Проклятие Башни магов

— Это всё он.— Сюзана кивнула на брата.— Мы объездили уже не одно обиталище магов, пока наткнулись на этот дневник.

— Неужели другие Башни тоже заброшены?— с каждой новостью я удивлялась всё больше.

— Только некоторые. В какие-то мы не смогли проникнуть из-за магов, но этого и не требовалось, то, что мы искали, могло быть только в заброшенных.

— А что вы искали?

— Да хоть эти записи, например, или...,— она замолчала.

Брат и сестра переглянулись.

Мне стало любопытно. Сощурившись, я уставилась на них, переводя вопрошающий взгляд с одного на другого. Первым не выдержал Шерон.

— Мы почувствовали магию чужеродную вашей.

— Нашей? Лично я не обладаю никакой магией,— напомнила я.

— Не твоей именно, а силой присущей вашим чародеям.

Что-то показалось мне странным в его словах. А, вот оно что!

— Это значит, что ваша магия другая?

— Ну, она отличная от той, что витает здесь.

— А это значит...,— пыталась я подтолкнуть его к раскрытию тайны.

— Что ты с ней нянчишься, Шерон? Да, это другая магия и моя такая же,— сказала Сюзана, кровожадно взглянув на меня.— Отдаёшь свою кровь?

— Всю?— жалобно спросила я, её повторный вопрос застал меня врасплох.

— Сюзана, не пугай девочку,— вступился Шерон.— Брошка, есть формула, которой мы хотим воспользоваться против этого проклятья.

— Что ещё за формула?— подозрительно спросила я, не без страха поглядывая на тесак в руках ведьмы.

— Понимаешь, издавна для избавления от упырей использовали осиновые колья, святую воду, угли, заговоры, но нам это уже не поможет. Их слишком много. Маги тоже перебить всех до последнего не в силах. Но можно попробовать уничтожить их всех одновременно.

— И что, все упыри умрут?

— Только те, что появились благодаря этому проклятью, остальные будут благополучно жрякать людей и дальше,— вступила в разговор его сестрица.

— Очень смешно.

— А я и не шучу. Это констатация факта.

— Сюзана,— укоризненно произнёс Шерон, после чего она снова передёрнула плечами.

— И что для этого нужно сделать?— осторожно спросила я.

— Нам нужно смешать кровь проклятых, кровь проклявшего и совершить ритуал очищения.

— Под проклятыми, я так подозреваю, вы имеете в виду меня. А что с проклявшим? Вы что нашли мертвяка и пока он спал, вскрыли ему вены? Брр,— меня аж всю передернуло, стоило только представить эту картину.

— Нет,— брат с сестрой переглянулись.— Под кровью проклявшего, я имел в виду нашу с Сюзаной кровь.

— Что? Так это кто-то из вас...

— Нет, это наш дед, но ведь ваши маги сами виноваты, нечего было умерщвлять чужеземца,— вновь встряла ведьма.

— Верно, но это не снимает с него вину,— строго произнесла я, потом взглянула на свою ладонь.— И много моей крови вам понадобится?

— Нет. Совсем чуть-чуть.

— Тогда я согласна,— я вытянула руку вперёд, сама же попыталась отвернуться в сторону, дабы не видеть того, что сейчас произойдёт,— режьте.

— Брошка. Это не всё.

Что-то в его голосе меня насторожило.

— Что ещё?— спросила я подозрительно, снова готовая в любой момент сорваться с места.

— Нам нужна будет приманка.

— Чего вам нужно?— прямо скажу, я опешила от такой наглости.

— Тот, на кого мы сможем подманить упыря. То ловля на живца, понимаешь?

— Яяааа?

— Больше некому,— виновато пожал плечами Шерон.

— Она,— я незамедлительно ткнула пальцем в ведьму.

Та ехидно ухмыльнулась.

— Она будет проводить ритуал.

— Ты,— моя рука, не опускаясь, переметнулась на "алхимика".

— Не могу,— виновато развёл он руками.— Во-первых, буду помогать Сюзане. Во-вторых, на мою кровь он никак не отзовётся или проявит себя не совсем так, как требуется. Значит, по всему остаёшься одна ты.

