Ночная пленница демона (общий файл)

— У Вас всегда не обычные жертвы, Повелитель.

— Нет, ты не понял. На этот раз с ней не надо поступать так же, как и со всеми предыдущими. — Мотнул головой я.

— Жаль, а я уже место подготовил... — пробормотал себе под нос Рехк, но я услышал.

— Место пригодится в любом случае, я сейчас туда иду. А за этой жертвой нужен присмотр. Когда она проснется, — зайди, спроси, чего она желает. Если что — дай ей снотворного. Исполни, если её желание приобретет более конкретный характер. Ограничения ты знаешь. Не позволь ей свободно передвигаться по замку, пока я не вернусь. Следи за каждым её вдохом. Не говори ничего лишнего. Потом я вернусь и лично с ней поговорю.

— Жертва зачем-то нужна Вам, Повелитель? — Слегка наклонив голову, Рехк с выжиданием покосился на меня.

— Нужна. Иди, исполняй.

Он коротко, но уважительно мне поклонился, развернулся и ушел. Правильно. За неуважение можно лишиться порции чужой боли, зато с лихвой отхватить собственной. Ненавижу неподчинение. Он это знает.

Я же прошёл к другой двери, не заметной для тех, кто не знает о её существовании и для тех, кто видеть её не должен. Короче, её, кроме меня, никто не видел. И редко — Рехка. Я вошел в неё, и стал спускаться по узкой лестнице, ведущей вниз. Я шел довольно долго. Лестница вела глубоко под землю, в мою подземную "лабораторию". Так мы её в шутку прозвали за сходство с людской подобной камерой. Мы — это я и ещё один такой же, как и я Повелитель-экспериментатор. Довольно забавно наблюдать, как одни люди распарывают плоть других людей, добровольно (или не очень) ложившихся по лезвие. Немного раньше подобные "лаборатории" называли куда более правдоподобно — пыточными. Тут я обычно разбирался с жертвами, собирал их боль в силовые шары, именно этими шарами я (как и все прочие Повелители) расплачивался со служащими мне духами демонами. Сейчас я подошёл к полке, под завязку набитую полупрозрачными шарами боли и задумался.

Почему я не принес смертную сразу сюда? Не знаю. Хотя желание было, но... я с точностью могу сказать, что если я убью её сейчас, я пожалею. Мне она нужна живая. Пока. Смерть — это слишком быстро, а острая потребность ней, в её присутствии с каждым взглядом на лёгкую тонкую фигурку только возрастала. В конце концов, сломать её я всегда успею. Я прошел вглубь своей "лаборатории" и сел за большой каменный стол. Иногда он служил мне обычным столом, хотя чаще — разделочным. В конце концов, я ведь тоже живой и у меня даже время от времени просыпается любопытство. Да и нормально пытать просто невозможно, не зная при этом толщину и хрупкость костей, прочность сухожилий, долговечность мышц. Да, Рехк хорошо постарался, но полностью отчистить здесь все от крови просто невозможно. Я обернулся, ища взглядом, но, не найдя, понял, что обрубки он тоже поубирал. Что ж, сейчас это не проблема. Я просидел ещё некоторое время за столом, бездумно наблюдая за изменчивой росписью стен. Символы Демонов моего Рода. Сколько так просидел — не знаю. Я не прислушивался к своим внутренним часам, наслаждаясь тишиной и покоем.

Потом я встал и пошёл к той же лестнице. Пора подниматься. Я уже отдохнул. Поднявшись, почти у самых дверей в её комнату я увидел Рехка. На вопрос о девушке он ответил подробным отчетом, в ходе которого я узнал, как именно подействовало легкое прикосновение демонических губ к человеческому лбу. Никогда не проводил таких экспериментов, но намеривался только погрузить её в сон. Переборщил, наверное, с непривычки. Или... здесь что-то другое? А ещё узнал, что у смертной девочки странная реакция на этот мир. Нет ни жара, ни озноба, зато болит голова. Хотя у моих жертв вообще не было никаких симптомов, я их всех делал не чувствительными к перепадам миров. С ней я делал то же самое, что и со всеми раньше, но результат сильно отличался. Ладно, с этим разберёмся по ходу дела. Я отпустил Рехка, а сам подошел к двери и, открыв её, зашел внутрь, настраиваясь на мирный (насколько это позволимо в понимании такого демона, как я) разговор. Мне много нужно у неё узнать.

