Размытая граница

— Добрый вечер, — на всякий случай поздоровалась я.

— Добрый, охотница, — отозвалась женщина. Голос у неё оказался приятный, без малейшего следа старческого дребезжания.

Несколько секунд мы молча рассматривали друг друга. Под строгим взглядом повитухи я почувствовала себя крайне неуютно, даже поплотней запахнула ворот куртки. Мне не нравилось, когда люди пристально разглядывали мои шрамы, особенно тот, что на шее. Не нравились приглушённые вздохи, искренне сочувствие и отголосок страха в их глазах. Можно подумать, я не знала, на что шла.

Не старуха и не думала меня жалеть. Покачав головой, она поднялась на крыльцо. И лишь ступив за порог, где её ждал обеспокоенный глава семейства, тихо произнесла:

— Береги себе, охотница. Ты играешь в опасные игры.

Я криво усмехнулась и ничего не ответила. Что ж, бывшие ведьмы и прорицательницы не редкость среди городских травниц.

Вампир появился около полуночи, когда крики за спиной начали стихать. Я не увидела его, но почувствовала, как нагрелась обмотанная вокруг левого запястья цепочка-сторож. По мере приближения упыря она становилась всё теплее и теплее, пока мне не пришлось перемотать её поверх рукава. Степень нагрева свидетельствовала и о силе монстра, прекрасно демонстрируя, что вампир во время жора — противник едва ли по моим зубам.

Поднявшись на ноги, я сжала кинжал в правой руке, а левой нашарила горсть сушёных ягод остролиста. Зачарованные особым образом, они становились хорошей основой для любых огненных заклятий. Нежить же, даже самая могущественная, не могла ничего противопоставить огню и серебру.

Вампир оказался молод и глуп. Не в силах сразу пробиться сквозь мой барьер, он бесцельно царапал когтями доски дома. Ощущение чужой боли влекло его и затуманивало разум, и без того отравленный безудержным жором. Стараясь ступать как можно тише, я обошла вампира по широкой дуге и, остановившись напротив его спины, со всей силы ударила сгустком пламени.

Это было моей ошибкой. Я недооценила своего противника, он оказался куда проворней, чем можно было рассчитывать. Пламя ударило в стену, не встретив на своём пути никаких преград, и поглотилось защитными амулетами. От яркого света я на миг ослепла, а когда зрение вернулось в норму, вампир был в двух шагах от меня. Хрипло рыкнув, он рванул вперёд и ухватил край моей куртки. Вновь полыхнуло, на этот раз холодным голубоватым светом: упырь голой ладонью схватился за освящённые серебряные пластины, вшитые в ворот кожуха.

Отшатнувшись, я коротко ударила кинжалом в плечо вампира. Он взмахнул рукой, отбивая клинок, и меня по инерции повернуло. Я попыталась вернуться в исходную позицию, но противник оказался быстрее. В последний момент мне всё же удалось выставить руки, так что основной удар об стену на себя приняли предплечья, а не лицо. В запястьях что-то подозрительно хрустнуло, но боль в основании черепа перекрыла все иные ощущения. За ворот рубахи медленно потекла струйка крови.

Вампир, продолжая сжимать когтями мой затылок, свободной рукой выбил кинжал. Я даже не пыталась сопротивляться: знала, что в физической силе мне с упырём не сравниться. Вся надежда оставалась на магию, но для заклятий требовались время и ингредиенты, противник же не собирался предоставлять мне ни того, ни другого.

Подцепив когтями ворот куртки, вампир рванул его на себя. Затрещали нитки, по подбородку больно стеганула разорвавшаяся шнуровка. Ткань выдержала, но с плеч кожух сполз. Заметив широкий шрам, мой противник сердито зашипел. До нас одновременно дошло, как сильно я ошиблась, отправившись на эту охоту. Довольно рыкнув, упырь окончательно располосовал мою куртку и рубаху, открыв исчерченную шрамами спину.

