2 Часть. Колдун. Заклятье

— Если четно, — я пожал плечами, — даже не догадываюсь. Они, вроде как встретились в лесу на днях?

— Да, — кивнул целитель. — И наговорили друг другу гадостей. Спорю на крыло ангела, Таня обвинила во всём тебя.

— Точно. Тут не надо быть оракулом. Что? — ехидно оскалился я, — тебя постигла та же учесть?

— Мира подумала, что я вместе с тобой так решил их познакомить. Закатила истерику.

— Друг мой, тебя вышвырнули за дверь? — я развеселился.

— Не дождёшься, — зачастую Грег не понимает шуток! Жаль! — всё уладилось. Тем не менее, я обеспокоен такой их встречей. Мы все — части Круга. И мы не должны друг друга ненавидеть.

Вот вроде бы и говорит он без акцента, но, всё равно, как-то нескладно. Рублено.

Вернулась официантка с моим горьким кофе. Мило улыбнулась то ли мне, то ли Грегу, и, повиливая бёдрами, упорхнула прочь. Мы оба проводили её взглядами. Грег — усталым, я — насмешливым. Англичанину хватало Миры, мне никто не был нужен, кроме Тани.

— Ну, не поладили девчонки! — вернулся я к разговору. — Что ж, мы в женские разборки полезем?

— Ты не понимаешь, наверное, Дмитрий, — качнул головой целитель. — Если в Круге начнётся... раздрай, — как забавно у него получилось это слово, — мы все ослабеем.

Я приподнял бровь.

— По-моему, ты чересчур дотошный, Грег, — я сделал глоток терпкого напитка, — Есть древняя русская пословица: бабы дерутся, мужики отдыхают! Давай не будем лезть в их дела.

— Не припомню я такой пословицы, — Грег наморщил лоб. Нет, ну что ты с ним поделаешь?! Совсем юмор не тянет!

— Как там говорят американцы, расслабься? — Я решил забросать коллегу по "ремеслу" фольклором.

— Ты пожалеешь о том, что расслабляешься, мой друг, — его прозрачные синие глаза блеснули. Кажется, он не оценил моих литературно-культурологических познаний — Не твою ли шею я залечивал месяц назад? Так-так... как её звали? Роксана, да? А не подруга ли она Татьяне?

— Ты к чему клонишь? — я напрягся, поставив белую чашку. Не люблю, когда этот заморский колдун ходит вокруг да около.

— Сам подумай, — Грег чуть наклонил голову к плечу. В свете ламп блеснула серьга-оберег в его ухе. — Земные ангелы не теряют связи со своими близкими и друзьями. Как думаешь, что будет, если... — он наморщил лоб, вспоминая имя, — Роксана появится перед Татьяной?

— Исключено! — мой голос дрогнул, я и сам в тайне побаивался такого поворота событий. — Мы с Клодом забрали половину её силы.

— Ей и одной трети хватит, чтобы найти подругу и уничтожить твою подмену памяти.

— Что? — я поперхнулся.

Целитель не так прост. Я-то думал, о моей хитрости с воспоминаниями Танюши знает только Клод... Недаром последний так уважает Грегора. А вот я самонадеянный дурак. Думал, что Грег всего лишь раны залечивать умеет.

— Дмитрий, — англичанин понизил голос, будто прочитав мои мысли, — целителем я стал, когда мне надоели все эти мелкие и большие разборки. Не стоит думать, что я слеп и не вижу дальше своего носа. Твоя страсть к Татьяне мне понятна. Но подумал ли ты о последствиях своей...политики?

Уверен, Грег хотел сказать "глупости". Чёрт бы его съел! На вид, чуть старше меня, а складывается впечатление, что совсем не "чуть". Один только взгляд чего стоит.

— Ей надо всё рассказать, — продолжил Грегор.

— И не подумаю! — упёрся я. — Ты хоть понимаешь, что будет, если она узнает, что я её утопил?! Она же меня...

— Бросит, — перебил Грег. — И отомстит. Правильно, между прочим, сделает.

Я сжал зубы. Грегор поставил меня в тупик. Своим поведением, своими рассуждениями, своими знаниями. Мне англичанин всегда казался мягкотелым целителем. Не больше.