Она сидела на кровати с потерянным видом изучая обстановку вокруг себя. Услышав тихий стук открываемой двери и шорох моих шагов, она, вопреки моим ожиданиям, не подскочила на кровати, а совершенно спокойно медленно обернулась, и, пробежав взглядом по моему телу (меня словно святой водой окатили, — такой же жар, хоть и причиняющий не боль, а ощутимое, почти физическое наслаждение), встретилась со мной взглядом. На этот раз зрительный контакт длился долго. Гораздо дольше, чем выдерживали мои предыдущие жертвы. Может, её от ужаса сковало, и она не может отвести взгляда? Я внимательно всмотрелся в её глубокие зеленые глаза, но не увидел ни тени страха. Только спокойное, изучающее любопытство.

— Ты меня совсем не боишься? — Поинтересовался я.

Она словно ожила, в глазах блеснул какой-то непонятный мне огонёк.

— Нет... — она слегка наклонило голову, — а ты кто? Это у тебя болезнь такая? — Она кивнула головой на мои крылья. — Сильно мучает? А что я здесь делаю? Мне это место не знакомо. Не знакомо ведь, да? Почему небо другое? Кто этот чудик, что заходил ко мне два раза? Представляешь, он дал мне какой-то дряни, сказал, от головы, но она у меня на месте, и, более того, продолжает болеть! И я встать не могла — качало сильно. А сейчас проснулась, хотела проверить, но тут ты пришёл. Я есть хочу! А ещё я ничего не помню!!!

Она с таким отчаяньем посмотрела на меня, что я аж растерялся, несмотря на то, что голова болела уже у меня от её вопросов.

— Давай поступим проще и начнем с того, что у тебя вообще имя есть?

— Лилия. — Выдала она после минутной паузы.

— Что?

— Меня зовут Лилия. Для друзей просто Лия, — сообщила она и с таким скептицизмом посмотрела на меня, что я понял — лично меня она в свои друзья не записывает. И не надо. Её мнения здесь не требуется.

— А ты?

— Кэрсекр. — Просто ответил я, а она ухмыльнулась.

— Ну и имечко...

— Теперь отвечаю по порядку. Я — демон, а это моя сущность, а не болезнь. Небо не знакомое потому, что это мир другой, обстановки это тоже касается. Рехк — демон, что заходил сюда, — служит мне. И это не дрянь он тебе дал, а снотворное.

— Но я и так спала! — Перебила она.

— И обезболивающее! Не перебивай! Далее. Почему ты ничего не помнишь — не знаю, насильно память тебе я не стирал. Вспомнить все сможешь в ближайшее время, когда твой организм сможет смириться со сменой обстановки.

— Где я? — Незамедлительно задала она следующий вопрос. Светлые боги, это когда-нибудь прекратится?!

— Глупый вопрос. В мире демонов.

— Что я тут забыла? — Удивилась она. Странно. То ли она по жизни не пугливая, то ли до неё не полностью дошел смысл. Либо она в шоке и не полностью воспринимает полученную информацию. В любом случае это не есть хорошо.

— Отвечая на предыдущий вопрос, скажу только, что ты живая. Ты не разбилась.

— Почему?

— Я не дал. — Как же меня стали раздражать эти безостановочные вопросы!

— Почему??

— Захотелось. — Я просто поднял глаза и встретился с ней взглядом. Она вздрогнула и быстро отвела взгляд. Правильно. А то я уже стал сомневаться, что она нормальная.

— Зачем я здесь? — Очень тихо, почти шепотом, спросила она.

— Я так захотел. Теперь ты моя.

— С чего это?! — Аж подскочила смертная.

— С того, что я так хочу!!! — Ярость клокотала, требуя выхода, сдерживаться стало невозможно, а я и не привык сдерживать себя. И не буду.

Смертная упала с кровати и скорчилась на полу, выгибаясь в судорогах.

