Люди Рун

— Ты сам разбил об меня тот кувшин, — пожал плечами голый Лотвир, любовно развешивающий свои обноски на растянутую у костра верёвку.

— То есть смены у тебя нет, — заключил Кэрн, занятый ужином.

Кузнечик аппетитно скворчал на огне, полупрозрачные луны нерешительно выступали на выцветающем небе, смущённые непристойным зрелищем, вокруг царили тишина и нега, и думать о ждущей его возвращения преисподней совсем не хотелось.

— Как будто это не по твоей милости меня выставили из дружины, — буркнул Лотвир, пытаясь прихлопнуть устроившегося аккурат между лопаток кровососа. — А, ну да, типа это был не ты. Между прочим, ты должен мне историю.

Кэрн не без удовольствия полюбовался, как мастер-проводник извивается, безуспешно силясь достать обнаглевшее перепончатокрылое, потом встал и сцапал летучую мышь, отрывая её от горе-напарника. Тварь испуганно задёргала в воздухе лапами, жалкая и беспомощная. Воин задумчиво посмотрел на уродливую мордочку, на которой маслянисто поблескивало несколько капель крови, и неожиданно подбросил животное в воздух, отпуская на свободу.

— Эй, ты чего! — возмутился Лотвир, провожая взглядом маленького кровопийцу. — Зачем ты?..

— Не люблю убивать слабых, — брезгливо поморщился воин. — Должен историю, говоришь? Ты разве довёл меня, куда договаривались?

— А чего тут вести-то? — фыркнул мастер-проводник. — Вон к тому уступчику аккурат к рассвету прилетит летающая каменюка. На ней-то ты и доберёшься прямиком до Пустоши, только извиняй, дальнейший маршрут разведывать будешь сам. Не хочу закончить свои дни в желудке дракона.

— Всё так просто? Тогда почему местные...

— А ты думаешь, они суют свой нос дальше околотка? Кому это надо, искать на свою голову неприятностей, разведывая, куда принесёт тебя летающий кусок скалы на этот раз? Те, что между долинами кружат, знают, и хватит с них.

— Ты, значит, другой?

— Скучно мне, как всем, цельную жизнь на одном давно изученном пятачке крутиться, — признался Лотвир. — Вот и пускаюсь время от времени куда глаза глядят. Сначала посмотреть, что за тем пригорком, заодно разведать лежащую у его подножия рощицу. Потом на ручей наткнёшься: звонко журчит, проказник, а вот куда?..

За неуместно-мечтательным вздохом последовало задумчивое молчание.

— А что с Кэрном не поделил? — прервал размышления попутчика воин.

— Да... — неожиданно мастер-проводник замялся. — Глупая история, честно признаться. Как-то само собой получилось. Не ладили мы с ним, считай, с первой встречи. Не люблю я таких. Гладенький, вежливый, на голове волосок к волоску, голоса никогда не повысит. Вежливый, с-скотина. Культурный... Раздражал он меня. Своей дотошностью, занудными придирками. Устав заставлял выполнять чуть не до буквы, так что доброму человеку на службе никакого житья не стало. Кружечку грайфы не пропустить! А ещё... Юнец юнцом, молоко с губ обсохнуть не успело, не пойми, откуда взялся, вдовий сын. Ни кола, ни двора, вместо меча всю жизнь за плуг держался. Бац, доверенное лицо князя! И княжна на него влажными глазами смотрит, словно он богатырь из сказочной страны. Руну даю, не к добру такие совпадения! И люди... стоит ему слово сказать, каждый его слушается беспрекословно, словно Забытого.

Тут заболтавшийся проводник бросил на Кэрна подозрительный взгляд, недовольно засопел и с хмурым видом принялся натягивать подсохшие штаны.

— И чем ваши... хм... отношения закончились? — продолжал допытываться не на шутку заинтересовавшийся воин.

— Чем-чем... Выпил я как-то лишку, а тут этот подоспел, как на грех, с замечанием... слово за слово, я ему в морду, он мне в ответ тоже. Драка со старшим по званию, княжеский суд и пинок под зад из дружины.