— Хорошо, это твоё дело. — Отступил Грегор. — Давай вернёмся к проблеме взаимоотношений Тани и Миры.

Возражать я не стал. В конце концов, мои дела с Таней, это мои дела с Таней.

— Что ты предлагаешь?

— Надо, чтобы они снова встретились. В более... цивилизованной обстановке.

— В смысле, — я усмехнулся, — там, где нет снега, леса и нас с тобой?

— Именно, дружище. Ты меня понял.

— Не совсем.

— Как думаешь, что объединяет женщин? — хитро прищурился Грег.

— Хочешь загнать меня в тупик, не выйдет, — ответил я. — Давай ближе к делу.

— Женщины по природе своей вечные модернизаторы! Всё в себе меняют. От кончиков ногтей до заколок в волосах. Сегодня вечером Мира отправляется в салон "Платинум". Почему бы Татьяне не отправиться туда же? Очереди, записи... для нас не проблема.

Я задумался. Хорошая идея. Нет, я не горю желанием мирить девушек. Но Тане это будет полезно. Расслабится. Отдохнёт морально, как говорится. А если подружится с Мирой, то у меня будут глаза и уши там, где меня самого не бывает. Мира очень интересна. Грег же ни за что не станет выдавать тайны своей любовницы. Да и мужская этика не позволит мне их выведывать таким грязным способом. Мне плевать на Круг. Сомнительно, что трения между двумя колдуньями ослабят нас всех. Но тут я одним ходом снимаю с доски две фигуры: успокаиваю Таню, и узнаю Миру чуть лучше. Если повезёт, Грега тоже.

— Что ж, Грегор, — я повертел чашку перед глазами, подогревая еле заметными алыми искорками остывший кофе, — придётся положиться на твоё знание женской натуры.

Я в упор посмотрел на колдуна. Он спокойно улыбался с другого конца стола. Его чашка с недопитым чаем стояла чуть в стороне. Целитель смотрел уверено, по-доброму, мягко. Ни дать, ни взять, позитивный милашка. Прямая моя противоположность. Только это всего лишь видимость. Как я мог так долго оставаться слепым?!

— Грег, — вдруг спросил я, неожиданно даже для себя. — Тебе ведь не тридцать пять?

Он загадочно улыбнулся, качнув головой. Серьга-оберег снова сверкнула.

— Я целитель, мой друг, — многозначительно сказал Грег. — Всего лишь целитель.

Кофе показался уж очень горьким. Таким, что зубы свело. Как я мог так недооценивать Грегора? "Всего лишь целитель". Да он же Кругом может вертеть, как ему заблагорассудится! Всеми нами! Даже Клодом! А прячется под маской доброго доктора.

— Не волнуйся так, Дмитрий! — показал ровные белые зубы Грег. — У меня нет никаких тайных мыслей. Я действую на благо Круга. Пойми меня, пожалуйста.

— Да уж... — пробормотал я. — Ответь лучше, если ты действуешь на благо Круга, то почему не станешь в его главе?

— О, нет, — он погрозил мне пальцем. — Клод — хороший глава. Толковый, расчетливый. Он бережёт нас всех. Я буду рад ему помогать. У меня нет качеств лидера. Ты знаешь. Но я эти качества вижу в других. Клод — лучший.

— Ну, да... the best. — Я тряхнул волосами, взъерошил их пятернёй. — Рад, что ты не претендуешь на место учителя. Мне бы пришлось тогда с тобой поругаться! Серьёзно так... со вспышками, кнутами... Ты понимаешь!

Я засмеялся. Он тоже улыбнулся. Всё верно, какие бы способности и знания не прятал Грег, ему не потянуть управление Кругом. По крайней мере, я на это надеялся. Клод — мой наставник. И предавать я его не собирался. Если у Грегора возникнут идеи по завоеванию Круга, я останусь на стороне Клода. Мы с целителем оба это понимали.

— Дмитрий, — когда-то меня раздражала постоянная официозность целителя, теперь я привык, — Татьяна — оборотень. Каков её дар, как колдуньи? Кроме оборотничества?