Я подошел и, склонившись над скорчившейся фигуркой, прошипел:

— Запомни. Ты — моя. Перечить бесполезно, твое мнение здесь никого не интересует. Меня — тем более. Мое желание здесь — то, ради чего все готовы умереть, вечно находясь на грани существования, терпя запредельную боль. Сейчас моё желание — ты. Сбежать за пределы замка ты не сможешь. Ты — моя! Чем скорее ты это поймешь — тем лучше. Для тебя. Я все сказал.

— Я не твоя. Я своя собственная... — прохрипела девочка до того, как её скрутило очередной судорогой.

— Проклятье! Не сейчас — так потом! Но ты будешь моей! У тебя нет выхода! И где бы ты не находилась, помни — от меня ты не спрячешься. Никогда!

— Зачем... тебе... это... — донеслось сквозь тихое скуление.

Я еле услышал, но все же услышал. Я опустил голову. На этот вопрос ответа я не знал.

— Сам не знаю... но... ты нужна мне. — И, больше ничего не сказав, я вышел из комнаты, где осталась лежать сломанная фигурка той, которую я узнал совершенно недавно, той, которую мне хотелось сломать, той, которую мне так хотелось беречь, той, чувств к которой я не понимаю...

Лия

За что он меня так? Слёзы текли по щекам, а я даже не могла встать. Слишком больно. И не только физически. Какое он имеет право так со мной обращаться?! Я ему кто? Кукла? Какие он права мне доказывает? Не хочу! Не хочу быть здесь только потому, что это ему так хочется! Но он сильнее... ну и что! Ох, никогда мне так не хотелось убить! Хотя... откуда я знаю? Может, и хотелось... Прошлого-то я своего не помню...

Я дрожащей рукой оперлась об пол, пытаясь встать, но... мышцы свело, и тело подвело меня. Слишком тяжело. Я громко застонала. Пережитая боль, пусть и в более слабой форме, вернулась, судорога прошлась по телу, заставляя его выгнуться дугой, и, затаив дыхание, ждать конца приступа. Вскоре это прошло, но повторить опыт я не решалась.

— Вам помочь?

Слегка скосив глаза, я увидела того самого типа, что уже приходил ко мне. Тот самый, что давал мне ту горькую дрянь. Ещё один демон.

Я грустно улыбнулась.

— Я очередной раз не могу встать. Сможете помочь?

— Конечно.

Подойдя, он поднял меня на руки и аккуратно положил на кровать.

— Так легче?

Я расправила пострадавшие конечности по кровати, благодарно ему улыбнувшись.

— Намного. Спасибо!

— А вот этого лучше не надо.

— Чего? — Не поняла я.

— Ему меня спасать точно не надо, хотя... нет, это запрещенная тема и не мне с Вами о ней говорить.

Н-нда.

Непроизвольно дернувшись от запоздалой судороги, я поморщилась.

— Сильно плохо?

Неужели я вижу в его глазах... сочувствие?

— Бывало и хуже, — усмехнулась я, и только потом до меня дошло, что я сказала. — Ой, нет, не уверена. Но мне почему-то так кажется...

— Бывает. Я могу помочь.

Я с любопытством глянула на него.

— Как?

— Иногда здоровый сон может лучше помочь, чем большинство отваров. Особенно в Вашем случае.

Я снова поморщилась, но на этот раз не от боли, а от его обращения ко мне. Оно почему-то сильно резало слух.

— Лучше на "ты", если можно...

— Можно, — жесткое лицо разгладилось, промелькнуло нечто, напоминающее улыбку. — Так что там насчет сна?

Я только головой покачала:

— Я бы с радостью, но, боюсь, я сейчас не усну.

Рехк усмехнулся.

— А я здесь на что?

Он подошел к кровати, сел рядом и положил руку мне на лоб. Спустя секунду мир заволокла приятная, и такая желанная сейчас, тьма.

Она уснула и не увидела, как демон, сидящий на кровати, смотря на неё, грустно качал головой.

— Угораздило же тебя, девочка. Уж лучше бы ты и в правду умерла. Но, хоть это и против правил... я все-таки помогу тебе...

Кэрсекр

Из комнаты Лилии я вышел в таком состоянии, что Рехк, находившийся рядом, отшатнулся в сторону, как будто его окатили святой водой.

