женщину с миниатюрным личиком. Синие глаза её были грустны и полны тревоги. Лёгкое голубое платьице чуть дрожало под утренним ветерком, и сама она казалась хрупкой тростинкой. Однако держалась незнакомка с достоинством, даже зная, кто перед ней.
— Да, это я. Кто ты? — спросил он.
— Я Пинна, целительница Южного — теперь уже не холда, а Вейра. Я сбежала из владений Безика, поскольку не могла вынести его презрения к моему делу, — спокойно объяснила женщина. Но, сделав паузу, Пинна помрачнела и с яростью произнесла: — Он отрицал мою принадлежность к цеху целителей! Думал, что я послушная рабыня — как бы не так!
Предводитель наклонился к женщине (Пинна оказалась на голову ниже его), чтобы успокоить, но она взяла себя в руки и смягчилась:
— Теперь я здесь, и мой долг — помогать всадникам. Особенно — потерявшим дракона. Я всю ночь просидела рядом с тремя убитыми горем, и многое поняла за это время. Я могла бы сколько угодно утешать их, но нужно ли им это? Живущим на земле никогда не смягчить боль тех, кто потерял небо...
Пинна горестно замолчала на несколько мгновений, и Г'бол не решился нарушать эту тишину. Потом она подошла к нему ближе:
— Мне рассказывал о вас Д'лин, и его описание достойно арфиста. Я именно таким вас и представляла. Но я искала вас не для пустого разговора. Мне пришлось порядком наслушаться речей Безика о всадниках, и ни одна из них не была лестной. Я думаю, что вам стоит знать: этот человек во много раз хуже Торика. Он не остановится ни перед чем, и ещё... ещё он хочет выгнать всадников со своей земли!
Г'бол тяжело вздохнул. Опять Безик за своё! Но если здесь не останется всадников, то некому будет и контролировать действия вздорного лорда. А делами он занимался далеко не самыми лучшими — ходили слухи, что в одном из малых холдов, подвластных Безику, собрана толпа головорезов, оставшихся без крова, и даже кто-то из местных моряков пытался доплыть до Восточных островов, чтобы привезти оттуда потомков ссыльных мятежников. Моряк, естественно, не доплыл даже до Райской реки — дельфинеры обнаружили его мертвое тело совсем недалеко от Южного холда. Ни к какому цеху отчаянный смельчак не принадлежал, но лорды не на шутку встревожились, когда дельфинеры нашли его. Действия Безика тревожили многих, очень многих — как бы не появился очередной Фэкс, только возжелавший править не на Севере, а на Юге.
— Благодарю тебя, Пинна, за это предупреждение. Мы постараемся не допустить подобного. Что же касается потерявших дракона... увы, эту боль трудно утолить бальзамом или словами сочувствия. Лайтол, например, был мрачен большую часть своей жизни, и только успехи Джексома хоть как-то оживили его. Эта боль не утихает даже со временем — но жизнь у них ещё не закончилась...
— Что ж, тогда я вернусь к ним. Думаю, бывшим всадникам всё равно понадобится моя поддержка. Не забудьте про то, что я вам сказала, Предводитель Бендена, — Пинна слегка склонила голову в знак уважения к Г'болу и, развернувшись, ушла.
* * *
Мир вокруг него потускнел в один миг. Всё слилось перед глазами, стало серым, удручающим. Ноги отказывались держать тело, что билось в судорогах. Упав, он резко отстранил тех, кто пытался поднять его, и горькие слёзы потекли по холодным камням.
О, сколь страшна была душевная боль! Он выл от её резких приступов, в отчаянии бил ладонями по камням, сдирая кожу в кровь — но физическое мучение не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось внутри. Обжигающе холодный лёд заморозил его душу, сковал её, заставляя страдать каждый миг, каждый ужасающий миг...
Вокруг ходили люди, пытающиеся успокоить, утешить — но что ему до них, разве могут они понять? Кто-то забинтовал его ладони, но возможно ли остановить боль, рвущуюся изнутри? Нет, нет, нет! В безнадёжности и горе он судорожно всхлипывал, не находя себе покоя.
Вот чьи-то заботливые и сильные руки подхватили его, уложив на мягкую постель — но нет смягчения его бесконечному, безудержному страданию...
Хозяйка Нижних Пещер провела эту ночь в неотступной тревоге за хрупкую жизнь юноши по имени Наллинг — а ведь сегодня он мог стать Н'лингом... У отрока был жар, его лихорадило, он бился в нескончаемых судорогах, и ни тепло очага, ни меховые одеяла не могли прекратить его озноб. Лишь на один короткий час его биения прервались — женщине удалось влить в губы юноши сонное зелье. Но действия отвара хватило ненадолго, и через час агония продолжилась — Наллинг сбросил с себя одеяла и долго метался на кровати, сквозь сжатые зубы выкрикивая имя погибшего дракончика — Горт...