У колдунов-оборотней есть одна интересная особенность. Кроме того, что они могут превращаться в определённое животное — свой тотем, — у них обостряется какое-либо чувство. Так сказать, появляется дополнительный дар. Мира — оборотень-лань. Её дар — эмпатия. Может, девушка от того и пытается закрыться от всех и вся. Наверное, тяжело постоянно чувствовать эмоции, переживания окружающих, как свои собственные. Какой дар у Татьяны, я не знал. Моя подопечная тоже не догадывалась.

— Понятия не имею. Рано ещё, — вымолвил я, пытаясь уловить скрытый смысл вопроса.

— Наверное, ты прав. — Грег положил деньги за чай в услужливо принесённую официанткой папочку с золотистыми буквами "Счет". Скупой англичанин никогда не оставлял чаевых. Кстати, мой кофе был не учтён. Наверное, Грег попросил счет ещё до моего прихода. Какой же он иногда... англичанин!

— Всего доброго, Дмитрий! — Он поднялся, кивнув мне на прощанье. — Надеюсь, мне не стоит переживать за отношения Тани и Миры.

— Не стоит! — буркнул я. — Счастливо, Грег!

Колдун неспешно вышел.

Временами я его любил, как брата. Временами не понимал. А вот сейчас мне хотелось его убить. За заносчивость, за то, что знает больше меня, за то, что он сильнее меня, за то, что ведёт себя как всемогущий Гудвин! Интересно, может, он в ангелы метил?

Я затряс головой, отгоняя бредовую мысль. Грег слишком эгоистичен, чтобы быть наивным дураком. Он до мозга костей колдун. Лепит мир и людей вокруг под себя.

— Счет, пожалуйста, — дожидаясь, пока мне подадут мою персональную папочку с золотыми буковками, я набрал Танин номер.

— Котёнок? — Заговорил я, как только в динамике послышался её голос. — Ты всё ещё не прочь сыграть в игру "Кошка-Лань"?

— В смысле, втереться в доверие к оленихе? — спросила сонным голосом Таня. — Я ж говорила, мне будет интересно!

— Отлично! Тогда ты сегодня идёшь заниматься собой!

— Это что за намёк такой? — в голосе послышались опасные нотки.

— Нет, это не намёк, моя кошка! Это стратегический ход!

Вкратце я обрисовал свой план девушке, не забыв упомянуть про Грега. Она согласилась. Правда, уточнила:

— Дим, Грег точно не ведёт двойню игру? Он просто хочет нас помирить?

— Не знаю, — признался я. — Хочется верить. Но что-то не верится.

— Не волнуйся, — ответила Таня. — Я буду осторожной. Что-что, а прикидываться безмозглой блондинкой я умею. От дурочек никогда не ждут опасностей. Если у Грега и Миры что-то на уме, я это узнаю!

Она отключилась.

Танюшка заинтересовалась. Хорошо! Даже отлично! Главное, пусть не слишком заигрывается. Не думаю, что Мира или Грегор способны ей сильно навредить, но осторожность не помешает. Ничего. Будем считать это частью обучения Татьяны.

Наконец-то счёт принесли. Я не скупился в отличие от Грега. Вместо положенных десяти процентов от суммы, я положил целых пятнадцать на чаевые. Вот! Пусть милая девушка порадуется! Не все колдуны — скряги!

Беззаботно смеясь, я покинул ресторан. Уже на выходе о мою ауру ударилась чья-то злая мысль: "Вот, уроды!" Не церемонясь, я послал ответный несильный импульс. Будет знать, как за спинами обзывать благородных посетителей, несчастная прислуга! Из зала послышался вскрик и звук падающего тела. Всего лишь обморок. Через минутку оклемается.

Подняв воротник плаща повыше, я пошёл к машине. Только сунул ключ в замок зажигания, как раздался телефонный звонок. Клод. Интересно, что учителю от меня надо?

Нажав на кнопку ответа, я поднёс трубку к уху.

— Добрый день, мой мальчик! — послышался спокойный чуть суховатый голос. — Я тебя не побеспокоил?

— Добрый день, Клод! Никакого беспокойства!

Интересно, что будет, если я когда-нибудь отвечу иначе?

— Прелестно! Тогда жду тебя. Не задерживайся. У нас очень важное дело. Ах, да! Чуть не забыл, — он понизил голос, — мальчик мой, возьми свои инструменты.