— Но почему я?

— Как видишь, кроме нас троих здесь больше никого нет,— ведьма обвела рукой пространство вокруг себя.

— Но в городе-то людей полным-полно,— напомнила я.

— А кто их оттуда выманит? Ты единственная, кто вышел из города и выжил за всё это время. Возврата назад нет. Ты просто не можешь отказаться.

— Могу.

— Не можешь.

— Ты же сама говорила, что я вольна не идти с тобой,— плаксиво произнесла я.

— Просто знала, что всё равно пойдёшь,— улыбнулась ведьма.

Я нахмурилась.

— Ну как, согласна?

— Больно ведь будет,— пожаловалась я.

— Когда упыри жрут, больнее,— буркнула Сюзана.

— Сюзана,— укоризненно произнёс Шерон.— Ты ведь можешь сделать так, чтобы Брошка не почувствовала боли?

Ведьма не успела ответить.

— Ага, ещё чего! Чтобы вы без боли всю мою кровь выкачали? Нетушки, лучше я сама всё буду контролировать.

— Так ты согласна?

— А что мне ещё остаётся? Но учтите, если упыри нас не поубивают, тогда вас убью я,— заключила я.— Так что для вас итог, всё одно, единый.

Две веснушчатые рожицы расплылись в довольных улыбках. Радуются моему горю, сволочи!

Кровь мою и свою они смешали тут же, обмазали ею осиновые колья. Я вся дрожала, предчувствуя, что именно меня ожидает, но всё равно случившееся превзошло все мои самые страшные опасения. Сюзана с Шероном жарко спорили, изредка поглядывая на несчастную меня, сидевшую в углу и помалкивающую. Брат никак не хотел рисковать моей жизнью, я тоже, потому каждый раз, стоило только Шерону взглянуть в мою сторону, улыбалась ему обольстительной и такой несчастной улыбкой одновременно. Сестра напротив, убеждала его, что мы просто обязаны пойти на этот риск, ради мира во всём мире. Её я награждала взглядом негодующим. Эту ведьму всё равно ничем не проймёшь. В итоге они сошлись во мнении, что идти мне надо. Шерон же будет меня прикрывать, а вся тяжесть ритуала ляжет на Сюзанины хрупкие плечи.

В первую ночь, я долго ходила по кладбищу с обмазанным кровью двадцатисантиметровым колом в кармане, отскакивала в сторону от каждого шороха. Молчаливая поддержка Шерона, маячившего где-то во тьме, меня отнюдь не вдохновляла на подвиги. Выманить мёртвого мага из его укрытия нам не удалось, да и простые упыри на меня никак не реагировали. Иногда я слышала знакомое похрюкивание в кустах, но не более. Наверное, они не могли понять, что за тупица выбралась ночью на кладбище и нарушает их покой отменной руганью. Никак не получается отделаться от этой пагубной привычки, годы, проведённые на улице, давали о себе знать.

В Башню мы вернулись на рассвете несолоно хлебавши.

— Что поделаешь?— печально вздохнул Шерон.— Завтра попробуем ещё разок.

Я смачно выругалась, вот навязались на мою голову упыроловы хреновы.

Вторая ночь охоты ничем не отличалась от первой. Бродя по щиколотку в воде, я то и дело задирала юбку повыше, пытаясь рассмотреть, не впилась ли мне в ногу очередная пиявка. Прогулки эти начинали утомлять, третья ночь без сна и покоя. Мне ничего не оставалось, как только рассматривать могильные холмики, да кресты. Кое-где земляную насыпь заменяли плиты. Здесь, наверное, покоились люди более знатные, но ещё не доросшие до содержания фамильного склепа. Кладбище застарело, и было запущено. А разве может быть по-другому, если люди боятся выходить за пределы города, тем более показываться на прежний погост? Теперь-то всё одно успокоение все находят в упыриных желудках.

