— Погоди, — профессор прервал не в меру разошедшегося аспиранта, — то, что ты упомянул этих, из департамента, действительно важно. Они ал-Коран знают наизусть, и объяснить им научную ценность практически невозможно. Ты ещё молодой, наверное, не помнишь, как они проклинали германских ученых, когда они запустили в космос первую ракету. Мол, лезут неверные в небесные сферы, нарушают порядок, данный Творцом. Весь мир аплодировал, а наши ученые даже за нейтральное высказывание получили неприятности. Хотя это и было при старом Мансе, и сейчас они такой силы не имеют, но нагадить могут. Тут нужно упирать не на научную ценность, а на практические результаты.

— Можно, например, раскрыть старые преступления, которые списаны в архив. Например, посмотрел со стороны, кто пять лет назад ограбил банк в Майяпане и куда потом спрятал деньги — и готово, можно арестовать разбойников. Наши историки в очередь будут записываться, чтобы хоть взглянуть на эпоху, которую изучают. Это в-четвертых, — Али отогнул ещё один палец.

— У меня такое ощущение, что тебя интересует какое-то конкретное событие.

— Да, — Али вздохнул, и, немного изменившись в лице продолжил, — да, интересует. Восемь лет назад мой брат погиб в авиакатастрофе. Он летел в самолете, который пропал в Саргассовом море. Я до сих пор не знаю, кто виноват: то ли кто-то устроил взрыв, то ли действительно самолет развалился из-за того шторма. Тогда много писали о том, что такой новый самолет не мог просто так разрушиться в воздухе и что другие самолеты пролетали через более серьезные бури без всяких проблем. Я хочу знать. — Али опустил голову. — Если на то была воля Аллаха, то я приму её со смирением. Но если — Али поднял голову и в его потемневших глазах отразилась боль, — это была чья-то злая воля, то их надо покарать. Они убили не только моего брата, там погибли еще 48 человек.

— Понятно. Я сочувствую твоему горю. — Бахтияров вздохнул, катнул карандаш по столу, после чего продолжил. — Если первые эксперименты подтвердят твою правоту, то я обещаю, что мы обязательно узнаем причины катастрофы.

Но тебе придется набраться терпения. Твое предложение существенно изменит нашу установку. Потребуется время, может быть несколько месяцев, чтобы собрать новую. За шесть лет мы наработали определенную теоретическую базу по проекту, а теперь её придется пересматривать. Надо будет убедить наших коллег по проекту в твоей правоте.

Через неделю начнутся занятия. Приедут все те, кто принимает решения по проекту. Я соберу всех на обсуждение и ты выступишь с докладом. Надо подготовить плакаты и доклад, такой доклад, чтобы у них не осталось возражений. Успеешь?

— Да. — Али сейчас был готов свернуть горы. — Они не смогут мне отказать.

— Нам, — улыбнулся Бахтияров, — нам отказать. В общем, через три дня принеси свой проект доклада, мы обсудим, что и как говорить, подумаем, какие вопросы могут задать и что на них отвечать.

— Спасибо, профессор, — Али поднялся, поклонился Бахтиярову и вышел из кабинета.

Бахтияров взял проект, еще раз просмотрел, после чего поднял трубку телефона, набрал номер и произнес:

— Благословение тебе, Фатима. Это Бахтияров. Запиши в план на 29-е совещание по проекту 'Заман'1 ...

* * *

Совещание прошло успешно. Али вымотался, отвечая на вопросы, но был счастлив. Ученые мужи после двух часов споров согласились с его выкладками и доводами Бахтиярова, дав добро на внесение изменений в проект.

Глава 2.

Пять месяцев спустя все участники проекта собрались в лаборатории. Две дюжины человек в белых и синих халатах стояли полукругом около установки, которая должна была помочь людям впервые заглянуть в прошлое, и которую, не мудрствуя лукаво называли в разговорах между собой 'машиной времени'.

Несмотря на торжественность момента в комнате чувствовалось напряжение, овладевшее всеми. Хотя Али, который два последних месяца буквально жил в лаборатории, знал, что каждое звено и каждый блок проверялись как минимум дважды, он испытывал легкий мандраж творца. Он чувствовал, что им все сделано правильно, и в то же время боялся, что весь его труд окажется напрасным.

Громоздкая установка занимала почти четверть лаборатории. Несколько стеллажей и столов были заставлены ящиками аппаратуры и как паутиной опутаны проводами. Рядом стояли три стола, на которых размещались два современных компьютера и пульт управления установкой. Впереди, почти в центре комнаты располагалась круглая металлическая рамка диаметром с тележное колесо, стоящая вертикально. К нижней её части подходили два толстых экранированных кабеля.

Участники эксперимента, со многими из которых Али сдружился за время работы, негромко переговаривались между собой, периодически поглядывая на Бахтиярова, который чуть в стороне от основной группы о чем-то говорил со своим заместителем.

Наконец Бахтияров закончил разговор, вышел к установке, встал спиной к рамке и обратился к присутствующим.

— Уважаемые коллеги! Друзья!