— Конечно. Буду через сорок минут.

Я повернул ключ, и машина понеслась, совершенно не скользя по оледенелым улицам.

Клод жил за городом. Он терпеть не мог городской суеты, людей и бездомных животных. Самое замечательно то, что при всех своих качествах он умудрялся работать вместе со мной в клинике. Нет, не так. Не работать, зарабатывать. Конечно, я понимаю, Клод Оди — французский известный врач, каким-то чудом оказавшийся в нашей глубинке. Но почему его заработная плата, естественно та, что в конверте, а не по счёту, переплёвывала мою в три раза? Почему, а?

Но обижаться на Клода было святотатством. Он меня устроил на работу, обучил колдовству и, вообще, я ему многим обязан. Именно француз вывел меня в свет, так сказать. Поэтому я закрывал глаза на его странности и неприятный характер. Учитель, маэстро, как говорили в эпоху Возрождения, второй Бог для его учеников!

Заехав, по велению Клода, за своими инструментами, я повёл машину за город. Большая шкатулка с двумя моими кинжалами, кубком и специально заговорёнными свечами лежала на соседнем сиденье. Тёмный дубовый ларец с двумя выдвигающимися отделениями, обитый алым бархатом. Подарок Клода на мою успешную инициацию. Шкатулка была своего рода талисманом для меня. Пока она моя, пока она цела — я силён. Пусть глупо и суеверно, но колдуны — самый суеверный народ.

Остальное тоже при мне. Я не ритуальный маг, как Клод. И не люблю обереги, как Грег. Моё колдовство, по словам учителя, — это моё чистейшее намеренье. "Намеревался" же я всего в двух сферах: бытовой и боевой. Всё остальное меня не волновало. Правда, до появления Танюшки, я баловался чародейством. Привораживал девиц, развлекаясь, пока не надоест. Сейчас надоело-таки. Да-а, Таня очень сильно меня изменила. Хорошо это? Или плохо? Как я к ней отношусь? Как к любовнице, коллеге, ученице? Или всё вместе?..

Я закрыл глаза. Рискованно так делать за рулём. Только мне ничего не грозит. Колдовство отведёт беду.

Приведя мысли в порядок, я снова уставился на дорогу. Зимой машин меньше, чем летом. Многие боятся попасть в аварии. Общественный транспорт переполнен, дороги — нет.

Съехав с трассы, я выругался. Снег сглаживал ухабы и ямы, но машина не переставала подпрыгивать и вихляться на грунтовой дороге.

Ещё каких-то восемь минут, и я подъехал к дому главы нашего Круга.

Сам домик был двухэтажным, но небольшим, аккуратным. На просторном балконе по весне расцветали белые розы в горшках. Сбоку от дома разросся плодовый сад. Ни разу не видел, чтобы Клод за ним ухаживал. Однако каждое лето тут спели абрикосы.

К крыльцу вела вычищенная дорожка. Тут точно постарался сам француз. Порядок он любил даже больше, чем я.

Дверь оказалась незаперта. Я скинул плащ и, не разуваясь, спустился в подвал. Если Клод просил взять инструменты, значит, замыслил какое-то колдовство. А если колдовство, то в заклинательной комнате, которая и находилась в подвале.

Я спустился по деревянной лестнице. Каждая ступенька была заговорена. Охранные символы вспыхивали и тут же гасли, почуяв "своего". Чтобы открыть дверь в заклинательную комнату, мне пришлось приложить руку к тёплой древесине и шепнуть слово-пароль, вложив в прикосновение капельку своего колдовства. Дверь отворилась, и я зашёл внутрь.

Тут было тепло и сухо. Часто в подвалах домов пахнет сыростью. Только не здесь. Пол и стены облицованы камнем так, что щёлочки не видно. Электричества нет. Только свечи. Четыре канделябра по углам комнаты давали неплохую видимость. У одного из них стоял хозяин дома.

Невысокий, ниже среднего роста, подтянутый мужчина лет сорока на вид. Бледная кожа, пронзительные холодные голубые глаза придавали ему какую-то загадочную харизму. Короткие чёрные волосы всегда идеально уложены. На пальце неизменное кольцо-печатка с выгравированными крыльями.