Где-то совсем рядом раздалось, ставшее привычным, кваканье. Вначале я не обратила на него внимания, болото как-никак. Но оно никак не прекращалось, начиная звучать всё настойчивей и громче. Только тогда я сообразила — это условный знак, означающий, что я слишком углубилась в места погребения. Пора бы возвратиться поближе к Шерону. Здесь он следовать за мной скрытно не мог, а открыто не хотел. Так ему и надо, пусть помучается угрызениями совести, а ещё лучше найдёт выход, как следовать за мной и дальше незаметно. Я даже ухмыльнулась своим мыслям. Но тут моё внимание привлёк неопределённый звук, словно камнем вели по камню. Кровь в жилах похолодела, я медленно обернулась.

— А-а-а.

Упырь стоял прямо напротив, в каком-то шаге от меня. Он находился чуть ниже, так как ноги его до сих пор были в каменном гробу. Длинная изорванная мантия, вся в земле и паутине, когти и обнажившиеся клыки. Вот, пожалуй, и всё, что мне бросилось в глаза в первое мгновение. Маг! Мы наконец-то нашли того, кого искали.

Когтистые руки потянулись ко мне с удивительной для мертвяка стремительностью, впились в плечи, потянули на себя. Не прекращая визжать, я попыталась отбиться, но, в результате, упырь только потерял равновесие. Вслед за ним, я упала в гроб на что-то мягкое и противное. Раздался неприятный хруст. Я напрасно надеялась, что переломала ему все кости. Мёртвый маг по-прежнему крепко сжимал меня в объятьях, к тому же притягивал всё ближе, намереваясь отужинать. На меня пахнуло гнилью и тленом, не самая приятная близость на которую можно рассчитывать. Не то место, не то время, не тот ... гм... человек. Вот если бы Шерон...

Но мои рыжие спутники не успевали мне на выручку, хотя я слышала, как они пыхтят и хлюпают сапогами по воде. К тому же оттуда раздавались выкрики, и, то и дело, полыхал огонь. Похоже, упыри пытались отстоять уединение прародителя с жертвой. По всему выходило, что помощи мне ждать неоткуда.

Я продолжала неистово визжать и отбиваться, слышала, как Шерон что-то кричал мне, но сквозь шум в ушах слов было не разобрать, только собственное имя. И тут я нащупала рукой что-то твёрдое, прямо на пузе упыря. Ого! Так ведь это мой осиновый кол, видать выпал из укрытия во время всей этой возни.

Недолго думая, я сжала густо обмазанную засохшей кровью деревяшку, безвольно обвисла в объятиях мага, после чего слегка расслабился и он. Потом резко, насколько это было возможно, отстранилась от упыря и всадила кол туда, где по всем правилам должно располагаться человеческое сердце. Палка вошла легко, погрузившись целиком. Упырь замер на мгновение, потом неестественно задёргался всем телом, протяжно завыл, а из раны его брызнула чёрная жижа.

Я заорала ему в тон, попыталась отстраниться, чтобы как можно меньше этой гадости угодило на мою одежду и, тем более, тело. Совсем не хотелось приобрести себе на беду неизлечимые язвы, что она причиняла, попадая на кожу.

К тому времени, когда я выбралась из каменного заключения, упырь уже затих. Успокоились и все остальные, что теперь без движения валялись по всему кладбищу, кое-где утопая в болотной топи, где-то лёжа на твёрдой земле, а то и вовсе сверху плит.

Подбежали Шерон и Сюзана.

— Брошка, ты как?— заботливо спросил брат ведьмы.

— А ты как думаешь?— огрызнулась я.

Тут мне померещилось какое-то шевеление на собственном плече. Туда же, открыв рот от страха, уставилась Сюзана. Я не стала дожидаться, пока её палец укажет мне за спину и, повернув голову, с ужасом обнаружила жирную чёрную жабу, что примостилась на моём плече. С диким воплем закружившись на месте, я сбросила её на землю и стала скидывать с себя одежду, не прекращая верещать. Сквозь собственные визги, разобрала крики Шерона и Сюзаны.

— Топчи их, топчи! Ни один не должен ускользнуть, иначе упырь возродиться!— орала сестра.