В голосе звучала злость, но выглядел Лотвир не сердитым, а уставшим и каким-то потерянным.

— Теперь понятно, почему ты мне и слова сказать не дал, сразу драться полез, — хмыкнул Кэрн, присматриваясь к указанному уступчику. С одной стороны последнего кроны деревьев были срезаны так ровно, словно за этим следил неведомый садовник. — На первой остановке, говоришь, сходил? Тогда вот туда ты меня и проводишь. По пути и поговорим. А пока — спать. Завтра я бы не отказался иметь свежую голову.

Оставленный без пригляда костёр медленно догорал, устало подмигивая багрянцем углей, тихо потрескивал, выбалтывая небу подслушанные секреты, и в конце концов умер, оставив на зелёной траве чуть припорошенную сединой золы чернильную кляксу. Потом на неё прольются осенние дожди, обугленное дерево осклизнет и расплывётся, испуганно отпрянувший от пламени лес придвинется ближе, и на чёрном пятне выскочат, словно прыщи на носу подростка, алые и жёлтые пятна слизевиков.

Глава 3

Выглянувшее из-за гор солнце застало путников уже в небе. На этот раз утёс был покрупнее, так что при желании вместил бы раз в десять больше народу, чем тот, на котором Кэрн путешествовал вчера. Со стороны две человеческие фигурки, растянувшиеся посредине парящей в голубом океане лужайки, должны были выглядеть сиротливо, но на самом деле они вполне комфортно устроились на мягкой траве, готовясь к долгому разговору.

— Я — проклятый, — довольно равнодушно начал обещанный рассказ Кэрн, не заботясь, как его история будет воспринята. — Колдун нашёл мою душу в преисподней и предложил сделку.

— Маклин, приближённый чародей князя. Больше некому, — авторитетно заявил Лотвир.

— Точнее, колдун проводил обряд, — невозмутимо продолжил воин, ни подтвердив, ни опровергнув высказанной догадки. — Разговаривал со мной Кэрн. В смысле, настоящий. Просил спасти княжну, пообещав в обмен тело.

— А если не получится? — нахмурился мастер-проводник.

— Тогда меня вернут, откуда взяли, — дёрнул плечом Кэрн. — Поверь, это достаточно веская причина отправиться хоть в пасть к дракону.

— Туда-то ты и направляешься.

— Если культисты пересекают Пустошь, значит, существует какая-то дорога. Иначе они бы давно переваривались в желудке тамошних обитателей, а не смущали умы селян.

— Твою зазнобу могли спрятать и где-нибудь поближе, — покачал головой Лотвир.

— Не мою, а Кэрна. Я эту девицу и в глаза не видел. Только портрет. И князь уверен, что его дочь может быть только в Кэр'Модане. Иначе бы её уже нашли, и моя помощь просто не понадобилась.

— Кстати, а куда делся настоящий Кэрн? Ну, где он околачивается, пока ты занимаешь его тушку? И как тебя зовут на самом деле?

— Понятия не имею, — откликнулся воин довольно хмуро. — Я не помню ничего из своей прошлой жизни. Так пусть будет Кэрн, раз я выгляжу как он. Так я хотя бы помню, когда мне следует откликаться. А где находится он сам... — Воин кинул на собеседника косой взгляд. — Я занял его место. Он — моё.

Лотвир присвистнул, поёжился и недовольно брякнул:

— Сукин сын! Ещё немного, и я начну его уважать.

Кэрн проводил глазами мелькнувший вдали крылатый силуэт, вспомнил недавнюю битву с его родичем и неожиданно поинтересовался:

— Почему вы не летаете на драконодорах?

— На этих тварях можно летать? — округлил глаза Лотвир.

— Нет? — в свою очередь удивился Кэрн, пытаясь выгнать из головы картинку всадника, сжимающего поводья огромной птицы с таким уверенным хладнокровием, словно сидел на рапторе, а не опасном хищнике.

"Эл'доран горит, — шевелит губами видение, глядя Кэрну в глаза. — Варвары прорвали нашу оборону, как бумажную".

