Проклятье, чувствую себя предателем. Хотя он для меня пустое место, помеха. Нет, мне не жаль вампира, но не хотелось бы оказаться на его месте, а ведь и такое может быть. Да, чтобы оценить нам надо примерить на себя, в результате мы видим нечто требующее немедленного исправления, но необходимость исправления относиться уже к кому-то помимо нас самих. Это и называется сострадание, а жалость суррогат его, который внушают детям, пытаясь научить сострадать. Бессмысленное действие, они до этого дорастают в любом случае.

Погода солнечная и тёплая, и я бодро шагаю по дороге в направлении Талалиса, самого молодого и потому самого зелёного эльфийского города, построенного специально для ведения торговли с людьми. Кстати, дорогу в хорошем состоянии поддерживают именно эльфы для своего удобства, дальше Перекрёстка они ездят очень редко, и состоянием дорог за пределами своего участка не интересуются.

Да, с некоторых пор эльфы начали торговать с другими расами. Не знаю как к этому относиться. С одной стороны, подобные отношения позволят использовать чужие достижения, с другой, положено начало нарушению традиций. И то и другое может быть полезно слишком закостенелой или очень гибкой структуре общества. Но эльфы сейчас не относятся ни к тому, ни к другому. Наши предки были мудры и прекрасны, они создавали правильные законы, мы помним об этом, но не помним почему и зачем. А потом эльфы цеплялись за эти законы, ища опору, и не умея предсказать последствий их нарушения. Сейчас мы как плавучий остров, твёрдая поверхность на шатком основании.

Идти от Перекрёстка до города недолго. В целом с постоялого двора Талалис был бы виден, не будь перед ним рощи, в которую я сейчас и вошёл, в основном здесь были осины. Интересно насколько правдивы сказки о вампирах и осинах, про солнечный свет они не лгали? Листья ещё не распустились, поэтому не было характерной осиновым рощам атмосферы.

В поле зрения появились городские ворота. Кстати, это единственный эльфийский город обнесённый каменной стеной, по понятным причинам. Добротная надёжная стена, но аляповатая, даже лестниц для осады не надо, бери и лезь.

Красивые ворота, белые металлические струны натянутые неровной несимметричной сетью, обвиты лозой, достаточно гибкой, чтобы не повредить её при открывании створок. Были ещё одни ворота, куда более соответствующие каменной стене, но это "не эстетично", конец цитаты.

Ворота закрыты. Белый день на дворе, раньше такого не было. Я нашёл обломок ветки, пришлось потрудиться для этого, и постучал им по металлической раме.

— Приветствую тебя путник перед вратами Талалиса. Можешь ли ты войти в зелёный город?

Забавно. Я снова постучал веткой по створке. Появился благостный молодой эльф. На голове художественный беспорядок в одежде тоже, сразу видно творческая натура.

— А что мне может помешать? — Всё таки свой, живу здесь, если можно так выразиться, по крайней мере, полдома имею.

— О, прошу прощения, я не мог надеяться увидеть соотечественника в такое время.

Ворота открылись, наверняка на магии работают.

— Какое время? — Что-то я не понимаю.

Привратник задумался.

— Недавно в перекрёстке люди напали на эльфа, лио Меркаль велел не злоупотреблять прогулками вне эльфийских земель. — Ну с учётом манеры поведения некоторых эльфов, ничего удивительного.

Стоп! Лио, Меркаль? Когда этот самодовольный сыч успел стать лио?

Город встретил меня тишиной и солнечным светом. Редко лесные города бывают солнечными, особенно летом, Талалис же всегда полон Солнца. Беседки из белого камня, обвитые лозами, дорожки выложены крупными камнями. Островерхие крыши резали солнечные лучи. Стволы деревьев сахи уже начали деревенеть и зелёности убавилось. Я люблю этот город и свой народ несмотря на то, что предпочитаю находиться подальше.