Всю ночь и всё следующее утро Наллинга терзали судороги, и лишь когда солнце начало скатываться к полудню, юноша обессиленно распластался на постели. Женщина дала ему ещё сонного зелья и облегчённо вздохнула — лихорадка отступала. Но вот пройдет ли когда-нибудь боль от потери дракона?..
* * *
Утро над Южным уже полностью вступило в свои права, и большинство жителей Вейра уже проснулись, несмотря на ночь, полную волнений. Г'бол, предчувствуя скорое появление лорда Безика, разыскал Д'лина и отвёл молодого русоволосого всадника в сторону:
— Мне сейчас сообщили крайне интересные новости. Что, Безик планирует выгнать всадников прочь?
Д'лин печально вздохнул, пожимая широкими плечами:
— Это длится уже несколько месяцев. Лорд всячески даёт понять нам, что мы годимся только для того, чтобы перевозить его и подчинённых ему холдеров в разные места, да помогать с транспортировкой грузов. Собственно, только такая польза от всадников и удерживает его от того, чтобы предъявить окончательный ультиматум.
— Но он должен понимать, что Вейр является полностью автономным! Это не территория его холда, и вообще... С ваших скал так удобно наблюдать за небом...
— Это Безика тоже бесит. Он полагает, что раз угроза Нитей была пресечена, то больше с небес на земли Перна ничего не упадёт!
— Что ж, тогда он во много раз глупее своего предшественника, Торика. Вот что, Д'лин... Пора показать Безику, кто здесь хозяин. Он придёт с минуты на минуту, возбуждённый, как вулкан. Мы с тобой должны охладить его пыл, — и Г'бол подсказал молодому Предводителю Южного, как ему следует вести себя в разговоре с лордом. — Думаю, моё присутствие также не помешает — у меня найдётся, что сказать Безику...
И не успел Г'бол развить эту мысль, как издалека раздался злой, чуть ли не каркающий голос лорда:
— Где ваш Предводитель, всаднички? Опять прохлаждаетесь, ничего не делаете!
Д'лина аж передёрнуло. Решительно двинувшись навстречу Безику — довольно рослому, но при том нескладному мужчине, лишь отчасти похожему на Торика — два Предводителя незаметно подали знак остальным всадникам: слушайте и наблюдайте. Лорд, заметив, что у молодого всадника сегодня есть мощная поддержка в лице Предводителя Бендена, чуть замедлил шаг и убавил гонор, перестав прикрикивать на остальных.
Они встретили Безика на той поляне, где не так давно Г'бол разговаривал с Пинной. Д'лин решил взять инициативу в свои руки и начал разговор первым:
— Что привело достойного лорда Южного в наш автономный цех?
Этот вопрос, похоже, поставил Безика в тупик. Он задумался на мгновение, но потом твёрдо решил идти до конца:
— Ты прекрасно знаешь, всадник, зачем я пришёл, — в голосе лорда прозвучала угроза. — Если вы не выполните мои требования, я буду вынужден отказать Вейру в услугах холда. Не говоря уж о том, что всадникам давно пора бы убраться с моих земель.
Г'бол живо вмешался, прервав замашки Безика:
— Лорд Южного, похоже, забывает, что всадники Бендена первыми открыли эти земли и имеют на них полное право. Это не территория вашего холда, каким бы большим он не был.
Д'лин тут же подлил масла в огонь:
— К тому же, почему независимый цех всадников должен подчиняться какому-либо лорду и выполнять его требования?
Безик фыркнул:
— Если вы так уж независимы, как говорите, попробуйте-ка обойтись без моей десятины! (Г'бол усмехнулся про себя, вспомнив, что всадники обоих Южных Вейров добывали себе пищу сами, а "десятиной" Безик называл разрешение охотиться на его землях). Что вам стоит сделать то, что мне нужно? Ведь это пара пустяков!
— Простите меня за неосведомлённость, а что, собственно, должны сделать всадники? — с укором в голосе спросил Г'бол.
— Как это что? Прилететь на остров этого не в меру зарвавшегося Фенола и, пригрозив огнём, заставить вернуть земли хозяину, то есть мне, наследнику Торика! — Безика, казалось, возмущала такая непонятливость всадников.
Д'лин строго посмотрел на лорда и сказал:
— Всадники Перна никогда не будут нападать на людей, которых поклялись защищать!
Кажется, это охладило пыл Безика, а Г'бол всем своим видом ясно давал понять, что говорить больше не о чём. Лорд в ярости хотел сказать что-то непристойное про всадников, но побоялся гнева сразу двух Предводителей. Молча развернувшись, Безик направился обратно к своему холду. Ещё несколько минут после этого разговора слышались проклятия лорда, а потом он скрылся за поворотом, и порыв ветра унёс его брань далеко в сторону.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