Сегодня, четвертого мухаррама 1483 года2 мы с вами стоим на пороге величайшего эксперимента современности, который позволит сделать новый шаг в развитии науки. Впервые человек сможет увидеть своими глазами прошлое нашего мира...

Лицо Али продолжало сохранять выражение внимания, однако мысли крутились вокруг того, что должно было произойти через несколько минут. Уже запущен резервный генератор, цепи проверены неоднократно, так что какого-то внезапного отключения электричества быть не должно. Последние тесты блоков оборудования показали, что контакты не сбоят, блоки работают штатно...

Все-таки не у каждого аспиранта и даже не у каждого ученого с именем есть открытие. Вернее Открытие. Жаль, что пока нельзя рассказать о нем миру. Это признание, это несомненный прорыв в науке. Однако до окончания эксперимента ему запретили публиковать или передавать кому-либо результаты, намекнув, что не всякими научными результатами следует делиться с миром, ибо там, где есть Большая наука (а то, что установка относится к Большой науке, ему прямо указал Керим ибн-Ташлак), там появляется большая политика и все неприятности, которые с ней связаны.

Если все пройдет нормально, то он получит ученую степень без всяких публикаций. Хотя почему 'если'? Сегодня он вступит в круг уважаемых ученых, вступит, как равный. Только бы все было нормально. И чего Бахтияров никак не закончит свою речь?...

-... поэтому, в завершение своего выступления хочу поблагодарить всех присутствующих за тот вклад, который они внесли при подготовке проекта.

А теперь, как руководитель проекта, я приказываю начать первый эксперимент по проекту 'Заман'. И да поможет нам Аллах Милостивый и Милосердный!

Через несколько секунд Али занял свое место за левым компьютером. За правым сел Керим из группы математиков, которому предстояло вводить координаты точки наблюдения. За пультом занял место Хасан Азиз аль-Тлашкала, заместитель Бахтиярова, невысокий полный человек, чью умную голову украшала новая феска, скрывавшая лысину. Остальные участники встали на резиновые коврики примерно в двух метрах от рамки и с напряжением глядели в круг, который вот-вот должен был стать окном в прошлое.

Хасан Азиз включил диктофон и начал громким голосом произносить положенные команды:

— Сегодня 4 мухаррама 1483 года приступаем к первому эксперименту по проекту 'Заман'. В ходе эксперимента предполагается наблюдение в точке, соответствующей второму мухаррама 1483 года. Время начала наблюдения в точке наблюдения — 11:00. Место наблюдения — главный вход университета. Период наблюдения — 3 минуты. Контрольное состояние места наблюдения на момент времени наблюдения зафиксировано. Видеоматериалы находятся в контрольной базе.

— 10:32 включаю питание, — после чего щелкнул тумблером в правом верхнем углу пульта.

— Включаю стабилизатор напряжения, — щелчок следующим тумблером, на одном из блоков замигала красная лампочка. После нескольких секунд мигания она погасла, на пульте и на блоке стабилизации одновременно зажглись зеленые лампочки.

— 10:33 включаю первую очередь, — вновь щелчок тумблером.

— Включаю прогрев, — щелчок.

— Включаю повышающие трансформаторы, — щелчок, после которого лаборатория наполнилась низким однотонным гудением.

— Включаю магниты удержания, — щелчок.

— Включаю первую линию контура, — щелчок.

— Включаю блок вычислений, — щелчок. На блоке вычисления вспыхнули несколько красных лампочек и послышался шум вентиляторов, охлаждающих вычислительные кристаллы. Через несколько минут мигание прекратилось и два зеленых сигнала показали, что блок готов к работе.

— 10:35 Ввести координаты точки наблюдения.

Керим быстро провел манипуляции с клавиатурой и через несколько секунд доложил о готовности. На блоке вычисления замигали лампочки, а на цифровом экране отобразились несколько чисел.

— 10:36 Включаю вторую линию контура, — щелчок.

С этого момента Али неотрывно смотрел на экран своего компьютера. На нем отображались графики работы аппаратуры. Начало было штатным — линии ползли именно так, как было во время последних тестов.

— Включаю... Включаю... Включаю..., — после названия каждого блока Хасан Азиз щелкал тумблером и очередной график на экране скачкообразно менялся.

— 10:40 Начинаю подачу энергии на рамку визира, — услышав эти слова ученые, стоявшие перед рамкой, зашевелились, сгрудились и с напряженным вниманием стали смотреть в кольцо. Хасан Азиз щелкнул крайним левым тумблером и медленно стал двигать ручку подачи. Гул трансформаторов медленно-медленно стал меняться.

Теперь наступил ответственный момент. Али смотрел на изменяющиеся графики и как метроном отсчитывал показания.

— 20 процентов, напряжение в норме, нагрев штатный...

— 30 процентов, напряжение в норме, нагрев штатный...

— Изменений визира нет, — Бахтияров голосом дублировал в микрофон наблюдаемую картину.

— 45 процентов, напряжение в норме, ионизация в норме, нагрев штатный...

— Изменений визира нет...

Когда было произнесено 70 процентов, Али услышал, как наблюдатели у рамки вновь зашевелились.

— Наблюдаю помутнение пространства в рамке визира.