Днём на главной улице мало прохожих, только однажды мне встретилась эльфийка, прячущаяся от солнца под лёгким шёлковым зонтиком. Она проводила меня слегка удивлённым взглядом. Те же кто сидел в беседках, играя на музыкальных инструментах или просто беседуя, мало обращали внимание на подобных личностей, считая это ниже своего достоинства, ещё один национальный заскок.

На площади фонтанов бродила пара влюблённых эльфов, они заглядывали в глаза друг другу и улыбались нездешней улыбкой, им ни до кого не было дела.

Площадь фонтанов — центр города. Посередине её стоит широкий бассейн со статуей многоногого ящера обвивающего низкую колонну. А по периметру площади били семь струй, которые в безветренную погоду встречались прямо над колонной. Короче говоря, если не хочешь промокнуть, лучше обойди. Непосредственно рядом с ней располагались дома знатных и, что существенно, богатых семей. Имение, принадлежавшее мне и моей сестре тоже было здесь, мы были из более чем знатной семьи, но не богатой, вот только сестра — целительница и алхимик очень высокого уровня, а я реализовывал идею торговли с людьми, как самый просвещённый эльф по части ведения с ними дел. Поэтому у нас есть некоторые привилегии.

Наш дом был наполовину каменный, наполовину состоял из тонких переплетённых стволов сахи. Полностью выращенный дом стоит огромных денег или огромного труда, причём нужно дождаться пока он вырастет, то есть позволить себе его могут только самые-самые во всех смыслах. Да и камень используется не обычный, а лёгкий пористый минерал, который потом покрывают белой или зелёной эмалью. Ещё одно но, эльфийские дома в принципе очень отличаются от человеческих. Это не единое здание, разделённое на комнаты. Каждое помещение является отдельным строением, похожим на растительный шатёр. Все такие шатры соединены с центральным переходами. Очевидно, что эльфийские дома занимают достаточно большую площадь, а их отопление это отдельная тема. Хотя эльфы чувствуют себя комфортно в гораздо более широком диапазоне температур чем люди.

Центральное строение, которое называют общим холлом, у нас имело круглое каменное основание высотой до подоконника и крышу из коры серебряного дерева, поставленную на колонны, и уже поверх этого всего росли сахи, остальные шатры тоже стояли на каменных основаниях, но только до уровня пола, кухонный шатёр всегда был каменный. Кроме того, в нашем доме было ещё одно каменное строение — лаборатория моей сестры. Два цилиндрических здания, соединённых коротким переходом, в одном собственно лаборатория, в другом сестра вела приём посетителей. Сейчас она должна быть именно там.

Я постучал в деревянную дверь и, не дожидаясь ответа, заглянул. Комната была пуста, но звонкий голос сестры доносился из глубины здания, она не одна.

— Подождите немного, скоро освобожусь. — Как скажешь. Я сел в кресло в углу и вытянул ноги. Здесь почти ничего не изменилось, только бумаги прибавилось и пол покрыт лаком другого оттенка. На столе несколько писем для ции Рафинаэль, так зовут мою сестру. В целом не свойственная эльфам обстановка, никаких зелёных насаждений и никаких украшений, все поверхности гладкие и очень яркое освещение.

Из соседней комнаты вышел эльф, среднего роста, с острым носом, соломенными волосами и узловатыми пальцами, это не нормально. Я знаю его, но надо вспомнить. Ему уже много лет и он занимается водоснабжением, точнее руководит этой конторой. Да, и его зовут...

— Приветствую лио Верамиаль. — Я кивнул ему в знак приветствия, он ответил тем же, но молча, и отправился по своим делам. Верамиаль не одобрял мой образ жизни и однажды даже пытался направить меня на путь истинный, безрезультатно конечно.

Спустя несколько минут пришла Рафин, она почти сразу увидела меня и остановилась улыбаясь. Моя сестра умница и красавица, я очень люблю её, мой лучший друг и подельник во всех шалостях детства и афёрах юности. Сейчас же она одна из самых талантливых молодых магов алхимиков и имеет дело с такими вещами, от которых мне становится нехорошо.

