В надежде спасти

А разговоры слышались самые банальные: кто-то обсуждал цены, кто-то недавнее представление бродячих артистов, дамы говорили о нарядах. Интересное наблюдение: если вспомнить питерский Невский проспект, то там ведь тоже ходят толпы людей, однако в основном они все хмурые, угрюмые и молчаливые, только на лицах иностранцев можно заметить глупые улыбки. Здесь же люди в основном никуда не спешили, мирно прогуливались, общались. Скорее всего, это центр какого-то богатого торгового города, и большинство окружающего меня народа как раз торговцы, их семьи и слуги.

А между тем посреди улицы вдоль нее пошел ровный ряд деревьев. Это было что-то наподобие пальм с широкими листьями и плодами напоминающими инжир. Очень может быть, что эти плоды съедобные, и тогда на первое время голода можно не опасаться. Местные на плоды не обращали внимания, но скорее всего они просто были достаточно обеспеченные, чтобы не думать о пище.

Наплевав на общественное мнение и возможность отравления(помру, значит не судьба), я подошел к ближайшему дереву, сорвал аппетитный красный фрукт и впился в него зубами. Брызнувший сок облил всю мою черненькую футболочку, образовав огромное фиолетовое пятно. Моя рожа тоже оказалась вся в соке. Зато вкус был просто бесподобный, наподобие спелого инжира, который можно попробовать только на юге нашей необъятной родины. Я сорвал с дерева лист и использовал его в качестве салфетки. Не очень эффективно, но всяко лучше, чем ничего. Люди вокруг все так же не обращали на меня особого внимания. Конечно, я ловил периодически на себе взгляды, но так мы смотрим на тех, с кем не знакомы и никогда не будем знакомы, на людей до которых нам нет никакого дела. А вот меня кое-что заинтересовало: полный мужик, разговаривающий с кем-то неподалеку, достал трубку, набил ее табаком и закурил от пальца. Причем я хорошо рассмотрел, что никакой зажигалки у него действительно не имелось, он просто поднес к трубке указательный палец и, оттуда на секунду появился язычок пламени.

Однако, похоже, здесь не только демоны обретаются, но еще и маги... Очень интересно...

Я повнимательнее присмотрелся к окружающим и с удивление обнаружил, что некоторые из них не переставляют ноги под своими длинными одеяниями, а просто висят в воздухе в нескольких сантиметрах от земли. А у кого-то сумки летели возле рук ничем не поддерживаемые. Да и прикуривание от пальца не было единичным явлением. Логично предположить, что магия тут явление совершенно обыденное, и видимо обладают ею если не все, то многие. Или просто я оказался в городе магов.

Но, как бы то ни было, я принял все к сведенью и пошел дальше набираться информации. Вскоре посреди улицы обнаружился и фонтанчик где я наконец-то отмылся от липкого сока. Приведя себя в норму, я решил, внести некоторые изменения в текущие планы и поискать рынок, как лучший источник информации об общественной жизни. Найти его в незнакомом городе не так-то просто, но я сочинил гениальный способ: высмотрел среди прохожих слугу-раба с пустой корзинкой и, предположив, что он двигается за продуктами али еще какими покупками, направился за ним.

Предположение мое подтвердилось, когда вскоре мы вышли на площадь, переполненную галдящим народом. Здесь продавали еду, одежду, оружие, какие-то украшения. Я ходил между рядами слушал разговоры, запоминал цены. В принципе мне стоило бы самому пообщаться с людьми, но хоть я и понимал разговоры, сам на этом языке говорить не смог бы, а в способности местных понимать русский я сильно сомневался. Однако было ощущение, что услышанные мною слова сразу запоминаются и усваиваются. Так что скоро я смогу уже разговаривать, а пока нужно слушать, слушать и еще раз слушать... И я слушал.