Вообще-то вампиры не испытывают ненависти к людям. Ровно так же, как люди не ненавидят кусок мяса, поданный на обед. Они его даже любят, вполне понятной гастрономической любовью. Но с охотниками у нежити отношения особые. В ответ на то, что мы истребляем их, они убивают нас. Жестоко, целенаправленно и с большим удовольствием, которого трудно ожидать от мертвецов.

Вдоволь налюбовавшись моими шрамами, вампир огладил когтями парочку самых длинных. Довольный рык у самого горла заставил меня вздрогнуть и на миг потерять концентрацию. Недоплетёные чары искрами рассыпались по стене дома.

— Трепыхаешься, охотник? — зло прошипел упырь. И тут же добавил: — Не поможет!

Я была с ним полностью согласна. Необдуманная первая атака свела на нет всё моё преимущество, да ещё и вытянула почти все запасы энергии. Глупая ошибка, так сильно недооценить противника. С моим опытом можно было и не совершать подобных промахов.

Упырь не стал затягивать представление. Клыки легко пробили загрубевшую на шраме кожу, и боль метнулась вдоль позвоночника, тугим клубком засев у основания черепа. Я с трудом удержалась, чтобы не закричать. Вампиру не нужна была моя кровь, только смерть и, быть может, немного мучений. Как и полагается на войне.

— Я убью тебя, охотник, — в подтверждение моих слов зашипел мертвец. — Медленно. Очень медленно.

Он мог этого и не говорить. Обычно упыри вырывают своим жертвам глотки, этот же ограничился одним укусом. Оставит истекать кровью? Убьёт сам, после того, как наиграется вволю? Превратит в себе подобную?

Я зажмурилась. Времени было слишком мало, чтобы тратить его на бессмысленные размышления.

Пока вампир сладострастно шипел, царапая когтями оголённую кожу, я судорожно рылась в карманах. Под руку попадалась только нужная, но крайне бесполезная в данной ситуации мелочь: кусочки дерева и кости, металлические пластины, крошившиеся под пальцами сушёные листья. Ничего подходящего. Хотя...

Сквозь тонкую ткань подкладки в руку врезался край фляги. Осторожно, чтобы не вспугнуть обедающего вампира, я скрутила крышку и медленно потянула находку из-за пояса. Между мной и стеной было слишком мало места, к тому же упырь навалился всем телом, лишая последнего пространства для манёвра. С трудом высвободив руку, я отвела ладонь с флягой как можно дальше. Из горлышка плеснуло тёплым, и пальцы мигом заскользили по кожаной оплётке. Смесь крови и святой воды — ловушка для монстров и, как оказалось, неплохое оружие. Вампир, получивший на загривок сполна этого зелья, взвыл и отскочил в сторону. Не тратя времени даром, я сосредоточилась, сформировала мыслеобраз и швырнула заклинание. Без ингредиентов, на одной только собственной силе чары получились слабые.

Получились бы.

В последний момент я не стала обрывать связь образа с источником. Действие, которому учат даже раньше, чем сообщают первую формулу. Магическая самозащита: вовремя не остановленное заклинание способно исчерпать резерв колдуна до дна и дотянуться до жизненных сил. То, что я делала, было чистой воды самоубийством. Но клыки вампира, магическое истощение — на том свете без разницы, от чего ты умер. Смерть не бывает красивой и благородной, но я знала и то, что за моей спиной находился дом, превращённый в приманку. Измотанный дракой упырь не пойдёт искать новую жертву. А после смерти ведьмы от её амулетов никакой пользы.

Это не благородство, о котором слагают легенды. Это ответственность охотника.

Заклинание заставило вампира вспыхнуть низким изумрудным пламенем. Боли он почти не чувствовал и потому пытался добраться до меня, но поднятый пульсацией чар ветер не давал ему приблизиться. Прислонившись спиной к стене, я вытянула вперёд левую руку, формируя поток, правой же зажала рану на шее. Кровь медленно просачивалась между пальцев, по предплечью скатывалась вниз и падала на землю, образовывая небольшое пятно. Держать глаза открытыми оказалось тяжело и больно, я зажмурилась. Ветер сносил все звуки, так что я так и не узнала, уничтожила ли монстра или он пережил атаку.