— Да я стараюсь, стараюсь,— вторил ей брат.

Я взглянула на землю и завизжала ещё громче. Целые полчища чёрных червей, жаб, гадюк тянулись из могилы в разные стороны. Шерон и Сюзана прыгали с одного на другого, пытаясь раздавить, а ведьма к тому же ещё пользовалась магией.

— Брошка, дави их, дави!

Я, с трудом преодолевая брезгливость, задрала юбку, что не успела сбросить в приступе прежней паники, и начала давить эту пакость, едва не поскальзываясь на остающихся после них лужах чёрной крови.

— Сюзана, брось огонь в могилу!— прокричал Шерон.

Ведьма незамедлительно последовала его приказу.

Мертвяк вспыхнул мгновенно, наполнив зловонным запахом всю округу. Я зажала нос пальцами и продолжала давить переродившиеся останки упыря.

Вскоре всё было кончено. Мы соскребли мёртвые тушки, сбросили их в огонь.

Светало! А нам ещё следовало заглянуть под каждый камень, за каждый куст, приподнять могильные плиты, где они казались сдвинутыми в сторону.

— Кажется всё,— устало произнёс Шерон, когда с ползающими и прыгающими тварями было покончено.

— Надеюсь, иначе всё начнётся заново,— Сюзана опустилась прямо на могильный холмик.

— Но ведь вашего деда мы сожгли,— я тоже повалилась туда, где только что стояла. Грязная, полуголая, в изорванном тряпье, поймала на себе сочувственный взгляд Шерона, ободряюще улыбнулась в ответ.

Брат с сестрой переглянулись

— Это был не наш дед.

— Что?

— Это был не наш дед,— повторил Шерон.

— А кто?

— Не знаем,— зло огрызнулась Сюзана.

Я аж подскочила от такого открытия, моему возмущению не было предела.

— Как вы могли подставить меня под удар, не выяснив, кто именно виновник всех бед?

— Но мы выяснили! Это дед!— виновато произнёс Шерон.

— Тогда кто же это был?

Они молча пожали плечами. Все мы невольно обернулись на окутанную дымом могилу.

Ещё несколько ночей мы провели в Башне магов, выжидая. Но ничего не происходило. Сюзана периодически отправлялась на охоту, но упырей не было. Они больше не ходили по округе, а разлагаясь и воняя гнилью, валялись по окрестностям. Мы любезно предоставили право их захоронения местным жителям, которые теперь ничего не могли понять.

Наша троица тем временем радовалась общей победе!

За это время ещё пара человек была выкинута за ворота. Они остались сидеть у стены, плача и подвывая. Никто их кушать, не собирался. Люди сходились на городскую стену и часами вглядывались вниз на двух живых соплеменников, да нескольких мёртвых упырей валяющихся невдалеке. Когда же первые из них расхрабрились настолько, что добровольно вышли за ворота, правда, пока ещё целой гурьбой, Шерон и Сюзана поняли, пора уходить. Так они мне и сказали. С жителями нашего стольного града они отчего-то встречаться не собирались.

Когда ведьма с братом отправились в путь, Шерон предложил мне последовать с ними. Я без промедления согласилась, в городе, за столь короткое время ставшим чужим, меня ничего не держало.

— Прости, дед,— тихо сказала Сюзана заброшенному погосту, когда мы уходили отсюда навсегда. Они с братом грустили, что так и не нашли тело деда, не смогли похоронить по-человечески.

Эпилог.

Ночь. Тишина. Лишь полная луна освещает кладбище. Можно рассмотреть каждый крест на нём, каждое надгробие. Вдруг земля на одном из могильных холмиков слегка вздрагивает, начинает ходить ходуном, сильнее, ещё сильнее. Наконец-то на поверхность выныривает костлявая рука покрытая язвами и трупными пятнами, в ладони она сжимает дохлого чёрного червя. Мгновенно весь холмик покрывается рябью, обладатель верхней конечности резко садится. Комья земли, коренья и сухие листья рваными клочьями осыпаются с его обезображенного тела...

Конец. 29.09.09. — 03.10.09.