В глубине серых глаз — тревога. Случилось невозможное — в панцире великой Империи пробита брешь. Во имя Рун, как?!

"Где Тейваз?"

"Где велит долг — с остатками армии. Но без твоей помощи вторжения не сдержать. Когда ты сможешь привести свои силы?"

— Ждите меня через четверть оборота.

— Какого оборота? — не понял Лотвир. — И с чего я тебя должен ждать? Где? Зачем?

— Нигде, — хмуро отрезал Кэрн, догадавшийся, что снова произнёс вслух всплывшую из глубин памяти реплику. — Забудь, что я сказал.

В ответ попутчик поглядел на него как на психа, но промолчал.

— Расскажи мне лучше о Культе поподробнее. А то ведь я даже расспросить никого не могу, не возбудив целый ворох сомнений в умственной полноценности. Что за странное пророчество насчёт зимы?

— Понимаешь, раньше, дюжину или около того лет назад, каждый год на землю выпадала замёрзшая вода. Когда я был маленьким, мы лепили из него шарики и швырялись друг в друга... На деревьях опадала листва, становилось очень холодно, заставляя всех кутаться в шкуры с головы до ног.

— А потом зимы пропали?

— Да. И не только они. Сначала, года за два или три до исчезновения зим исчезли грозы. А затем вернулись, но теперь они никогда не приближаются к человеческим поселениям. Засухи... их тоже давно нет. Как и заморозков, чтобы побить посевы. Урожаи из года в год только растут. Кто-то говорит о благословении богов, кто-то о том, что такая удача должна аукнуться. И знаешь что? Лет пять назад урожаи стали действительно падать. Знающие люди поговаривали, из-за того, что землю засевали два-три раза в год, она истощилась. Надо было часть полей оставлять под пар, давая отдохнуть, да откуда взять столько места? Народу-то наплодилось уйма, в каждой хате по пять-десять детишек, и каждый рот разевает, есть просит.

Они как раз проплывали над очередной деревушкой, и убедиться, что, вопреки сказанному, свободного места достаточно, не доставило никакого труда. Но озвучить вертевшийся на языке вопрос Кэрн не успел, наткнувшись взглядом на кое-что поинтереснее полей.

— Не нравится мне эта тучка, — проворчал он, опасливо косясь на клубящуюся впереди чернильную мглу, в глубине которой посверкивали серебристые искорки молний.

— Не беспокойся, мы над деревней, — беспечно махнул рукой Лотвир. — Да и к камням они не суются.

— Надеюсь, это знаешь не только ты, но и она, — пробормотал воин, не в силах отвести взгляд от угрожающей и одновременно прекрасной стихии.

Сначала ударил ветер, заставив две маленькие фигурки упасть, вжаться в землю в поисках укрытия. Здесь, над облаками, он не принёс с собой поднятый со всей округи сор, только пронизывающий до костей холод.

— Что за?.. — прокричал Лотвир, когда чрево чудовища вокруг них сомкнулось.

Тяжёлый, пропитанный влагой воздух душил, не давая вздохнуть полной грудью. Окружающую тьму нарушали змеящиеся зигзаги света. Яркие вспышки резали по ушам треском взрывов, далёкие разряды докатывались басовитыми, рокочущими раскатами.

— Счаз как вдарит, и всё...

Голос попутчика прозвучал сдавленно, и Кэрн едва разобрал слова.

— Ты же говорил... она стороной пройдет, — вклинился воин между ударами в небесный барабан.

— Всегда так было! Сам не единожды наблюдал, как послушно гроза отворачивает от летающего камня!

Дыхание грозы шевелило волосы, покалывающими мурашками пробегало по влажной коже. Во рту стало кисло, словно объелся аксатла. Кэрн уткнулся лицом в траву, каждое мгновение ожидая, когда декорации сменятся на привычную лавовую равнину.

Кажется, он потерял счёт времени и опомнился только, когда вокруг стало медленно, словно нехотя, светлеть.

— Вот это переделочка, — нервно хохотнул Лотвир, осторожно поворачивая голову.

Клубящаяся темнота удалялась, неся невыплеснутую ярость дальше, к недавно виденной путниками деревне.