На ней была длинная прямая туника с разрезами, узкие брюки и лёгкие туфли. Длинные очень светлые волосы заплетены в толстую косу, она никогда не носила волосы распущенными. Мы очень похожи, но она красива, а я могу понравиться только обладателю специфического вкуса. И при всей своей эльфийской красоте и полных достоинства движениях, она улыбалась задорно как сорванец, ямочки на щеках и лучики в уголках раскосых глаз.

Я подошёл к ней, взял за руки и поцеловал в обе щёки. Она пожала мою руку в ответ.

— Я очень рада тебя видеть брат, и будь ты почище, обняла бы.

Всю воду, полагающуюся мне, я извёл на одного полудохлого вампира. Нет, не время сейчас думать о нём, не хочу.

— Что-то не так?

— Не совсем, я расскажу тебе позже. — Она кивнула и потянула меня в лабораторию.

— Мне тоже многое надо рассказать, думаю, ты это уже заметил. Идём же, у меня там зелье вариться. — О да, ничто не может отвлечь тебя от интересного дела, ты всегда была такой.

Лаборатория не представляла из себя ничего запредельного, посередине комнаты массивный стол, покрытый толстым стеклом, у стены хитрый аппарат из трубочек и колбочек, с торца стола высокий штатив, он прикреплён к полу. Большой шкаф с металлическими створками, тоже покрытыми стеклом, дверь, кстати, с этой стороны сделана так же. Всё это было абсолютно чистым, "во избежание нежелательных реакций с остатками веществ", конец цитаты, кстати, весьма нужная предосторожность, некоторые соединения могут быть ядовиты или даже взрывоопасны, хотя до того как сестра очень красочно описала мне возможные последствия неаккуратности, я относился к этому скептически.

А ещё в самом дальнем и безопасном углу стоял скелет, эльфийский, настоящий. Рафин называла его Дусиком и периодически вела с ним беседы. Всех её посетителей, допущенных в лабораторию, это очень нервировало, а сестра по возможности подливала масла в огонь. Поэтому у неё была соответствующая репутация в городе, и зря её не тревожили, мало кто понимал, что дело тут в извращённом чувстве юмора и природной вредности. Кресло для посетителей тоже стояло в самом безопасном углу, то есть справа от скелета, и сейчас я по-соседски сидел рядом с ним.

Рафин возилась с каким-то стеклянным котлом, висевшим на штативе над горелкой. Чёткие и точные движения, короткая вспышка в толще густой жидкости явно магического происхождения. Сестра убрала руки от варева, закрыла его крышкой и потушила горелку.

— Долго ты планируешь быть здесь? — Она уселась на край стола, а я просто наслаждался присутствием сестры. — Шемираль?

— Не знаю, но думаю не дольше чем обычно. — Рафин покосилась на котёл, затем коротко кивнула своим мыслям.

— Я бы хотела, чтобы ты остался здесь, и мне спокойнее, и пользы больше. — Вот как.

— Речь о закрытых воротах и бестолковых стражниках?

Она только фыркнула в ответ.

— Хорошо. Как твои успехи?

Посередине фразы сестра сделала жест фокусника, обозначающий призыв к вниманию. Затем резко развернулась, так что тяжёлая коса взлетела в воздух, и сдёрнула крышку с котла, содержимого сразу стало немного больше и запахло болотом.

— Замечательно, ещё десяток лет работы и можно пробовать получить магистра. — Это рано.

— Молодец, ты прямо бесценный специалист будешь, ещё бы болотом не воняло. — Она рассмеялась.

— Ну болотом пахнет, потому что в состав входит болотная тина. А бесценный специалист я уже, у меня даже лицензия на производство лекарств есть.

— О! — Эльфы более чем щепетильны в вопросах вещей потребляемых внутрь.

— Ты слышал про Перекрёсток?