— Вы в порядке, Повелитель?

Я остановился и выругался.

— Понятно. А с бывшей жертвой что?

— Она и сейчас жертва.

— Так что с ней?

— Она не хочет смириться. Но спорить бесполезно, она — моя!

— Смею заметить, до Обряда ещё не Ваша. — Смелый шаг с его стороны, но я сейчас был не в том состоянии, чтобы заметить это.

— Обряд скоро будет. Жаль, без Обряда Подчинения душу нельзя сразу подчинить.

— Может, лучше не надо? Она просто ещё не привыкла. Скоро она освоится. — Что с ним? С чего это он взялся защищать смертную?

— Мне всё равно, хочет она того или нет. Она ещё не знает законов. Ну ничего. Я научу её покорности.

— Разве Вам нужен ещё один раб? Разве Вы желаете для неё такой судьбы, Повелитель? Разве у Вас мало скованных "Рабским подчинением"?

— Мне нужно всего лишь полное её подчинение!

— Теперь Вы понимаете, какого это — хотеть недостижимого?

— Она — достижима! И я докажу это! А после Обряда будет готова...

— Я знаю, на что она будет готова. — Еще чуть-чуть и он нарвется. Он стал заступать за ту грань моего понимания, когда я ещё себя контролирую. — Но, по-моему, это слишком жестоко. Даже для такого демона, как Вы.

— Тебя никто не спрашивает. — Прошипел я, уже еле сдерживаясь. Если я убью его сейчас, потом будет трудно найти кого-либо на его место.

— Я знаю, но, Повелитель, если Вы желаете её по-настоящему, причиняйте меньше боли.

Я рыкнул и пошел в свои покои. Там сел в глубокое кресло и уставился в одну точку. Это равносильно сну, когда нет ни чувств, ни мыслей, ни желаний, ни потребностей. Такое состояние, когда ничего не надо. Это состояние, похожее на людское, когда они спят, только лучше. Так можно себя контролировать.

Потихоньку пустоту заполнили мысли о смертной. О Лилии. Всё демоническое, что было во мне, отчаянно сражалось с тем кусочком света, что просыпалось внутри меня каждый раз, стоило мне посмотреть в её глаза... Вся проблема в том, что этот свет не хотел исчезать. Он был слабый, робкий, словно неуверенный в чем-то, но он боролся за свое существование и сумел уже завладеть крошечной частью моей чёрной души. Хотя я на него особо не обращал внимания. Такая маленькая, можно сказать, крошечная песчинка света не сможет долго продержаться в кромешной тьме моей души.

В груди что-то болело и сжималось, когда я вспоминал её скорчившуюся фигурку... нет. Не хочу думать о ней! Не хочу быть таким! Это не моё! Не для меня! Или... Зачем она мне? Не знаю. Но это дикое желание, ни с чем не сравнимое, потребность, которой невозможно сопротивляться. Даже сейчас мне было почти больно, хотя я находился не так уж и далеко от неё. А ещё в груди билось нечто, похожее на раскаяние. Зачем я причинил ей сегодня боль? Можно было этого не делать. Всё равно выбора у неё нет. И не было. С того момента, когда я её впервые увидел. Я бы не смог оставить её там, в её мире. Я бы всё равно за ней вернулся. Либо сразу, либо позже... намного позже, но вернулся бы. Почему-то она стала единственным существом, в ком у меня появилась потребность. Как в воздухе. Никогда ни в ком не нуждался. А уж так остро... я привык только к ненависти. А её отсутствие ставило меня в тупик. А тут ещё сопротивление смертной! Оно породило знакомую и такую родную мне ярость. Я ненавидел саму мысль своего существования. Без неё.

Нет. Этого не будет. Спустя несколько ночей будет проведён Обряд Подчинения Души. После него её душа — её жизнь и вечное существования после неё — полностью перейдет в мои руки. Если быть точнее — душа Лилии ей подчиняться больше не будет. Она не сможет ни слова против меня сказать. Ни жеста без моего на то позволения сделать. Станет полностью моей. Моей куклой. Полное подчинение. Это все, что я хочу...