— Ваш Культ не так уж и неправ... — задумчиво пробормотал Кэрн, приглаживая вставшие дыбом волосы. — Что-то определённо назревает. Ладно, поглядим, на что похожа эта самая Пустошь.

Та оказалась вполне себе мирно выглядящей полузатопленной равниной, по которой медленно бродили огромные стада рапторов. Эти были куда крупнее, да что там, громаднее своих одомашненных собратьев, неторопливо переваливались с одной короткой лапки на другую, ныряли головой в травянисто-водорослевую жижу, грациозно выгибая змеинообразную шею, вытягивали зелёные, роняющие брызги пучки и медленно, со вкусом, их жевали.

— Это и есть драконы? — недоумённо уточнил Кэрн.

— О, нет, — весело сверкнул зубами его спутник. — Это их еда.

Представив себе чудовище, способное сожрать исполинскую тушу, воин невольно поёжился. Потом сообразил, что человек тогда и вовсе должен быть на один укус, и ни один хищник не будет тратить силы на ловлю подобной мелочи. Ушлая Пророчица сообразила первая, вот и гоняет своих последователей, а трусоватые местные придумывают сказки о подземном пути.

— Увидимся, — небрежно бросил Кэрн проводнику и спрыгнул с камня.

Его ждал долгий путь.

Глава 4

Возвышенность, к которой причаливал летающий камень, была чуть ли не единственным сухим местом на много миль вокруг. Воин немного потоптался, выбирая подходящий ориентир, приглядел, где дорога посуше, и почти уже тронулся в путь, как...

— Вон тот пик зовётся Драконьим Когтем, — как ни в чем не бывало сообщил Лотвир.

Обернувшись, Кэрн убедился, что самодвижущаяся скала давно в воздухе, и с искренним недоумением уставился на деловито закатывающего штаны попутчика.

— Вклиниваясь в течение реки, он разделяет её русло надвое, заставляя её образовать остров, на котором древние выстроили свой город, — невозмутимо продолжал мастер-проводник, вглядываясь вдаль, туда, где в туманной дымке чернел единственный ориентир среди бескрайней равнины. — Поговаривают, что драконы — просто стражи, до сих пор несущие свою вахту в ожидании хозяев... Хотя на самом деле это не больше, чем бабьи сказки.

— И что ты тут забыл? — поинтересовался воин без лишнего дружелюбия. — Ты привёл меня, куда договаривались, я рассказал свою историю, мы в расчёте.

— В расчёте, — кивнул Лотвир, не обращая на недовольство Кэрна никакого внимания. — Только если ты считаешь себя единственным в округе идиотом, готовым на своих двоих пересечь Пустошь, то серьёзно ошибаешься.

— Боишься потерять титул главного местного придурка? — усмехнулся воин, поудобнее устраивая на плече снятые мокасины. — Отличный мотив для самоубийства.

— Сам придурок, — обиженно буркнул Лотвир. — Думаешь, мне безразлична судьба княжны? Илану любили все. Её невозможно было не любить. И потом... за участие в спасении дочери князь разрешит мне вернуться в дружину. Скучно на гражданке, сил нет!

— Скажи лучше честно, тебе не терпится узнать, что на другой стороне этого болота, — ухмыльнулся Кэрн, испытывающий невольную радость от перспективы заполучить себе полноценного напарника. Одиночество успело опостылеть ему ещё в посмертии.

— Кончай трепать языком, — огрызнулся Лотвир, и они отправились в путь.

Хватило получаса, чтобы энтузиазма у спасательного отряда поубавилось. Брести по колено в воде, ощущая при каждом шаге, как просачивается между пальцами липкая грязь, гадать, не укусит ли тебя какая-нибудь пакость, и вдыхать едко пахнущий тиной тяжёлый и влажный воздух не составляло предмета заветных мечтаний ни Кэрна, ни Лотвира. Последний, впрочем, к искреннему удивлению воина, претензий не высказывал, сопел вполне увлечённо, с одинаковым интересом разглядывая исполинские туши длинношеих рапторов, торчащие из воды метёлки местных растений и летающих над ними... эээ...