За тьмой пришло небытие.

- Ярина! Ярочка, ты где? Эй, мы обыскались тебя. А, вот ты где, красавица. Ну и спряталась! Едва нашёл.

Невысокий пожилой мужчина склонился над пятилетней девочкой, затаившейся среди молодых кустов орешника. Другого ребёнка его лицо, исчерченное шрамами, наверняка бы испугало, но она лишь улыбнулась, протягивая руки.

— Папа, папа, смотри, что я нашла!

На крошечной ладошке лежал аспидно-чёрный камушек, напоминающий осколок бархатистой тьмы. С приходом Сумерек такие источники энергии стали появляться сами по себе, в самых неожиданных местах.

— Умница, доченька, — мужчина осторожно забрал у девочки камушек, убрал его в карман и поднял ребёнка на руки. — Пойдём, отнесём маме. Она из него сделает какой-нибудь полезный амулет.

— А меня научит?

— Научит, Ярочка, научит.

— И я буду такой же могучей ведьмой, как она, да?

На это охотник не ответил. В его глазах мелькнуло странное выражение ожесточения и боли. Прижав кудрявую головку девочки к плечу, он еле слышно шепнул:

— Не стоит, милая.

Невдалеке стояла женщина лет сорока. Одной рукой она опиралась на клюку, другой придерживала корзинку с травами. В отличие от глаз мужчины, её глаза ничего не выражали.

Потому что ведьма-охотница уже давно была слепа.

Странный сон-воспоминание рассыпался. Потеряв сюжет и связность, он разделился на десятки осколков-образов, собирающихся в самые причудливые сочетания. Цены в этих картинках было не больше, чем в кусочках цветного стекла, но выпускать их из рук не хотелось. Там, по другую сторону сна и яви, были тьма, обречённость и боль.

Боль и заставила меня очнуться.

Подскочив на месте, я судорожно заозиралась по сторонам. В первый момент показалось, что глаза отказали мне. Тьма была всюду: и вокруг меня, и под веками. Но тьма разная. Однако до того как я поняла это, рядом послышался незнакомый голос:

— Не стоит, госпожа Ярина. Лежите спокойно.

Я бы пропустила совет мимо ушей, но слова сопровождались мягким и настойчивым прикосновением к плечу. Пришлось подчиниться.

— Вот так вот лучше. Будьте послушной пациенткой, и наше знакомство не затянется надолго.

Я хотела было спросить, что всё это означает, но иной голос, принадлежащий моему старому... знакомому, оборвал меня:

— Молчи, Яра. Энел знает, о чём говорит, так что слушайся его.

"Весмер?" — едва не воскликнула я, но в последний момент удержалась. К этому моменту глаза привыкли к скудному освещению комнаты, так что я смогла разглядеть собравшихся.

Вампир обосновался в дальнем углу помещения, заняв единственный стул. Сидел, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы на колене. Выразительное лицо Весмера как всегда не выражало ровным счётом ничего, глаз же было не разглядеть из-за недостатка освещения. Но я вряд ли бы увидела в них хоть что-то новое: вампир, как и полагалось детям ночи, эмоциональностью не отличался.

А вот второго, обладателя незнакомого голоса, удалось рассмотреть получше. Отойдя на полшага, он прислонился к стене рядом с фонарём.

Незнакомец был среднего роста, худощав и темноволос. Светлая кожа, нос с горбинкой, чёрные глаза. Лет ему могло быть сколько угодно, от тридцати до пятидесяти; есть такие лица, по которым абсолютно невозможно прочесть возраст. Но одна вещь определялась точно: родом знакомый Весмера был не из этих мест. Здешние мужчины, не смотря на внушительные размеры, выглядели добродушными наивными простачками. У это же человека были чертовски умные глаза.

Некоторое время мужчины молчали. Затем Весмер, явно возвращаясь к прерванному моим пробуждением разговору, спросил у черноволосого:

— Так я могу положиться на тебя?