— Кстати говоря, Меркаль тут причём? — Да привратник назвал его лио, что на ступень выше, чем он является, насколько я помню или знаю.

— Меркаль? Он у нас теперь специалист по безопасности. — Чего-о?

— Ха-ха. Меркаль, да! По безопасности, это как я балерина. — Сестра закатила глаза к потолку, а затем оценивающе посмотрела на меня, слишком демонстративно посмотрела.

— Пластика у тебя неплохая, а вот знаний и навыков не хватает, чуть подучиться, и вполне получиться.

Она сделала паузу, предлагая мне осмыслить эти слова. Даже не подумаю.

— Это я к тому, что Меркаль не против поговорить с тобой по этому поводу. — Чего-о? Как-то я однообразно мыслить начал. У них тут не конец ли света планируется?

— Я? С этим памятником высокомерия? Разговаривать? Не думаю, что мне этого хочется.

— Ты ведёшь себя по-детски. У Меркаля тоже есть повод злиться на нас, но он согласен переступить нашу неприязнь со времён детства, ради некоторой цели. Этим он всегда отличался от нас, в лучшую сторону.

— Ага, наши не слишком хорошие отношения не мешали ему лезть с глупыми вопросами.

— Ты помнишь какими именно, это были не глупые вопросы, особенно для того возраста. Он всегда был любознательным и умел думать, и много знал, и считал глупостями то, что мы делали. Нам было интересно одно, а ему другое, мы просто не понимали друг друга. — Это меня уже возмущает, она что жалеет.

— Хочешь сказать...

— Нет. Я хочу сказать, что Меркаль — мыслитеть, а мы личности творческие. — Она сделала лукавую мину и злорадно улыбнулась. Я рассмеялся, не будь Рафин моей сестрой, я бы обязательно влюбился в неё.

— Творческие личности, с бандитскими наклонностями. — Сестра изобразила конструкцию 'такова жизнь', очень выразительно. — Но с каких пор ты поддерживаешь его.

— С некоторых пор мы были вынуждены достаточно близко общаться, и я узнала его с другой стороны. И кстати, он высокомерен только с теми, за кем не знает достоинств, а в остальном это просто манера поведения. — Ой сестрица, ты меня начинаешь беспокоить. Не хватало ещё Меркаля в роли шурина. Чур меня!

Рафин взяла щётку для пыли и подошла ко мне, то есть к Дусику, но всё равно рядом, затем взялась наводить блеск на скелет, в честь той самой жизненно важной аккуратности, к этому процессу я относился так же как к идее о Меркале-шурине. Наблюдать как сестра скачет вокруг скелета то ещё удовольствие, но с другой стороны, даже забавно.

— Я почти закончила...

— Угу. — На мою реплику она не отреагировала.

— Сейчас посмотрим твой шатёр, в нём давно никого не было, хотя наш управляющий присматривает за порядком везде, так что там должно быть вполне приемлемо. — К чему это она?

— Рафин, я должен вернуться в Перекрёсток, сегодня, там есть кое-кто, кого не следует оставлять надолго. — Если я ввязался в это дело, то уже деваться некуда.

— Полагаю, твой спутник сам о себе позаботиться, а эльфу теперь опасно надолго оставаться там, тем более на ночь. А сейчас тебя не тронули только потому, что ты поздно приехал. Ведь поздно? — Сестра оставила своего скелета и требовательно посмотрела на меня. Придётся отвечать.

— Да, так и есть. А оставил там я не спутника, и о себе он позаботиться не сможет. — Или сможет? Он же вампир... Беззубый вампир. Если бы он мог что-то сделать, то оглушил бы кого-нибудь и напился крови. Короче говоря, вряд ли.

— Тогда привези его сюда. — Это я уже слышал, и особо не обратил внимания, потому что не поверил такому предположению. Но сказанное Рафин... — Не удивляйся, брат, с некоторых пор и событий все переговоры ведутся здесь, а не в Перекрёстке, хотя делегации живут там.