А еще я стал обдумывать, что у меня имеется такого, что можно продать, дабы получить, так сказать, начальный капитал для жизни. А имелось у меня, кроме одежды, что на мне одета: куртка зимняя, пуховая — 1 штука, ручка шариковая, автоматическая — 1 штука, паспорт российский — 1 штука, рубли бумажные — порядка десяти бумажек, ну и деньги железные — горсть маленькая. Куртку продавать пока не хочется — а вдруг здесь ночи холодные, да и мало ли что зимой будет; паспорт тоже оставлю, да и ручку жалко, может потом пригодиться... А вот российские деньги, наверное, можно продать как картинки, по крайней мере бумажки. Ну а что с монетами делать потом придумаю, может получиться их как-нибудь напрямую обменять.

Итого, необходимо найти картинную лавку. Этим и займемся.

Я наворачивал круги по площади, наверное, около часа пока не обнаружил ряд с прилавками заставленными творениями местных гениев кисти и красок. Стоило только подойти к первому прилавку, как на меня тут же накинулся хозяин, расхваливая свой товар, и пытаясь всучить некую каляку достойную руки трехлетнего ребенка. Я, не слушая его, с заговорщицким видом огляделся по сторонам:

— Дело есть, — сказал я, сопровождая речь жестами.

На лице хозяина отразилось недоумение, но я легонько подтолкнул его ко входу в палатку, где у того хранился товар. Скрывшись от глаз толпы и еще раз оглянувшись с видом матерого заговорщика, достал из кармана брюк самую новую десятирублевую бумажку. К этому времени я уже знал, чтобумажных денег в этом мире еще не изобрели, да и все книги здесь рукописные. А это значит, что рисунок на банкноте, должен быть воспринят как великий художественный шедевр.

Ожидания оправдались хозяин, увидев бумажку, просто застыл в восхищении с широко раскрытыми глазами. Он взял банкноту в дрожащие руки, поводил пальцами по поверхности, посмотрел на свет, даже понюхал, видимо, чтобы понять какие краски использовались.

— Откуда у вас это? — он вопросительно поднял на меня глаза. К слову сказать, торговец был ниже меня на голову и являлся обладателем блестящей лысины и огромной черной бороды. На вид ему было лет сорок.

Я сделал вид, что не понял вопроса, и невпопад ответил:

— Золотой, — уж это слово я быстро выучил, пока по рынку гулял. Правда произношение у меня получилось несколько далекое от оригинала, но так даже лучше для достижения нужного эффекта. Далее я попытался жестами и немногими уже усвоенными мною словами объяснить, чтобольше такого не существует во всем мире.

Хозяин вроде внял, и перешел в конструктивное русло:

— Три серебряка, — показал он на пальцах, для наглядности вытащив серебряную монетку. Возмущению его при этом не было предела.

Курс местных денег мне уже был известен. В золотом было около дюжины серебряков, как я понял, это соотношение иногда колебалось, но несильно, и в данный момент было именно таким. И три серебренных монеты меня совершенно не устраивало, подобных лавок здесь было достаточно, чтобы продать мое единственное богатство за достойную цену. Так что я еще раз с уверенным видом повторил, несколько повысив голос:

— Золотой!

— Пять серебряных! — хозяин начал распаляться, и его голос тоже стал громче.

Я развернулся и направился к выходу. Но стоило мне сделать два шага, как торговец закричал мне в спину:

— Восемь!

Я остановился, оглянулся, склонил голову набок, делая вид, что размышляю, стоит ли здесь еще задерживаться хоть на минуту, и показал десять пальцев.

Хозяин помялся и с кислой рожей полез в мешочек, что висел на поясе, за деньгами. Правда у меня сложилось ощущение, что недовольство его было исключительно показное. Что ж, конечно люблю делать людям приятное, но с остальными бумажками буду заламывать цену покруче.

Это сцена повторилась еще в восьми лавках, но теперь уже меньше чем на золотой я не соглашался, начиная торговлю с трех. И каждый раз вначале я как мог объяснял, что в предыдущих лавках цена меня не устроила, и я не стал продавать эту единственную в своем роде, великолепную картинку там. Моим лучшим достижением было четыре золотых за сильно потрепанную сотку. Торговец решил, что это творение древнего мастера.

В итоге с девяти банкнот я получил восемнадцать золотых. И это были действительно большие деньги. Хороший конь стоил пять, меч, тоже хороший конечно, от трех, ну а каравай хлеба четыре медяка. А медяков в серебрушке двадцать восемь штук.