— Разумеется, — тот серьёзно кивнул. — Я постараюсь помочь...

— Моей подопечной, — закончил за него вампир.

— Я бы сказал, что такое обращение не слишком-то и вежливо.

— Ничего, Энел. У нас с Ярой достаточно близкие отношения, чтобы не обижаться на такие пустяки.

Названный Энелом лишь покачал головой. Весмер, не обратив на это выражение недовольства никакого внимания, поднялся, расправил плащ и подошёл ко мне. Опустился на корточки рядом с низкой лежанкой.

— Не знаю, понравится ли тебе это, но я хочу отомстить. Я убью того, кто напал на тебя. Сам. Не обижайся, Яра, но я не люблю, когда чужаки забывают о приличиях. Путают своё и чужое.

Закончив фразу, он поднялся и быстро вышел из комнаты, словно бы желая оставить за собой последнее слово. Впрочем, оно осталось бы за ним и так. Я ещё не настолько пришла в себя, чтобы говорить о мало-мальски серьёзных вещах, а черноволосый предпочёл в наши дела не вмешиваться.

Едва заметно хлопнула дверь, из чего я сделала вывод, что на улице темно. Драка с вампиром началась около полуночи, а светает летом рано, следовательно, я провалялась без сознания весь день, до самого вечера. Мне оставалось надеяться, что только одного.

Хозяин дома наконец покинул свой пост у стены. Пройдясь по периметру комнаты, он зажёг ещё с полдюжины фонарей, так что стало светло, как днём. Зажмурившись, я прикрыла лицо предплечьем. Неосторожное движение привело к вспышке боли у основания шеи. Хрипло выдохнув, я уже осторожнее коснулась края раны. Пальцы наткнулись на шероховатую поверхность бинта.

— Не дёргайтесь, Ярина, — прокомментировал моё движение хозяин, успевший перетащить единственный стул ближе к лежанке. — Вам сейчас лучше не двигаться. И ни в коем случае не разговаривать. Нет, не надо так на меня смотреть, я желаю вам только добра. Но такие раны... чудо, что вы вообще выжили.

Здесь я была полностью согласна с черноволосым. Чудо, не иначе. Не понятно только, чем я его заслужила. Не самоубийственной же охотой?!

— Знаете что, — приятель Весмера оглядел меня и быстро улыбнулся, — давайте я пока вам всё расскажу, а расспросы мы оставим на потом. Не думаю, что вы сейчас уснёте, а представиться всё равно надо.

Я еле заметно кивнула, вызвав сердитый взгляд своей "сиделки". Криво улыбнулась.

— Звать меня Энел Тривед, единственный на весь Вежден алхимик. О том, что вас зовут Ярина, вы охотница и крайне не любите своё имя, Весмер мне сообщил. Яра, да? Хорошо. Попытаюсь ответить на все вопросы, которые могла бы задать такая беспокойная девушка, как вы.

Алхимик вновь улыбнулся, и эта улыбка мелькнула быстрой тенью. Так порой улыбался Весмер, когда не хотел демонстрировать клыки. Энел вполне мог перенять эту привычку у вампира.

— Итак, — задумчиво потерев подбородок, начал хозяин. — Перво-наперво, ваше появление здесь...

Стук в дверь заставил алхимика вздрогнуть. За окном давно стемнело, так что Энел уже никого не ждал, а тот единственный, кто мог прийти посреди ночи, обычно не утруждался пользоваться дверью. Но и через пять минут стук не утих. Хозяин дома осторожно поставил мензурку на подставку и затушил горелку. Вряд ли тот, кто в данный момент пинал дверь ногами, даст ему достаточно быстро вернуться к опытам. Терять же ценные реагенты алхимику не хотелось.

Энел спустился вниз, прислушался. Первое впечатление оказалось верным, в дверь действительно били ногой. Хозяин дома такого неуважения к чужой собственности не любил, и потому окликнул позднего визитёра крайне недружелюбно.