Подавив желание обернуться и посмотреть, Али продолжил отсчет.

— 75 процентов...

— Помутнение возрастает.

— 85 процентов...

Сзади послышался шепот наблюдателей. Определенно, там что-то происходило.

— Появилась рябь. Наблюдаю изменение цвета рамки визира.

— 95 процентов...

Сзади раздались громкие возгласы 'Аллах милосердный! Смотрите, смотрите! Что это!?' и перекрывающий всех голос Бахтиярова: 'Стойте на месте! Не приближайтесь к рамке и не тяните руки!'

— 100 процентов, показатели в норме, — произнеся это, Али почувствовал, как капли пота стекают по его щеке, а икра правой ноги стала непроизвольно дрожать.

— Рябь исчезла. Вижу... звезды, — охрипшим от волнения голосом произнес Бахтияров, после чего раздались аплодисменты участников проекта.

— Фиксирую параметры, таймер включен — Хасан Азиз щелкнул последним тумблером, после чего вскочил и бросился смотреть в рамку. Али и Керим последовали за ним. Приподнявшись на цыпочки, Али посмотрел на визир и замер, не в силах произнести ни слова.

Рамку визира окружало голубоватое сияние. Внутри рамки была чернота, в которой сияли звезды. Их было много, гораздо больше, чем можно было наблюдать на земле, выйдя ночью на улицу и посмотрев на небо. Звезды были какие-то холодные, чужие, каких не увидишь обычной летней ночью в Мешехе.

Резкий звонок вывел его из ступора.

— Минутная готовность, — произнес в микрофон Бахтияров. — Персоналу занять места.

Через минуту прозвенел второй звонок таймера.

— Снимаю фиксацию параметров, начинаю отвод энергии, — голос Хасана заставил наблюдателей перейти на шепот. Али вновь начал отсчет.

— 95 процентов...

— Наблюдаю появление ряби в рамке визира...

— 85 процентов...

— 75 процентов...

Когда обратный отсчет был завершен и Хасан Азиз объявил, что подача энергии на рамку прекращена, сзади раздались возбужденнее голоса наблюдателей. Шум нарастал по мере того, как один за другим отключались блоки аппаратуры.

Наконец Али услышал 'Питание отключено. Эксперимент завершен' и тут же комната наполнилась радостными криками. Все присутствующие обнимали друг друга, трясли руки и испытывали непередаваемое на словах чувство победы, которое объединяет людей в их лучшие минуты жизни.

Через несколько минут, когда первая радость схлынула, Бахтияров привлек внимание своих коллег и, буквально лучась от переполнявшего его чувства, произнес.

— Уважаемые коллеги! Сегодня мы все присутствовали при величайшем эксперименте. Мы все стали свидетелями того, что наш труд был не напрасен. Мы доказали, что с помощью науки и техники можно осуществить многие, даже самые смелые мечты человека. Я благодарен вам всем за ваш вклад в это дело.

Аллах Всемогущий благословил наши труды и я испытываю величайшую благодарность к Нему за его помощь.

Сегодня после молитвы и обеда я приглашаю вас всех на заседание, на котором мы обсудим то, что мы видели, подготовим отчет, а завтра продолжим эксперимент. У нас есть ещё две контрольные точки и я надеюсь, — Бахтияров улыбнулся — что мы увидим не только звезды.

Присутствующие радостно зашумели и направились к выходу из лаборатории.

Глава 3

— Шайтан! Петэк баш!!! — Бахтияров сидел за столом и ругался. Осунувшееся лицо, злоба во взгляде, пальцы выбивают нервную дробь по крышке стола. Али впервые за время знакомства с профессором видел его в таком состоянии.

— Ну скажи, скажи мне, где ошибка?! Не можешь? И я не могу! Ты говоришь 'Установка работает', физики и астрономы Аллахом клянутся, что рассчитали точки правильно, программисты уже готовы меня самого засунуть в компьютер... А результата нет! Даже на свиной хвост нет!!!

Воспользовавшись паузой, Али тихо, но твердо произнес:

— Профессор, я позволю себе напомнить, что результат есть. Мы имеем работающую установку. А то, что пока видим не то, чего ожидали... Кисмет4... — Али пожал плечами.

— Кисмет!, — Бахтияров опять завелся, — ты что, не понимаешь, о чем я говорю! Кому интересно смотреть на звезды, тот может просто посмотреть ночью на небо. Или купить телескоп — это обойдется гораздо дешевле, чем наша установка! Да астрономы всего мира нас засмеют! Бл...! — профессор вновь выругался на родном языке.

Все участники проекта уже вторую неделю пребывали во взвинченном состоянии. Ни одна из расчетных точек не дала иного результата, кроме звездного неба в рамке визира. Точки трижды проверили, программу двое суток тестировали в пошаговом режиме, установку разобрали и собрали заново, но результата не было. Вернее был, но тот, что не устраивал.

Физики дали расчеты по еще трем контрольным точкам, причем две из них были без зафиксированных контрольных состояний, так что в случае удачи полученный результат было бы не с чем сравнивать. Но сравнивать все равно было не с чем: звездное небо в рамке — и ничего более.