А время между тем двигалось к вечеру. Точное время узнать я не мог, так как наручные часы не носил, ну а мобильник с утра забыл дома. Местные тоже часами не особо пользовались. У особо богатых я, конечно, видел хронометры, висящие на шее, но это было редкостью. Хотя видел я и лавку ими торгующую. Видимо здешние люди просто не испытывали необходимости в знании точного времени. Однако народ уже начал расходиться, что свидетельствовало о близком окончании дня. Сумерек здесь, скорее всего, просто не существует, как нет их на родной земле в южных странах.

А передо мной стояло еще как минимум две задачи, это: приодеться во что-нибудь более подходящее — в зимних ботинках уже совсем ноги запарились, и найти, где можно переночевать. Первый вопрос решился достаточно легко. Я сначала нашел лавку сапожника, приобрел у него легкие кожаные туфли и продал свои зимние ботинки еще за золотой. Далее я нашел портного. Из готовой одежды, что у него была, меня заинтересовал великолепный черный плащ с капюшоном, и я жестами попытался узнать как же в нем ходить по такой жаре. Торговец с улыбкой дал мне потрогать материал, и я удивленно обнаружил, что он холодный. Из объяснений я понял, что это какая-то магия.

В итоге я обновил весь свой гардероб, приодевшись полностью в одежду из такой ткани. Куртку свою решил все же продать, ибо таскаться с ней было влом, а остальные вещи сложил в выделенную мне в качестве подарка холщевую сумку. Сумка была тоже черная, но из обычного материала. В этой лавке я оставил четыре золотых ибо замагиченный материал оказался совсем не дешев, зато теперь из цивилизованного питерского студента я превратился... Даже не знаю в кого я превратился: черный плащ, под ним черная рубашка, на ногах столь же черные брюки и того же цвета туфли. В общем, среди местных я, конечно, все равно выделялся, но прежде всего дороговизной одеяний и приверженностью к черному цвету. Вообще, кому-то может показаться, что это не самый лучший цвет, но он имеет хотя бы одно неоспоримое преимущество: в нашем мире черный цвет всегда в моде, всегда стильный, что, при моем отсутствие чувства стиля, сильно облегчает жизнь. В этом мире я думаю, что сия аксиома моды остается верной.

Разобравшись со своей внешностью, я приступил к реализации последнего на сегодня пункта плана. Поиск жилья решил совместить с решением вопроса пищи насущной. Я, конечно, перекусил булочкой на рынке, но, все же, хотелось чего-то более основательного. Из прочитанных в свое время книг помнилось, что в средневековье в тавернах можно было снять комнату, так что дело сводилось к тому, чтобы найти хорошую таверну.

Покрутившись по сторонам, я выбрал человека в небогатой потрепанной одежде, подошел к нему и, изъясняясь по большей части на пальцах, расспросил насчет ближайшей толковой таверны. Идти оказалось не слишком далеко, и, немного пропетляв по улицам, я вскоре вышел к двухэтажному домику, отличающемуся от окружающих только наличием вывески с изображением кружки пива и обглоданного рыбьего скелета.

Внутри за грязными столами сидели разношерстные личности, среди которых присутствовали как упитые в хлам алкаши бомжастого вида, так вполне благородные, чинно ужинающие, люди. А вот трактирщик производил несколько странное впечатление: своей унылой внешность он сильно смахивал на рыбий труп, изображенный на вывеске. Его несколько вытянутое лицо изображало скуку. Проходя мимо одного из столов, я услышал, что между собой мужики именуют хозяина скелетом, и, пожалуй, эта кличка ему удивительно подходила. Ну а, остановившись у стойки, я с удивлением уставился на мышку, бегающую по столу. Причем удивительно было не столько наличие здесь мыши, сколько отсутствие на мыши плоти как таковой — это был чистенький аккуратненький скелетик. И, видно, о том, чтобегать скелетам совсем даже не полагается, он не имел не малейшего представления. Тут стоящий рядом человек, видно завсегдатай этого заведения, наклонился к моему уху и, обдавая перегаром, прошептал:

— Не обращай внимания, наш Бо немного развлекается некромантией. Ничего незаконного, так по мелочи... А вообще, он мирный.

Отойдя от удивления, я кивнул советчику и обратился к Бо:

— Есть... Дайте... — на большее моего словарного запаса не хватило.

Бо меланхолично поднял на меня рыбьи глаза, то же самое сделала, остановившись, мышка, и спросил:

— Чего тебе: мясо, каша, суп, пиво?..

— Мясо, суп и пиво, — повторил я, тщательно проговаривая слова. Я их услышал сейчас впервые, и хотя и понял неким образом значения, но повторить сам смог с трудом.

— Пятнадцать медяков, — унылым голосом сообщил Бо и сопроводил фразу показыванием сначала десяти своих длинных тонких пальцев, потом пяти...

Я выложил на стойку деньги и направился к ближайшему столу. По-хорошему, стоило сразу спросить и про комнату, но разговаривать с трактирщиком было как-то неприятно, и я решил, что узнаю все у разносчицы, когда она принесет еду. Ждать пришлось не долго. Через пять минут ко мне подошла молоденькая девушка с подносом, расставила все на столе и собралась уйти, но я жестом остановил ее. Еще минут пять мне потребовалось на то, чтобы объяснить девушке, что я хочу, но в итоге она пообещала договориться с хозяином и попросила две серебрушки на неделю вперед. После этого я вздохнул с облегчением и принялся за еду.

А еда была довольно посредственной: специи здесь явно не в почете. Хорошо хоть соль имелась, и то уже не плохо... Утолив голод, я подошел к трактирщику, с неприятием готовясь уточнить у него насчет комнаты. Однако тот, завидев меня, сразу достал ключ, положил на стойку и, указав на лестницу в углу зала, сказал:

— Вторая направо...

Радуясь, что не придется больше, по крайней мере сегодня, иметь с ним дело, я пошел к лестнице.

Комната оказалась совсем маленькая — метра три на четыре. В ней присутствовали кровать, мизерный столик, и сундук с висячим замком в углу. Замок видимо открывался вторым ключом с кольца, что выдал мне Бо.

Скинув сумку на пол — все равно ничего ценного там не было, я устало повалился на кровать. Взгляд мой прошел по окну — там было уже совсем темно. Да, сумерек действительно нет. Я лежал на спине, уставившись в потолок, и думал: еще сегодня утром я был в родном Питере, мне предстоял очередной однообразный день, один из многих и многих. Моя жизнь не предвещала ничего интересного. Институт, возможно армия, если не придумаю способа откосить, работа, работа, работа... Да, возможно я собрался бы с силами организовать свое дело. Но изменило бы это что-нибудь? В общем нет... А может я нашел бы интересное занятие. Да это был бы один из лучших вариантов, но, все равно, это не изменило бы порочного круга сон-работа-дом-сон-... Еще один хороший вариант, это уйти в науку и заняться изобретением чего-нибудь гениального, чтобы потешить свое самолюбие... Смешно...

Да, у моих одногрупников сегодня был обычный учебный день. Они спали на парах, пили пиво, развлекались. А чем занимался я? Сижу в каком-то странном, чужом мире. Как я здесь оказался? Ну ладно, с этим хоть что-то понятно... Но что теперь делать? Видимо просто жить... Но возможно у меня наконец-то появился шанс вырваться из замкнутого круга. Начать новую жизнь. Как это сделать?.. Пожалуй, нужно составить план. Пункт один: получить финансовую независимость, то есть большущий постоянный доход при минимуме трудо— и времязатрат. Причем денег должно быть столько, чтобы никогда о них не задумываться. И, пожалуй, в этом мире этот вопрос не так уж и сложно решить. Судя по тому, что я увидел на рынке, слово "лохотрон" тут еще никому не знакомо. Ну а любой человек хоть немного поживший в России становиться специалистом по лохотронам. И, пожалуй, ничего хитрого здесь сочинять не потребуется, так что, думаю, этот вопрос я решу уже завтра.